***
Пир для меня начался странно. Стоило только появиться на столах еде, как сидящие рядом девочки тут же начали подкладывать мне в тарелку побольше мяса. Пока я хлопал глазами, глядя на гору вкусняшек в своей тарелке, один на вид пяти- или шестикурсник опомнился, останавливая окружающих: — Так, ребят, это что тут происходит? — Габи! Ты посмотри, какой он маленький! Заголосили старшекурсницы ему в ответ, продолжая передавать по цепочке, уже с дальнего края стола отбивные, рёбрышки и куриные окорочка. Эх! Если бы знал, что меня будут так подкармливать, то наплевал бы в прошлом на свою геройскую роль и сразу бы пошёл сюда. — Ему надо больше кушать! — Да-да, белковую пищу! Мясо! — Девочки! Остановитесь! Вы так только хуже сделаете! — Почему? — Да, почему? Девицы растерялись, а парень продолжил пятиминутку правильного питания: — Потому, что после длительного голодания нельзя сразу наедаться! — Ах! — Ой! — Гарри! Ты голодал?! — Бедненький! Н-да, парень… Так «намного лучше», ты прав. Где ж ты такой правильный и заботливый был в моей прошлой жизни? Ах, да… Вполне возможно, тут и был, просто на меня твоя сфера ответственности не распространялась… Ладно. Пора заканчивать этот цирк с кониной… Тьфу, с конями. Я чуть привстал — что при моём росте было трудно заметить — и обратился к***
Так ужин и шёл: в шутках, безобидных подколах и, естественно, рассказах о лете. Сьюзен постепенно влилась в компанию, с улыбкой принимая мои ухаживания. А я затылком прям чувствовал на себе пристальный взгляд. Думаю, ещё очень долго некая профессорша будет так себя вести. Ну… пока буду игнорировать, пока годиков мне всего-ничего, а потом придётся начинать осаживать, если она сама не изменится… Хотя… Люди не меняются. Значит, буду надеяться, что она сменит или своё отношение ко мне, или хотя бы способ выражения своего недовольства. Лишь бы не на «Круциатус»… Девушка диско-шар, тем временем, сочла нужным представиться: — Меня Тонкс зовут. — Вот прямо «Тонкс»? Без имени? Запыхтела сразу, засопела, как разозлённый ёж… Но выдавила из себя: — Я Нимфадора Тонкс, желательно звать просто Тонкс. — Гарри Поттер. Меня желательно звать просто Гарри. — Не любишь свою фамилию? — А ты — имя? — Эх, да… Как-то так получилось, что мы с ней одновременно вздохнули. Посмотрели друг на друга. Рассмеялись и протянули руки для рукопожатия. Сьюзен, растерявшись от нашего синхронного вздоха и странного смеха, спросила робко: — Гарри, а почему тебе не нравится твоя фамилия? — Ну… Я замялся, не зная, как покороче и поприличнее выразить перед детьми свои претензии к родителям. Да и стоит ли это делать? Хотя, конечно, грех не воспользоваться сложившейся ситуацией и не донести сразу до всех — включая подслушивающих преподавателей — свою аргументированную позицию. Ну что ж, начнём с малого, с изменения точки зрения моего ближайшего окружения на героичность членов семьи Поттер. Всех. Включая меня самого. За столом воцарилось неловкое молчание. Я вздохнул, почесал кончик носа и только собрался было начать, как спохватилась Сьюзен: — Прости, если это что-то личное… — Да я бы так не сказал. Просто… Мои родители поступили отвратительно с моими тётей и дядей, у которых я всё это время рос и воспитывался. Настолько их поступок был гадким, что мои родственники до сих пор не доверяют магии. Сейчас уже давно всё хорошо, меня они считают своим вторым ребёнком, пусть и с некоторыми… ммм… странностями… особенностями! Но первое время в их доме «Поттер» было больше ругательством, нежели обращением. Видимо, поэтому у меня так и не получилось хотя бы начать уважать фамилию людей, которые настолько не умеют вести себя в обществе, что своим поведением создают о себе дурную память на долгие года. И в будущем своему же ребёнку проблемы. Делано безразлично ответил я, и приступил к еде, стараясь не замечать сочувствие во взглядах. Дети немного помолчали и тоже приступили к ужину. Сьюзен виновато опустила голову. Наверно, уже корила себя за то, что поинтересовалась настолько личным. Тонкс нахмурилась: — Ты поэтому такой маленький? Тебя не кормят? Или не кормили в детстве? Ну в смысле, ещё раньше? — Нет, я же сказал, я ем за троих, просто расту медленно. Не знаю, с чем это связано, но ведь и проверить невозможно, таких ситуаций, как у меня, в истории ещё не было. — Точно тебя хорошо кормят? Не мучают? Ну начинается! Замучили прям всего! Что-то, когда вы сказки в детстве про меня читали, не интересовало вас, покушал ли главный герой… Хотя зря я это, конечно… Откуда бы у благополучных детей такие мысли? Просто задолбают теперь вопросами. А меня зло разбирает на собственную криворукость: вот как можно было так личину запороть?! Тьфу! Но я поспешил успокоить общественность, не упустив шанс накидать полный огород камней МакКошке и Дамбику: — Нет, я же сказал: мы быстро нашли общий язык с семьёй тёти. Но она теперь очень за меня переживает. Она ещё помнит, как школа изменила её сестру. И это одна из причин, почему меня не хотели отпускать с профессором МакГонагалл. — Куда? Пришлось в красках и лицах повторить ситуацию с МакГи и «Гермионой Грейнджер, кстати». Все поржали, Грейнджер и Уизли-шестой обиженно-зло сопели за своим столом. До них явственно долетал мой звонкий мальчишечий голосок и взрывы дружного хохота «барсуков». — То есть, была причина и кроме отсутствия документов? — Конечно. Тётя же помнила профессора МакГонагалл, могла бы и отпустить меня. Но… но именно профессор отвела маму первый раз в волшебный мир, и именно она была деканом моих родителей целых семь лет их пребывания в школе. Она не могла не видеть, как меняется мама… Короче, в глазах моей семьи — и моих заодно — доверия она… не достойна. Со стороны Грейнджер раздался прямо-таки стон возмущения. Я-то своим волчьим слухом прекрасно всё слышу. Да уж, сердцу правильной зануды, в которую родителям — чудом каким-то, не иначе — буквально на генетическом уровне удалось вложить преклонение перед любыми авторитетами, невыносимо слушать, как какой-то шибздик***
После ужина мы всем факультетом пошли в гостиную. Младшими занимались не только старосты, но вообще весь факультет. Я удивлённо наблюдал, как одного первогодку могли взять под опеку два, а то и три старшекурсника. И выходило это так комфортно. Вон, Сьюзен, например, смеётся заливисто над шуткой кого-то из пятикурсников. Я же шёл рядом с Седриком и Габриэлем. Как-то так само-собой получилось. — Удивлён? Приподнял бровь староста, глядя на то, как я кручу головой, в попытке рассмотреть и запомнить всех ребятишек. — Немного. Не думал, что «Пуффендуй» действительно настолько дружный… Седрик улыбнулся и подмигнул: — Да, иногда стереотипы, что называется, зрят в самый корень, как думаешь? Я тоже улыбнулся и спросил: — Значит, и стереотип, что нет никого страшнее «барсука», защищающего свою семью, — правда? Габриэль наградил меня серьёзным взглядом: — Поживёшь — увидишь. Вот только… Всё равно не стоит особо доверять стереотипам. Не самая лучшая идея так жить. — Староста, я прямое подтверждение этого. Не волнуйся, меня просто так не обмануть. Да и проблем я не доставлю, можешь не волноваться. Так серьёзные темы сошли на нет. Мы, смеясь и шутя, дошли до входа в гостиную факультета. Новичкам показали правильную бочку и даже продемонстрировали, что именно с нами будет, если попытаться открыть не ту. Ну что сказать… «Барсуки» умеют развлекаться.***
Гостиная факультета выглядела так, будто ты пришёл в гости в хоббичью норку. Да-да, в миллионе фанфиков об этом написано. И чёрт возьми, так оно и есть! Я, мужик за сорок, скалился радостно как дошкольник, понимая, что это нереально круто… Как-то стрёмно прозвучал момент про сорокалетнего мужика… Ай, да и ладно! Не о том сейчас речь. На фиг всякие гостиные «Гриффиндора», «Слизерина» и прочих… Ха! Типа много их осталось! В общем, у остальных трёх факультетов гостиные — «ниачём». Просто тупо комнаты в факультетских тонах. Ноль оригинальности. Про «Когтевран» не в курсе, но это и неважно, вряд ли я к ним в гости когда-нибудь попаду. Да и зачем? У меня есть***
Следующий день начался скучно для меня, но захватывающее для первогодок. Во-первых, проснулись мы от приятного перезвона будильных чар. Во-вторых, на сундуке у каждого стопочкой лежала идеально чистая и выглаженная одежда, что вчера, на свой страх и риск, была отправлена в стирку. У детишек прям камень с плеч свалился, что многие и доказали, начав с явным облегчением улыбаться. Уже гораздо более радостные пацаны понеслись умываться. По возвращении в общий дортуар обнаружилось, что за время нашего в нём отсутствия все кровати были идеально ровно и аккуратно застелены ярко-жёлтыми покрывалами. Ну тут уж все ещё больше оживились. Ну а чё? Халява! Ни тебе стирки, ни тебе уборки! Как говорил мифический еврей: «Шоб я так жил!» К Большому залу, на завтрак, шли медленно, приходилось подстраиваться под старосту, который рассказывал о «замысловатых» поворотах коридоров и основных ориентирах. Я брёл в кучке первачков и непроизвольно зевал, буквально засыпая на ходу. Не потому, что спать хотел, а потому, что было невыносимо скууучно!.. Честно говоря, я оказался совершенно не готов к тому, что с поступлением в школу мой быстрый темп жизни, когда приходилось хвататься за всё и сразу, пойдёт по одному месту. Теперь мне придётся как-то придумывать себе занятия… И ещё мне теперь придётся сдерживать себя, чтоб не водить постоянно за собой всех этих малявок, рассказывая им интересные исторические факты о каждом повороте коридора или классной комнате, статуе или картине. Потому как знал. Всё это и ещё чуть больше я знал из прошлой жизни. Нужно же было мне в прошлом хоть как-то развлекаться, вот и шастал по замку по ночам, узнавал да запоминал. Да и «История Хогвартса» читана не раз. Увааах… Как же, прости Господи, скучно… — Кто-то тут сова, да, Гарри? Я вздрогнул от неожиданности и попытался виновато улыбнуться. Вот ведь зараза глазастая! Хотя, конечно, никому не понравится, когда его не слушают и откровенно зевают. Но извиниться я не успел, Габриэль не стал докапываться — честь ему и хвала за это — и пенять мелкому мне на неуважение к старшекурснику нему, а просто спросил у всех: — Кто ещё «сова»? Я непонимающе, тупо уставился на старосту. Пара человек подняли руки. — Значит, за завтраком пьём бодрящий зелёный чай. Будем вас будить. Да если бы я был обычной «совой»! Это ещё ладно, куда ни шло… Но мне же просто скучно! А ещё неуютно, и совесть мучает оттого, что мой режим дня так кардинально изменился в сторону ничегонеделания. Лентяем себя чувствую! И тут аж две беды меня подстерегают: сейчас мне неприятно и неуютно, депрессия догоняет, а вот потом могу и привыкнуть. Вот чтоб такого не случилось — упаси Мерлин — я решил тренировать мозги, раз уж мне отсюда никуда не деться. Поэтому пока другие занимались своими делами, а именно — запоминали дорогу к столовой, я проматывал в памяти материал по изготовлению кукол и думал, как уже сейчас создать искусственный интеллект? Кстати, Сэр Север не пожелал сидеть в «четырёх» факультетских стенах — не знаю, правда, можно ли сказать подобное о круглом помещении — и всюду таскался на мне. Именно «на мне», а не «со мной». Он висел на моих плечах наподобие воротника. Не знаю, удобно ли ему было держаться, по сути, пузом за мою шею… Был бы я мальчиком,***
Первый урок в нашем расписании был у нашего же декана. Я, идя рядом со Сьюзен, выхватил из толпы детей бедного Драко, который с самого утра мучился, делая морду кирпичом, демонстрируя всю надменность и аристократичность, какие только смог в себе изыскать. Этому не очень способствовал сидящий на его плече артефактный дракон, на которого детишки засматривались чуть ли не больше, чем на самого Драко. Нам наследник Малфой обрадовался, как усталый путник — оазису в пустыне. — Сочувствую, друг мой, сочувствую. Как же тебе тяжко!.. Я искренне забавлялся, наблюдая за мучениями наследника благородного рода. Сьюзен не очень понимала, почему мне весело. Она хотела спросить что-то у Драко, но только открыла рот, как наткнулась на его пристальный взгляд и тут же притихла, хотя тот огрызался мне вполне по-дружески, также как я его стебал: — Вот ты лучше заткнись, если бы ты был наследником Поттеров, то понял бы, каково мне сейчас… — А я не очень понимаю… Мне можете объяснить? Аккуратно вступила Сьюзен в нашу беседу, впервые за утро заговорив не только со мной. Разговаривать теперь напрямую с Драко она, после демонстрации его поведения на людях, явно опасалась. — Таковы негласные правила поведения аристократов, Сью. Драко — наследник чистокровной семьи, имеющей за плечами множество поколений и огромное состояние. Он не простой ребёнок. Так или иначе, но к нему будут стремиться втереться в доверие, манипулировать, оказывать услуги, надеясь заиметь столь богатого должника. Так? — Ну да… — И каждый человек, тем или иным способом, защищает свои границы и свою семью. Не правда ли? — Ну… да, наверное… — А самый лучший способ защититься от лишних в твоей жизни людей — это сразу же отвадить от себя как можно большее количество подхалимов. Как например, вон ту шайку-лейку, что спят и видят, как бы присесть кому-нибудь на шею и ножки свесить. Самые настырные и бессовестные, как и мнящие себя самыми хитрыми, естественно так запросто не отстанут. Но некоторые, те, что потрусливее, вполне. — Но тогда почему, Драко, ты меня не пытаешься отвадить? Я же племянница известного политического оппонента твоего отца. Она непонимающе посмотрела на смущенного Драко. Тот попытался выкрутиться: — На это есть две причины: первая, Гарри принял тебя как подругу, а он слишком хорошо разбирается в людях, чтобы не доверять его выбору. А вторая… это наши родственники не ладят, а нам-то какое дело? Я тебя не обижал вроде, ты меня — тоже. К тому же с тобой рядом очень комфортно, а мы, Малфои, слишком любим создавать себе лучшие условия для жизни… Сьюзен перевела на меня взгляд, говорящий: «И что это значит?» Я «перевёл»: — Он «змея». Змеи хладнокровные. Ты «барсук». Барсуки тёплые и мягкие. Брови нашей новой подружки были по-прежнему недоумённо нахмурены. — Ну что тут непонятного? Змея хочет под бочок к барсуку… Теперь мы вдвоём с низлом наблюдали всю гамму возмущения на лицах детишек. Сэр Север фыркнул и, закрыв глаза, продолжил спокойно дрыхнуть, свисая с моих плеч. Урок в целом прошёл достаточно занудно, никогда особо не любил я в земле ковыряться. Но точно знаю, что на старших курсах будет поживее и повеселее, когда начнём проходить хищные растения. Подождём…***
Возражений по поводу того, что я заявился на уроки с животным, не последовало ни от Стебль, ни от Флитвика. Правилами школы это было разрешено, потому что фамильяр — это не просто животное. Они никогда не мешали процессу обучения, а иногда даже помогали своим хозяевам лучше концентрироваться. Правда, со временем об этом многие забыли. В кабинете чар низл спокойно улёгся на лавку рядом со мной, предоставив мне возможность размять затёкшую шею. Гриффиндорцы же конечно пытались возмущаться! Особенно Грейнджер. У неё, видимо, пунктик какой-то образовался на мой счёт. Ну пусть развлекается, мне-то что. Урок чар выдался для меня достаточно сложным. Очень непросто было не показать свои силы. В прошлом было легче потому, что, хоть потенциал мой и был велик, я мало себе представлял, как с ним управляться. Сейчас я, конечно, уже прекрасно освоился и знал, как показать абсолютно средний уровень сил. Вот только нулевой уровень знаний показать было очень непросто. Рядом мучилась Сьюзен. Ей, в отличие от Драко, до школы никто колдовать не давал, тем более не обучал контролю. Мы сейчас только надували шарики, но даже это для некоторых было непосильной задачей. Пришлось продемонстрировать Флитвику, что у меня всё получилось, и затем поспешить на помощь своей новой подруге. — Тебе помочь? Мягко спросил я. Сьюзен расстроенно смотрела на свою палочку и выданный профессором воздушный шарик и чуть не хныкала. — Да, я не понимаю, что я делаю не так… — Всё хорошо. Посмотри, у многих не получается. Прошу прощения… Я улыбнулся, беря её за ту руку, в которой у неё была крепко-накрепко зажата палочка. — Не надо так, Сью. Немного хотя бы расслабь хватку. Палочка от тебя никуда не денется. Драко внимательно смотрел на нас. Сьюзен послушно расслабила руку, теперь просто аккуратно держа палочку. Я кивнул, поощряя за послушание, и помог сделать нужный взмах, чуть подтолкнув её магию своей. В итоге шарик лопнул от натуги, привлекая внимание профессора Флитвика. Он обрадованно выдал нам новый шарик и отошёл следить за другими учениками, не преминув похвалить и наградить: — Ох, замечательно, мистер Поттер, замечательно! Пять баллов «Пуффендую». Пожалуйста, продолжайте. Я поймал на себе злой взгляд Грейнджер. Я что, как-то задел её? Хотя, конечно! Я же совсем забыл о её помешательстве на оценках и на том, чтобы быть во всём первой… Точно. Ну… не в этот раз, «дорогая» Гермиона. — Ну-ка, пробуй теперь сама. Я положил перед Сьюзан свой сдутый шарик. Она кивнула, глубоко вздохнула и, сосредоточенно взмахнув палочкой, смогла в нужной степени надуть его: плотненько, но не так, чтобы он лопнул. Я, по уже сложившейся привычке, погладил её по руке, умница! Почему мы с ней так мало пересекались в прошлом? Такое упущение! Замечательный же ребёнок! Тихая, умненькая, послушная. Драко сымитировал аплодисменты и, поздравляя меня с достижением моей «ученицы», уважительно заметил: — Да по тебе профессия учителя плачет! — Скажешь тоже. Просто Сью сама по себе умница. — Это да. — Ой, ну скажете тоже… Сьюзен застеснялась, а Драко указал кивком головы на представителей других факультетов, включая, между прочим, и «Слизерин»: — К несчастью, есть с чем сравнивать… Посмотри. Невзирая на статус крови, первый курс мучился с надуванием шариков. И у потомственных магов успехов было не больше, чем у впервые взявших в руки палочку. Мы переглянулись и удовлетворённо ухмыльнулись. Я испорчу детей. Скромнее надо быть! Им. Мне уже поздно. Сэр Север тихо мурчал, лёжа на своём месте, тоже, видимо, хваля меня за педагогические способности. Я погладил красавца, и мы продолжили мучить свои шарики. Попутно я подсказывал соседям, что, глядя на успехи Сьюзен, тоже начали просить у меня помощи. Это ещё сильнее злило Грейнджер. Особенно сильно она психовать начала, когда «Пуффендую» начислили ещё десять баллов, потому что к концу первого урока из пары все магглорождённые, с моей скромной помощью, уже совершенно свободно надували шарики, не лопая их. — Но это несправедливо! Они разговаривали во время урока и мешали другим ученикам, поэтому у нас ничего и не вышло! «Барсуки» удивлённо переглянулись, осматриваясь по сторонам, не понимая, как они могли помешать «грифам», которые сидели напротив, через достаточно большой зал. Нужно обладать воистину звериным слухом, чтобы услышать короткие тихие фразы, которыми я подсказывал соседям. Рон тут же поддакнул своей подружке-«правдолюбке»: — Да, именно так, мы не могли скон… сконсет… скон-син-три-ра-ваца! Да! Остальные «львы» непонимающе переглядывались. Очевидно было, что даже они понимали, насколько бредовой выглядит эта претензия. Но… Раз уж так говорят представители их факультета, то они вынуждены были поддержать. Я закатил глаза и, прежде чем профессор окончательно потерял шанс как-то угомонить этих идиотов, встал с места. — Извините, профессор, мы больше так не будем. Надо было видеть, сколько самодовольства было в этот миг в глазах Грейнджер! Удавить на месте ссс… девочку! — Не стоит извинений, мистер Поттер. С этого дня я назначаю Вас моим помощником. Теперь во время уроков Вам будет официально разрешено помогать в отработке заклинаний тем, кто попросит. И говорить при этом вслух, естественно. — Да, сэр, я Вас не подведу. У «Гермионы Грейнджер, кстати» совсем некстати лопнул шарик… Да так громко!..***
Что же касается трансфигурации… Это просто жесть какая-то! Я, конечно, знал, что Минерва предвзята, но в этой жизни она бьёт все рекорды тамошнего Снейпа! Началось с того, что она прикопалась к моему низлу. Морду Сэра Севера надо было видеть. Он явно не ожидал ничего подобного. — Мистер Поттер! Это урок, а не развлекательное мероприятие. Почему Вы притащили с собой на урок животное? — Профессор, в правилах школы нет запрета на посещение магами уроков вместе со своими фамильярами. — То есть Вы хотите мне сказать, что запомнили весь свод правил школы? — Да, профессор, сэр! Простите, мэм…. — Минус пять баллов с «Пуффендуя»! Из задних рядов раздался чей-то голос: — Пять баллов за малюсенькую оговорку? — Пять баллов — за ложь! Даже я не помню наизусть весь свод правил Хогвартса! Садитесь на место, мистер Поттер. — Хорошо, профессор. Я спокойно уселся на своё место, рядом с Драко. Тот, нахмуренный, смотрел на профессоршу. Сьюзен со своей соседкой, что сидели впереди нас, обернулись взволнованные. Я им улыбнулся и подмигнул. — Ещё минус пять баллов, мистер Поттер, за кривляние на уроке! — Да, профессор. Короче, пара трансфигурации выдалась эпичной. Я уже даже дышал через раз, чтобы она от меня отстала. Мои однокурсники, с каждым подходом МакКошки ко мне, хмурились всё сильнее. И их можно понять! Я из них из всех самый мелкий, самый безобидно и по-детски выглядящий, самый мимимишный и утипусечный!.. И тут вдруг… И тут вдруг с такого вот меня, ни за что ни про что,***
Удар колокола оповестил нас о конце самой занудной пары в этой школе. Мы, мгновенно собрав манатки, ломанулись на выход. У всех в глазах горел любимый лозунг каждого уважающего себя революционера: «СВОБОДА!!!» Но и тут не обошлось без идиотизма. На выходе из аудитории меня плечом задел Рон… Ну как «задел»… Попытался. Меня-то столкнуть или уронить почти нереально, масса тела, плотность мышц, сила… Фигня всякая такая, короче… Итог был закономерный: он упал сам, буквально отлетев от меня как мячик от стены. Это с какой же силой он на меня пёр, сучонок?! Лавры Тёмного Лорда покоя не дают? Решил довершить начатое Волдей? — Ого… Драко аж присвистнул по-плебейски, глядя на то, как бедняжка Ронни трясёт головой, не понимая, что же с ним произошло. Я же только хмыкнул: — Я же говорил — я сильнее, чем кажусь. И я пошёл к однокурсникам, которые уже столпились вокруг нашего старосты. — Минус пять балов с «Пуффендуя», мистер Поттер! Когда Вы уже научитесь адекватному поведению? — Всего Вам самого доброго, профессор. С самой серьёзно-жалостливой… или даже, пожалуй, возвышенно-скорбной рожей, на какую только был способен, я учтиво поклонился мымре и пошёл вместе с низлом к стайке однокурсников. Кто-то из пацанов мне посочувствовал: — М-да, Гарри, у тебя стальные яй… нервы! Я ещё на первых минутах чуть не психанул. Я только пожал плечами и заметил: — А смысл? Она же всё равно не поймёт. Пришлось мне расстроить нашего старосту: — Габриэль, прости, я потерял все заработанные за сегодня баллы. — Да уж… Я уже слышал. Странно это… Ты, Гарри, не волнуйся, тебя никто ругать не будет, но такое, честно говоря, впервые. Он покачал головой, взъерошил себе волосы, пригладил… Ещё покачал головой. Проведя таким образом то ли мозговой штурм, то ли сеанс расслабляющей терапии самому себе, Габриэль даже попытался пошутить: — Девчонки сказали, что тебе даже чихнуть нельзя было? — Напрасно шутишь, между прочим, так всё и было. Я уже действительно старался дышать через раз. — Н-дааа… Странно… Но, зная характер старой пи… профессорши, могу сказать одно: ух и тяжело же тебе придётся! — Видимо, так. Ну ничего, потеряю тут — заработаю в другом месте. Разницы-то? — И про это уже слышал. Теперь ты помогаешь профессору Флитвику? Это хорошо. Он на каждом курсе выбирает одного человека, который помогает ему с практической частью, и за помощь щедро награждает. Ну ладно. Идёмте на обед, а потом домашние эссе писать. — А можно, Драко с нами? — Почему бы и нет? Наш староста взлохматил нам с Драко причёски и повёл всех в Большой зал. Так к «барсукам» и пристроился маленький белый «змей», что потом всюду ходил с нами. Сьюзен, помня о моём описании поведения Драко, периодически фыркала от смеха, чем смущала нашу «трепетную блондинку», что тоже нет-нет да и вспоминал о метко данной мною ему характеристике.***
Можно сказать, мы неплохо проводили время. Старшаки помогали младшим с эссе. Всем, кроме меня. Точнее, Габриэль хотел было помочь, но, сунувшись в мои свитки и почитав отданную ему «на проверку» домашнюю работу, быстро оставил это бессмысленное занятие. Пошутил: — Слушай, а может ТЫ мне с эссе помогать будешь? — Неее… я найду чем заняться, ты не переживай.***
И пошло учебное время медленно и размеренно. Я помогал Драко и Сьюзен в предметах, которые им не очень давались, старался игнорировать «наезды» как первокурсников гриффиндорцев, так и их декана. Всячески развлекал сам себя изучением коридоров замка. А когда меня спалили на длительных одиноких прогулках, я заставил малявок… эээ… однокурсников играть в коридорах в прятки. Мы выбирали наугад место, затем, исследовав и облазив его хорошенько, проводили там время после уроков, по паре часов каждый вечер, играя в прятки. Потом меняли локацию. Благодаря этому, казалось бы детскому и бесполезному занятию, первогодки быстро запоминали нужные повороты, расположение кабинетов, способ сократить путь… Ну и, чего греха таить, места, где можно будет в будущем поцеловаться и потискаться или спрятаться от Филча. Старосты усмехались, но развлекаться нам не мешали. Драко же, когда ему надоедало строить из себя на «Слизерине» истинного наследника Рода Малфой, приходил к нам и за играми отдыхал. Конечно, он старался не показывать, что увлечён прятками так же, как и другая малышня, вёл себя более сдержанно, но тем не менее с удовольствием прятался сам и искал других. В итоге к нам прибилось ещё пять «змей». Грегори Гойл и Винсент Крэбб, немного медлительные увальни, оказались на удивление нормальными ребятами и часто помогали девочкам прятаться в таких местах, куда сами они чисто физически не помещались. Панси Паркинсон и Теодор Нотт с удовольствием «водили», им нравилось представлять себя взрослыми и суровыми. А Блейз Забини, как и мы с Драко, с любопытством наблюдал за всей этой вознёй и просто отдыхал от навешанных ярлыков и навязанных стереотипов.***
— Что, нюник, бросили тебя, малыш? Когда я считал до ста, чтобы дать нашим спрятаться получше, из-за угла вывернул Рон сотоварищи и, как водится, решил до меня докопаться. Сэр Север грозно муркнул и презрительно посмотрел на придурка, но его защита мне не понадобилась. Справа раздался знакомый голос: — Минус десять баллов с «Гриффиндора» за… за неуместное поведение. Рон и друзья-гриффиндорцы вздрогнули и обернулись. Из-за поворота коридора вышагнул профессор Снейп и сурово на нас глянул. Конечно, рыжий не я, молча снести незаслуженное, как тот считал, наказание, Рон не смог: — Но я ничего не сделал! — Вы пререкаетесь со мной? — Но, сэр… — Минус ещё пять баллов! Ещё одно возражение, мистер Уизли, и Вы напроситесь на отработку. Это понятно? — Да, сэр. — Свободны. Рон обиженно надулся и поспешил удалиться, прихватив и своих дружбанов. И хотел бы я посмеяться над его надутой рожей и тяжёлой судьбой, но в данный момент был занят кое-чем гораздо более важным. А именно — смотрел в эти чёрные как ночь глаза и думал, что мне делать. Благодарить — смысла нет. Северус не тот человек, который признает, что кого-то спас. Скажет что-нибудь, типа: «На Вас свет клином не сошёлся, мистер Поттер. Я просто шёл мимо». И уйдёт. Промолчать тоже не вариант, подумает ещё, что я заносчив как папаша мой… Что-то надо сказать… Попробовать, что ли, беспроигрышный вариант? Ну тот: «Когда не знаете, что сказать жене, простите у неё прощения. Она сама найдёт, за что Вы перед ней извиняетесь». — Извините нас, профессор Снейп. Он только скорчил гримасу из разряда: «Как будто мне есть дело до такой глупости» и пошёл прочь. Я же стоял и смотрел ему вслед. Очнулся только тогда, когда об мою ногу потёрся низл. Улыбнулся сам себе и пошёл искать по коридорам и закуткам мелочь пузатую. Ничего. У меня ещё много времени, чтобы доказать зельевару, что я не похож на родителей, а пока стоит приглядеть за детворой. Не думал, кстати говоря, что мне будет интересно с ними нянчиться. Никогда за собой не замечал особой любви к детям. Наоборот, считал, что я их недолюбливаю, а тут — на тебе. Сначала Дадли, теперь уже и однокурсники. Прям курица-наседка какая-то! И почему Шляпа так упиралась до последнего, отправляя меня на «Пуффендуй»? Если бы у этого факультета был стереотипный представитель, то у него было бы моё лицо! Хех!***