Изумруд в огне и малахит в снегу

На следующий день почти весь штаб Шинсенгуми был в курсе, что Харада начал встречаться с девушкой, гостившей недавно у них. Шинпачи, конечно же, был очень рад за друга, но в тоже время он ему завидовал. Ну вот почему так всегда? У Харады никогда не было проблем с девушками, в отличии от Нагакуры. И вот, пожалуйста, даже сейчас. В то время, как Шинпачи только смотреть может с сторону Сэцуко и издали любоваться ей, Саносуке во всю милуется с Аканэ. Однако счастью копейщика и кицунэ было не суждено долго длиться. Через несколько недель Сэцуко и Аканэ в спешке покинули Киото. Самураи пытались разузнать у О-Сэн-химе, куда отправились волшебницы, но та ничего не знала. На следующий день после отъезда кицунэ Сано получил письмо от Аканэ. «Дорогой мой и любимый Сано, прости, что я сообщаю тебе о нашем отъезде таким вот образом. Я и сама не ожидала, что мы так резко уедем, но Сэцуко говорит, что это необходимо. К сожалению, я не могу тебе сказать, куда мы уехали, но я обещаю, что буду писать тебе каждую неделю. Прости меня ещё раз. Надеюсь, мы скоро встретимся. Я люблю тебя.» Последние слова вызвали в мужчине такую волну эмоций, что он скомкал письмо и прижал его к своим губам. Бумага ещё хранила её запах. Младшая кицунэ обещала писать своему возлюбленному каждую неделю, и она не соврала. В своих письмах она рассказывала обо всём на свете. О людях и ёкаях, которых они встречали по ходу своего долгого путешествия, о различных вещах, зверях и даже о погоде. Ещё, конечно, же она писала о любви, и иногда о том, что Сэцуко на самом деле тоже скучает по Шинпачи Нагакуре. «…Вчера я видела, как Сэцуко нарисовала портрет Шинпачи. Это было так мило!» – писала девушка. Правда, чтобы лишний раз не огорчать самурая, Аканэ не стала упоминать о том, что потом старшая сестра сожгла этот портрет. Письма Аканэ приходили всегда в конце недели, на протяжении двух сезонов. Но в один день девушка перестала писать. Харада очень волновался по этому поводу, да и Нагакура настороженно относился к данной ситуации. Весна только вступала в свои права, но всё же самураи решили попросить у командиров Шинсенгуми несколько выходных, чтобы поискать сестёр хотя бы в ближайших деревнях и городах. Однако волноваться сейчас стоило не только о благополучии кицунэ. На собрании шинсенгуми обсуждали информацию, что им доставил Ямадзаки. - Нам стало известно, – говорил очень серьёзно и настороженно Хидзиката. – о том, что империалисты планируют устроить очередной пожар. - В Киото? – уточнил Хэйсуке. - Не только. У них две цели – Киото и Осака. Они планируют поджечь эти города ближе к концу недели. Также нам известно, откуда именно они будут начинать. В Киото всё начнётся в Квартале красных фонарей. Якобы несчастный случай. В Осаке же местом поджога они выбрали неприглядное заведение, где обычно собираются всякого рода пьянчуги, дебоширы и проститутки. - Планируют замаскировать под пьяную потасовку? – догадался Окита. Тоши кивнул. - Может, я могу чем-то помочь? – раздался вдруг до боли знакомый женский голос. Харада, который сидел ближе всех к дверям, встал и отодвинул сёдзи. В один момент мир мужчины перевернулся с ног на голову. Перед ним стояла Аканэ. Такая же прекрасная, какой он её запомнил. Нет. Краше! - Боже, Аканэ! – Сано подхватил девушку на руки и закружил. – Это правда ты?! - Сано, – смеялась девушка. – отпусти, у меня голова сейчас закружится. Харада послушал девушку и поставил её на пол, но как только её ноги коснулись деревянной поверхности, копьеносец впился жарким и страстным поцелуем, полным тоски и тревоги, в её нежные губы. - Кхм-кхм! – раздалось недовольное и нарочито громкое покашливание зам командира. - Сано, ей богу, ты ставишь и нас, и девушку в неловкое положение. – хитро прищурившись произнёс Окита. - Простите, – засмущался Харада. – мы немного увлеклись. - Да уж… – недовольно процедил Хидзиката. – Аканэ, ты, кажется, сказала, что можешь помочь? Как? Когда краска с лица девушки спала, та кивнула и вновь заговорила. - На сколько я поняла, вам ведь нужно предотвратить пожары? А значит вы должны схватить этих империалистов раньше, чем они успеют что-нибудь натворить. И желательно, чтобы они все оказались в одном месте в одно время. Так? - Допустим… – задумчиво прищурился Саннан. - Я могла бы немножечко поколдовать и внушить им желание собраться всем вместе в Шимабаре. Тогда вы могли бы избавиться от них. - Идея хорошая, – согласился Кондо. – но, извини за недоверие, с чего бы тебе нам помогать? - Ну, вообще кицунэ не должны вмешиваться в дела людей, но у меня есть две веские причины. Первая – вы помогли нам с Сэцуко. К тому же я не могу бросить Сано. – мужчина невольно покраснел. – А вторая кроется как раз в том, почему я так спешно вернулась в Киото. - Аканэ, извини, что перебиваю, – заговорил Шинпачи. – но ты одна вернулась? Сэцуко не с тобой? Девушка невольно прижалась к Хараде, словно ища утешения в его сильных руках. На глазах у неё выступили слёзы. - Нет. Сэцуко отправила меня в безопасное место, Киото, а сама осталась в Осаке. Она сказала, что там теперь не безопасно. А ещё сказала, что плохие полукровки, что желают нам смерти, присоединились к империалистам и во всю охотятся на нас. Мысли девушки стали путаться, а слёзы покатились градом по щекам. - Когда мы прощались…она прощалась со мной…У неё был такой вид, словно…словно она знает, что умрёт, погибнет. Что её убьют… Нагакура смотрел на Аканэ, слушал её, а сердце его обливалось кровью. - Кондо-сан, – воскликнул мечник, не выдержав. – прошу Вас, разрешите мне отбыть в Осаку! Я…я могу попробовать уговорить Сэцуко, и тогда мы поможем друг другу. Кондо вздохнул и прикрыл глаза. В итоге командиры Шинсенгуми решились на затею Аканэ, а Шинпачи вместе с его отрядом, после длительных уговоров командира, всё же отправили в Осаку. Всё это время, Харада старался не отходить от девушки. Даже когда та вместе с Ямадзаки бегала по всей столице, чтобы отыскать нужных противников, ведь только ниндзя шинсенгуми знал, как они выглядят, Саносуке был по близости. - Попалась. – вдруг вынырнул из-за угла копьеносец, заключая девушку в объятия. - Ах, Сано, на нас ведь люди смотрят! – засмущалась кицунэ. - Ну и пусть смотрят. Смотрят и завидуют! – улыбнулся Харада. – Кстати, это тебе. Мужчина достал из кармана небольшой чёрный футляр и раскрыл его. Внутри лежали серьги-клипсы в виде двух миленьких лисьих мордочек, с висюльками, изображающими веера и красные бусины. - Ого! Сано, где ты такое взял? Это, наверное, стоило целое состояние! - Да нет, пустяки. Я хочу, чтобы ты надела их завтра. Аканэ покраснела и прикрыла глаза, встав на носочки и поцеловав мужчину в губы. Вечером следующего дня Аканэ и Чизуру заранее отправились в Шимабару, чтобы переодеться и успеть слиться с толпой гейш. Харада подошёл чуть позже, чтобы занять комнату по соседству с той, где должны были расположиться империалисты. Наконец, когда над городом уже взошла круглая луна, толпа шумных и громких мужчин ввалилась в помещение. Чизуру и Аканэ тут же принялись их обслуживать. Каждый из присутствовавших обратил внимание на незнакомую им ранее рыжеволосую девушку, но поначалу к ней особо не приставали. Вскоре, незаметно в Шимабару нагрянули и шинсенгуми под прикрытием. Прошёл час, второй, третий… Поджигатели сидели, как заворожённые, только и делая, что заливая в себя саке. В целом в эту ночь в заведении было спокойно, не считая таинственного мерцания свечей и фонарей, тем не менее посетители вскоре решили расходиться. Когда все, кроме шинсенгуми и их врагов, ушли, девушка ослабила чары, и к мужчинам вернулась способность мыслить, хоть и не трезво. - Эээй, слууушай, – протянул изрядно выпивший самурай, обращаясь к Аканэ. – я тебя раньше тут не видел. Откуда ты? И почему у тебя такие рыжие волосы? Это странно. - Интересно, – заговорил другой мужчина. – а ТАМ у неё волосы такие же рыжие? - А мы сейчас это проверим! – одним взмахом катаны мужчина разрубил пояс девушки. Кицунэ успела только вскрикнуть, как в следующую же секунду раскрылись соседние сёдзи и в наглеца полетело копьё. - Берегись, здесь Шинсенгуми! – крикнул один из империалистов, но тут же упал замертво. По комнате потекла река крови. Хидзиката загородил собой Чизуру, а Харада Аканэ. Остальные же смело бросились в бой. После жуткой резни зам командира разрешил капитану десятого отряда проводить свою девушку до дома, чтобы та наверняка была в безопасности. Распрощавшись с лисицей, Саносуке вернулся в штаб. Приняв ванну и перекусив втихаря на кухне, мужчина отправился спать. Однако сделать это ему не удалось. Едва копейщик прикрыл глаза, как почувствовал дуновение ветра, а после тонкие нежные пальцы на своей груди. Открыв глаза, он встретился взглядом с кицунэ. - Аканэ?! Что ты здесь делаешь?! После резни в Шимабаре девушка было по странному молчалива, но то, что она вот так тайком проникла в штаб, прямиком к нему в комнату…это выглядело ещё странее. - Санооо… – едва не проскулила девушка, прижимаясь к нему полуобнажённой грудью. Лисица была в одном нагадзюбане, и хотя на улице ещё не было сильного тепла, или уж тем более жары, тело её горело. - Аканэ, ты в порядке? Ты оч… Не дав договорить мужчине, девушка накрыла его губы своими, увлекая в страстный и горячий поцелуй. Расплывшись в блаженстве от подобных действий лисы, Харада и не заметил, на сколько быстро лишился даже малейших остатков одежды. - С-стой, Аканэ! – спохватился мужчина, чуть отстранившись от изнывающей девушки. – Т-ты уверена, что хочешь этого? Ты готова? - Я не знаю… – честно призналась девушка. – Я просто хочу этого. С тобой. Хочу тебя. «Весна, – догадался Харада. – Она ведь кицунэ, лиса. Должно быть на них это тоже действует.» - Слушай, Аканэ, ты мне очень нравишься, и я люблю тебя, но я не хочу, чтобы ты потом жалела об этом. - Поверь, я не буду жалеть. Ведь я тоже люблю тебя. - Это будет больно. – попытался припугнуть девушку самурай. - Потерплю. – прошептала та, прижимаясь к своему возлюбленному. Харада прикусил щёку, окончательно снимая с девушки нагадзюбан. Настрой кицунэ передался самураю. Последняя ниточка, соединяющая разум с животными инстинктами, порвана. Подмяв девушку под себя и сжав со всей силы её грудь, мужчина прошептал. - Только постарайся не кричать. Если нас услышат, будет не хорошо. Аканэ кивнула, но стона всё же сдержать не смогла, когда разгорячённые губы мужчины коснулись её соска. Харада покрывал поцелуями шею, ключицы, плечи, грудь и живот девушки, наслаждаясь её стонами, всхлипами и тем, как она раздвигала ноги, готовая принять его. Осторожно проведя рукой по внутренней стороне её бедра, мужчина посмотрел на кицунэ и прошептал. - Ты точно уверена? - Дааа! – чуть не прокричала Аканэ, подаваясь навстречу пальцам самурая. Поцеловав возлюбленную в губы, Саносуке чуть шире раздвинул её ноги и расположился поудобней. Приобняв её за бёдра, чтобы та не отстранилась, мужчина осторожно начал входить в девушку. Вцепившись руками в футон, та зашипела, но не закричала. Когда член Сано полностью вошёл во влагалище кицунэ, тот дал ей немного привыкнуть, а после, целуя и поглаживая, начал толкаться. Постепенно Аканэ привыкла к новым ощущениям и даже стала получать удовольствие от этого. Она очень старалась сдерживаться, как и Саносуке, чтобы своими стонами не перебудить весь штаб, однако порой всё же можно было услышать тоненькие женские всхлипы и глубокие мужские выдохи.