***
Она всегда была рядом. С самых первых его минут в этом прогнившем дерьмовом мире. Приглядывала… Ага, как же! Злая усмешка растягивает потрескавшиеся обветрившиеся губы. Насмехалась и развлекалась за мой счёт! А я? Глупец! Я же, и впрямь, поверил в её доброту при первой встрече! В те обещания! А итог? Обманула. Семнадцать лет ада! Растоптала и теперь веселится!***
Три железные ступеньки… Молодой парень взлетает по ним. Спотыкаясь и больно ударяясь ногой об порог, влетает в тамбур. Кое-как поймав равновесие, поворачивается влево и вваливается в открытую дверь. Ноги почти не держат, но он слишком зол, чтобы замечать слабость в теле. Он летит по коридору в самый конец купейного вагона. Уверен, она там. Это ощущение слишком ИНОЕ, чтобы можно было его спутать хоть с чем-нибудь. Дверь с грохотом отъезжает… почти отлетает к стене, открывая вид на уютное купе с двумя диванчиками. На одном из них мирно сидит девочка-подросток лет четырнадцати и расслаблено попивает чай из обычной белой чашки. — Смерть! «Девочка» поворачивает голову в сторону взвинченного молодого человека, чьё лицо искажено гневом и болью. Пустым взором серых глаз окидывает юношу с головы до ног и снова возвращает всё своё внимание фарфоровой чашке. Кажется, чай ей интересен куда больше, чем парнишка, сверлящий её бешеным взглядом. — Присядь, дитя. Она медленно делает глоток, понимая, что возбуждённый ребёнок не выполнит её просьбу. Парень и сам понимает, что ведёт себя глупо. Подобное хамство по отношению к Бессмертной похоже на истерику мелкой собачки, что заливается лаем на проходящего мимо слона. Правда, поделать с собой он ничего не может. Злость и обида бурлят в его душе, мешая даже дышать. Он сжимает и разжимает кулаки, стараясь хоть как-то вернуть себе способность мыслить здраво. Ну не ожидал он, что его настолько сильно заденет тот факт, что Бессмертная не выполнила обещание. «Девочка» искоса холодно глядит на собеседника: — Он сам пожелал смерти, я не могла ему отказать. Заявляет она, решив хоть как-то попытаться урезонить и смягчить гнев собеседника. И хоть как-то сподвигнуть его начать диалог. Пусть для самого парня вокруг ничего не меняется, но на самом деле время утекает, и стоит решить все их проблемы побыстрее. — Ха!.. Юноша зло скалится, растягивая в улыбке обветренные губы со слегка кровоточащими трещинками. Проходит к сиденью напротив Бессмертной. Садится. Движения его резки. «Девочка» снова вздыхает, жалея дитя, что видит сейчас перед собой. Из-за того, что она неверно подобрала слова при переселении этой души в новый мир, её ребёнок прожил отвратительную жизнь, не выполнил ни одно дополнительное условие и не смог избавиться от лишнего, а она ничем не могла ему помочь, увы. Силы Смерти ограничены в реальном мире, она не может даже дать подсказку, не то что помочь, спасти, а тем более, что звучит совсем уж иронично, убить. Она лишь переселяет своё дитя в незнакомый новый мир, заменяя им только родившуюся душу, а после ждёт. Ждёт, что её ребёнок сам, практически без подсказок, «пойдёт туда, неизвестно куда и сделает то, неизвестно что», завершив долгий период «созревания» своей особенной души и вступив затем в ряды её помощников за гранью. И даже здесь, на самой грани, на черте между живым и мёртвым, она может только ждать… Ждать, когда с ней начнут разговор. Сама она не может инициировать беседу даже здесь, что уж говорить про мир живых. Потому что никто не сможет пережить разговор, начатый самой Смертью. Это всегда и для всех заканчивается одинаково. Начать должен собеседник, а уж потом она может сказать что-то в ответ. Или не сказать ничего… И парень не разочаровывает, он начинает беседу с ней, говоря с издёвкой: — То есть, Вы, Ваше Бессмертие, на полном серьёзе сообщаете мне, что избавились от него? Наплевав на условия нашего уговора? Грубость дитя её ничуть не раздражает. Она наконец видит перед собой живую душу, а не маску, с которой этот её ребёнок жил последние семнадцать лет. Она ласково улыбается, что на её красивом, ещё детском личике, выглядит, мягко говоря… неважно. Даже, пожалуй, страшно. Губы улыбаются, но большие глаза так и остаются холодными, будто кукольными. Парень вздрагивает, одёргивая себя. Перед ним всё-таки не настоящая девочка сидит, а сама Смерть. Хоть его она и не пугает, но кому как не этому пареньку знать, что иногда наказание Смерти может быть куда страшнее, чем простое уничтожение. А она печально качает головой, следя за своим собеседником, отвечает: — Нет, он выполнил все условия, и пожелал уйти. Он прикрывает глаза, про себя думая, что над ним тупо издеваются сейчас… Проблема только в том, что он прекрасно знает — Смерть не издевается, она просто не умеет. И с юмором у неё, в общем-то, тоже всё тяжело. Юноша глубоко вдыхает, потом, с долгим выдохом сквозь зубы, стягивает с себя очки-велосипеды и, бросив их на стол, серьёзно смотрит в глаза собеседнице. — Ты хочешь сказать, что за те жалкие… Сколько? Двадцать минут? За двадцать минут он успел выполнить все три условия? Обрести любовь, испытать счастье и завести семью? Парень запускает руку в свои непослушные волосы, ещё сильнее их разлохмачивая. «Девочка» снова делает глоток и кивает, наблюдая за эмоциями собеседника. — Он всегда был интересным человеком. Смерть думает, что после такого расплывчатого ответа парень снова взорвётся от гнева, но происходит прямо противоположное, он резко успокаивается, выпрямляется и серьёзно смотрит на страшную «девочку». Гнев и обида быстро стихают, задавленные силой воли юноши. — Поясни. Смерть прячет за чашкой лёгкую улыбку. Поистине интересный ребёнок у неё появился. — Влюблён он был уже год как, а то и больше. Но ты же его знаешь, он слишком погряз в двойной игре. Да так, что, похоже, и сам запутался… Парень кивает, принимая её комментарий за истину. Уж он-то знает, насколько Смерть права. — Дальше?.. — Счастлив — от того, что ему не пришлось говорить семнадцатилетнему мальчику, что того растили как свинью на убой… Парень хмурится. Чисто технически, это, конечно, могло сделать кого-нибудь счастливым, но… Это на сколько же заниженные стандарты нужно иметь… — Допустим… — И последнее условие… Кто просил тебя делиться с ним кровью? Вот тут у её собеседника непроизвольно дёргается глаз. Прилагая все свои силы, чтобы снова задавить в себе вспыхнувшие гнев и обиду, он ещё раз глубоко вздыхает, отворачиваясь к окну. Так не хочется сейчас видеть Смерть. — Хорошо… Юноша прикрывает ненадолго глаза, чтоб после повернуться к «девочке». — Отправь меня к нему. — Нет. — Но почему?! — Ты не выполнил поставленную задачу. — О какой такой задаче ты говоришь?! Почему только сейчас? Такого условия не было! Я идеально отыграл эту роль! Гнев с новой силой закипает внутри. Я что, зря терпел все эти семнадцать адских лет? — «Роль» ты отыграл прекрасно, но я отправила тебя сюда не для этого. — А для чего?! Терпение парня лопается мыльным пузырём и голос срывается. Он кричит: — Для чего, чёрт тебя дери, ты запихнула меня в этот дерьмовый мир?! Её чашка плавно опускается на блюдце. В её голосе арктический лёд… — Дитя… Холодные серые глаза смотрят в пылающие гневом зелёные. Юноша прикрывает веки. Молчание. Выдох. Кивок. — Ты прожил свою последнюю жизнь в страданиях. Я не могу поставить тебя подле себя. Парнишка хмурится непонимающе. — Ты сказала, чтобы я отыграл свою роль, в чём проблема?.. — Именно! Ты просто отыграл роль. Чужую роль. Роль «Мальчика, Который Выжил». Ты не жил. Ты играл. Но ты не этот глупый и слабый ребёнок. Опыт сотни прожитых тобою жизней не мог привести к подобному результату. И пусть эти жизни и не остались в твоей памяти, но всё же послужили опытом для твоей чудесной души… Снова молчание между ними. Парень явно обдумывает информацию. Кривится. — Хорошо. Признаю, я пошёл по лёгкому пути. Ну и что теперь? Он устало откидывается на мягкую спинку сиденья. «Девочка» улыбается. Не зря это дитя — один из её любимейших. — Ты начнёшь сначала. — Всё?.. В ужасе замирает парень. — Нет. Я смогу перенести тебя назад только лишь на десять с небольшим лет, считая от этого момента. На сколько точно, я не могу сказать, это индивидуально и зависит не от меня. Парень кивает, снова глядя в окно. Внезапно кажется, что он видит за окном кого-то, от чего взгляд его наполняется болью, а потом он и вовсе закрывает глаза. — Я могу делать всё, что захочу? — Да, но предупреждаю: я не знаю, что может получиться из этого переноса. Парень заинтересованно смотрит на Смерть. — Поясни… — Таких случаев на моей памяти было очень мало и их результаты никогда не повторялись… — Принимаю. Это всё, что я должен знать? «Девочка-подросток» с холодными, неживыми глазами задумывается. Она и правда не знает, во что выльется подобное надругательство над этим миром. Иногда это пагубно отражается на окружающих перемещаемую душу людях. Но порой даёт душе что-то необходимое… — Это, к сожалению, всё, что я могу тебе рассказать. Твои цели ты по-прежнему должен определить сам. Думаю, что пока на этом всё, веселись… Парень удивлённо моргает…***
…и осознаёт себя в полной темноте, в том самом чулане…***