Turn on the light in me

Всё проходит - это самая верная истина на свете. Тэхён был с детства слишком активным ребёнком. На площадке он играл в догонялки с другими детьми, падал и разбивал коленки до крови. Приходя домой, он получал выговоры от матери, пока та промывала раны и мазала их зелёнкой, от которой у маленького Тэ текли слёзы. В десять лет мальчик впервые сломал руку на уроке физкультуры в школе. На скорой его забрали в больницу, сделали рентген, который показал закрытый перелом, и направили накладывать гипс. Пока ему его накладывали, в небольшую комнатку влетела его мама. Прям с порога она начала причитать, что у него всё не слава богу и какой он проблемный ребёнок. Но Тэхён даже тогда не плакал. Когда они покинули здание больницы и миссис Ким немного успокоилась, она решила сжалиться над сыном и купить ему что-нибудь вкусное в магазине, недалеко от их дома. После такой первой серьёзной травмы, ничего подобного больше не случалось. Были падения, но они заканчивались обычными ссадинами. И вот Тэхёну шестнадцать. Он закончил девять классов и в скором времени ему предстоит сдавать экзамены для поступления в старшую школу. Ким долго думал стоит ли ему идти учиться дальше или забрать документы и уйти в колледж, но после долгих раздумий, он пришёл к первому варианту, что стоит. Успеваемость у него хорошая, оценки тоже, поэтому почему бы и нет. Оставалась буквально пара дней до вступительных, но судьба коварна. Парень возвращался из магазина и, когда переходил дорогу, его сбила машина. Водитель увлёкся телефоном и заметил Тэхёна слишком поздно. Он пытался затормозить, но из-за скользкой дороги это не получилось быстро сделать. Ким прокатился на капоте пару метров и получил открытый перелом правой ноги и небольшое сотрясение мозга. Небеса над ним сжалились. Внутренних повреждений не было и это было самое главное. В больницу его доставили в сознании и под обезболивающими, и сразу же отправили на операционный стол. Единственное, о чём думал Тэхён в тот момент, что снова получит люлей от мамы. Ему не было больно, но скорее всего это из-за вколотых ему препаратов. Его переложили на операционный стол, анестезиолог надела ему кислородную маску и сказала считать до десяти. Один…два…три…четыре...и всё. Больше он не помнит. Проснулся парень лишь на следующее утро. Открыв глаза, первое, что он почувствовал это неприятный запах медикаментов. Проморгавший, Тэ повернул голову и увидел сидящую в кресле у окна, спящую маму. Она была накрыта пледом, а веки её слегка подрагивали. Такой спокойной её можно увидеть редко. Интересно, сколько она уже тут находиться? Внезапно в горле запершило и парень закашлялся. Женщина медленно открыла веки, оглянулась и увидела уже проснувшегося сына. — Тэхён-и, ты что-нибудь хочешь? — она тут же подорвалась с кресла и подошла к его кровати. — Воды, — прохрипел парень, севшим голосом. Миссис Ким взяла с тумбочки графин с водой и налила немного в стакан, протягивая его сыну. Тэхён взял его и жадно выпил всё до дна. — Я сейчас схожу за врачом и вернусь, — сказала женщина, возвращая пустой стакан на место и покидая палату. Ким вновь лёг на подушку и уставился в белый потолок. Мать вернулась вместе с мужчиной в белом халате через три минуты. Он задавал стандартные вопросы по типу «Как Вы себя сейчас чувствуете?», «Есть какие-нибудь жалобы?», «Голова не кружится, не болит?» и так далее. — Мы понаблюдаем его ещё неделю, а потом выпишем, если всё будет в порядке. Через месяц уже можно будет снимать гипс и приступать к реабилитации, — рассказал план действий врач. — Вам очень повезло, легко отделались. Через две палаты от вас лежит пятнадцатилетний мальчик. Они с родителями попали в очень серьёзную аварию, их машина столкнулась с грузовиком. Отец погиб на месте, мать сейчас в коме, но шансы, что она останется жива очень малы. У мальчика же перелом позвоночника и полная парализованность нижних конечностей. Ему сделали уже три операции, но шансы, что он снова сможет ходить, тоже невелики. — Какой ужас! — мама Тэхёна ахнула. — Да, остаётся надеяться только на удачу, — мужчина тяжело вздохнул, но времени на долгие разговоры не было. Его ждали другие пациенты, поэтому пришлось закругляться. — Ладно, отдыхайте. Если что-то понадобиться, нажмите на красную кнопку, чтобы позвать медсестру, — и он ушёл, закрыв за собой дверь. — Ох, Тэхён-и, как же я за тебя перепугалась, — произнесла женщина, присев на край кровати. Она взяла сына за руку и слегка сжала. — Того водителя уже нашла полиция и теперь нам предстоят разборки с ним. Самое главное, что ты жив, а всё остальное ерунда, — последние слова сказались со слезами на глазах. Тэ никогда не видел её плачущей. — Всё хорошо, мам, —попытался успокоить её парень и слегка сжал её руку в ответ. Теперь ему предстоят мучительные дни в стенах больницы, вступительные экзамены он пропустит, а в голове засел тот мальчик с очень трагичной историей жизни.     *** Сказал бы кто Чонгуку ещё неделю назад, что его жизнь в одно мгновенье перевернётся с ног на голову, за одну секунду всё станет плохо, он бы сказал этому человеку не нести чушь и лишний раз три раза сплюнуть. Сейчас он лежит на большой мягкой кровати, в одноместной палате, каждый день его вкусно кормят и оказывают уход на высшем уровне, но на всё это ему глубоко наплевать. Ему это не приносит удовольствия, как это было, когда он был маленький и попадал в больницы с простудой или несущественными травмами. Родители всегда за него переживали потому, что он был единственным ребёнком в семье и самым любимым. У них были прекрасные отношения, которым многие могли позавидовать. Жили они неплохо, имея свою квартиру в хорошем районе, недалеко от центра Сеула. Оба родителя работали управляющими каких-то отделов в крупных компаниях, поэтому с детства у Чонгука было всё. Ему оставалось два месяца и он бы закончил среднюю школу с отличием, если бы не то, что случилось. О родителях и о своём диагнозе он узнал сразу, как только очнулся после долгой операции. Рядом с ним уже находилась его тётя, мамина сестра, с которой у него были тоже хорошие отношения. Они часто созванивались по видеосвязи, переписывались, она присылала ему подарки на каждый праздник. У тёти был свой бизнес и из-за своей большой занятости, лично навещать семью Чон у неё не часто получалось. Как только она узнала об аварии, первым же рейсом вылетела в Сеул из командировки. Теперь она каждый день приходит в больницу и проводит целые дни с племянником, а перед окончанием времени посещения, заходит к сестре и рассказывает последние новости пока по щекам текут ручьи слёз. Больно, очень больно, и самое ужасное, что ты эту боль никуда не можешь деть. Ты просто живёшь с ней, пока она убивает тебя изнутри. Но говорят, что всё проходит. Через время, но проходит. Остаётся только верить в это и надеяться. — Госпожа Ли, господин Чон, к сожалению, добиться прогресса после последней операции так и не удалось. Чувствительность не вернулась, — выдал вердикт доктор Чхве, после очередного осмотра, поправляя одеяло Чонгука. — И что нам теперь делать? — спросила тётя Сохи, стараясь контролировать голос, чтобы он не дрожал. — У меня есть знакомый врач нейрохирург, я могу дать вам его контакты. Он проделал сотню операций на позвоночнике и мозге, может быть, и вам он сможет помочь, — сказал мужчина, и добавил: — Единственное, он живёт и работает в Германии. — Мы будем очень Вам благодарны, если вы дадите его номер, — ответила женщина, слегка улыбнувшись. Сейчас надо было хвататься за любую возможность. Врач полез в карман халата, достал свой телефон, нашёл нужный номер в контактах и продиктовал его тёте Чонгука. Пока старшие вели разговор, сам Чонгук молча лежал и смотрел в потолок. Больше ему делать было нечего. Отчаяние, разочарование, беспомощность, чувство несправедливости терзали его. Больничный психолог говорила, что у него посттравматический синдром смешанный с депрессией, что очень серьёзно. Но парня больше всего интересовало, как ему дальше жить. Как существовать после случившегося? Родителей больше нет, чувствительности всей нижней части тела тоже. Он инвалид и точка. Всю оставшуюся жизнь Чон проведёт на коляске и за неделю он с этим уже смирился. В чудо он больше не верит. Если оно могло ещё произойти после второй операции, после третий, то после четвёртой вряд ли. А всю жизнь провести на операционном столе, парень не хотел. — Мы справимся. Ты обязательно встанешь ноги, — в который раз пообещала тётя Сохи, как только дверь за врачом закрылась, и она присела на край кровати. — А что если не встану? — грубо спросил Чонгук, переведя на неё взгляд. — Нужно думать позитивнее… — Позитивнее… —усмехнулся парень, толкнув язык в левую щёку. — Когда ты части тела своего не чувствуешь, как можно мыслить позитивнее? Откуда мне взять этот позитив, если я каждый день думаю о том, что до конца жизни буду ездить на сраной коляске! — Чон злился и это было хорошо. Ему нужно было выплеснуть эмоции, которые он не показывал целую неделю. — В любом случае, я буду с тобой. Мы вдвоём через это пройдём, — спокойно проговорила женщина. — Я буду с тобой на каждой консультации, буду ждать окончания каждой операции, а когда всё получится, мы будем вместе проходить физиотерапию. — И тебе оно надо? Только честно, — попросил Чонгук сощурив глаза. — В тебе течёт кровь моей сестры. Ты-самое ценное, что от неё осталось, — эти слова давались Сохи тяжело. — Я люблю тебя, Чонгук, и буду заботиться о тебе до конца. Сейчас я занимаюсь опекой над тобой, поэтому в скором времени буду твоим законным опекуном. Узнав новость об опеке, парень замолчал на пару секунд, анализируя услышанную только что информацию, а потом сказал, вымученно улыбнувшись: — Я всегда знал, что ты самая лучшая, — и распахнул руки для объятий. Женщина больше не смогла сдержать слёзы. Она крепко обняла племянника, поглаживая его по спине и приговаривая, что всё будет хорошо, что они со всем справятся. — Но я буду для тебя обузой. Ты же всегда хотела семью и детей, — снова вернулся к негативным мыслям Чон. — Чон Чонгук, ты меня недооцениваешь! — Сохи сделала возмущённое лицо, отстранившись. —Мне всего тридцать два, у меня ещё вся жизнь впереди!