***
Опаздывать я не люблю. Для меня лучше прийти пораньше и подождать, чем прийти впритык или — не дай бог! — опоздать. Так что на платформе я оказался одним из первых. Занял пустое, естественно, купе и до самого появления на перроне толпы отъезжающих и провожающих спокойно читал книгу по магии создания гомункулов и различных управляемых кукол. Обожаю Выручай-комнату! Сколько всего интересного я из неё вынес, а главное — всё такое в хозяйстве нужное, такое полезное!***
Дракона своего, Гора то есть, я предупредил, что меня долго не будет. Бедняга только горестно вздохнул. — Дом я защищать! — и пошёл в свою пещеру, укладываться в раннюю спячку. Низл, понятное дело, поехал со мной. И сейчас он, недовольно косясь на шлейку на его груди и боках, раздражённо подёргивал хвостом и в отместку игнорировал моё присутствие. Я же скрывал улыбку за страницами книги, прямо-таки наслаждаясь тем, как он выражает свой протест и недовольство. К сожалению, сейчас Сэр Север уже был лишь немногим крупнее обычного низла, и я не знал, как это исправить. Сдаётся мне, что причиной его уменьшения в размерах был как раз-таки тот «прыжок» на мою территорию, сквозь все защитные купола, когда он своим вмешательством спас меня от участи даже худшей, чем стать сквибом или умереть от потери крови.***
Что же касается моей увлечённости темой кукол и гомункулов, то всё довольно-таки просто. Я назвался учителем Гарри Поттера, и — рано или поздно, но… — однажды нам придётся обоим одновременно быть в одном и том же месте. Вместе. В пределах прямой видимости. Рядом. Нам с ним. Обоим. Мне-Тодду и мне-Поттеру. Мне. Одному! В двух штуках… экземплярах… телах. А как это сделать? Правильно, да хер его знает!!! Вот потому и читаю про кукол и гомункулов. В идеале — создать искусственный интеллект и запрограммировать его на необходимые мне особенности поведения. Чисто теоретически это было возможно, ведь в этом году, в рамках подготовки к школе, помимо прочего, я провёл полный апгрейд моих очков. Теперь они не только маскировали меня и мою ауру, а создавали полную материальную! иллюзию детского тела. Чтобы этого добиться мне пришлось изрядно перелопатить книг по анимагии и потратить время и нервы на попытку реанимации плетений на Медальоне Салазара. Прорыв свершился тогда, когда я вспомнил про декоративность медальона. Изумруды! Они там были отнюдь не для красоты. Они служили накопителями. Потому что энергии на поддержание материальности иллюзии шло немеряно. И понимание процесса, куда «девается» избыток массы — или откуда, наоборот, «берётся» — при анимагическом превращении, тоже мне очень помогло. Начну с более простого. Теперь, при надевании, мои новые очки буквально меняли местами два тела: моё взрослое и вроде как моё же, но детское… Куда при этом девалось второе?.. Туда же, куда девается и тело человека, при превращении его в животное. Вроде бы девается куда-то, а вроде бы и здесь где-то… Магия! В общем, иллюзия была полностью материальной. Это породило новые проблемы. Почему-то одежда совершенно не желала деваться туда же, куда и тело. Превращаясь в ребёнка я тонул во взрослых шмотках, превращаясь во взрослого с треском рвал детские одёжки. Страшно вспомнить количество перепорченных и перерванных в процессе экспериментов вещей. Пришлось заняться ещё и этим. Необходимо было добиться того, чтобы одежда подстраивалась под мой размер. Смог я это реализовать опять обратившись к рунам. Вышивал самолично и тётку припахал. Но получилось! Вышивали мы два ряда рун. Первый соответствовал моему взрослому облику, второй детскому. Благодаря контакту с моим телом, что — как тело любого мага и магического существа — само по себе являлось источником магии, обе рунные цепочки на одежде были в равной мере активны. Но! На очках-то ряд был только «детский», но зато на них имелись накопители. Когда я надевал очки, то эти накопители подавали свою энергию именно в «детский» рунный ряд. Там создавался переизбыток энергии и… Дальше — сплошная физика, но получился этакий магический переключатель: одежда подстраивалась под детский рост и размер. Снимал — всё в обратном порядке. Пришлось «украсить» вышивкой каждый — каждый! — предмет, включая оба носка в паре! Одна радость — ни я-Тодд, ни я-Поттер из своей одежды не вырастали. Один уже вырос окончательно, видимо, а второй просто не мог этого бесконтрольно делать. Вопрос с материальностью и одетостью был решён, но оставался и ещё один — тот, для которого и потребовались драгоценные камни — пока не актуальный. Тот самый про «оба, одновременно, в одном и том же месте, вместе». Я, предвидя своё «раздвоение» в будущем, превратил свои очки во что-то наподобие записывающего устройства. Ведь мне нужна была моя точная ментальная копия, чтобы поведение соответствовало. Первым делом я пошёл к Ормоку, консультироваться по поводу самых ёмких накопителей. Причём накопители мне нужны были двух видов: энергетические и ментальные. В ментальные я задумал перегрузить максимально возможную часть моих воспоминаний, чтобы и у моего «заместителя» они были. Ведь именно жизненный опыт превращает нас в тех, кто мы есть. Накопители ожидаемо нашлись. Изготовив себе собственный Омут Памяти — не ахти и сложная задачка, честно говоря, оказалась — я перезалил и утрамбовал всё важное из всех жизней в достаточно большие прозрачные кристаллы. Но и пустых оставил, под будущую информацию. И опять потащился к гоблинам. Эти хитрецы владели какой-то технологией по сверхуплотнению. Они — ясное дело за определённую, нескромную ни разу плату — превратили эти кристаллы в крошечные камушки, наподобие алмазной крошки. Эту красоту я буквально впаял в линзы очков, создав внешнюю резервную копию собственной памяти, с дополнительными свободными объёмами. Добавив ещё функций, я добился того, что теперь этот артефакт записывал в свободную «внешнюю память» всё то, что я вижу через очки. Так что, когда я смогу осилить создание тела для живой куклы, у меня уже будет наготове этакая полная копия моей личности на внешнем носителе. Это решило ещё одну проблему. Но! Очки и сами — обладая теперь энергетическими накопителями — записывали информацию. Когда информация с очков соответствовала моей, то при надевании очков со мной не происходило ничего плохого. Но если я забывал положить очки в карман, и они записывали нечто отличное от моего быта, то, когда я надевал их, получал чувствительный откат в виде мигрени. И чем дольше мы находились порознь, тем сильнее была головная боль. Пришлось добавлять ещё и лечебные рунные цепочки. Благо место на оправе оставалось. А ещё и функции ускоренной передачи информации. Не смотреть же мне в режиме реального времени, как очки пять часов лежат на полке в пустом помещении! Теперь не только моя копия могла бы получить мои воспоминания, но и я, надев очки, был бы полностью в курсе того, что копия делала, читала, изучала. Удобно. Очки теперь, правда, стоят как целое состояние, но потерять или как-то иначе их лишиться я просто не могу, магия крови наше всё. Так что можно не переживать. Но! Я же в прошлом сколько раз в больничном крыле очухивался? После своих приключений или квиддича. Вот принесут меня к мадам Помфри, уложат лечить, снимут очки… сюрприз-сюрприз! Гарри очень изменился за лето. Да хуй-то там! За пару секунд! Так что имело смысл как-то предусмотреть и такой исход. Как? Я решил добавить накопители непосредственно в рунный, «детский», ряд на моём теле. Это было самое простое. Я только прошёлся машинкой ещё раз по нанесённым рунам за одним — слава Богу не за обоими! — ухом. Краской мне послужил разведённый в моей крови мельчайший алмазный порошок. То, что раны с вбитыми в них, по сути, осколками стекла не заживали две недели — и это при моей-то волчьей регенерации! — это хуйня! А вот то, что я, сняв очки, не смог превратиться обратно в себя взрослого… Вот это было дааа! Полный трэш! Я чуть не обоссался с перепугу! Как показала практика, «заряда» хватает на целых два дня и две ночи. Проверил как раз тогда, когда у нас гостил Драко. Следовательно, двое суток я даже без очков могу выглядеть как Гарри Поттер. Но лучше не забывать носить их с собой. На всякий несчастный случай это очень полезная функция! Именно на несчастный случай. Теперь я застрахован от рассекречивания путём снятия с меня очков или потери мной сознания. Это хорошо. Самое то для «самого безопасного места в мире». Теперь оставалось только придумать, как «отключать» этот аккумулятор, если я не желаю ждать сорок восемь часов. М-да… Проблема… Но придумал конечно! Как иначе-то? Выхода-то не было, собой-Тоддом становиться не только было необходимо, но и просто хотелось. Теперь же мне осталось только придумать, как я буду следующим летом биться над изменением внешности меня-Поттера, в сторону взросления. Но и это тоже придумаю. Выхода-то по-прежнему нет…***
О, а вот уже и Малфои, старший и младший. Дракусик с подаренным мной дракончиком на плече… Значит, игрушка будет с ним в школе. Тем лучше! Потом посмотрят его родители на зафиксированный на кристаллах беспредел, может, придумают чего-нибудь мне в помощь, во избавление от белобородого старца. Я постучал по стеклу, когда мимо моего купе по перрону шли Драко и Люциус. Они меня заметили, остановились, минут десять прощались, а потом младший поспешил ко мне, а со старшим мы церемонно раскланялись через стекло, тот сейчас снова выглядел как истинный аристократ. Красив, высокомерен… Но я-то помню, «дядя» Люциус, как ты слюни во сне на наш диван пускал. Так что меня внешним не впечатлить. Тот, словно услышав мои мысли, как будто бы даже смутился. Замялся, оглянулся по сторонам и по-простецки помахал мне с перрона. Как будто мы и вправду подружились. Ну-ну… — Гарри! Драко влетел в купе, даже не пытаясь при мне придерживаться кодекса поведения наследника благородного Рода. Зачем? Между друзьями с общей тайной не может быть никакого лицемерия. Первое и самое важное правило, которое… Та-дам! Которое озвучил Малфой-младший! Не я его научил кодексу дружбы, а он меня! Каково, а? Вот тебе и ледышка-зазнайка, вот и независимый аристократ. Просто одинокий ребёнок, мечтающий об искренних отношениях со сверстником… — Ты принёс? За десять дней, что Драко гостил в доме Дарсли, мы поняли, что пусть он и мог бы стать неплохим артефактором, но это ему не по душе, а вот разбираться в запутанных сложных проклятиях, к моему удивлению, ему очень даже понравилось. Поэтому я стал поставлять ему книги, которые в его мэноре просто хранились в особой закрытой секции, а пользоваться ими было невозможно, по причине как раз-таки наложенных на них проклятий. Я-то свои экземпляры очистил, а Малфои то ли не смогли, то ли и не брались за это. — И я рад тебя видеть, друг мой сердечный. Усмехнулся я по-доброму детскому энтузиазму, протянул ему книгу и подтолкнул поближе пачку чипсов. — Развлекайся. — Спасибо! Драко с удовольствием схомячил чипсину и, взглянув на низла, прыснул в кулак: — За что ты его так? — Если бы это я!.. Состроив серьёзное лицо, я провёл ладонью по ядовито-розовой шлейке, цвет плавно перетёк в тёмно-зелёный. — Тётя решила, что Сэру Северу пойдёт только такая и никакая иная. — А почему ты сразу после того, как сюда пришёл, не изменил цвет? — Потому, что это было наказание для него. — За что?! — Он не хотел залезать в кошачью переноску. Он плохо вёл себя в автомобиле. — Он? Ни за что не поверю! Север замечательный! Надо было в этот момент видеть наглую чёрную рожу! Его прямо-таки раздирали противоречивые эмоции: раздражение от сокращения его имени и укор в мой адрес, типа: «Видишь? Меня чужие личинки магов ценят больше, чем ты!» — Может, и замечательный, но он устроил мне истерику и ни при каких обстоятельствах не хотел выслушать мои — разумные! замечу — доводы и прийти к компромиссу. Так что мы ждали тебя, чтобы его наказание было полным, чтобы его позор стал известен хоть кому-нибудь, кроме членов нашей семьи. Драко покачал головой, открывая книгу на заложенной странице: — Как он тебя ещё не проклял… Сэр Север согласно мявкнул. — Если бы мог, думаю, уже попытался бы. Ещё один согласный мявк спустя, я тоже уткнулся в книгу.***
Мы и не заметили, как быстро прошло время. Мимо двери в наше купе туда-сюда сновали ученики, кто-то что-то говорил, о чём-то спорил, но войти никто не пытался, а мы — в особенности я — игнорировали происходящее в коридоре, будучи увлечены литературой. Ровно до тех пор, пока, в какой-то момент пути, к нам не заявилась, бесцеремонно ввалившись в наш мирный уголок, Гермиона Грейнджер. Та самая, которая «кстати». — Вы не видели жабу? Мальчик по имени Невилл потерял жа… Ты!.. Наконец-то заметила… Ну да, она меня заметила и, скривив возмущённо лицо, разразилась воспитательной тирадой: — Зря ты тогда с нами не пошёл, нам было очень весело. А ты поступил отвратительно, так оскорбив профессора! Надеюсь, тебе стыдно! А если нет, то в скором времени станет, потому что ты поймёшь, что профессор МакГонагалл как человек и как учительница очень интересная и потрясающая даже! Выпалила она и закрыла с громким хлопком дверь. Мы с Драко, оба в ступоре, с минуту ещё смотрели на то место, где она стояла. Сэр Север высказался за нас всех: он очень выразительно фыркнул и лёг***
Приехали. Потоптались в темноте на перроне. Скучковались вокруг Хагрида. Покатались на разваливающихся лодочках. Поднялись по крутой, длинной лестнице. Встретили Минерву, которая, увидев меня, недовольно поджала губы. Я же повёл себя так, как привык ещё в прошлой жизни. Следуя девизу: «Улыбайтесь, это всех раздражает», я широко и искренне улыбнулся. Ну, давай. Скажи что-нибудь, скажи! — Прошу за мной… Мы с Драко переглянулись и насмешливо хмыкнули. Ну вот и началось… Когда МакГонагалл ушла, бросив мандражирующих голодных детей, набившихся как селёдки в бочку в маленькую комнатку сбоку от Большого зала, ко мне полез ещё один призрак из моего прошлого, которого я бы с удовольствием никогда больше не видел. — Я слышал, что ты повёл себя не как герой, а спрятался за юбку своей тётки… — И? Отозвался я скучающим тоном, не отрываясь от книги. — Что «и»? Тут уж и Драко отвернулся, чтобы не было видно, как ему трудно сдерживать смех. — «И» в смысле — и дальше что? Ну услышал ты этот бред, и?.. Тебя это каким-то образом касается? — Ты тот, кто убил «Того, Кого Нельзя Называть», и ты не имеешь права так себя вести! — Кто сказал? — Что? — Кто сказал, что я не могу себя вести так, как хочу? — Герои так себя не ведут! Потому что это неправильно! — Да? Так а кто это сказал? — Ну… Все! — Ну… Кто все-то? Я позволил себе чуть передразнить Рональда, подбесить сильнее. — Люди говорят!.. — Так почему же эти самые люди сами не убили Волдеморта, а спихнули всё на годовалого младенца? — Ну… они не могли! — Да почему же? — Ну… не могли и всё! Что ты пристал?! Окончательно разозлился Рон. — Я пристал? Это ты ко мне пристал ни с того ни с сего! Я стою в сторонке, никого не трогаю, читаю себе книжечку, а тут — ты! И давай меня учить, как правильно себя вести. А сам? Тебя-то мама научила, как себя вести надо? Ни поздороваться, ни представиться… Ронникинс завис, пытаясь понять, в каком направлении теперь следует развивать беседу, следует ли её вообще развивать и, если всё-таки следует, что бы такого мне сказать, чтобы пристыдить. Практически непосильная задача для одиннадцатилетнего Рона. Не сказать, правда, что с годами он с бОльшим успехом стал разбираться в подобных дилеммах. Вся трудность сводилась к тому, что он понимал: промолчать в ответ на явный наезд — себя не уважать. Но! Точно так же чётко, как эту пацанскую истину, он ощущал пятой точкой, что ситуация складывается не в его пользу. Не понимал, как именно, но осознавал чуйкой. Но тут ему на помощь примчалась кудлатая кавалерия: — Даже если ты Герой, ты не имеешь права оскорблять профессора! Не поспоришь. — А я оскорбил? — Конечно! Я там была и всё видела! — А, ну раз ты всё видела, тогда конечно… ПризнаЮ: виноват… Я покаянно опустил голову, отчаянно работая на публику. Сбоку тихо хрюкал от смеха Драко. Не могу его судить за это, постебался я над рыжим в своё удовольствие. Но Драко был единственным, кто слышал — в силу своего близкого ко мне расположения — о чём на самом деле шла речь. Стоит признаться в некоторой подтасовке обстоятельств в свою пользу: когда Ронни подвалил ко мне, я потихонечку наложил на нас троих помеховые чары. Окружающие дети слышали, что разговор ведётся на повышенных тонах, но о чём конкретно — понять могли не до конца. Им казалось, что соседи по бочке… тьфу, по комнатке мешают им расслышать. Когда прискакала «Гермиона Грейнджер, кстати», она слёту вклинилась в область, отгороженную чарами, но ей совершенно не помешал тот факт, что она не знала содержание предыдущего нашего с Ронни разговора, она сразу начала с озвучки собственных претензий к Герою. В целом же картина, представшая взорам окружающих, была такова: два рандомных оболтуса наехали на самого мелкого мальчишку во всём наборе этого года и буквально выбили «признание» в чём-то. И это они ещё не услышали, что не абы на кого тут нападают, а на их национального Героя Гарри Поттера! И ладно бы так, мало ли что детишки могли не поделить, но… Но тут в мою пользу играл***