Воссоединение (Amazon's The Boys).
1 июля 2022 г. в 17:22
Телефонный разговор в Башне чуть не закончился напряжённой паузой, но Бен сам сказал, что хотел бы его увидеть и поговорить. Хоумлендер не выдержал: прямо сейчас, где-нибудь вдали города, без свидетелей, потому что он не знал, что ему думать, как реагировать; как только послышались гудки, Джон тут же вылетел в окно, разбивая его, спеша к месту встречи – старый заброшенный парк; там, где прятался когда-то Майндшторм – бывший герой «Vought», списанный в утиль. Скорее всего, он уже мёртв; Хоумлендер понятия не имел, кто постарался быстрее – Уильям или сам Солдатик, который, который…
Хоумлендер быстро вытер лицо ладонью, стараясь игнорировать внутренний душевный шторм; почему… почему он поверил, когда это мог быть обычный блеф? Почему пошёл на встречу, зная, что это возможная ловушка?
Почему сердце неистово колотилось в груди?
Супер приземлился на небольшом пустыре, окружённый высокими деревьями; Джон думал, что это обман, в голове прокручивая слова Солдатика, который… назвал его своим сыном. Немыслимо! Невозможно! Фоггельбаум говорил же, что он всего лишь мальчик с пробирки, что его мать – умственно отсталая женщина, покончившая с собой после рождения супера, а отец… Джон сжимал кулаки и кусал губы, втягивая нижнюю в рот, качал головой, стараясь прогнать из головы навязанные воспоминания.
Всё это… Неужели всё это окажется в итоге ложью?
Хоумлендер резко обернулся, услышав шуршание листвы; к нему, спокойно, не проявляя никаких эмоций, шёл Солдатик, и Джон нервно сглотнул скопившуюся слюну, выпрямляясь; он снова вытер щеку, будто боялся, что кто-то – кроме своего отражения – может увидеть его слёзы.
Бен подошёл слишком близко, смотря на него внимательно, изучая; молчал, прищуриваясь, а затем улыбнулся – так просто и искренне, что у Хоумлендера подогнулись колени; может… может поэтому Солдатик тогда не смог выстрелить своей супер-силой и убить его? Потому что что-то вспомнил?
Потому что нашёл то, что так давно искал?
- Здравствуй, - начал первым Солдатик, протягивая руку; Джон чувствовал его страх, закрытый глубоко в сознании.
- Я… Я должен убедиться, - отступал Хоумлендер, не веря собственным словам. – Что то, что ты говоришь – правда.
- Если бы я смог, я бы это доказал, - не убирал свою руку Солдатик. – И если бы я знал, что они сделали, разнёс бы нахуй всю эту систему.
- Я… Я…
- Я всегда мечтал о тебе, - перебил его Солдатик. – Мечтал о сыне. Мечтал стать отцом, чтобы воспитать своего ребёнка нормальным. Мечтал быть примерным семьянином, а в итоге заполучил своё желание спустя столько времени, да и то потому, что твои заклятые дружки случайно выпустили меня, захотев твоей смерти.
У Джона просто не находилось сил что-то сказать ему в ответ; он даже боялся посмотреть на него – на икону, живое воплощение героя, на своего кумира, чьими подвигами и проецированием поведения его кормили в лабораториях «Vought International» столько лет.
Он – ребёнок, который мечтал о том детстве, которое показывали в тупых американских фильмах, мечтал о папе и маме, о семье, о такой малом и ничтожном, а ему дали только имя и статус, отправив с разбитым и одиноким сердцем в холодный и жестокий мир.
Его не берёт ничего; однако Джон умирал каждый день от того, что его проявление любви все посылали нахуй.
И тут… желаемое вдруг воскресло и говорило ему всё то, что он бы хотел услышать много лет назад.
- Если бы я мог, - продолжал Солдатик, - я бы спас тебя тогда и забрал с собой. Насрать, что был бы отцом-одиночкой, но я бы не допустил того, во что тебя превратили.
И добавил, разорвав сердце Хоумлендера на острые кусочки:
- Я бы не дал превратить тебя в себя.
- Папа…
Джон прошептал это; он снова превратился под взглядом мужчины в того самого мальчика, которого насильно держали в четырёх стенах, лишив всего. Хоумлендер смеялся и плакал одновременно, всхлипывал, дёргал плечами, совсем обессилив, дав себя…
Обнять.
- Прости, - Солдатик крепко держал Хоумлендера, который не сопротивлялся своим эмоциям; он уткнулся в плечо его брони, позволяя взять вверх тому, что так долго внутри себя супер держал взаперти, - прости меня, слышишь? Я бы хотел всё исправить, я бы хотел, чтобы ничего из этого не происходило, я бы хотел быть тебе отцом…
- Ты не знаешь, что они делали со мной, - шептал Хоумлендер осевшим голосом, - что они позволяли мне делать, что они…
- Забудь, - просил его Солдатик. – Забудь, слышишь? Я здесь, сын. Я рядом. А «Vought»… Они заплатят. Заплатят за то, что они сделали с тобой и Джейн…
- Дж… Джейн?..
Хоумлендер выпрямился, испуганно глядя на – уже – родителя, не понимая, что тот имел в виду.
- Да, Джейн, - подтвердил ещё раз Солдатик. – Ты не единственный мой ребёнок.
- У… у меня была сестра?
- Может, есть до сих пор, - натянуто улыбнулся мужчина. – Но мы всегда можем это узнать. Ты со мной? Пора объявить войну «Vought» и закончить то, что нужно было сделать очень давно.
Солдатик протянул Джону руку, но тот, вместо того, чтобы пожать её, поддался эмоциям и обнял мужчину так крепко, будто весь его мир внезапно сосредоточился в лице одного человека. Хоумлендер стискивал его сильно, и Солдатик только и похлопывал его по спине, не давая повода отпустить себя. Джон не хотел: семья, о которой он мечтал, которую хотел, которую жаждал… вдруг свалилась на него будто падающая с неба звезда.
Он бы так хотел стоять вечность, но Солдатик, усмехнувшись, испортил такой трогательный момент одним своим вопросом:
- Надеюсь, что ты тоже обзавёлся семьёй. Хотел бы увидеть, какую девушку выбрал мой мальчик.
Джон нервно посмеялся, отпуская мужчину.
- Познакомлю тебя как-нибудь с Райаном. Это мой сын.
- Внук мой, да? Забавно, - улыбнулся мужчина, - не успел очухаться после России, как уже стал дедом.
- Это неважно.
Хоумлендер снова крепко обнял Солдатика, чувствуя внутреннюю теплоту и душевную умиротворённость.
- Потому что я не сирота.
Он слышал, как мужчина всхлипнул; и крепко обнял Хоумлендера, отвечая ему взаимностью.