***
Ему и Джей дали три большие корзины: две пустые, одна доверху наполненная какими-то мелкими семенами. Женщина на’ви взяла один, продемонстрировала, как его раскалывают, чтобы вынуть орех внутри, и положила орех в одну корзину, а скорлупу в другую. — Эм, хорошо, думаю это не сложно, — подтвердил он. Это заняло бы много времени, корзина была огромная. Но это была не очень напряжённая работа. Сами семена выглядели очень похоже на фисташки, в том числе и по размеру. Им было бы намного легче очищать их, чем любому на’ви. — Круто, прямо как фисташки, — заметила Джей, читая его мысли. На’ви кивнула и оставила их трудиться. Это была довольно однообразная работа, поэтому это Джейку быстро наскучило. Он взглянул вверх. Место, где они расположились, было очень отдалённым. И вокруг никого не было, так что никто бы о них не споткнулся или что-то в этом роде… Так что… Джейк вытащил свой планшет и показал компаньонке. — Хочешь послушать музыку? — О, чёрт возьми, да, — подтвердила она, — Сколько у тебя музыки? Ты прибыл на Пандору уже готовый уйти в бега, верно? Так что ты, наверняка, скачал столько дерьма, сколько смог? — Ага! Вот, зацени, — сказал он, передавая Джей планшет. Она пролистала немного, выбрала подборку, которую Джейк уже подготовил, и положила гаджет на одну из корзин. Это действительно сделало работу намного приятнее: бормотать под песни, которые он знал уже много лет, пока занимается раскалыванием орехов и их сортировкой. — Как дела в твоём лагере? — спросила женщина. — Отлично. Работаю над настройкой ткацкого станка. Буду делать нитки. — Хм. Хорошо. — А вы? — Мы нашли большое дерево, которое почти наполовину рухнуло. И собираемся закопать его, а затем залезть внутрь и установить там поп-хабы для дополнительной защиты. Ничего не будет видно. Ни сверху, ни спереди. — Эй, это отличная идея. — Твой план с корой дерева, о котором ты нам рассказывал, натолкнул меня на эту мысль, — сказала она, — Нам нужно… Адаптироваться к окружающей среде, заставить её работать на нас или вместе с нами, так или иначе. — Точно. Медленно, но верно количество очищенных семян росло и росло, пока они не были готовы наполовину. Джейк лениво подпевал песням, которые были ему более знакомы. Джей иногда тоже подпевала. — Мы должны держаться того, что имеем! Не имеет значения, сделаем мы это или нет~! Мы есть друг у друга, и это очень много для любви~… Мы попробуем! О-о-о-о-о-о, мы на полпути! О-о-о-о, мы живём молитвой… — тихо мурлыкал себе под нос Салли. — Што это за звук? — прозвучал голос слишком, чёрт возьми, близко, и Джейк вздрогнул и, громко ругаясь, посмотрел в сторону неожиданного вторженца. Джей обернулась и посмотрела вверх. Мо’ат присела чуть позади них. Джейк хлопнул по планшету, останавливая музыку. — Боже, вы напугали меня до чёртиков! — сказал он. Она выглядела слегка удивлённой этим заявлением, а затем села рядом с ними, глядя на их успехи. — Ви делаете хорошо. В этом вам выгоден ваш маленький размер, — сказала на’ви, указывая рукой на людей. — Я, ну, да. Маленькие руки. У нас на Земле один и тот же тип пищи, поэтому мы оба знакомы с этим движением, — объяснил он, делая жест в воздухе, — Маленькие орехи, которые мы называем фисташкам. Они очень вкусные. — Это удобно, да. Итак, что ты делал? Ты… пел, но ещё был… звук. — Джейк принёс планшет с музыкой, — сдала того Джей. — Стукачка! — заявил Джейк. — Он здесь, вон там лежит, — говорит она, указывая на его планшет. -Я же говорю — стукачка! — Музыка, — размышляет Мо’ат, — Но это звучало непохоже на музыку, которой делилась ГрейсОгустин. — Это как так? — Там… — она сделала движение, — Не било слов. Это били звуки и инструменти. Она дала ему имя, я не могу вспомнить. Джейк задумался над этим на минуту, пока в конце концов не предложил: — Оркестр? — Она так сказала, — подтверждает на’ви, — Оркестр, играющий мелодию. — Мда. Ну, в этом есть смысл? Наверное? — Но то, что ти пел, било непохоже на это, — настаивала та, — В отличие от песен нашего народа, несмотря на наличие слов. В отличие от оркестра. — Что, она дала вам послушать только оркестр? — спросила Джей, озадаченный этим. — Это как-то странно…— размышлял Джейк, пытаясь разобраться в проблеме. Почему она не пошла дальше оркестра? Салли хотел понять смысл этого. — О, знаете что? Могу поспорить, я знаю причину. — Серьёзно? — спросила Джей озадаченно, — Ну, не знаю. Это похоже на провал с её стороны. Оркестровая музыка очень важна, не спорю, но она едва касается поверхности. — Могу поспорить, — начал Джейк, — Ей пришлось срезать некоторые углы, так сказать. Особенность человеческой музыки в том, что её у нас чертовски много. У людей достаточно музыки, чтобы годами слушать песню за песней и никогда не услышать одну и ту же дважды. А музыка очень разнообразна. У нас есть много типов музыки для разных целей. Грейс пыталась дать вам упрощённое объяснение человеческой культуры, потому что люди невероятно сложны. Наш опыт, внешний вид и культура настолько сильно различаются, что вы можете взять двух людей и, возможно, даже не понять, что они принадлежат к одному и тому же народу. Итак, когда дело дошло до обсуждения музыки, она должна была объяснить вам, что каждый человек мог согласиться с тем, что музыка — по крайней мере, в какой-то степени — культурно значима. Оркестр, играющий то, что мы знаем как классическую музыку, — это то, с чем все люди могут согласиться, что это очень важная музыка. Наверное, я бы так и сделал». — О да, — соглашается Джей. — Да, я вроде как это понимаю. Попытка обрисовать общий человеческий опыт. Но это сильно упрощает человеческие существа». «Да, конечно. Но мы также должны понимать, что когда она приехала сюда, она, вероятно, сама не была наполнена человеческой культурой, — откровенно сказал он. Ей также не хватало финансирования. У неё не было достаточно денег, чтобы полностью познакомить На’ви с человеческой культурой, потому что её работа заключалась в том, чтобы больше узнавать о На’ви, чем учить их о нас. Вероятно, они не предоставили ей пространство данных для чего-либо, кроме нескольких оркестровых пьес, чтобы она могла расставить приоритеты, какие инструменты обучения для её школы? Место для программ, обобщающих данные, или чем там занимаются учёные? Возможно, ей нужно было представить вам только эти оркестровые пьесы. Она была Так сильно воодушевлена идеей встретиться с На’ви и узнать о них, что забыла рассказать им о нас? Я бы в это поверил. Судя по тому, кем она является как личность, что я о ней знаю? Честно говоря, я даже не думаю, что она так сильно любит человечество. — Но я, — сказал Джейк, — Привёз с собой много человеческой музыки. Да, я имею в виду, что у вас есть миксы для любого музыкального стиля. — Давайте посмотрим, что здесь есть в вашей библиотеке… — она слегка постучала по экрану, а затем начала прокручивать… и прокручивать… И прокручивать дальше. — О, чёрт возьми, это похоже на музыку что будет длиться несколько тысячелетий! — ужаснулась женщина. — О да ладно! У меня не так уж и много. Я посчитал, на этом планшете всего десять лет, — усмехнулся Джейк. — У тебя десять лет музыки на этом планшете? Черт возьми, ты действительно собираешься умереть здесь! — Почему все так чертовски удивлены этим?! Конечно я собирался! В этом весь чертов план! Я сидел за своим столом на Земле и думал про себя «Ну, если я проживу на чужой планете всю оставшуюся жизнь, было бы ужасно, если бы мне пришлось слушать одну и ту же сотню чертовых песен снова и снова, пока не помру!» Поэтому я нашел парня, который заранее программировал цифровые библиотеки, и велел ему загрузить мне все, что у него было. — Боже мой, у тебя тут миллион песен! — сказала Джей, всё ещё прибывая в восторге, — Боже мой. — Я посоветовал ему сделать то же самое с книгами и музыкой на двух разных планшетах. А также загрузить полезные данные примерно на восемь дисков. Я думаю, что у меня всего четыре или пять миллионов песен, то есть где-то на тридцать лет. Я планирую украсть у RDA еще планшеты, чтобы загрузить на них все с дисков. — Т-ты скачал всю человеческую цифровую библиотеку? Боже мой, ты принёс чёртову Александрийскую библиотеку на Пандору! — Какое это имеет значение? — спросила Мо’ат. — Он принёс… Джейк принёс всё, — ошеломлённо выдохнула Джей, — Если бы вы начали воспроизводить музыку только на этом планшете, вы бы слушали её десять лет подряд! Но он также привёз ещё больше на разных устройствах. Поэтому, чтобы послушать каждую песню, которую Салли принес с собой, потребовалось бы тридцать лет, прежде чем вы услышали последнюю песню. И он принёс столько книг, столько фильмов. Он принёс на Пандору всё, что когда-либо записывали люди. — Я не хотел скучать! — объяснил он. — Как ты смог?! — воскликнула женщина, — Боже мой, сколько фильмов ты скачал? А сериалы? Бродвейские мюзиклы? — Понятия не имею. У меня там много всего, — пожал плечами морпех. — Тогда у тебя может быть сто лет фильмов и прочего дерьма. И ты сказал, что принёс с собой книги? Боже мой, мне нужно прилечь. У меня кружится голова. Она пошевелилась и легла на землю, запустив руки в волосы. — Это кажется немного драматичным, — пробормотал он, — Очевидно, я не всё скачал. Чтобы получить всё, мне понадобились бы безумные банки данных. Кроме того, большая часть материала — только с англоязычным содержанием. А также одобренные критиками материалы на других языках. Я не скачал, скажем, полную китайскую библиотеку информации. — Может быть, это и правда. Но это всё равно безбожное количество… всего. Книги, поэзия, учебники, биографии, искусство, музыка, кино — ты принёс человеческую культуру на Пандору больше, чем любой другой человек когда-либо за тридцать лет. Джейк задумался. — Хорошо, это может быть правдой. Но всё равно слишком много драмы. Ты можешь сесть? Джей так и сделала, всё ещё качая головой. — Господи… это… невероятно. Джейк неловко откашлялся и снова посмотрел на Мо’ат, который задумчиво рассматривал табличку. — Я не виню Грейс в том, что она не смогла по-настоящему показать вам больше о человеческой культуре, или о музыке. У неё не было для этого ресурсов, и она не сосредоточилась на этом, потому что хотела узнать о вас больше, чем научить вас нашей культуре. Но то, что она вам показала, — это старая музыка, и с тех пор наша музыка сильно изменилась. Я уже упоминал ранее, что люди способны на доброту, но наша лучшая черта — это наша креативность. Само наше желание творить. Мы любим создавать вещи, выходя за рамки того, что у нас есть и что мы знаем. Мы создаём искусство, музыку, создаём вещи. Мы созидаем. Преуспеваем в этом и гордимся нашими успехами. Итак, возможно, мы начали с классики, которую вы слышали, но музыка, которую люди слушают и поют сейчас, сильно отличается. Говоря в широком смысле, современную человеческую музыку создает кто угодно: от одного человека, которого мы называем артистом или музыкантом, до группы, состоящей из нескольких людей и их инструментов. Они пишут песни и поют их, а люди могут услышать эту музыку либо через записи, которые люди по всей планете смогут найти и послушать, либо лично, когда артист или группа исполняет для больших групп. Когда я покинул Землю, я обязательно взял с собой много-много музыкальных записей. Салли указал на планшет. — Около четырёх миллионов песен. Тридцать лет человеческой музыки, от начала до конца. Другая проблема, с которой Грейс столкнулась в попытке объяснить человеческую музыку, заключается в том, что она сложна. В нашей музыке, практически в каждом музыкальном произведении, которое вы можете послушать, есть концепции, отсылки, известные люди и события, религиозные оттенки, места или идеи, которые вы можете не узнать. Поэтому музыка может звучать сбивающе с толку. Можно даже использовать незнакомые звуки, чтобы усилить смысл музыки так, как это понимают люди, но не понимают на’ви. Подобно использованию звуков, которые мы узнаем из городов, медицинских центров, с полей сражений, чтобы усилить смысл произведения. Грейс будет очень сложно найти музыку, которую вы сможете полностью понять, без необходимости объяснять множество мелочей о том, что означает эта музыка или что означает это слово, и так далее. Есть старая, но хорошо известная песня под названием «We Didn't Start the Fire», которая полностью отсылает к историческим событиям, местам и людям. Если бы вы спросили, ей потребовались бы месяцы, чтобы полностью объяснить смысл. — Я даже не понимаю эту песню. Я знаю, о чем ты говоришь. И, Господи, это минное поле ссылок, — согласилась Джей. — И вдобавок ко всему, я сказал, что у нас так много музыки, что люди даже не могут договориться о том, что считать музыкой. Некоторым людям настолько не нравятся определенные стили, что они вообще не считают их музыкой. И есть еще аспект людей, любящих создавать новые вещи. Был период времени, когда люди были очень заинтересованы в создании музыки без инструментов и слов. Для создания мелодий мы использовали электронные звуки и частоты. В основном ее использовали как музыку для танцев, поскольку это была громкая музыка с сильными битами. — О, да, EDM. Электронная танцевальная музыка, — сказала Джей, — Или Dub step. Да, был период, когда люди не считали это музыкой. — Итак, вы можете видеть, что, если люди спорят о том, что можно назвать музыкой, Грейс будет очень трудно выбрать музыку, чтобы показать вам. Которая была бы принята как всеми людьми, так и всеми на’ви как музыка. Оркестр был для неё лучшим вариантом. — Это очень интересно, — отметила Мо’ат, — Так што же это за музыка, которую ти сейчас слушаешь? Это не оркестр, так што же это такое? — В основном какая-то старая музыка от групп и исполнителей, существовавших более ста лет назад. Несколько разных типов музыки, например, ту, которую мы называем «рок-н-ролл». Мне всегда нравилась старая музыка. Однажды я с Томми пошел на концерт, представляющий собой выступление с использованием инструментов и группы или исполнителя, исполняющего тексты песен, где они играли одну из величайших песен группы AC/DC. При исполнении музыки они должны играть достаточно громко, чтобы тысячи людей могли ясно слышать. И чтобы их можно было услышать среди моря людей, подпевающих словам настолько громко, насколько это возможно. И, кроме того, музыка, которую играла группа, должна была быть громкой. Есть музыка, которая должна быть тихой и успокаивающей, а есть музыка громкая и энергичная, которую исполняла группа AC/DC. И эта группа играла так громко, что сотрясался сам воздух. Это было чертовски будоражуще. Вы могли чувствовать каждый удар барабанов в легких, как будто вас били в грудь. Это превращает музыку во что-то иное вокруг вас. Частично в группу, частично в голоса всех людей вокруг. Понятно, что здесь это не приветствуется, — откровенно сказал он, указывая рукой по сторонам, — Не хочу злить дикую природу или местные кланы. Но я лично считаю, что музыку следует играть настолько громко, насколько вы можете ее выдержать, чтобы вы могли чувствовать ее всеми своими костями, своей душой. — Я не могу себе представить такую громкую музыку, — говорит она, размышляя. — Конечно, нет, — рассудил Джейк, — Здесь дела обстоят не так. И это здорово. Это то, как тебе нравится. Что нормально. И меня все тоже устраивает. Это не значит, что я приехал на Пандору, ожидая пойти на концерт. Я знал, что я от этого выиграю, а что потеряю. Но, Боже, этот концерт был таким потрясающим. На самом деле ничего подобного. С таким количеством людей, с такой громкой музыкой это похоже на… Даже не могу передать. Это заставляет почувствовать себя частью чего-то большего. Обретение чувства общности с совершенно незнакомыми людьми. Это было потрясающе. Томми жаловался все время, пока я тащил его туда, потому что он не хотел идти, а я умолял его пойти со мной. Но потом? Он не мог молчать о том, насколько это невероятно. В любом случае, это основы человеческой музыки. У нас много этого, и большую часть вам будет трудно понять, а нам — объяснить. Если вы… хотите послушать её вместе с нами… Если вам интересно, я не против. Но не знаю, понравится ли она вам вообще. Казалось, она на мгновение задумалась об этом. — Я… помогу тибе в работе и послушаю эту иную музыку. — Круто. Присаживайтесь, — предлагает Джей, передвигаясь, — Дайте-ка взглянуть, смогу ли я найти какую-нибудь акустическую музыку? — Акустика? — Помните, я вам говорил, что мы делаем музыку с электронными шумами? Акустическая музыка — это музыка, созданная исключительно с помощью физических инструментов, без ничего электрического, кроме записывающего оборудования. — Я… — сказала Мо’ат и сделала паузу, — Оркестровая музыка прекрасна, но это не та музыка, под которую можно петь или танцевать. Мне было бы интересно послушать музыку, под которую танцуют люди. — О, ништяк! Я люблю танцевальную музыку, — воскликнула Джей. — Я тоже! , — Джейк согласился, — Не то чтобы я… больше этим занимаюсь. — У тебя есть аватар, не так ли? — спросила понурившегося морпеха Джей. Джейк моргнул, глядя на неё. — Я идиот. Я могу танцевать в другом теле. Я не танцевал уже три года. — Поздравляю, тупица. А теперь посмотрим, есть ли у тебя здесь хорошая танцевальная музыка, — сказала она, снова просматривая планшет. Джейк и Джей говорят одновременно: — У меня есть ABBA. — ABBA — лучшая музыка, когда-либо созданная, а у вас есть? Они моргают друг другу. — Я знал, что ты мне нравишься не просто так! У тебя чертовски хороший вкус, — решает он, указывая на неё, — Включи мой альбом 1970-1980-х годов. Там есть ABBA. Там самая лучшая дискотека, которую вы когда-либо слышали. — Я люблю диско-музыку. Это лучшая музыка, которую когда-либо создавало человечество, и это холм, на котором я с радостью умру. Где это… — Должно быть тут… — Джейк наклоняется и жестом просит пролистнуть дальше, -Далее внизу, ближе к середине миксов. О, вот. Он нажимает на него, кратковременно прокручивает. — Вау. Ты действительно взял лучшее из лучшего, — Джей сияла, — Ты обаятельный ублюдок. Я бы поцеловала тебя в губы, если бы была такая возможность. — Действительно, любезное предложение, но я предпочитаю дышать, — сухо сказал он, постучав по маске. — Ты должен позволить мне когда-нибудь перекачать это. Я правда ничего не принесла. Только книги и немного фильмов. — Конечно. В следующий раз принеси свой планшет, я скопирую их для тебя. Врубай, — настаивает он, — И прибавь немного громкости. Начинается вступительная мелодия «Mamma Mia», и Джейк смеется, уже покачивая плечами в такт. Он не может удержаться от того, чтобы подпевать текстам, и Джей чувствует себя не намного лучше. А музыка ей нравится гораздо больше. Женщина перешла из положения сидя на колени, чтобы покачивать бедрами, пытаясь продолжить свою работу по очистке этих семян, или орехов, или чего бы то ни было. По сути, он продолжает чистить один, когда звучит «Shake Your Groove Thing» группы Peaches and Herb. Она сдаётся, когда звучит песня Стиви Уандера «I Wish», совершенно покончив с попытками притвориться, что она вообще помогает ему с этими семенами. Джей встает, танцуя почти беззаботно. Форест поворачивает за угол с корзиной листьев и останавливается как вкопанный, широко раскрыв глаза. — Оу! — Форест! ПОТАНЦУЙ со мной! — настаивает Джей, хватая его за руку. И он поспешно ставит корзину, когда она втягивает его в свой причудливый танец. Форест удивляется и на секунду становится немного неуклюжим. Но, наконец, издает озадаченный смех, растерянность исчезает и они танцуют У нее это здорово получается. Брюнет знает все хорошие движения, а Джей, должно быть, любит плясать даже больше, чем Джейк. Сам же Джейк так сильно улыбается, что у него болят щеки, когда он просто наблюдает за ними. Черт возьми, он любит человечество. — Ты вырастешь и узнаешь, что такие вещи неправильны! Но пока ты это сделаешь, это действительно оказажется вне поля зрения~, — подпевает он, стараясь не засмеяться, — Я бы хотел, чтобы эти дни вернулись ещё раз. Почему они вообще должны были уйти? Форест развернулся и наклонил Джей, пока та смеялась. А после потянул ее обратно вверх, чтобы она могла поднять руки и покачать бедрами. Следующей идёт «Take a Chance on Me», и Джей, кажется, ещё больше взволнована. — Это моя любимая песня! — восклицает она и берет Фореста за руки, снова танцуя с ним. — Если ты передумаешь~ я первый в очереди! Дорогая, я всё ещё свободен! Дай мне шанс~! Если я тебе понадоблюсь, дай мне знать! Буду рядом. Если тебе некуда идти, если тебе грустно… Если ты совсем один, когда красивые птицы улетели, дорогая, я всё ещё свободен! Дай мне шанс! Я сделаю всё возможное~ и я ну вру! Если ты испытаешь меня, если позволишь мне попробовать~! — она подпевает, пока ведёт. Форест выглядит беспомощно очарованным всем этим событием и смеётся, посвящая ей серенаду. Джейк замечает, как несколько на’ви выглядывают из-за угла, перешептываясь и ухмыляясь. А потом начинает играть «Девушка с окраины», и на этот раз очередь Джей петь серенаду. Джейк видит, как глаза Фореста загораются, а его улыбка превращается в ухмылку. Он берёт под свой контроль танец вращающимися движениями, регулируя темп. Она смеётся от удовольствия. — Девушка из города! Она живёт в своём мире в центре города~! Могу поспорить, что у неё никогда не было уличного парня, держу пари, что её мама никогда не говорила ей, почему! Я попробую найти девушку из города! Она жила в своем белом мире… так долго, как это мог сделать любой человек с горячей кровью, и теперь она ищет мужчину из центра города; вот кто я! Его движения были чистыми и направленными на то, чтобы выставить партнершу напоказ. Каждым движением рассказывая историю. И он явно отлично проводил время в своей жизни до Пандоры. Джей была удивлена и взволнована, смеясь над своим поступком. Джейк наблюдает, как на’ви, наблюдающие за корнем дерева, внезапно на что-то смотрят, и один из них объявляет: — Разбегайтесь! После чего все они возвращаются к тому, чем занимались, но на этот раз очень быстро. Эйтукан обходит корень и с озадаченным видом наблюдает, как все разбегаются, как мыши. А затем он с еще большим удивлением смотрит на танцующих людей и звуки музыки. Джейк и Мо’ат оба приходят в восторг от нелепости всего происходящего. Форест, удивленный внезапным появлением мужчины, успевает сказать «Дерьмо!» спотыкается о заблудившийся корень и опрокидывает Джей на себя. А она хрипит и ворчит, когда поднимается. Женщина замечает стоящего недалеко Эйтукана и соглашается с мнением Фореста, говоря: «О, черт!» и бросается обратно туда, где она сидела, посылая Форесту «чёрт возьми!» движение, быстро отмахнувшись от него. Смеясь, Форест хватает свою корзину и исчезает, когда Джей нажимает кнопку паузы на планшете. А затем швыряет его туда, где у Джейка лежит сумка. — Привет, — говорит она очень небрежно. Эйтукан выглядит вдвойне озадаченным. — Што было… — он указывает на исчезнувший народ. — Что было что? — спрашивает она, и он ошеломленно смотрит на неё, — Джейк, ты что-нибудь видишь? — Нет, — говорит он, явно сосредотачиваясь на очистке семян, но при этом явно стараясь не засмеяться. — Не понимаю, что вы имеете в виду, сэр, — невинно говорит она. Оло’эйктан кладёт руки на бёдра. — Мо’ат? Она смотрит на людей рядом с ней, а затем на своего партнёра. — Я ничего не видела, — свободно сказала она, и оба человека отчаянно хихикали. Эйтукан делает вид, будто сдался. — Савтуд, — усмехается он, уходя, и Джейк не выдерживает. — Вы попадаете на импровизированный танцевальный сеанс, и ваш первый инстинкт — заставить бедного оло’эйктана думать, что он ничего не видел? Решила его за газлайтить? — спрашивает он Джей, на что она пожимает плечами. — Кажется, это лучшее, что можно было сделать на данный момент. — Газлайт, — повторяет диковинное слово Мо’ат, — Што это значит? — Это… обманом заставить кого-то с помощью лжи и отвлечения поверить в то, что он не может доверять своему разуму и чувствам, — сказал Джейк, — Если вы скажете кому-то, что его воспоминания ложны, что он глуп и не может сказать, что на самом деле произошло, то он может начать настолько сомневаться в себе, что увидит, как что-то происходит прямо перед ним, и ему скажут, что он все это выдумал и поверит. Обычно это довольно дерьмовый поступок по отношению к кому-то, но бывают моменты безобидного веселья, пока ты не делаешь этого слишком часто. Как это например, — Салли указал туда, где исчез Эйтукан. — Он знает, что видел, как мы танцевали и слушали музыку. Но все лгали, и он знал это, поэтому отказался от попыток поговорить об этой проблеме. — Типа… ещё одна форма лжи, чтобы обманом заставить человека солгать самому себе. — Ага. Как я уже сказал, обычно это действительно дерьмовая и манипулятивная вещь, но… — он пожимает плечами, — В умеренном количестве это может быть забавно. — Выражение его лица, — сказала Джей, хихикая. — Выражение твоего лица, когда Форест кружил тебя по кругу, — лукаво сказал он, толкая её локтём. Джей ударила его, порозовев. — Не шути со мной, он тебе нравится, мисс «Дай мне шанс» — сказал Джейк, а затем волчьим свистом присвистнул ей на ухо. — Отвали, — сказала она и толкнула его, пока он смеялся. — Ты собираешься столкнуть безобидного калеку вот так, — провыл морпех, изображая ранение с земли. — Это моя задница безобидна. А ты украл у RDA оборудование на сумму примерно в сто миллионов долларов и смылся. — Я сделал это, и действительно очень горжусь, — скромно сказал Джейк, положив руки на грудь, снова принимая сидячее положение, — И это было чертовски легко. Никто не ожидал дерьма от бедного, безобидного калеки. Она фыркнула. — О, если бы я мог видеть выражения их лиц, когда они поняли, что я сделал. Это согревало бы меня по ночам. — Я слышала, это было чертовски здорово, — поделилась Джей, — Меня в тот момент не было в диспетчерской, но слухи разнеслись довольно быстро. Всё, что людям нужно делать на этой базе, — это работать и сплетничать. Селфридж был в ярости, Куоритч был почти… неохотно впечатлен, а Огустин была раздражена и в ярости. — Прекрасно, — сказал он победоносно, — Так и надо этим придуркам. — Аминь, — согласилась женщина, — Селфридж — худший человек, живущий в настоящее время на всей планете. — Судя по тому, что я слышал, вероятно, это достаточно точное уточнение. Плюс, лично меня не настолько волнует Куоритч, чтобы иметь свое мнение, но Огустин просто отстраненная и всегда раздражается по малейшему поводу. Вы когда-нибудь видели, чтобы она огрызалась на одного из своих подчинённых, чтобы тот принёс ей «чёртову сигарету»? — Я действительно это видел. Если у тебя никотиновая зависимость, по крайней мере, не делай это проблемой кого-то другого. — Точно. Я вообще-то была рядом, когда ты добрался до Пандоры, осматривал лаборатории, — сказала Джей, — Я была научным сотрудником, и просто… исправляла всё их техническое дерьмо, правда. Обслуживание. Она даже не поздоровалась с тобой. Я знала, что она холодная стерва, но даже для нее это казалось чрезмерным. Как будто само твоё существование перед ней оскорбило её. — Да, я полагаю это так, — усмехнулся он. — Она зашипела и бросилась жаловаться Селфриджу, — добавила она, — Думаю, что всё это было чертовски по-детски. — Спасибо! Наконец-то хоть один человек со здравым смыслом! — Чем это вообще это должно помочь? Вернуть Тома Салли из мёртвых? Чёртова некромантия? Джейк почувствовал, как часть борьбы покинула его. Он вздохнул. — Я бы хотел, — честно сказал он. Джей сочувственно погладила того по спине и поморщилась. -Да, жаль. — Если бы всё, что нужно, чтобы вернуть Томми, было каким-то припадком, я был бы самым жалким ублюдком в этих джунглях. Думаю, альтернативой будет разозлить RDA настолько, что это войдет в учебники по истории, и, по крайней мере, я могу это сделать. Джей рассмеялась. — Ты уже это сделал, брат. Насколько мне известно, это всё, о чём говорят на базе. Я думаю, Селфридж отчаянно пытается не допустить, чтобы новости об этом дошли до Земли. Это было бы настоящим уродливым следом на его идеальном корпоративном имидже. — Хорошо. Да, я могу с этим жить. Если само мое существование сведет с ума богатого белого парня, я буду считать это победой в своём списке. Целебный бальзам для моей чёрной душонки. Джей на это выдаёт: — Ох, я надеюсь, что то, что мы вшестером ушли, разозлило его так же сильно. Ты знаешь, что я выполняла около пятидесяти процентов всего обслуживания оборудования для SciOps? Множество раздражающих проблем. Ома, Майя и Шарлотта были исследователями, поэтому у них осталось еще несколько «аспирантов». А Одина тоже была техником, она специализировалась на обслуживании оборудования в командном центре. Форест не был командиром, но он всё равно провёл большую подготовку к миссии. Гораздо больше, чем большинство. — О, они, наверное, в бешенстве, — понял Джейк, — Хорошо, хорошо, это делает меня счастливым. — Там уже не хватает персонала, чтобы сократить расходы. Реально, их должно быть ещё человек сорок, пятьдесят или около того. Я надеюсь, что больше людей уйдут, правда. Я хочу увидеть Селфриджа с головой, полной седых волос. Я хочу увидеть, как он терпит крах. Чтобы у него случился инсульт из-за всего этого стресса. Джейк тоскливо вздохнул, и она хихикнула. Мо’ат с любопытством наблюдал за их общением.***
Крейг какое-то время наблюдал за миной, когда небо потемнело. Они должны были собираться около часа назад, но он и его команда просто наблюдали, как все затихает, стоя на краю кратера, который они построили за последнее десятилетие. Крейг пробыл там дольше всех, приехав десять лет назад, а последний из его команды прибыл три года назад. Его руки были грубыми и потрескавшимися, а перчатки раньше были жёлтыми. Но теперь они уже давно окрасились в коричневые и белые пятна. Все, что он умел — это копать, и знал, что у него это хорошо получается. Он повернулся к остальным одиннадцати людям позади него. — Мы все готовы? Мужчина получил в ответ кивки, некоторые люди подняли своё оборудование, чтобы показать его, и в их грузовике было три поп-хаба, готовых к разгрузке. Их личные вещи также были спрятаны в кузов. — Прогулка не будет весёлой, — предупредил он, — Но нам нужно увеличить расстояние прежде всего. Вероятно, придётся идти пешком большую часть ночи, прежде чем мы начнём сборку, а потом ещё небольшую разведку. Он взглянул на мужчин и женщин перед ним. Их руки тоже были грубыми из-за добычи полезных ископаемых, а перчатки тоже окрасились в коричневый цвет. — И мы не остановимся, пока не найдём хорошую землю. Может пройти какое-то время, а затем нам придется еще много копать, пока мы не освоимся. Но мы же шахтёры. Мы копаем и дробим камни на завтрак, не так ли? — Да, сэр! — ответили остальные. — Это будет опасно, мы можем погибнуть, — заключил мужчина, — Если кто-то хочет повернуть назад, сейчас самое время сделать это. У вас есть последний шанс вернуться к Вратам Ада, без вреда и без нарушений правил. Я не буду вас винить, это серьёзные перемены. Это протест. Решение жить за пределами безопасности, это жить так, как мы работаем. В земле, в скале. И может быть в каком-то смысле приказам легче не подчиниться, как сейчас, но труднее в многих других моментах жизни. Нам придётся охотиться, ловить рыбу, добывать пищу и строить дом с нуля. Они не ответили, но встретили его взгляд без страха. — У вас, ублюдков, стальные яйца, а? — усмехается он. — Ладно, кроты, давайте выдвигать. И двенадцать человек не вернулись к Вратам Ада той ночью.