Море это суп

Когда ты опаздываешь на пару и решаешь прийти ко второй (просидев остаток первой в коридоре) - ожидание может тянуться вечностью. Скуудной, сонливой вечностью... Ли зевает, устроившись на темно-зеленом диванчике и запрокидывает голову назад, на подоконник. Тишина трудящихся в кабинетах студентов манит прикрыть глаза, чтобы дать организму отдохнуть еще хотя бы сорок минут в полудреме... Тихие шаги и звон металлических замков чужого рюкзака будят, вынуждают лениво повернуть голову на бок, ловя полуприкрытым взглядом знакомую копну осветленных (сожженных) вьющихся волос. Пришедший к законной второй паре по информатике Бан смотрит удивленно, замирая на пол пути, так быстро расплываясь в солнечной улыбке сразу после. Кажется, теперь вечность пролетит слишком быстро. ― ... Конфета? У тебя есть конфета? Не то что бы Минхо был любителем сладкого, но своровать что-нибудь этакое у соулмейта отчего то очень хотелось. Просто сам факт маленькой безобидной кражи у конкретного кудрявого, улыбающегося до темных блестящих щелок вместо глаз, поднимал настроение и кормил чертят в таких же темных кошачьих глазах напротив. Парни сидели на низком диванчике, рассчитаном на три персоны, но "третье место" заняли рюкзаки, а их владельцы слиплись поближе так, словно места катастрофически не хватает. Вот так касаться плечами и коленями - было тепло. И грело в разы лучше здешних академических батарей. ― Мгм. ― Шоколадная? ― Ага. Да Крис будто бы заранее готовился. ― Дай мне. ― Ну...вообще у меня одна... ― Тогда не надо. Руки с брякнувшим металлическим браслетом разворачивают обертку. Чан берет конфету в рот ровно на половину (или даже меньше, потому что какая-то там конфета его сейчас мало волнует). Минхо смотрит неотрывно и надеется, что его мысли - самые тупые мысли на планете, которые не оправдаются. Но блондин смотрит с вызовом и смешинками во взгляде, тянет _уже_ задыхающегося Ли на себя и кивает головой, мол, «_бери, чего ждешь_». ― Чан, ты балбес. В ответ недовольно мычат (а может и мурлычат одновременно, ведь знает, что свое получит) ― Нет, мы в академии. Парень лишь закатывает глаза, хватая того прям за губы, сплюскивая их в уточку и притягивая к себе. Минхо облизывает их, сглатывая и просто _не может_ смотреть в эти наглые, слишком уж спокойные, мурчащие глаза напротив, но все равно смотрит. Он одновременно _не может_ и _не может не_. Дизайнер опирается рукой на мягкий диванчик, проминающийся под весом, когда тело студента подается вперед. Последний раз Ли поднимает неуверенный взгляд с конфеты в глаза блондина и медленно обхватывает пухлыми губами половинку сладости, откусывая... Крис думает о том, «что, если бы этой дурацкой конфеты вообще не было». Парни соприкасаются носами, щекочат друг-друга дыханием и на секунду чувствуют тепло губ... Минхо перестает думать о конфете тоже. Бархатное ощущение «совсем не», но «почти» поцелуя впитывается в тонкую розоватую кожу губ и почти что первоклассный пловец забывает, как дышать. Он сглатывает сладкую слюну, замечает, как блестящий язык Бана облизывает уголок губы... Уши почти глушит. Отрезвляет (или, все же, отвлекает?) трезвон с конца пары. Тушуется только Ли: Кристофер смотрит с чертовым _обожанием_ и приторно на языке и в горле у него становится совсем не от конфеты. ... Потоки студентов плывут по коридорам, словно рыбки в прямоугольном аквариуме. Кто-то, суетясь, обгонял других, сновал влево-вправо, мешая всеобщему спокойному движению, кто-то медлил, в кого-то врезались, заставляя прибавить ход. Шум рюкзаков, ответы на мессенджеры с кучей стикеров, лайков постов и «ха-ха-ха» в чатах, спешка в буфет и «подогрейте пиццу, пожалуйста...!». Интересно, будут ли они по этому скучать... ― Мне пора... ― все еще неловко мявкает дизайнер и рюкзаки, стоящие рядом, разделяют: тот, что с брелком кошачьей лапы и подписью на ней «Don't touch!», спешно хватается за лямку. Темная макушка скрывается в толпе. Программист улыбается, хмыкая. Рюкзак с брелком синего бульдога закидывается на плечо и блондин, витая в своих мыслях, неспешно пробирается через студентов к нужной лестнице в противоположной стороне. Соулмейты расходятся в разные стороны, но тонкая красная нить тянется меж их сердец, пульсируя кардиограммой влюбленности. ° ° ° ― _Что_ ты сделал?? ― хенджинов заливистый смех заполняет оживленный коридор после прошедшей пары. ― Да, он реально написал эссе по теме «Почему нёбо _тоже_ участвует в процессе переваривания пищи». ― закатывает глаза Минхо. ― Да потому что оно реально да!! А препод на мой ответ только фыркнул. Я ему тоже щас как-... ― с кулаком пышет возмущением Джисон, но сам же шугается вывернувшего из-за угла Ким Сынмина, погруженно читающего учебный журнал его группы. « ...Верно, оценки после сессии просматривает... » - думает притихший Хван, закусив нижнюю губу. Он впервые так благодарен огромному потоку студентов, из-за чего они расходятся в разные стороны достаточно медленно, чтобы задержать на _нем_ взгляд еще. Еще немного дольше. Чтобы рассмотреть его аккуратный нос, аккуратные губы... Весь этот куратор какой-то _аккуратный_. « ...Так хочется посмотреть на него без золотистой оправы очков, когда он зачесывает волосы назад и все так же хмурит брови, как сейчас... » Взгляд художника - темный. Львиный, аккуратный, выглядывающий из под ресниц и редких прямых блондинистых прядей у лица, пока остальная копна собрана в хвост на затылке. Если бы кто-нибудь осмелился, то обязательно сказал бы, что он выглядит...слегка (слегка??) пугающе, когда _так_ сконцентрирован. Но стоит Киму почувствовать на себе тяжелый взгляд и обернуться, как встреча двух пар серьезных глаз заканчивается проигрышем студента, что вмиг меняется в лице. Его глаза испуганно бликуют светом ламп, широко раскрытые, будто котенка поймали за игрой с клубком нитей, которые он все распутывал и разматывал, чтобы изучить. « Этот Хван разве вообще может выглядеть _вот так невинно_? » - хмыкает Сынмин _глаза в глаза_. Хенджин, о всевышние боги баскетбола, сглатывает. Куратор, с окрашенной в блонд челкой, кивает трем встрявшим посредине пути ученикам, получая скомканные, спешные кивки в ответ и исчезает из толпы, стоит только закрыться за ним двери кабинета заведующей. ― ...Пусть теперь читает и извиняется. И куда-нибудь в минздрав тоже отправлю, чтоб знали. ― Минздрав? Это разве медицинский раздел? ― Раздел?? Разделочная доска... Хочу мяса... Пока парни как ни в чем не бывало продолжают свой бессмысленный диалог, лишь бы скоротать время, Хвану все еще требуются долгие минуты, чтобы прийти в себя. Он в этом клубке нитей запутался, как идиот. Или, быть может, он его даже проглотил. Потому что как тогда иначе объяснить, что так стягивает, связывает и сжимает юношеское сердце. ° ° ° Не смотря на закончившиеся пары и свободу от учебы на ближайшее "до завтра" - домой парням совсем не хочется. Быть может дело в предновогодней суете, наконец-то работающим в академии батареям или...людям...? Чан, сунув руки в карманы черной толстовки, с улыбкой наблюдает за Ханом и Хенджином, что играют в камень-ножницы-бумага, кажется, на что-то поспорив. Потому что такой крик отчаяния Джисона, с эмоциональным падением на колени и вытянутыми "проигрышными" ножницами, разве может стоить обычного поражения? А кто знает. У них возможно все. Хенджин заливисто смеется, а после фыркает сквозь сомкнутые губы, прикрывая улыбку рукой и ладонью шлепая по плечу поднявшегося собрата-дизайнера, когда тот получает выговор от проходившей мимо преподавательницы. Хан кланяется трижды, бубня извинения и играючи-скалясь, замахивается на блондина, чтоб перестал над ним хохотать. Друзья... Хорошо звучит, да...? Вот и Крис думает, что хорошо. Тихо щелкает дверь кабинета, возле которого собрались парни и показывается слегка взволнованное лицо Минхо. Программист клянется, что он успел соскучиться. ― О, Минхо. ― Ну что, ну как?? ― оживляется его лучший друг, как и все остальные. ― Сдал на четыре. ― выдыхает Ли, улыбаясь все еще неверяще. Со стороны друзей раздается одобряющий гул, Джисон канючит что-то о том, что сдавал дважды, а Хван кидает правдиво-убийственное "и все два раза ты не готовился" под соусом скрещенных на груди рук и закатанных глаз. Ли не особо обращает на них внимание, смотря в темные улыбчивые полумесяцы соулмейта. Поджимая губы, закрадывается щекочущее в груди желание обнять - к этому подталкивают эмоции радости и облегчения. Но котоподобный робеет перед тактильностью, не решаясь. ― ...И зачем она тогда тебя в тот чат добавила? ― Чанбин спускается с третьего этажа вместе с младшим другом. Оба не отвлекаются от экранов смартфонов и слегка дуют губы. Ну и копии. ― Да я не знаю... ― гундит Енджун, вздыхая. ― И что? Пойдешь? ― Ага. Будто меня Гю отпустит... ― саркастично приподнимают брови, мол: "ну ты головой подумай". ― Гю? Бомгю? Йаа, ну все? Вы официально вместе? Это уже дата свадьбы назначена? ― Йа, хен!! Знакомый смех Со улавливает его компания, к которой он и подходит, сбегая с последних ступеней, расходясь с Енджуном. Бин "дает краба" своему лучшему другу и Джисону. Баскетболист, не смотря на хорошие отношения между ними, принципиально не размыкает скрещенных на груди рук, лишь кивая с легкой, отчасти натянутой улыбкой. Кидается его внимательный взгляд на Минхо, на которого Чанбин даже не реагирует. ― Народ, там погода теплая и снег валит. Еще и темнеть начнет. Пойдемте погуляем? ― Тебе принципиально шататься по темноте? ― вскидывает бровь Хенджин, получая по скрещенным рукам от Джи, мол, чтоб уже из позы вышел, а то похож на сплошную претензию. ― Эй, это называется атмосфера. ― Будет красиво. ― включается в разговор Кристофер, отдельно улыбнувшись Минхо, что внимательно смотрел на него с легким удивлением. ― Проведем время все вместе перед Рождеством. Если пойдем прямо от академии пешком в центр, то сможем собрать все кафе с гирляндами и елками. ― С елками?? Я хочу фотку с Хенджином и елью, чтобы подписать «две сосны и я». ― заливается пакостным смехом Хан вместе с Бином. ― Дуралей, «сосна» и «ель» это разные виды хвойных. ― парирует блондин язвительно. ― А я в этом году в отличие от кое-кого с биологией не маялся. ― после высунутого языка следует укрытие за плечом Бина, на всякий случай. ― Вперед в предпраздничный штурм за мясом! ― с командным духом негромко выкрикивает Чанбин, первым следуя на нижний этаж. ― Так ты устроил это ради еды?? Удивленный голос Джисона и хохот Хвана эхом разносятся по лестничным пролетам академии, между ног снующих по учебным делам студентов. ...Чан протягивает мизинец, за который Ли цепляется своим с улыбкой и они, отставая от парней, все же спускаются по ступеням следом. Медленно мигали желто-красные и сине-зеленые гирлянды на окнах. Прятались их огни в темно-зеленой мишуре, ожидая праздника... ° ° ° Доносится смех двух голосов и из открытых дверей спортивного зала, теплый свет которого растекался неровным прямоугольником, заманивая внутрь. Две пары рук, с кольцами из бисера и жемчужных бусин, вешали еловую гирлянду над импровизированной сценой. ― Чонин!! ― радостно выкрикивает Хан, сгребая соулмета в объятия, когда компания вваливается в спортзал. Со аккуратно помогает светящемуся от счастья Феликсу спуститься со стремянки. Парней зовут с собой, но даже не успевают расписать всю красочность прогулки - они сегодня заняты. Им еще плакат рисовать, да и завтра будет мероприятие для иногородних студентов, что на праздники не уезжают в родные дома. Есть дела и есть, ради кого стараться. Так что, у этих двоих сегодня-завтра своя вечеринка, за которую они несут отвественность, пока другая часть команды активистов готовит программу и звук. ― ...Ликс, ты уверен, что тебе нужно настолько много блесток? Пощади тех, кому потом убирать спортзал. В дверях появляется Ким Сынмин с визаж-чемоданом в одной руке и двумя огромными ватманами в другой. Те, свернутые в тугие рулоны, чуть было не выскальзывают из захвата между локтем и ребрами, но их вовремя подхватывает Хенджин, забирая, получая тихое, такое _рабочее_ «спасибо». ― Мы поможем все убрать, если что-то осыпется, но у меня есть лак для волос. ― И на него вся надежда? Откройте выход на улицу, когда будете этим заниматься и не задохнитесь здесь. Меры предосторожности. «Даа...» - в один голос послушно тянут Чонин с Феликсом. ― Куратор Ким Сынмин, а вы не хотите прогуляться с нами?? ― ни с того ни с сего брякает Джисон. Глаза размером елочных шаров становятся у всех. А у замершего Хвана баскетбольным мячом в груди бьется сердце. ― Нет, спасибо, я не люблю шумные компании. ― быстро, четко, соблюдая нужный тон для субординации. Так, словно он даже и не думал над ответом. ...Ватманы в руках художника повисают вниз. Хван относит их к Ликсу, по его указу складывая на нижние лавочки. «Я не люблю шумные компании.» « ...Вот как. » Блондин лижет губы, поджимая те. Верно. Он шумный. На фоне кротко обнимаются в прощании Ликс с Чанбином. Со желает удачи и просит позвонить ему, если Ли задержится допоздна, чтобы проводить его домой хотя бы по телефону. Темнеть начало рано. Хан чмокает Чонина в щеку, тихо о чем-то переговариваясь. Ян смотрит на него мягко, убирая пряди его волос от глаз в стороны. ° ° ° Есть такое настроение у одиночек, когда никого слушать не хочется. Словно чужие истории и чужое мнение перебивают собственные мысли, наводят хаос среди ровных стопок тишины в голове. После такого назревает уборка. Минхо ее не особо любит. Убираться среди нитей собственных чувств, выпутывая из них воспоминания, выводы и причины - да. Еще терпимо. Еще учится. После себя - да Но не после других Ли в основном держится позади - когда вас пятеро, шанс быть снесенным чужим плечом, неравномерно равняется не один к пяти, а пять к пяти. Или, в случае не особо ловкого для уворотов Минхо - все восемь. Да и в конце - особо тише. Для несоциального, нетактильного котоподобного - в самый раз. У Джисона в какой-то момент тоже садится батарейка и он уплывает назад к нему. Впереди много смеется Хенджин, Чан подначивает его, а Чанбин делится историями с тренировок, показывая тот "самый захват" (хорошо, что не на живом примере). Кристофер, не смотря на вовлеченность в диалоги (его смело можно назвать душой компании, пусть и больше говорит Чанбин (что уже было удивительно)), часто оборачивается на затерявшегося в конце Ли, будто проверяя, не отстал ли он. Крис слал ему "улыбки-сигналы", спрашивая ими: «все впорядке?». Но второй в ответ на них лишь моргал. Не динамил намеренно, нет. Просто не знал такого раньше и не знал сейчас, как на них реагировать. Бин замечал эти моменты, ведь его лучший друг выпадал на секунды из разговоров, что заставляло оборачиваться и его. Ну так, для дружеской проверки. Просто проверить, на что такое _важное_ тот постоянно смотрит. И каждый раз этим «важным» был Минхо. Этот дизайнер раздражает Со тем, что ведет себя так, словно ему никто не нужен. Эта _самодостаточность_ - выводит. ...Проницательный взгляд Хвана влечет за собой усмешку. ― Просто поговори с ним. ― Что? О чем ты. ― Чанбин, не будь придурком и не надумывай, что придурок тот, кто тебе не нравится, потому что ты надумал. У Бина на лице, в синеватых сумерках города, читается сначала загрузка, а после скомканное осознание, вынуждающее увести взгляд, тяжело вздохнув. Видимо, идет торг с самим собой. ― Я реально устал от этого. ― эта фраза баскетболиста добивает. ― Хлипкая компашка выходит, не думаешь? ...Стоило бы поблагодарить Хана за то, что он с детским восторгом пытался объяснить, куда нужно смотреть Минхо и отставшему к ним Чану, чтобы они уже наконец заметили того ледяного дракона и искали мелкие монетки в своих карманах, чтобы приклеить к ледяной скульптуре «на удачу». Иначе, личного разговора бы не вышло. ― Я тоже имел недоверие к одному из наших. К Джисону. И это вылилось не в лучшую ситуацию. Потому что проблемы у меня потом были не только с Ханом, но и с Чонином. А ты, как не любитель откровенных разговоров, явно с тяжестью потянешь объяснения перед всеми друзьями Минхо. Перед нами. Перед Чаном, в конце концов. Я прав? ― Хенджин, Чанбин!! Эй, да ну подождите нас!! ― видимо, батарейка Хан Джисона вновь зарядилась. И очень вовремя, потому что теперь - помолчать хочется Чанбину... ― ...Давайте закажут двое, чтобы не идти туда всей толпой. Там столько народу... ― просыпается антисоциальная сторона Хана, поджав хвост перед большими окнами кофейни, что изнутри больше была похожа на муравейник. С гаденькой ухмылочкой, походящей на "взрослую" улыбку Ани из аниме «spy family», Хенджин складывает руки на груди. Ли этот жест ловит, понимая, что означает сопутствующий неожиданное движение взгляд. Точно так же, стараясь выглядеть естественно, скрещивает руки на груди, с блестящими глазками ухмыляясь в ответ. Переглядки ловит Бин. Сдерживая улыбку закусыванием щеки, он зыркает между ними, зеркаля хитрецов. ― Ребят... ― негромко зовет Хван двоих невдувпливших в ситуацию. ― Что. ― тупит Джисон, но завидя руки, чертыхается, смешно скрещивая их на скорость, вот только это уже бессмысленно. Они с Баном - последние и те самые "двое", что не заметили пробравшуюся в разговор тихую игру «чур не я». ― Да ну неет...!! ― раненный в самое сердце и душу, почти плачет Хан под тихий смех старшего программиста. ― Окей, окей, _я_ схожу. Один. ― Ты уверен?? ― а глазки-то все равно строит щенячьи, мол: «бро, я конечно, беспокоюсь о тебе, но не настолько самоотверженно, чтобы лезть туда с тобой». ― Да. ― с тяжелым вздохом, ведь «эти дети...». ― Принимаю заказы ... ― ...Оо, Хенджин, смотри, светящиеся олени!! У Санты их было три, а там всего два. Ты почему сбежал? До баскетболиста доходит туго, но когда все таки доходит, он со звонким смехом хлещет шутника по лопаткам, что совсем не ощущается из-за дутых курток (оно и спасибо, а то бьет он, как по мячу - знатно). Парни убредают к статуям в гирляндах для того, чтобы сделать пару фото... Бин и Минхо остаются стоять у дверей, выглядя, как пингвины-охранники. Неловкость в воздухе ощущается холодом. А ведь сегодня тепло. Снежинки падают на нос, щекоча, заставляя стряхивать их с шапок, чтобы не превратиться в сугроб. Ли задирает голову к небу. Хлопья снега так медленно валят откуда-то сверху, из черного полотна, сияя золотом под желтыми фонарными столбами и накрывают город тишиной... Приглушенный шум машин, далекие сигналы, сменяющийся с красного на зеленый светофор... На Минхо засматривается Чанбин. ― Что для тебя любовь? _Ли Минхо не был к такому готов_. Он смотрит на Со оторопело, убеждаясь, что это вообще _он_ и что это вообще с _ним_ говорят. ― Ты почему спрашиваешь. ― Просто ответь... ― уходит от конкретики Бин, не выдерживая зрительного контакта дольше пяти секунд. ― ...Когда ты переживаешь быть близко и вместе с тем этого очень хочешь. ― Ли кидает вороватый взгляд на кофейню, отчего то, не в силах сдержаться. ― И Чана ты правда любишь? Нет, это двойной удар. Неловко - обоим. Кажется, искренность в открытости это не их конек. Оба это понимают, немного успокаиваясь. _Схожесть - успокаивает_. ― Он мне правда нравится. ― на выдохе, вместе с падающим снегом и пролетающей мимо машиной, в шуме которой отчасти теряется звук. ― Правда нравится и я хочу быть рядом. Но я боюсь. ― Чего...? ― неосознанно вопрос сам срывается с языка. ― Неизвестности. Себя. Своей недостаточности. Не оправдать ожиданий. Не дать того, чего попросят. Я не Феликс, Чанбин. ― последнее - с легким давлением. Это горечь скапливается где-то на корне языка. ― Я не могу так светить. ― Ты просто сильный. ― у Со получается выйти на откровения _ответно_. ― А Чан перед тобой слаб. Он...вьется вокруг тебя, как щенок... Пока последнее бубнят куда-то в сторону, ту самую неловкость ощущает и Минхо, надеясь, что если ее и заметно, то только в глазах, но никак не на щеках (ну пожалуйста...). ― ...и я просто не хочу, чтобы Чан расстраивался, понимаешь. Просто- это все выглядит так, будто ты без него - сможешь, а он без тебя - нет. Просить дизайнера быть "помягче" с его же соулмейтом - неправильно. Не потому, что это не дело Чанбина и они сами разберутся. А потому, что Ли, как минимум, _не робот_. У него есть свои чувства, желания и, возможно, причины, быть...таким. Таким, какой он есть. Сам себе на уме. Со своей молчаливостью и личной дистанцией в пять метров. ― И...ты это... ― теплый воздух клубится с губ в небо, вырвавшись из раздутой грудной клетки, чтобы сбросить напряжение. ― Я не знаю... Показывай ему свои чувства, что-ли...? Ты хотя бы говори, что он не лузер какой. Что он тебе нравится и что нигде не косячит. Хотя бы так. Типо...и этого бывает достаточно, понимаешь? Минхо может только сглотнуть, испытывая волнение от этого разговора, моргнуть, как умеет только он - медленно, своими большими глазищами и кивнуть коротко. Вот и хорошо. Вот и поговорили. Скрипит дверь, блеснув размазанными гирляндами кофейни и с припорошенного снегом порожка, в несколько темно-древесных ступеней, аккуратно спускается Бан, держа две переноски с напитками с такой сосредоточенной бережностью, словно котят несет, а не картон с жидкостями, под плотно закрытыми крышками. ― Та-даа. ― О, Чан!! ― Хан мчит со всей дури, теряя по пути шапку, которую поднимает догоняющий его баскетболист, так уморительно поскользнувшись. ― Мой латте с клубникой и миндалеммм, спасибооо. По рукам расходятся теплые стаканчики. ― "Латте с клубникой и миндалем"?? Может тебе вообще бейби-чино нужно было заказывать?? ― Пей свое гляссе молча и смотри, чтоб язык не примерз. ― цокает Джисон. ― А клубничный сироп напоминает мне о Чонине. Хван фыркает, а после улыбка сменяется удивлением, когда до него доносится этот аромат - кофе с клубникой. Еще бы добавить сюда жвачку и...то самое, да, Хенджин? Первая встреча. Вот идиот. Этот куратор просто не выходит из головы баскетболиста, заставляя сомневаться в собственной адекватности. Потому что все эти чувства какие-то..._незрелые_? Потому что ну кто не влюблялся в преподавателя? Это _база_. Как прививка Манту - просто надо потерпеть, пережить и не есть сладкое. Но у Хвана чешется под ребрами и глаза каждый раз голодным взглядом выискивают старшего в толпе. _Старшего._ Весь из себя такой "правильный" куратор и бесноватый студент со своим творческим взглядом на жизнь, который не каждому дано понять. И...Ким Сынмин тоже этот..."не каждый"...? Вот черт. Хван просто влип. ...Ли принимает в свои руки огромный стаканчик несладкого какао с корицей и имбирем. Все, как он просил. Кроме размера. Слегка сбитый с толку взгляд тут же ловится Кристофером. ― Минхо, прости, у них закончились маленькие стаканчики, а я хотел попробовать то, что заказал ты, поэтому...вместо двух маленьких взял один большой. Поделимся? И со светящейся улыбкой, кудрявый протягивает соулмейту одну из запечатанных трубочек. Джисоновы глаза моментально зыркают меж этих двух парней. Чана, по-братски, уже становится жаль - ведь Хан знает, как его друг защищает свое личное пространство, не пьет из одной бутылки с _не_ Джисоном и все в этом духе. Но его лицо вытягивается в "полном ауте", как сказал бы он сам, когда Минхо только фыркает себе под нос, с легким кивком распаковывая трубочку. Бан пробирается в личное пространство Ли и становится _частью_ этого пространства. Прямо сейчас с неба должны посыпаться каменные лягушки. ― Парни, мне нужно Ликса встретить. Объявляет о своем уходе Чанбин и "дает краба" каждому поочередно. Заминаясь на Минхо, они переглядываются и с легкими усмешками, все же, пожимают руки, когда Со уверенно протягивает свою. ― Мне бы диплом писать... Хочу выспаться и сесть за бумажки. ― Хенджин здесь, пока что, единственный выпускник. ― Не легче его купить?? ― Джисон такой Джисон. Под закатывание глаз и тихий пересмех ребята расходятся, решая завершить прогулку: Бин быстро ловит свой автобус, Хан увязывается за Хваном, решая прогуляться с ним в тц за художественным углем напоследок, а Минхо с Чаном замирают, не зная, куда девать руки, ноги и общий, еще не начатый, стаканчик какао. ― Я провожу тебя до дома? ― копна осветленных (сожженных) кудрей светится под фонарем как ангельский нимб. ― Только пока не закончатся остановки, с которых ты сможешь уехать до себя. Всунув в руки программиста теплый стаканчик, Ли снимает с себя шарф, кутая в него Криса так, чтобы закрыть и шею, и блондинистую голову. Чан на это замирает ледяной скульптурой и не может свести взгляд с соулмейта. Такой редкий, трепетный момент нежной и заботливой стороны Минхо вводит в волшебный транс, из которого не хочется выходить. Он до последнего сдерживает улыбку, чтобы не спугнуть котоподобного, но глаза таят горьким шоколадом от высокой температуры чувств точно так же, как кусочек сладкой плитки на дне _их_ какао. Ли заканчивает со своей работой, поправляя шарф на шее парня и поднимает увлеченный процессом взгляд, сталкиваясь с внимательными черными радужками... Покрасневшие от холода пальцы сжимают вязаную ткань, хранящую тепло. Бан медленно опускает взгляд на губы дизайнера, наклоняясь ближе и Минхо даже заворожено подается навстречу, но...крупная снежинка падает второму на ресницы, попадая прямо в глаз. С шипением зажмурившись, он начинает ворчать что-то про нелюбовь к зиме, протирая растаявшую воду с щеки. Сквозь знакомый и уже родной смех Кристофера пробивается действительно волнующееся: «Ты впорядке?» ...А снег продолжает медленно сыпать крупными хлопьями, сближая двух таких разных парней, воссоединяя Солнце и Луну. Их окружают звезды, тьма небесного полотна-пледа, фонари и вывески магазинчиков, что яркими бликами отражаются в глазах. Гирлянды мигают где-то на радужках Ли вместе с невысказанным теплом, а Чан это тепло ощущает внутри, пока его согревает какао. И оно греет сильнее, если задуматься, что то «одно на двоих», значит «тебе можно ближе». Чана - манит корица на губах Минхо. Минхо - манит то, как Чан от сладкой пенки облизывает губы. Потому что хочется своими. Но они сдерживаются. Они молчат. Потому что _да_, это просто вселенских масштабов идиллия, но они _все еще_ изучают друг-друга. Прочерчивают контурные карты по коже, с отметками «можно» и «нельзя», чтобы касание не стало провалом. Записывают все случайные (не)чужие фразы себе в самую важную шпаргалку, чтобы прозвучать правильно, не задеть больную тему. Они все еще учатся. Потому что сумбурно - не про них. Они _оба_ хотят покоя и гармонии. Это ощущается. Чан и Минхо - _тотем_. Которому суждено только крепнуть. На пути к которому Ли будет смелеть, а Чан - раскрывать для объятий руки. Это путь, где Чан будет учиться говорить о своих волнениях вслух, а Минхо - принимать его шторм и убаюкивать волны. Парни читают это «я буду учиться» в глазах друг-друга, пока ждут смены светофора с красного на зеленый и _одновременно протягивают навстречу руки_, чтобы сцепить те в мягкий замок, ступая на заснеженный пешеходный переход, где полосы - не белая за белой, а расстеленный ковром перед соулмейтами инь-ян. Ведь они дополняют друг-друга. Ведь это _судьба_, которую Бан и Ли выстроят _собственноручно_ из холодных зим и жарких летних дней. Они не хотят загадывать, боятся говорить о вечности вслух, но... ...ведь одно заветное желание в канун Рождества, это же ничего? Ведь можно...немного помечтать. ― БЛЯТЬ!- ― вякает Минхо перед тем, как упасть на припорошенную снегом пешеходную дорожку, под которой скрывался ровный слой льда. Поскользнулся. Чан, задумавшийся о "высшем" и окрыленный чувствами, как-то, не удержал. ― Оуч-... Минхо... Минхо, ты впорядке? ― дизайнера тянут за рукав куртки, но тот вяло сопротивляется. ― Подожди... Дай...немного полежать... Мой позвоночник готов рассыпаться, как дженга... Его соулмейт не возникает: садится рядом на корточки, улыбается своим глазами-щелками, укутанный в (не)чужой шарф. ― Мне ждать символ рыбки на копчике? ― и смеется ведь. Ли в ответ только цокает, закатывая глаза. ― Чан. ― М...? ― Прости меня. ― За что ты извиняешься? ― Я сегодня много молчал, а ты уделял мне знаки внимания. Прости. Я не игнорил, я просто... ― ...такой есть. Ночные холодные звезды смотрели друг на друга сквозь их глаза. ― Ты просто такой есть, Мино-я. Все хорошо. Я часто думаю, как заставить тебя улыбаться, не потому, что ты выглядишь грустным или мне кажется, что ты меня ненавидишь, а потому что это приносит мне счастье. Слишком...эгоистично? Прости? Мне сказать прости? ― Нет, мне сказать я тебя люблю. Так же, как молниеносно проносятся мимо машины, размазывающие красный свет фар, так же молниеносно улетает куда-то на финиш сердце Кристофера Бан Чана, размазывая его от чувств. ― Ха... Что...? ― Чан не может сдержать улыбки. Ему кажется, что его сейчас стошнит бабочками - настолько голову кружит. А ведь падал-то, не он. Но он точно безвозвратно упал в Минхо. ― Я люблю тебя. ― все так же уверенно, со знанием своих слов, повторяет Ли. Шуршит его дутая куртка, когда он приподнимает лопатки с заснеженной земли, чтобы сесть. Программист уверен, что об их отношениях нужно поговорить прямо сейчас. Нужно решить все более менее официально, с четким «да» или обнадеживающим «еще не время». Он все же помогает парню подняться. Они вздыхают в унисон и продолжают путь до дома Минхо... Бан уже пропустил все свои остановки. Но он не хочет уходить сейчас, а потому готов идти пешком в ночи по холоду в обратную сторону, но только после того, как проводит свою родственную душу. Только после того, когда дальше уже будет нельзя. ― ...«Мое понимание счастья шло в разрез с тем, как понимают его другие люди, и это становилось источником беспокойства, которое не давало мне спать ночами, сводило меня с ума. Так все-таки, каково же мне: счастлив я? Или нет?» ― Ли говорит медленно, смотря куда-то сквозь пространство, куда-то внутрь себя. Закончив цитату, он поднимает взгляд на бредущего рядом Чана, улыбнувшись. ― Осаму Дадзай. «Исповедь неполноценного человека». Книга сама по себе отстой, кстати. ...Крис сам по себе всегда был неспешным, пусть и шумным. Он не любил прогулки один на один _не_ с Чанбином, потому что к шагу остальных не мог привыкнуть. В паре "Чан+кто-нибудь-кто-не-Со" - он всегда был тем, кто отстает. Он залипал на фонари, на снег, делал фото чьей-то собаки, выглядывающей с окна первого этажа, а потом с виноватым смехом догонял того, кто решил обернуться и не заметил присутствия Криса. Минхо всегда шел с ним нога в ногу. Не потому, что у них совпадали "бродячие ритмы". Ли всегда замедлялся, чтобы они могли быть рядом. Плечом к плечу, пусть изредка и толкаясь, ходилось лучше всего. И вот сейчас, когда раздумывая о знаках любви Минхо, изучая его язык проявления все глубже, замечая, что он в малейших деталях и останавливаясь - Ли останавливается вместе с ним. Не торопит, не спрашивает. Просто стоит и дышит морозным воздухом на двоих. ― ...Говоришь так серьезно с шоколадом на губе. ― (Чан просто не признает, что залип, влип и все вместе. Этот парень...) Минхо мило тушуется, рьяно растирая тыльной стороной ладони губы, пока кудрявый блондин тихо смеется. ― Мино-я... ― М...? ― Давай встречаться. Молчаливые переглядки, как в дораме с замиранием сердца. Бан именно так это все и видит, но это же Минхо. ― Встречаться? Мы каждый день в академии видимся, тебе мало? Мы встречаемся там каждый день, забыл? Что с памятью, Кристофер?? Чан с улыбкой закатывает глаза, продолжая просто смотреть на парня. Ли склоняет голову, расстегивает-застегивает небольшой замочек на рукаве дутой куртки и мягко, мерно кивает. ― Давай... ― Что? Правда? ― Нет я пошутил, пока. ― возвращается в свое привычное состояние дизайнер, тут же трепыхаясь с места и уходя дальше, по прямой дороге с фонарями, словно не видит парня. Теперь...своего...парня...? Улыбка сама просится на губы и он выпускает воздух из носа в усмешке. ― Эй, Минхо, ну не уходи. Я понял с первого раза...! Доносится позади так счастливо. Еще ярче улыбается Ли, но не оборачиваясь ленивым тоном выдает: ― Догоняяй...