И он завис, губами пытаясь хватать вылетевший из лёгких воздух. Стоял тихо, наблюдая, как фигура в паре чжаней от него танцевала, так аккуратно, плавно и изящно, будто веера являются продолжением кистей. Чужие глаза были закрыты, его будто не существовало сейчас во всём мире… Цзинь Цзысюаня будто какой-то божественной силой потянуло к этому юноше, и его совсем не пугала мысль, что вчера этим же танцем и этими же веерами этот прекрасный юноша рубил плоть восставших мертвецов…

Лань Чу была его жемчужиной и единственной возлюбленной, что забрала себе частичку его души, его сердце, улыбку и молодость. Он был счастлив с ней, по настоящему счастлив и думал, что так будет всегда...