Homo Cantabrigiensis

«Пентхаус» и остальные тексты (сейчас это «Homo Cantabrigensis» и «Продукт», но планируется еще одна книга) являются антиутопическим циклом, где действие происходит в не слишком отдаленном будущем. В этом мире отголоски многих событий нашей современности еще слышны, а тенденции, наблюдаемые сейчас, доведены до совершенства либо до абсурда – смотря как посмотреть. «Гипотеза Геи» Лавлока и Маргулиса о Земле как живом суперорганизме преобразована элитами в квазирелигиозную систему взглядов и основу государственной идеологии. Постулаты Ницше о сверхчеловеке, стоящем над бытовыми понятиями о добре и зле, строительство нового, компактного, высококачественного, эксклюзивного и осознающего свое предназначение человечества, воспарившего над массами, входят в основы воспитания как элит, так и плебса. Технологии подавления и контроля делают широкомасштабное общественное возмущение невозможным. По всему миру действуют программы постепенного сокращения плебейского населения, эвтаназии и снижения рождаемости, отмены медицинского страхования и пенсий, снижения ассортимента товаров и торговых оборотов, ограничения на передвижение и потребление товаров. СИСТЕМА с помощью автоматизации, роботизации и ИИ создает принципиально новую экономическую модель планирования, производства и распределения ресурсов. В ней нет места концепциям непрерывного роста, дешевизны и общедоступности товаров, улучшения качества жизни населения, конкурентной борьбы, «невидимой руки рынка». Систему отличает предельная, почти средневеково-феодальная честность: от маленького человека не скрывают, что его жизнь мало что значит, его комфорт значит еще меньше, его голос не решает ничего, право сильного не ограничено законами (во всяком случае теми, в которых плебей фигурирует как субъект, а не объект), цель его жизни – не высовываться, потреблять поменьше углеводородов и не сорить. С тех пор, как маленький человек перестал быть источником сверхдоходов для корпораций благодаря так называемой «конкретизации производства», ему лишь позволяют скромно тянуть лямку на хорошеющей Земле и издали заглядываться на «раковые опухоли счастья и благоденствия» – Закрытые Города Системы. Что закрыто в Закрытых Городах Системы? Агломерации наподобие столицы Айрон Маунтин населены потомками первого поколения революционеров, вышедших из недр Deep State и воспользовавшихся трагедиями начала века, чтобы уничтожить носителей старого миропорядка. На пороге новой катастрофы – экологической – они увидели смысл Системы в том, чтобы превратить планету и общество в единый биомеханизм, который позволит не выживать миллиардам, а станет раем для разумного количества «нужных», избранных людей. Общество Системы – это строго выверенная социальная машинерия, в котором каждый представитель элиты обязан исполнять свою роль добросовестно и преданно, отринув личные амбиции, мелкие конфликты с коллегами по цеху, презрев, насколько это возможно, страсти и страстишки, свойственные низшим сословиям. Высшие представители системы задумывались Отцами-основателями если не как духовная элита, то, по меньшей мере, как ролевые модели Государственного человека. В системе культивируется единство, сплоченность, осознание своего долга и почти мистического предназначения. Для закрепления последней установки в высшем кругу Системы используется новооткрытый чудо-наркотик, который неоригинально назван по мотивам скандинавских мифов «Медом Поэзии» (Mead of Suttungr), божественным напитком, который превращает обыкновенного человека в поэта и мыслителя. «Мед Поэзии» необъяснимым образом (что подпитывает его оккультный статус) позволяет всем принимающим его в группе испытывать одинаковые волшебные видения. Элита считает секретные и красиво обставленные ритуалы способом мистического единения друг с другом и «вселенским разумом». Один из главных героев, Джордж Бейли, имеет неприятную особенность метаболизма и не может принимать «Мед Поэзии», отчего тайно считает себя духовным инвалидом и стремится познать сверхчувственное каким-то иным образом. Ну, и, наконец, третий, центральный элемент этой истории – Homo Rapax. Система активно развивает биотехнологии, отбросив, как пережиток темного прошлого, споры о вреде ГМО и неэтичности клонирования человека. Лаборатории Системы способны выращивать органы для пересадки (которые, естественно, не предназначены для продления жизни плебеев), а индустриальные пищевые производства могут производить искусственное мясо в больших объемах (вкус, как говорят, не очень, но дешевле, чем «живое» и намного экологичнее). Исследовательские центры клонировали для изучения и развлечения значительное количество плейстоценовой фауны и флоры. Но кроме лохматых слоников и тундровых березок допотопного образца ученые вернули к жизни некоторые вымершие виды человека, и теперь последние населяют обособленно от цивилизации специально созданные заповедники. Кроме неандертальцев и денисовцев в триаду «альтернативных человечеств» входит открытый сравнительно недавно вид Homo Rapax, «человек хищный», обитавший девять тысяч лет назад на Тибете. Рапакс отличается от остальных видов людей образом жизни одиночного хищника и опровергает своим существованием господствующую гипотезу о необходимости социального взаимодействия для появления продвинутого интеллекта. Китайские специалисты дали хомо рапакс кличку «яростные йогины» за их врожденную способность к медитативным практикам и вхождению в измененные состояния сознания, а также за агрессивное нежелание находиться в контакте с человеком. Однако именно в рапакса человек вглядывается как в свое alter ego, в неприятеля, которого необходимо подчинить и сделать другом. Рапакс гипнотизирует человека грацией, силой и ловкостью, исследователей поражает его пространственное и образное мышление, способность обнаруживать и анализировать закономерности, моментально реагировать на внешние вызовы. И в то же время он раздражает своей безответностью, равнодушием к человеку и базальтовой погруженностью во внутренний мир, где происходят малоизученные душевные движения. Для преодоления этого барьера создаются сплайсы рапакса и человека. Главный герой цикла, Йорн Аланд, является нелегально клонированным сплайсом, который вырос в приемной семье и влился в общество, притворяясь человеком. Несмотря на то, что он прекрасно интегрировался и даже получил ученую степень, наследие его биоисходников дает о себе знать на протяжении всей жизни Йорна. Истории цикла прослеживают путь столкновения иного разума с людьми и формами их социального бытия, с их страстями, одновременно мелочными и возвышенными, их неосуществимыми желаниями и потерянностью в мире. Несмотря на то, что Йорн имеет способность и интерес к общению с людьми, заражается многими человеческими интересами и решает созданные человеком проблемы, в основе своей он остается «яростным йогином», наблюдателем, живущим на пересечении двух миров. Господин Джордж Бейли, купив себе рапакса в качестве домашнего питомца, хоть и оценил по достоинству красоту и грацию этого существа, по какому-то бессознательному наитию искал в нем «базальтового наблюдателя», внутренней тишине которого открываются тайны бытия.