Рей сосредоточенно всматривается в её лицо, будто надеется разыскать в каждой мимической морщинке, в каждом покрасневшем капилляре уставших глаз, ответ на терзающий его вопрос. Обхватывает её пылающие щёки ладонями, запоздало понимая, что Морган — ничья, а Реймонду страшно хочется, чтобы была — его. — Если кто-нибудь обидит тебя… — Если кто-нибудь обидит меня, — она перебивает его резче, отталкивает грубее, чем хотела бы, — ты будешь стоять и смотреть. Так вышло, что ты лишён права выбора.

...или два раза, когда у Реймонда случался нервный тик.

Обвиняемый не виновен, пока не доказано обратное. Эрик - тай­на страш­ная и мрач­ная. У Хей­ес в ин­стинктах за­ложе­но тай­ны не­нави­деть.

— Мы обещали друг другу. И в горе, и в радости. Пока смерть не разлучит нас, — в его голосе слышатся осуждение и злость, — и я намерен сдержать данное обещание.

Сколько не ставь на повтор: «это всего лишь работа», а с каждым её взглядом, Барнс всё сильнее увязает в зелёном болоте этих радужек, намертво прирастая к шкуре жизнерадостностного парня со счастливой историей, и всё больше убеждается, что Веспер необходимо спасти. Проблема в том, что спасения хотят не всегда и не все.