Игра лиц

- Элль, тебя мать ищет уже четвертые сутки! Ты где была? - едва заметив меня, воскликнул один из слуг, работающих в королевском крыле. Неужели я предстала ему в обличье дочери кухарки? - Ты плохо слышишь? Шевелись! - тот схватил меня за локоть, и я инстинктивно дернулась, высвобождаясь. - Иду-иду, не ори, - проворчала я и направилась к кухне, думая лишь о том, что принц теперь меня может и не узнать. Кухарка была вне себя от ярости. Она так отхлестала меня тряпкой по спине и заду так, что было больно даже сидеть. Пришлось терпеть: я не могла защищаться и уворачиваться, чтобы не навлечь подозрения. Нужно было выяснить, как мне избавиться от личины Элль. Я была готова поступить на службу к принцу официально, с другим, незнакомым здесь никому лицом, но уж точно не в образе дочери кухарки. Это слишком отвлекало меня. Между тем, пришло время ужина. Меня также, как и обычно, назначили виночерпием и снова поставили рядом с Эйгоном. Но это было удобное для меня место: так я могла украдкой наблюдать за действиями младшего принца, который, впрочем, не обращал на меня никакого внимания. Прежде мы договорились встретиться у потайного хода на лестнице за час до полуночи. На это раз дверь была плотно закрыта, и я, чуть помешкав, постучала в нее так, как было условлено. Эймонд открыл через несколько секунд и, оглядев меня с ног до головы, задумчиво произнес: - Меня удивляет то, как ты настойчиво продолжаешь изображать из себя кухаркину дочку, одеваясь в ее наряды. Но должен тебя разочаровать: я видел ее сегодня на ужине, живую и невредимую. И ты не так похожа на нее, как думаешь. Я подняла на него глаза: - Это была я, милорд. Элль мертва. Иначе бы я не смогла взять ее лицо. - Ты убила девчонку? - брови принца поднялись. - Нет, конечно нет. Ее смерть была случайной, но… оказалась мне весьма полезной. Эймонд хмыкнул и указал на кушетку, опускаясь в кресло напротив меня: - Садись. Я опустилась на краешек мягкого сиденья и спросила: - Как ваша рана? Вы позволите взглянуть? - Не стоит, она уже заживает. Я справлюсь сам. Я вежливо кивнула, сцепив руки в замок. Принц потянулся к графину и налил в два бокала вина. Один из них подал мне и выжидательно взглянул на меня. Я пригубила вино. Оно оказалось слишком терпким, и я закашлялась. Эймонд улыбнулся: - Кажется, ты еще слишком мала для вина, маленькая убийца. - Я не маленькая, - насупившись, я отставила бокал в сторону, и продолжила, - но я предпочту иметь ясный разум. - Я не пью больше одного бокала чаще чем раз в несколько дней, а то и недель, - недовольно бросил Эймонд. Осознание того, что я сказала ему, накрыло внезапно. - Простите, я не хотела вас оскорбить. - Прощаю, - невозмутимо ответил принц, - но будь впредь внимательнее и не заговаривайся, девочка. Наступила тишина. В камине потрескивал огонь, и в комнате поэтому было тепло - гораздо теплее, чем в остальном замке. Я спустила с плеч плащ, оставшись в рубахе и штанах. - Почему ты являешься ко мне именно в этом образе? Чье это лицо? - спросил вдруг принц. - Я не знаю, я говорила вам об этом. Обычно… для каждого лица есть легенда, и нас учат этому. Но про это лицо я не знаю ничего. Кроме того, что видеть его можете почему-то только вы. - Только я? - удивился Эймонд. - Кажется, да. Поэтому я и просила дать мне возможность узнать, что это за лицо, кому оно принадлежит, и почему так происходит именно здесь и с вами. Ведь на ужине вы видели Элль. Но и сюда я шла в ее же обличье. Не только в ее одежде, но и в обличье. - Ты не пила никаких зелий? Я покачала головой: - Нет, обращение происходит не так… Эймонд внимательно оглядел меня. Здесь, в свете вечернего огня и свечей, черты его лица казались еще острее, чем были в трапезной, где освещение было куда сильнее. Он отставил в сторону кубок, из которого лишь пригубил, встал, отошел к окну и произнес, развернувшись ко мне спиной: - Покажи мне, как ты меняешь лица. Сейчас. - Обернитесь. Он мгновенно развернулся на месте и улыбнулся: - Ты осталась такой же. Я ощупала лицо. Это снова был тот неизвестный лик. Но почему? Почему магия не работает? - Может быть… я не уверена, но…может быть, нам стоит выйти из покоев? У меня есть предложение о том, что, возможно, в вашей комнате это не работает. Почему-то только здесь. - Допустим, - Эймонд кивнул, пропуская меня вперед. Я приоткрыла потайную дверь и тихонько вышла, оглядываясь по сторонам - никого. Принц стоял в покоях вполоборота, наблюдая за каждым моим движением. Надев капюшон, я развернулась, чтобы примерить личину и снова посмотрел на него. Кажется, опять не сработало. Эймонд двинулся ко мне: - Я начинаю сомневаться в твоих слова, девоч.. В этот момент на нижних ступенях лестницы, куда упал мой взгляд из-за начавшегося там движения, показался стражник. И, когда в следующее мгновение я снова посмотрела на приближающегося принца, единственном его глазу промелькнуло изумление, и он инстинктивно положил руку на пояс с кинжалом. - Семеро! Что за… - Эй! Кто ты такой!!! - закричал стражник, переходя на бег и вынимая на ходу из ножен клинок. Я ощупала лицо. Получилось! И стражник, и Эймонд видели перед собой Торна, того мальчишку, в обличье котором прибыла в Королевскую гавань. - Это я, - одними губами прошептала я принцу, и приготовилась защищаться. Эймонд выбежал из покоев: - Это ко мне, Нард, все в порядке. - Вы знаете его, Ваше Высочество? - Да-да, я сам вызвал его. Ты можешь идти. Стражник недоверчиво оглядел меня. - Это сын лекаря, Нард. Он принес мне травы для моей недавней раны. Все в порядке. Возвращайся на пост. Тот, наконец, отступил, откланялся и развернулся. Когда шаги стражника стихли, Эймонд схватил меня, уже обращенную назад, за ворот и рывком затащил в комнату: - Как ты это сделала? Я невесело усмехнулась: - Я училась этому всю жизнь. - Почему ты не можешь обращаться здесь, в этой комнате? - Я думаю, дело в вас. Если меня видит кто-то еще, кроме вас, магия лиц работает. Ваше единоличное присутствие…блокирует ее. Но…у меня до сих пор нет ответа почему. И я по-прежнему не знаю, в чьем обличье я предстаю перед вами, - на одном дыхании проговорила я. Воцарилась тишина. Эймонд отвернулся к камину и долго, больше четверти часа, молча смотрел на огонь. Я слышала его дыхание - ровное, размеренное. Наконец он повернулся ко мне и сказал: - Выбери себе имя, Девочка. Я не могу звать тебя Никем. Мне стало трудно дышать: впервые за все время я услышала эти слова, обращенные ко мне. Я не могу зваться иначе, чем Никто - ведь так меня звали с самого детства, сколько я себя помню. Я осела на кушетку, ослабляя ворот. - Не отвечай сейчас, если не можешь, - вдруг разрешил принц, - но завтра я чуть свет выдвигаюсь на Драконий камень, и ты поедешь со мной. И я должен знать, как мне звать тебя, учитывая, что ты работаешь на меня. Я кивнула: - Я скажу вам. Завтра утром. Эймонд сел напротив меня в кресло и проговорил: - А сейчас иди. Обращайся в Элль и возвращайся в комнату прислуги. Это будет твоя последняя ночь в ней. Когда вернемся с Драконьего камня, ты будешь жить в городе: я нашел для тебя подходящий дом. Сюда ты будешь приходить каждый вечер в обличье мальчишки - это не будет вызывать вопросов у стражи, тем более, Нард тебя уже видел. Итак, тебе все ясно? Кстати, как зовут мальчишку? - Ясно. Его зовут Торн. Торн Рейдок. Он прибыл сюда в качестве подмастерья кожевника. - Можешь идти, Девочка без Имени. Будь у ворот завтра с рассветом. *** В свинарнике было темно, тепло и сухо. Животные сопели, кряхтели, похрюкивали и следили за мной своими узкими маленькими глазками. Мне пришлось спрятаться здесь ночью: едва я покинула Твердыню Мейгора, где находились королевские покои, я лоб в лоб столкнулась с одним из слуг принца Эйгона. Тот смерил меня недоверчивым взглядом и хотел было позвать главного служителя или саму кухарку - мать Элль, но я вырвалась из его хватки и убежала. Тот, разумеется, погнался за мной, так что скрываться пришлось за первой попавшейся дверью. Точнее, не совсем за ней: дверь вела во двор, где находились хлев и свинарник. У меня были считанные мгновения на выбор, и я юркнула за тяжелую дверь, осторожно прикрыв ее за собой. Мой преследователь не был достаточно смышлен для того, чтобы найти меня. И я, довольно долго провалявшись в сене, в конце концов задремала. Разбудил меня страшный грохот. Спросони я даже не поняла, что это, но, стоило мне высунуть голову на улицу, как в ноздри ударил запах сырости и свежести - непривычно холодной, практически ледяной. За порогом практически все было залито водой, капли дождя падали в лужи в надували в них пузыри. Ногам стало мокро: вода ручейками побежала внутрь, и я поспешно закрыла дверь. Гроза! Буря бушевала и выла до предрассветного часа. Я не сомкнула глаз: животные тревожились, и я гладила их по мягким грязно-розовым бокам, пыталась успокоить. И их, и себя: гроза мне не нравилась с детства, и во время штормов я всегда старалась занять себя хоть чем-то, чтобы не оставалось времени на страх. Не глядя стащив что-то похожее на портки и легкую шерстяную рубаху из тонкой шерсти с натянутых под навесом веревок, на которых сушилась выстиранная накануне одежда, я стянула грязное платье и переоделась в чистое. Перехватив талию простым кожаным пояском, дополнявшим до сих пор образ Элль, я отряхнула волосы от сена и направилась к воротам. На горизонте заалело рассветное солнце, и в отступающем тумане я увидела одетую в черное тень. Это был Эймонд. - Имя, девочка, - сходу потребовал он. - Кайя, милорд. Меня зовут Кайя.