Кэйа вспоминает рваные нити на чужой коже, большие и маленькие, выпуклые и вдавленные внутрь, пересекающие вены и сухожилия, тонкие и аккуратные и с размытыми, обугленными, оплавленными краями.
На спине у Дилюка след от чего-то пробившего кожу так глубоко, что он вообще не должен был выжить.