Xopowo — Ненавижу(?)
***
С момента заступления Юлика на новое рабочее место каждый день Руслана начинался не с пробуждения в позе креветки на дорогом, но всё-таки непригодном для сна, офисном кресле за столом, на котором царил полный аврал, а в удобной, большой дубовой кровати в квартире на Крестовском острове. Это не могло не радовать — начальник строительной компании наконец-то начал высыпаться. Как минимум за это Руслан ценил, нет, даже любил своего нового «секретарёнка». Любовь эту он проявлял самым классическим для себя образом — нагружал мальчика работой по горло, редко хвалил, заставлял трудиться сверхурочно и никогда не делал поблажек. Этот паттерн поведения был самым естественным из возможных для Руслана, поэтому он следовал намеченной тактике и даже не задумывался о том, как это выглядело со стороны. Собственно говоря, такие вещи в принципе редко волновали деспотичного Тушенцова. Юлику первая рабочая неделя показалась адом. Конечно, еще во время знакомства будущий начальник показался Онешко самодуром и придурком, но чтобы настолько… Нет, он серьезно будто бы старался испортить Юлию жизнь. Специально давил на все слабые места, заставлял нервничать, грызть ногти, расчесывать локтевые сгибы и выдирать волосы на голове. Всем этим Юлик теперь регулярно занимался в обеденный перерыв — жалкие пол часа с двенадцати до двенадцати тридцати, которые со скрипом выделил ему начальник. Остальные одиннадцать с половиной часов рабочего дня были определены под постоянное заполнение (и перезаполнение неправильно заполненных (а таких было большинство)) таблиц в Ехсel, разбор старых, неграмотно оформленных предыдущими секретутками, по другому Онешко не мог назвать девушек, которые перманентно издевались над разнообразными канцеляризмами, коверкая их так, как им угодно, забив на абсолютно все грамматические правила, договоров, варку кофе идеальной температуры, сладости и крепости и другие мелкие поручения деспотичного начальника. Иногда, в самые нервные для компании дни, Юлик был вынужден бегать в ближайший Дикси за сигаретами для Руслана по три раза, и не дай Б-г в магазине не окажется так необходимой бизнесмену пачки Parliament Aqua Blue. Обо всём этом Юлик думал в очередной обеденный перерыв. Он уже не предпринимал попыток успеть сбегать в ближайшую булочную на обед — еще в первые дни работы оказалось, что это бесполезно. Чтобы спуститься с двадцать пятого этажа бизнес-центра на лифте, пройти два поста охраны и наконец вырваться на улицу, Юлик затрачивал семь минут. Ещё десять он тратил на путь обратно, а иногда и тринадцать, если злосчастный пропуск терялся в рюкзаке, полном блокнотиков, тетрадочек, стикеров для заметочек и прочей лабуды, от которой парень уже серьезно задумывался избавиться. — Почему бездельничаешь? — от упаднических мыслей секретаря оторвал начальник, вышедший в приемную в накинутом на одно плечо строгом лаконичном пальто. — У меня обед, — сдержанно отозвался Юлик. В конфликт с начальством после первой рабочей недели вступать не хотелось, но и умерить своё недовольство неуместным вопросом было сложно. — Всё равно ничего не ешь, работал бы лучше, — подметил Тушенцов, накидывая пальто на второе плечо и выскальзывая из приёмной. От обиды у Юлика вдруг выступили слёзы. Он уже давно не плакал, неизвестно сколько не плакал бы еще, если бы не этот «отвратительный самодур», коим парень прозвал начальника еще в день их знакомства. Всё, что делал по отношению к секретарю Руслан, ужасно задевало самооценку Онешко, которую тот и так с трудом восстанавливал на протяжении нескольких месяцев. Всё, в чём его убеждал психотерапевт, в чём убеждал себя он сам, вдруг рушилось под грузом замечаний, колких слов и огромного количества работы, который возложил на парня Тушенцов. Всё это невыносимо изводило и мучало Юлия, и за неделю из светлого, но немного уставшего с виду блондина он превратился в нервное нечто, издали напоминающее шаровую молнию. Достав из рюкзака тетрадь с собачьей мордочкой на обложке, аккуратным маленьким почерком подписанную на первой страничке словами «дневник эмоций», и набор гелевых ручек, парень принялся агрессивно писать: «12:15 — Р.С. опять сделал замечание — «Чем я заслужил такое отношение? За что он так со мной?» — Злость, обида — Я теряю мотивацию продолжать работать» Сделав заметку, Юлик почувствовал облегчение. Он представил, как придет к психотерапевту через два дня и продемонстрирует ему свои перлы о ненавистном начальнике. Среди них были и совсем безобидные, вроде: «18:46 — Р.С. сказал сегодня составить отчет за прошедший месяц, хотя до конца рабочего дня осталось полтора часа — «Как мне успеть это сделать?» — Подавленность и растерянность — Я не понимаю, что мне делать, за что мне браться» И какие-то за гранью добра и зла: «8:30 — Начало рабочего дня, а Р.С. уже орет. Сказал, что я бездарь и не умею работать в эксель. Плачу в туалете — «Какого черта он меня унижает??? Да я лучше всех работаю в эксель!!!» — Злость, агрессия, ненависть — Я ненавижу своего начальника» Кривые сердечки окончательно пропали из заметок Юлика, их заменили хаотичные прямые пересекающиеся линии — Онешко беспорядочно раскрашивал поля тетради в попытках хоть как-то успокоиться, но, честно говоря, это мало помогало. Кажется, с новой работой ему понадобится новый рецепт на таблетки.***
Суббота — это лучший день недели, ведь сегодня уже выходной, но завтра еще не на работу. Так думал Юлик всю свою осознанную жизнь. Он никогда не был любителем громких тусовок, и свои субботние вечера проводил, конечно, далеко не в клубах. Но зато в этот день он мог позволить себе отлично выспаться, вдоволь нагуляться по парку, а потом всю ночь смотреть сериалы без страха, что завтра он проспит работу. Думал он так ровно до начала работы у Тушенцова. Здесь, против всех правил нормы и морали, работали шесть дней в неделю. «Поблагодари, что не семь» — будто бы всем своим видом заявлял начальник. И Онешко действительно был благодарен, что не семь, потому что даже этому он бы уже не удивился. Несмотря на то, что всю неделю Руслан настоящим образом измывался на Юликом, и тот стал хуже спать, разучился нормально есть и перестал обращать внимание на собак на улице, сегодня парень пришел на работу в хорошем настроении. Повлияло ли на это то, что вчера вечером Онешко расписал в своей тетрадке в подробностях на три страницы, как сильно он ненавидит своего начальника или то, что в скором времени ожидался поход к любимому психотерапевту — неважно. Важно только то, что Онешко был в приподнятом настроении и уже к трём часам дня доделал всё, чем с утра озадачил его Тушенцов. Два быстрых стука, пауза, один, но сильнее — Юлик постучался в тяжелую дверь начальника, как только закончил последний отчет, и, услышав строгое «Да», зашёл в кабинет. За неделю, что парень трудился здесь, рабочее место Тушенцова действительно невероятно преобразилось — как минимум, исчезли многочисленные бумаги, которыми ранее был завален каждый угол в помещении, а как максимум — здесь стало чище (пока Руслан отходил на обед или выездную встречу, Юлик педантично протирал пыль с огромного количества полок, заставленных грамотами за выигранные гранты, статуэтками и книгами). Довольный секретарь в очередной раз отметил в голове прилежность своей работы, а затем обратил внимание на начальника. Тушенцов стоял в углу кабинета, снимая с вешалки пальто. — Что ты хотел? — слишком грубо. — Я закончил всё, что вы говорили сделать, — Юлик позволил себе улыбнуться начальнику. Уж слишком сложно было сдерживать накатившие эмоции. — И что ты хочешь? Чтобы я похвалил тебя или что? — Руслан торопясь застегивал пуговицы на пальто, промахиваясь пальцами мимо отверстий. — Нет, просто… — Онешко замешкался. — Что «просто»? — излишне раздраженно. Начальник наконец разобрался со злосчастными пуговицами и сделал шаг к дверному проему, навстречу сжавшемуся от неловкости там Юлику. — Ну, раз вы уходите… а я всё закончил… Может я тоже тогда пойду? — быстро, скомканно, как на духу, выпалил секретарь. Руслан рассмеялся: — Друг мой, во сколько заканчивается твой рабочий день? — В двадцать ноль ноль, — в душе Юлия еще тлел огонек надежды на то, что ему удастся вырваться из ненавистного офиса раньше, чем обычно. — Ну, значит и уйдешь ты отсюда в двадцать ноль ноль, — Руслан дежурно улыбнулся, — Возьми у меня в столе синюю папку. Там отчет за две тысячи двадцать второй. Я уже не помню, кто его оформлял, но получилось явно хуёво. Надо переделать. И отойди, чего встал. Мне идти надо. Юлик застыл в дверном проёме в абсолютной прострации. Он не понимал, почему начальник так строг и несправедлив к нему. Мечты о спокойном вечере дома рушились на глазах. Как и остатки какого-то самоуважения. — Тормоз, блять, — Руслан неаккуратно отодвинул парня, прикоснувшись к боковой стороне бедра Юлика, и быстро прошел в приёмную. Уже оттуда он вдруг окликнул парня, не сдвинувшегося с места, — А, и да… Онешко обернулся, и в глазах его снова стояли слезы. Это были слезы непонимания, обиды и захлестывающего с головой гнева. — Не вздумай больше никогда нас сравнивать. Знаешь, что главное в бизнесе? Не забывать, сука, своё место, — после этих слов Тушенцов быстро удалился из приёмной. Юлик подумал, что главное в бизнесе, судя по всему, быть конченной сволочью. И у Руслана, по мнению Онешко, это отлично получается.***