Действие происходит сразу после того, как Шидзуо наконец-то выпал шанс расправиться с его давним врагом, Изаей. Но тот, почти находясь у порога смерти, вдруг признался о давнем чувстве к нему, которое он так тщательно заменял ненавистью, и этим повергнул его в замешательство и зародившееся после этого сомнение в своей собственной ненависти. Как поступят герои, если один из них лишь мечтал убить другого, а он, в свою очередь - признаться, но только перед самой смертью?
Иногда чтобы сказать о чём-то, мы дожидаемся этой самой "точки невозврата". Когда впереди - только пустота, когда за тобой - вся жизнь минус тот последний вздох, от которого тебя отделяет лишь одно мгновение. Иногда по-другому попросту невозможно. Хотелось бы, но держит эта серая внутренняя стена... И с болью, с какой-то невыразимой мукой ты день ото дня представляешь этот печальный и кульминационный момент, когда ты наконец сможешь выразить свои чувства.
Изая провел пальцами по уродливому шраму на левой стороне груди. Шинра тогда спешил и нервничал, потому шрам вышел таким уродливым. Закрыв глаза, Изая прижал ладонь к груди. В ней должно было биться сердце, но он слышал лишь тишину.
Ему всегда было холодно. Даже жарким летом, когда солнце настолько сильно грело, что можно было обжечься, прикоснувшись к дверной ручке. Даже на улице в темной одежде, притягивающей солнечные лучи, нагревая тело. Даже если он прикасался к раскаленной батарее, что все равно стояла зимой в его квартире, несмотря на "вечную мерзлоту". Он всегда чувствовал холод.