Антон всё меняет. Он достает из Арсения его личность и припарирует её на столе из собственных историй, рассматривает каждую реплику Арсения под микроскопом. С ним не получается быть неискренним, не шутить, не смеяться, не улыбаться, не рассказывать. Не получается мимикрировать. Не получается не доставать себя настоящего из-под толщи вынужденного льда. Антон сам же сидит над этой глыбой и откалывает по кусочку льдинки специальным молоточком.