— Мой брат станет тебе мужем. — молвит ледяным тоном Видия Басу. Было почти наивно надеяться на то, что дочь предателей, так просто отдадут тому, кто дал бы ей свободу, как своей жене. Прозванный палачом, что нёс возмездие своим клинком — Доран Басу лишь алчно усмехнулся, застыв в тени комнаты, где его янтарные глаза горели среди тьмы ярче пламени...

— Учитель? — Сорвано шепчет Азуми. Она знает, что ей не сбежать. Он хмыкает, наклоняя голову. Наглая ухмылка на лице Годжо Сатору твердит о том, что его железная хваткая на её бёдрах не ослабнет, а взгляд чёрных, полных порока и безумия глаз так и не покинет её. И конечно же, Азуми Като — этого и не хочет...

Чёртова кассета. Она стыдливо ёжится и, наконец не выдержав, мельком бросает вопросительный взгляд на Турбо, на что тот, хмыкнув, растягивает свои пухлые губы в игривой ухмылке. Дурак. Не выдержав, Алия вскакивает на ноги под звонкие томные стоны женщин, которых сейчас показывали на экране телевизора крупным планом. Пешкова проталкивается через пацанов, наконец вылетая в коридор и забегая в ванную комнату, не закрыв за собой двери. Ошибка. Турбо следует за ней...

— Ты чья будешь? — Спрашивает мужчина, его голубые глаза внимательно следуют за Наиль, немного наклоняясь он вновь сокращает между ними расстояние. Его затхлое от сигарет дыхание горячо опаляет бледное лицо Якубовой. — Ничья. — Сложив все за и против, уверенно отвечает блондинка, задирая нос, исподлобья заглядывая в насмешливо прищуренные глаза. Знала бы она, значение этих слов...