— Гермиона Джин Грейнджер — колдомедик, целитель разума и твой, вероятно, единственный собеседник на ближайшие пару месяцев. — То, что меня считают душевнобольным, не значит, что я не помню, кто ты.

— Грейнджер, — растянул Драко, оборачивая и оскаливаясь (вряд ли это было похоже на улыбку), — пришла посмотреть, как играют в квиддич взрослые мальчики? Девушка резко развернулась и так же резко оказалась в критичной близости к Малфою, задирая голову, так как он был значительно выше неё. — О, Малфой, — начала она, — я видела тебя на поле. Ты играешь как дерьмо!

Драко все еще держал её за руку, наблюдая, как мирно она спит. В его голове был четко выстроенный план, как сделать так, чтобы отныне каждый её сон был таковым.

— Что значит «невыносимая», папа? — ну конечно, Алиса расслышала. — Это значит, что я очень сильно люблю твою маму, малышка, — теперь Драко поцеловал дочь, погладив по кудряшкам. Она снова замолчала и задумалась. Снова закрутились шестеренки. — Ты тоже невыносимый, папа, — Алиса бросилась к отцу, высвобождаясь из рук матери. И все втроем засмеялись, обнимаясь. Это был прекрасный момент. Прекрасный день. Прекрасная жизнь. Все, о чем мечтали Драко и Гермиона, непременно сбылось.