Плюшки имени Ярослава Гашека / Команда КВН

— Ваши родители случайно не наркоманы? — парень смотрел ожидающе, как будто эта фраза должна была сработать. — Нет, хотя я уже не уверен — Богдан заебался и просто хочет в отпуск, закрыть сессию и уехать в Сочи. Или уволиться, отчислиться и уехать продавать мороженое на берегу моря в Сочи. Да, пожалуй, он сделает именно так. — Тогда откуда у меня на Вас такая эйфория? — клиент опять улыбнулся как обьевшийся сметаны кот. — Возможно вам что-то подсыпали в кофе. Или подсыпят в ближайшее время.

Трушная пацанская романтика, сложные перипетии взрослой посткавээновской жизни и что-то между. То, что задумывалось как жестокий миф о заветной «лестнице в небо», а стало мини-хронологией непростых отношений, однажды умерших и затем возродившихся заново.

Андрей не хотел отдавать себе отчёта в том, что происходило с ним в эту минуту. Он знал только одно: это определённо лучший Сочинский фестиваль в его жизни. Даже несмотря на то, что он последний.

И чем дольше Андрей за ним наблюдает, тем больше он начинает ему нравится. Совершенно иррационально, без объективной причины. Просто какой-то он очень нелепый. Просто какой-то он очень хороший. Просто какой-то он очень простой.

– Андрюх, у меня для тебя новость. Ты у нас в команде самый красивый, – Богдан подходит близко, в миллиметре от лица, и внимательно его разглядывает. Прямо на сцене, во время приветствия. В сценарии этого определенно нет, и команда растерянно переглядывается.

Андрей Бабич хотел бы, чтобы у него была сложная, наполненная разнообразными каплями-сферами молодость, но, чем быстрее он перешагивал угрожающую черту «тридцатник» — не в мутно-оптимистичном духе «Сектора газа», а в том самом, что нависает острием ножа над кадыком, внушая, что за той чертой — ничего уже не будет — тем яснее ощущал, чего он всё-таки хочет от этой блядской жизни. Простых вещей.