Ready or not

Ты знаешь кодекс, по которому мы живём. Не обращай внимания на диаманты на моём запястье, эти большие циферблаты… Жизнь с оружием в руках: умри или отправляйся в чёртову клетку.

Стены дворца впитали в себя беспросветность и отголоски темных времен, однако Бёну казалось своё интересное положение довольно забавным. В его-то возрасте играть в чёртовы прятки с не менее взрослыми, состоятельными людьми — нечто за гранью фантастики. Каблуки белоснежных оксфордов, подаренных Юрой ещё на прошлый день рождения, отдавались звонким эхом вдоль пустынных коридоров, пока жених не ступил на бархатный ковёр, путаясь между проходами негласного лабиринта. Прислуга опасливо не высовывала носа, по всей видимости, подчиняясь правилам и не мешаясь утехам элиты. В это самое время в комнате охранной деятельности пожилой дворецкий оправил меловые перчатки, плотно обхватившие пальцы второй кожей, и выудил испод накидки виниловый диск в тёмно-зелёной упаковке с одним декоративным заглавием «Hide and Seak». Диск медленно лёг на платтер не без помощи чужих усилий, а следом игла принялась создавать первые помехи вокруг строботочков перед началом композиции. Дворецкий выпрямился и взглянул на камеры слежения. Пора поиграть. Вскоре отовсюду из динамиков звонко полилась игривая песенка для детсадовцев, задавая необходимый настрой и отсчитывая время до начала пряток. Бэкхён с трудом удержал громкий смех, прикусив губу, дабы не выдать себя раньше положенного. Уж чего он точно не ожидал от своей новоприобретенной семейки, так это детских забав под прикрытием почитаемых традиций родословной. Кто хочет поиграть в игру? Пришло время поиграть в прятки Наскоро соображая, какое из многочисленных мест сыграет надёжным прибежищем на ближайшее время, юноша натыкается взглядом на вместительный грузоподъёмник в стене, через который прислуга обычно спускает тяжёлые корзины с бельём до самой подвальной прачечной. Мысли суматошно мечутся в голове, а вариантов совсем не остаётся. Если постараться, то его параметры способны протиснуться в проём, поэтому вариант кажется оптимальным. C трудом уместившись в тесный грузоподъёмник, Бэкхён подтянул к себе одно колено, не скрывая насмешливости, с которой он относился к ситуации. Оправив полы пиджака, юноша перевёл дух, ещё не закрывая тяжёлого навеса за собой. У него оставалось ещё немного времени. Беги, беги, беги. Время бежать и прятаться. Беги, беги, беги. И теперь я тебя найду. Тем временем, глава семейства поочередно стаскивал старинное ружьё с отливающих позолотой стен в игральной комнате и осторожно вручал каждому члену семьи, что выстроились перед входом в одну непоколебимую линейку и покорно принимали тяжёлое оружие в руки. В лице Чжиёна невозможно прочитать его дальнейшие мысли, как и выловить хоть долю жалости к тому пареньку, которому не посчастливилось вытащить билет в один конец в разгар собственной свадьбы — считай, неудачным началом так и не состоявшейся семейной жизни. И чем же он так накосячил за свои недолгие годы, что сам господин Пак Чхвесон решил выбрать именно Бёна своей новой добычей? Чанёль слегка наклонил голову, глядя на сестру в другом конце шеренги. Юра неестественно застыла, накренив макушку в правую сторону. Её тонкие руки в белых, длинных перчатках искусственно свисали вдоль свадебного платья. Сама девушка выглядела точно тряпичная кукла — красивая снаружи, но опустошенная изнутри. Таковой Пак свою родную сестру не заставал, пожалуй, ни разу в жизни. Уж лучше она бы психовала, умоляла отца и родных остановить это безумие, ползала бы на коленях, дабы вразумить помешанных родственников. Но ничего. Брюнетка будто застыла во времени — её вовсе не касалось происходящее, словно невесту тихонечко подменили, в то время как никто не видел, или же все разом отвернулись, оставив Юру на один короткий миг. Его хватило, дабы Пак было не узнать даже родным людям. Стоявшая рядом с дочерью Михё обхватила ладонь младшей теплом материнской поддержки и ласково сжала, обращаясь к ней успокаивающим тембром голоса. Так, как может только мать, переживающая за свое дитя. — Милая. Как ты? — Всё нормально. — Выдала Юра севшим тоном, а затем поспешно прокашлялась, будто очнувшись от некоего транса. Она взглянула женщине в глаза и слабо кивнула. — Я в порядке, не переживай. — Угу, — буркнул Чанёль, за спиной которого висел уёмистый ствол дедушкиной винтовки. — Твои любимые родственнички во все оружии, чтобы укокошить твоего женишка, а тебе до лампочки? Извини, сестрёнка, но из тебя актриса, как из Айрин любящая жёнушка. Последняя больно ткнула мужчину под бок. Михё тяжко вздохнула, поглаживая безразличную дочь по спине. Суён с мужем озадаченно переглянулись, после чего первая с трудом удержалась, дабы звонко не рассмеяться. Тётка Мэй, чуть ли не облизываясь, принимала от сына старинное лезвие с позолоченной рукоятью, в то время как сам Чжиён метнул в сына недобрый взор. — Чанёль, будь добр. Заткнись. — Бросил ему глава семьи. — Будто я не прав, — проворчал Пак, раздражённо отвернувшись. Чжиён было открыл рот, дабы утихомирить невозможного первенца, однако дальнейший конфликт перебило громкое возмущение со стороны озадаченного Хёсопа: — Серьёзно? Что это за хрень? — в непонимании уставившись на ржавый арбалет, он недоумённо держал в другой ладони тонкую стрелу с острым наконечником, не имея малейшего понятия, как этим предстоит угробить парня. — И как мне этим пользоваться? — Во время игры разберёшься, — рявкнула старшая госпожа Пак. Хёсоп злобно фыркнул, с неприязнью взглянув на старую каргу, а вот неугомонная Суён в предвкушении провела юрким языком по губам и звучно сняла тяжелый ствол с предохранителя. — Осторожней, — накрыла руку девушки с оружием Михё, опустив вниз, и с беспокойством вернула внимание дочери. Честно говоря, ей самой крайне симпатизировал ни в чём неповинный паренёк, волею судьбы вытянувший не ту карту, однако правила неоспоримы. Он принял свою судьбу в тот момент, когда уважаемый Господин выбрал его в качестве своего нового жертвенного козлёнка. Иначе быть не могло. — Не волнуйся, — седовласый мужчина еле заметно усмехнулся, продолжая раздавать каждому члену семьи по оружию. Его морщинистые руки совсем не дрожали, будто он изначально был готов ко всему предстоящему. Случайно ли не его рук дело было перетасовать карту, дабы избавиться от опротивевшего проходимца, почти ставшим частью большой, дружной, а главное — богатой семейки? Об этом стоит пораздумать. — Как только малец попадется тебе на глаза — думать не будешь. Рефлекс, и его не стало. Лишь хладный труп. Михё осуждающе шикнула на мужа и кивнула на тихую дочь, что, казалось, вросла в полы дворца вместе с подолом свадебного платья — ни живая, ни мёртвая. Чжиён в ответ закатил глаза и пожал плечами, мол, всё сказанное наичистейшая правда. — Традиции есть традиции. Если Господин Чхвесон решил принять нашу жертву, то мы обязаны предоставить ему его. Поэтому я не желаю слышать ничего по этому поводу. Точка. — Бредятина, — глухо проговорил Чанёль, обращая на себя внимание всех присутствующих. Весь вид младшего кричал о том, как ему осточертело учувствовать в подобных авантюрах. Взгляд находился далеко отсюда, вперившись в застывший портрет почитаемого Господина, прожигая насквозь — вот-вот, и появится дыра. Чжиён выжидательно приподнял бровь. — Тебе что-то не нравится, сын? — Ничего, отец, — вздохнул шатен, в то время как глава семьи мирно собрался продолжить вручение лука с охапкой стрел в руки своей жены, которая уже протянула тонкие ладони. Однако мужчина вдруг продолжил, — пожалуй, кроме того факта, что наша грёбанная семейка собирается грохнуть невинного человека из-за боязни тупого проклятья. А так да, всё путём. Повисло гробовое молчание. Михё с упрёком взглянула на сына, в то время как разозлённый Чжиён в два шага сократил расстояние, подступив к младшему. Старший совсем чуть-чуть уступал сыну в росте, вот только глава и без того был способен глядеть свысока с нескрываемой яростью. Мужчина проговорил сквозь зубы. — Как помнится, это ты тридцать лет назад сдал того женишка в такой же игре без зазрений совести, не правда ли? Тебе ли вякать о кодексах морали и чести? А, сын? — усмехнулся он. — Я был маленьким ребёнком, который не соображал, какой ужасающий поступок совершил. Но сейчас-то я прекрасно осознаю, что за чертовщина творится в головах каждого из нас. Думаешь, он заслужил это? Думаешь, они все заслужили? — не менее ядовито ответил Пак. — А мы заслужили марать руки об убийство всяких жалких неудачников, а? Советую тебе заткнуться, иначе вызову слуг отвести твою никчёмную, бухую задницу кочевать в погребальной яме на всю ночь, пока мы тут делом заняты. — С каждым словом слова звучали всё глуше, подчёркивая подлинность своей угрозы, мужчина неприязненно сузил глаза, вокруг которых выделились кривые ручейки морщин. — Занятное у вас дело, — издевательски оскалился Пак-младший. Чжиён было замахнулся на сорванца, однако его криком остановила госпожа Пак Мэй. — Заткнулись оба, сосунки! Для того, что мы собираемся сделать, требуется полная сосредоточенность. А ваши детские вопли ничем не помогут отыскать мальчишку. Поэтому захлопнули варежку, ружьё в руки и встали по местам. Песня вот-вот кончится. — Пожилая женщина помолчала мгновение, прежде чем снова высказаться. — Если бы тогда тридцать лет назад я была умнее, то самолично прикончила бы своего жениха, а не плакалась в чужую жилетку. Настало время вернуть должок, — она исказила накрашенные темной помадой губы в колкой ухмылке. После этих слов Юра неестественно выдохнула и вновь замерла. Михё обеспокоенно приобняла дочь. Материнское сердце болело за своего несчастного ребёнка. А такого уж ли несчастного? Чанёль дёрнул со стола чей-то бокал и опрокинул в организм остатки, бурча нецензурную брань под нос. Айрин сбоку перепроверяла работоспособность своего арбалета, идентичного Хёсопу. Чжиён стал последним, кто вооружился похожей, старинной винтовкой, втиснувшись в середину готовящегося к весёлой ночке семейства. Песня подходила к завершению. Ты спешишь в темноту; Торопись, я за тобой. Не говори. Прятки начинаются. Ощутимые подушечки пальцев с силой массировали широкие плечи, но не приносили дискомфорта — лишь ни с чем несравнимое удовольствие. Бэкхён запрокинул голову в наслаждении; подобные действия со стороны родного человека обратились в привычный ритуал посреди или же после рабочих будней, наполненных стрессом, напряжением и простой изнуренностью, когда от бумажной волокиты, заполонившей рабочей стол египетскими пирамидами, возникало желание повеситься где-нибудь в ближайшей петле, а тяжёлая голова опускалась всё ниже, неспособная на любого рода подвиги, в данном случае — написать осточертевший отчёт, выпавший на долю одного из тысяч бухгалтеров филиала выдающейся корпорации Ready or not по производству всеми любимых настольных игр, предназначенных для весёлого времяпрепровождения всей семьёй или же в компании друзей. Встряхнув светлой макушкой, Бён не понимал, зачем он продолжает вспоминать ту ночь уже второй раз за день. Сознание будто нарочно подкидывало ему этот эпизод, забавляясь с реакции молодого человека. Юноша выглянул из-за приоткрытого навеса грузоподъёмника. Никого. Тишь, да гладь. Неужели ему выдалась свободная минутка провести время в необходимом спокойствии вдали от общего шума? Сам по себе Бэкхён терпеть не мог суматошную атмосферу, однако в семье Паков царствовал иной распорядок. Здесь, напротив, всеми силами создают невыносимые условия, от которых нестерпимо хотелось сбежать, сверкая пятками. И как у парня хватало сил держаться столь долго? Что же любовь творит с устоявшимися, душевными рамками? И любовь ли? Игривая песенка всё ещё звучала в ушах, наполняя собой всю территорию дворца — блондину казалось, что считалочка доносилась в самые отдалённые участки двора поместья. Хотя он прекрасно понимал, что это не так — стены надёжно укреплены звукоизоляцией, об этом ему сообщила Юра, когда он побеспокоился, что их могут услышать посторонние во время уединения в спальне любимой в ночь перед свадебной церемонией. Устало откинувшись затылком о железную стенку позади, Бён негромко выдохнул и опустил взгляд на золотое кольцо, что сверкающе обрамляло длинный, безымянный палец. Неужели это то, чего он хотел всю свою жизнь? Несдержанно приподняв уголки тонких губ вверх, юноша запрокинул голову, утыкаясь затылком в уплотненную офисную рубашку и тепло родного тела, невольно расслабившись, находясь в надёжных руках. Чужие пальцы задержались на обширных плечах Бёна, даруя свою поддержку и амур. Бэкхён неспешно приоткрыл глаза, незамедлительно получив легкий, но чувственный поцелуй в самые губы, отчего сердце по обыкновению затрепетало, а внизу живота стянуло тугим узлом из давно высказанных друг другу чувств, но всё же о которых нестерпимо хотелось поведать всему миру, однако не представлялось нужным. Его любимый человек давно был в курсе обо всём, порой казалось, что первый имел способность читать мысли юноши наперёд, даже если тот ещё не успел прийти к каким-либо умозаключениям. Схватившись за голову, блондин попытался выбросить ненужные мысли из головы. Он сделал глубокий вдох и выдох, после чего заметно расслабился. Этому приёму его научили однажды и единожды, но он запомнил его на всю жизнь. По всей видимости, это всё, что у него осталось, не считая болезненных воспоминаний. Сердце звонко билось в самих висках, отдаваясь тягучей болью и спокойствием. Внутренне хотелось кричать, дабы избавиться от всего накопившегося: от противоречивых эмоций, от чувств, что всё ещё были заперты в клетке в виде собственной груди, время от времени разрывая лёгкие изнутри. Если бы Бэкхён мог, он давно бы избавился от всего этого. Но он не может. Юноша глядел точно в пленительно чёрные, словно сама тьма, глаза напротив своих шоколадно-карих. Порывисто протянув ладонь, коснувшись тонкими, длинными пальцами смуглой скулы над собой, он мягко огладил подушечкой большого пальца, утопая в непроницаемом, тёмном омуте чужого взгляда, буквально магнитом притягивающего не сопротивляющегося блондина. В самую бездну. Медленно моргнув, юноша возвращается в реальный мир, где он сидит в тесном грузоподъёмнике, пока его новые родственнички собираются искать его по всему дому, развлекаясь в чёртовы прятки. — Кому скажешь — не поверят, — издал тихий смешок Бён, подтянув колени ближе к груди. Уж чего, а врождённой ловкости и смекалки ему хватало с лихвой, дабы избежать попадания в цепкие лапы злополучного семейства. Только почему его не покидало чувство, что парень давно попался в стальные цепи? Пройди на цыпочках по подвалу или же залезь под кровать. Куда бы ты ни убежал, Я найду тебя. Оставайся в тени. Все вы, девочки и мальчики, Не шуметь, Или я найду вас. Чанёль залпом опустошил бокал, кажется, это был напиток Суён, но мужчине без разницы. Его сумасшедшая кузина занята откровенным приставанием к до сих пор неуверенно рассматривающему выпавшее ему оружие мужу. Чанёль поморщился от ощутимого тычка в бок. — Ещё раз дёрнешь, и… Айрин укоризненно взглянула на мужа, однако больше на её лице не промелькнуло эмоций. Пак всё чаще размышлял о том, что ту соорудили где-нибудь в отдалённой фабрике по производству бесчувственных роботов, не вложив ни грамма ощущений радости, ни горечи жизни. Черствая сука. Чжиён неестественно напряг нижнюю челюсть. Юра всё ещё глядела перед собой, безжизненной куклой застыв в объятиях матери. Суён истерически хихикала, в то время как тётя Мэй озлобленно шипела на ненавистную племянницу, словно старая воспитательница на несносного ребёнка в детском садике. Всё это смешивалось с задорной мелодией. — Идиллия, блять, — буркнул Пак, но его голос никто не услышал. И не собирался слушать. Как лягушка на сковороде, омар на плите. Ты не понимаешь, Что я найду тебя. Будь неподвижен, как гора, и тих, как мышь. Потому что любой тихий звук, — И я обязательно найду тебя. Кончики пальцев нестерпимо покалывает. Бэкхён старается развести колени в стороны, и пятно белой штанины выглядывает наружу. Сложив руки в замок перед собой, Бён издаёт бессознательный смешок. Во что же он вляпался? Он пахал на семью Пак многие годы, чтобы впоследствии жениться на их богатенькой дочери, а затем прятаться в дурацком грузоподъёмнике. А жизнь-то налаживается. В это время в одной из детских двое спиногрызов погрузились в непринуждённый сон, дабы избежать участи засвидетельствовать тот ужас, что грядёт этой самой ночью. Светловолосый прислуга мягким голосом зачитывает малышам лёгкую сказку, расположившись в кресле напротив, перекинув ногу на ногу, он держал в руках синюю книжку с символичным заголовком «Попаду ли я в рай?». Сонный зевок сморил прислугу, но он стойко держался, дабы не заснуть на рабочем месте. Ночка обещала быть долгой. Тик так, тик так. Вы готовы или нет? Тик так, тик так. Слушай часы, Спеши в ночь, Не трать впустую еще одно сердцебиение, Не подглядывай. Прятки начинаются. Послышался винтовочный перезаряд. Госпожа Мэй дичайше скалится, упирая кончик точёной сабли в паркетный пол, поддающийся наточенному острию. Хёсоп втихаря гуглит в телефоне, дабы разобраться в устройстве выданного арбалета, Суён машет пистолетом по сторонам, будто не соображающее дитя, приговаривая негромкое «пиф-паф!». Айрин поглаживает наконечник стрелы. Чанёль звучно отставляет стакан на стол, спрятав руки в карманах брюк и уставившись в пустоту. Михё перевела взгляд со своего лука на непоколебимого мужа, будто мысленно надеясь, что тот в одночасье передумает и остановит сие безрассудство. Семья в полной боевой готовности. Никто не намерен отступать. Безэмоциональной Юре всучили в тонкую ладонь, обрамлённую в кружевную перчатку, огнестрел. Чанёль кинул на сестру беглый взгляд. Ему было её жаль. «Если мой жених однажды выберет ту карту… я сама его убью». Это было сказано в далёком детстве. Разве люди меняются так кардинально? Ему не было бы жаль Айрин, если бы ей попалась та самая карта. Что за дьявольщина. Время подходило к концу. Пусть начнется обратный отсчет: Десять! Девять! Восемь! Семь! Пожилой дворецкий в охранной комнате, избавившись от камер слежения, автоматической кнопкой запирает стальные двери и окна на железный засов. Остальные слуги тихонько зашторивают обширные окна, чтобы после убраться по своим местам. Шесть! Пять! Четыре! Бэкхён тянется и запахивает за собой железный навес, прячась в темноте. Три! Два! Один! А вот и я, готовы вы или нет! Ха, ха, ха, ха, ха! Песня кончилась. Семейство Пак во всеоружии делают уверенный шаг вперёд к распахнувшимся дверям помещения. Кто не спрятался, я не виноват. *** Девушка набрала побольше воздуха в лёгкие и прикрыла глаза на секунду, после чего мирный стук коротких каблуков отозвался эхом от стен офисного помещения, пустующего в столь позднее время. Слабый свет мерцал в престижном офисе, в котором работают лишь самые стойкие и компетентные профессионалы своего дела, однако именно это крыло являлось менее уважаемым. Бухгалтерия — дело важное и необходимое, вот только попробуй объяснить сей факт какому-нибудь Чарльзу Диккенсу, что презирал бухгалтеров за мелочность характера. Директор компании Пак Чжиён считал так же, о чём была наслышана его дочь, вот только последнюю, если и волновало мнение отца, то в гораздо меньшей степени, нежели то, что девушка собиралась сделать прямо в данный момент. Потихоньку убирающий своё рабочее место юноша в недоумении поглядел по сторонам, замерев над раскрытым деловым портфелем, в недрах которого секунду назад исчез файл с важными, но ещё не отработанными документами. Часы отсчитывали десять вечера, на улице давно стемнело, лишь фонарные столбы выстроились дорожкой вдоль редко проезжающих машин. Возможно, дело в том, что никто не желает застрять в долговечной пробке, к тому же, сегодня утром выпал редкостный снег, что погрузило город в удивительное безмолвие. Возможно, так лишь казалось со стороны. Наткнувшись взглядом на приближающуюся к нему брюнетку, юноша поспешно выпрямился и согнулся в уважительном поклоне, не в силах сдержать своего удивления при виде Госпожи Пак, так ещё в столь поздний час, к тому же — в их-то офисе собственной персоной! — Добрый вечер, директор Пак, — быстро выговорил блондин, встав по стойке смирно, глядя на девушку сверху вниз. Та остановилась в паре метрах от подчинённого и скрестила руки на груди, одарив юношу нечитаемым взором, что последний сглотнул ненароком. Что же он успел натворить? — Добрый, добрый, — обманчиво любезным тоном ответила Юра, не отводя стального взгляда от нервничающего парня. — Позвольте поинтересоваться, что вы забыли тут в столь поздний час, мистер Бён? Повернувшись к убранному рабочему столу и снова вернув своё внимание к старшей, Бэкхён взволнованно взмахнул рукой, совсем не представляя, в чём претензия. — Я доделывал кое-какую работу, поэтому задержался, — пояснил он. Пак изучающе выгнула тонкую бровь. — То есть вы хотите сказать, что не справляетесь со своими обязанностями за выделенное вам рабочее время? Вопрос застал Бёна врасплох, поэтому он непонимающе поморгал несколько секунд, переваривая услышанное, однако затем поспешно выставил перед собой широкие ладони. — Нет-нет, директор Пак. Я лишь должен был свериться со счетами, вот и всё. Его голос совсем не дрожал, ему незачем было врать, ведь так и есть. Вот только колючее озерцо опасения разрасталось где-то в нутре, заставляя лоб поневоле покрыться испариной. Однако юноша не выдержал, так как он не мог не поинтересоваться. — Прошу прощения, но что вы делаете тут в такой поздний час? — По-моему сейчас я задаю вопросы, мистер Бён, — осекла она парня, глядя точно в светло-карие глаза напротив. Тот решил не испытывать судьбу и замолчал, мысленно пытаясь вызвать телефонную будку из «Доктора Кто», дабы та телепортировала его куда-нибудь подальше отсюда. На ближайшие Карибы, будьте любезны. — Неужели вы думаете, что я, как будущая глава, не имею права осматривать помещения работников нашей компании? Думаете, все директора алчные ханжи, так? Блондин не ответил, но по одному взгляду становилось очевидно его сомнение. Брюнетка разочарованно покачала головой. — Что ж, тогда следовало бы вас уволить, чтобы научить общепринятым манерам. Бён совсем не отреагировал — не показал паники, не упал на колени, чтобы умолять директора, не принялся оправдываться. Лишь еле слышно выдохнул и молча ожидал своего наказания. Будто давно хотел сбежать и ждал одного единственного толчка. Однако у девушки изначально хранились иные цели насчет этого паренька. Поэтому она приподняла уголки губ в ехидной улыбке и с неким озорством взглянула на подчинённого. — Но не уверенна, что хочу этого. Поколебавшись, Бэкхён беспомощно посмотрел в лицо Пак, внутренне недоумевая. — А чего вы хотите? — негромко спросил он, затаив дыхание. Воздух в помещение будто застыл, что его можно было потрогать подушечками пальцев. Стены будто бы сдвигались с места, сужая пространство, надвигаясь на ничего непонимающего юношу. — Одна чашечка кофе. — Проговорила брюнетка и согласно кивнула в довершение своим словам. — Да, этого достаточно. Бён явно опешил, но быстро сориентировался. От сердца разом отлегло, и теперь до Бэкхёна дошло, что его бессовестно развели, таким образом, беспощадно флиртуя, дабы позвать на свидание. Блондин был удивлён, однако не стал отказываться от столь любезного приглашения. Улыбка сама по себе озарила лицо. — Что ж, думаю, на чашку кофе я способен. *** Члены семьи покинули игральную комнату уже несколько минут назад, оставив замершую невесту в одиночестве. Она медленно посмотрела на тяжёлый ствол, зажатый тонкими пальцами. Девушка не плакала — в её глазах не было слёз. Изначально с самого детства она была готова подчиниться традициям, вот только теперь оружие непосильной ношей оттягивало руку, в то время как в голове было пусто. Ни боли, ни горечи. Возможно, с ней действительно что-то не так? — Он не виноват, ты сама знаешь. — Донеслось до девушки со стороны главных дверей. Юра безэмоционально повернулась к застывшей у выхода матери. Та озабоченно глядела на дочь. Её багровое платье оттеняли самодельный лук и колчан остроконечных стрел. Слабый смешок слетел с губ невесты при виде этой картины. Михё подошла вплотную и погладила дочь по волосам в успокаивающем жесте, хоть последней не требовалось утешения. Столь спорное поведение беспокоило и одновременно радовало женщину. Её дочь сильнее, чем кажется на первый взгляд. — Юра, мы… — Мама… — проговорила девушка столь тихо, что женщине пришлось наклониться, дабы расслышать чужие слова, — я действительно… собираюсь убить его. Поджав выкрашенные помадой губы, Михё негромко выдохнула и на мгновение прикрыла глаза. Никто не пожелает своему ребёнку подобного, однако это гораздо лучше, нежели Юра оказалась бы на месте несчастного паренька. Из двух зол всегда выбирают самое наименьшее. — Если говорить про твоего отца… Я бы ни за что не смогла его убить. — Призналась Михё, опуская уставший взгляд в пол. Её лёгкие выпустили слабый вздох перед последующими словами. — Но поверь, выпади мне сорок лет назад та самая карта — Чжиён, не задумываясь, привёл бы приговор в исполнение. — Что ты хочешь сказать этим, мам? — безынтересно вопросила невеста. — Что я похожа на отца? — Михё почти вздрогнула, погрузившись в холодные зрачки дочери. На мгновение женщина совсем не узнавала своего собственного ребёнка в девушке рядом с собой. По растерянному лицу матери, Юра сама расценила эту реакцию за согласие, поэтому снова едко усмехнулась. Она всегда это знала. — Не волнуйся. Из нас двоих хоть один ребёнок вышел похожим на тебя. — Бэкхёна очень жаль, — проговорила женщина, настойчиво погладив Юру по напряжённой тыльной стороне ладони, — он хороший парень и точно не заслуживал ничего подобного. Однако господин Чхвесон решил иначе, и мы обязаны ему подчиняться. Кому мы должны за безбедную, богатую жизнь? — надавила она тяжёлым тоном. — Господину Чхвесону, — автоматом проговорила Пак. — Для кого мы приводим ритуал в исполнение? — продолжала Михё, испытывая девушку. — Для Господина Чхвесона. — Чем Господин Чхвесон одарит нас в ответ? — Сохранит жизнь и богатство, — столь же механически ответила Юра. Михё удовлетворённо улыбнулась и погладила дочь по щеке. — Умница моя. Поэтому позволь дать тебе совет. Как матери дочке. Часы отсчитывали почти десять минут первого ночи. Огонь свечей метался из стороны в стороны, как будто пытался выбраться из невидимой ловушки, чтобы убежать, куда глаза глядят, однако неспособен был на сей подвиг. Брюнетка сделала тяжёлый вздох и осознанно повернулась к матери. Та только этого и ждала, когда слова, наконец, обрели себя и вырвались наружу. — Прикончи его сама. Это будет достойная смерть. И господин Чхвесон будет доволен. Упокой душу своего жениха, как подобает традициям. Девушка молча кивнула, непоколебимо заглядывая в глаза матери. Она сжала рукоять ствола тонкими пальцами. — Я убью его, мама. Михё облегчённо выдохнула и поцеловала дочку в лоб. — Вот это моя дочь. — Протянул Чжиён, облокотившись о дверной косяк, неизвестно сколько времени наблюдая за двумя родными людьми. Мать и дочь перевели внимание на главу семейства, что неспешно оттолкнулся и сократил расстояние, после чего одобрительно погладил дочь по темным волосам. Его низкий голос прозвучал словно обухом по голове. Так было всегда, когда отец обращался к девушке, даже если это было одобрение. — Мы верим в тебя, Юра. Докажи господину Чхвесону, что наше поколение достойно его трудов. Невеста молчаливо кивнула и поправила подол измятого, белого платья, чтобы уверенно направиться к выходу из игральной. Господин Чхвесон получит заслуженное успокоение за полученные при годы жизни мучения. Даже если цена — избавиться от собственного жениха. Как только стук каблуков растворился вдали коридоров, Михё изучающе взглянула на сурового мужа. Тот совсем не смотрел в сторону жены, будто находился мыслями далеко отсюда. Он не повернулся, даже после тихого вопроса. — Я ведь права? Попадись мне та карта, ты бы не стал препятствовать моей скорой кончине. Ведь так, Чжиён-а? Хмыкнув вместо ответа, мужчина поспешно оставил Михё и покинул обширную комнату, направившись прямиком за дочерью и остальными членами семьи. Женщина безэмоционально осталась стоять в одиночестве при тусклых свечах, параллельно подтягивая лук на плече. Она выудила портсигар и вскоре уже блаженно затянулась густым, пахучим дымом. Подойдя к одному из комодов около полок с раритетными настольными играми, чужим жестом на свет явился запрятанный револьвер. Зажав сигарету между губ, женщина осмотрела ствол. Прозвучал щелчок. Предохранитель снят. Руки в перстнях потянулись к пачке патронов. В это время Чанёль докуривает вторую по счету сигарету. Он кидает дотлевший окурок на дорогущий ковролин, припечатывая латексной туфлёй. Мужчина притаился за углом одного из ответвлений коридоров, подслушивая весь разговор от и до. Спустя пару секунд тяжёлых размышлений, шатен молча стягивает с плеча старинную винтовку, чтобы припрятать ту прямиком за дубовой тумбой, на которой возвышалась мраморная ваза китайского происхождения. Он закатал рукава черной водолазки, оголяя предплечья с переплетение вен, и в очередной раз растрепал некогда уложенные пряди волос. Оглядевшись по сторонам, мужчина убедился в чистоте коридоров и скрылся по направлению другой части дома, стараясь не наткнуться на прислугу. Всё, что он явственно понял — люди никогда не меняются. Послышался глухой стук. *** Сколько времени прошло с тех самых пор, как он находится в этом осточертевшем грузоподъёмнике? Бэкхён пытается размять затёкшие конечности в узком пространстве, но ничего не может поделать — терпение медленно кончается, а мозг всё ещё не в силах поверить в происходящее событие. Играть в прятки в день собственной свадьбы — прям чей-то анекдот. К сожалению, юноша не в той позиции, дабы сдвинуть чёртовы стены, окружающие со всех сторон. Хотя одну из них он может отодвинуть. Прошло минимум сорок минут, поэтому Бён решает поменять надоевшую обстановку. Тихонько приоткрыв затворку, издавшую звонкий скрип на несколько коридоров вперёд, юноша настороженно морщится от шума и выглядывает наружу, осторожно поглядев в разные стороны. После окончания песенки, в доме поселилась непривычная тишина, только минут пятнадцать назад в отдалении звучали чьи-то приглушённые шаги. Теперь же ни одной живой души, будто все вымерли. Эх, мечты. Бэкхён как можно аккуратнее выбирается из персонального гроба и блаженно выпрямляет спину. Конечности затекли не на шутку, поэтому парень прыгает на месте, однако стук каблуков привлекает внимание, из-за чего создается ещё один громкий шум. И какого чёрта именно в этом коридоре отсутствует ковёр? Не уж то не хватило средств на ещё один? Бён облокачивается о стену поясницей и развязывает шнуровку оксфордов, ступая хлопковыми носками на хладный, паркетный пол. Перекидывая свадебные туфли в одну руку, юноша улавливает чужие, еле слышимые шаги за углом. Он как можно тише, не в силах запрятать насмешливую улыбку, прячется в переплетении коридоров и выглядывает из-за угла. *** Парень резко просыпается, сам не понимая почему. Кажется, он задремал. Постепенно приходя в себя, парень ругается сквозь зубы и глядит на одного из спящих детей уважаемых гостей дома. Тот сладко спал, укрывшись пушистым одеялом по самый подбородок, тихо посапывая себе под нос. Вот только вторая кровать совсем пустовала, лишь простыня сбилась в углу, в то время как одеяло наполовину свисало с края постели. — Вот же дрянь, — еле слышно буркнул светловолосый прислуга, отталкиваясь от бортиков мягкого кресла. Не вовремя же его разморило. Послышался очередной шум поблизости комнаты, поэтому парень в последний раз оглядывает спящего ребёнка и поспешно выходит из комнаты, прикрывая дверь, чтобы не разбудить. Надо найти сорванца — иначе ему попадёт от хозяев. *** На полу при слабом свечении появляется чья-то тень, а следом в поле видимости оказывается прислуга — парень в чёрно-белом костюме. Жених ловко скрывается за тёмно-зелёной стеной, прижимая руку ко рту, дабы не рассмеяться в голос от забавы и адреналина в крови. Его бесконечно веселила вся эта ситуация. Прислуга остановился в проёме в конце коридора и посмотрел по сторонам. — Миён-а, — позвал второй блондин, — я знаю, что ты здесь. Впереди послышался тихий скрип. Молчаливо поджав губы, он тут же заспешил и исчез за углом. Прикрывая глаза и ощущая некий азарт от игры, Бэкхён по памяти решает добраться до комнаты невесты. По пути его провожают суровые или же безумные лица бывших членов семьи Пак, давно почивших. С трудом удерживаясь, дабы не плюнуть каждому портрету в лицо, юноша беззаботно расхаживает по лабиринту коридоров, размахивая оксфордами в руках. Бён доходит до знакомой двери — несомненно, то спальня Юры, и заходит внутрь, оставив вход слегка приоткрытым. Раздумывая, куда бы отложить мешающуюся обувь, и в каком бы месте запрятаться понадёжней, Бён инстинктивно вздрагивает от еле слышимого скрипа двери за спиной. Медленно развернувшись, он сталкивается с таким же удивленным взглядом того самого парня из прислуги, что ошарашенно и даже испуганно глядел на жениха перед собой. Приоткрыв было рот в так и не высказанных словах, Бэкхён не успевает, так как тот внезапно громко закричал, указывая на юношу пальцем. — Он здесь! Он здесь! Бэкхён выпятил руки, морщась от громогласного выкрика. — Тише, парень. Зачем орёшь-то? Тот совсем не вслушивался, лишь безумно верещал, тыча в сторону Бёна, пугающе неестественно округлив глаза. — Он здесь! Все сюда! Он… То, что произошло далее, казалось, прошло в замедленной съёмке. Бён дёрнулся всем телом от резкого грохота, наблюдая, как пуля из огнестрела размозжила голову секундами ранее живого человека. Мёртвое тело тяжёлым грузом рухнуло на отполированный пол спальни невесты, а из кровавой раны сгустками текла жгучая, багровая кровь, практически чёрная. Бэкхён наблюдал за всей ужасающей картиной, не поддающейся объяснению, ошалелыми глазами, без возможности поверить в то, чему он поневоле стал явственным свидетелем. Рот быстро приоткрывался, собственное сердце отдавалось в ушах, а в лёгких не хватало воздуха. Он окаменел, будто прирос к месту. Оксфорды выпали из ослабевших пальцев. — Тётя, дядя! Я пристрелила говнюка! Идите сюда! — послышался злорадный смех с конца коридора. Тело перед ним билось в конвульсиях ещё пару мгновений прежде, чем окончательно распластаться, без надежды на волшебное оживление и того, что всё произошедшее игра разума или же чужой розыгрыш. Бэкхён ощутил, как онемели ладони, но попытался сделать шаг вперёд. Юноша даже не расслышал подозрительного копошения позади себя. Язык не поворачивался сказать хоть что-нибудь, но Бён желал помочь, хоть осознавал, что ничего не сможет. Человек напротив него мёртв. Он не противился, даже когда его дёрнули в сторону от тела. Всё происходило, будто в страшном кошмаре, и он вот-вот проснётся весь в холодном поту в спальне своей невесты, и всё окажется не правдой, лишь отголосками воображения. Жених даже не сразу разузнал во втором присутствующем ненавистного брата своей невесты. Чанёль одним пинком запрятал оксорфорды на полу под двуспальную кровать и открыл потайной проход в стене около объёмного шифоньера, после чего потянул не соображающего парня внутрь за собой, миг в миг успевая прикрыть вход, как в комнату ворвалось почти полное семейство — отец, мать, госпожа Мэй, Суён, Хёсоп и Юра. Где пропадала Айрин — оставалось вселенной загадкой. При виде Юры Бэкхён намеревался было высвободиться из крепкой хватки прижавшего его к стене мужчины, однако тот удержал юношу от необдуманных действий, приложив палец к губам. Бён метнул в того взвинченный взгляд и повернулся обратно. С их стороны стена открывала затонированное отверстие на происходящее в спальне, однако снаружи этого маленького проёма видно не было. Члены семьи уставились на остывающий труп: раздробленный мозг торчал из башки, заливая лужей некогда бежевый, махровый ковёр. Однако вместо того, чтобы опешить от увиденного по очевидным причинам, люди отреагировали совершенно иначе, тем самым, обескураживая жениха ещё больше, заставив сердце налиться кровью. Суён громко захныкала и капризно топнула ногой в каблуке, размахивая использованным стволом. — Чёрт, тетя Михё, я облажалась! — запричитала она. — Ничего себе, — проговорил Хёсоп, выглядывая из-за плеча жены, удерживая металлический арбалет в пухлых руках. — Ты снесла ему полбашки, дорогая. — Надо стрелять в жениха, а не в прислугу. Суён-а, чем ты думала? — упрекнул племянницу Чжиён. — Так я думала, это тот засранец! Почему у прислуги белые костюмы?! Думаете, я ещё и виновата?! — возмутилась девушка. — Давайте успокоимся, — миролюбиво предложила Михё, она свела брови, разглядывая труп. — Он точно был здесь — далеко ему не уйти. Хёсоп и Суён, позовите остальную прислугу, чтобы прибрались. Я и Чжиён поищем в правой части замка, а Юра и госпожа Мэй в левой. Договорились? Семейство молча согласилось, и половина принялась за дело, выходя из помещения. Бэкхён большими глазами глядел на молчаливую невесту с невысказанной надеждой, чуть ли не прилипая к стеклу. В это время Юра внезапно ухватила проходящую мимо кузину за локоть и хмуро уставилась той в непонимающее лицо, обращая на себя внимание, чтобы сквозь зубы процедить. — Не размахивай пулями направо-налево. И чтобы ты знала, Бэкхён — мой. Я та, кто должна снести ему череп. Усекла? Бён ощутил, как ноги проваливаются сквозь землю в самую бездну. Ему не верилось то, что он только что услышал своими ушами. Суён насмешливо закатила глаза и глупо хихикнула. — Ты всегда мне завидовала, сестрёнка, ведь я во всём лучше тебя. И женишка твоего я прикончу раньше. — Точно, — оскалилась невеста, — нахрюкаться до невменяемого состояния — тебе в этом нет равных. Кузина показала девушке язык и гордо выскочила из спальни. Оставшись вчетвером, семейство оглядывало комнату, а Михё положила руку на плечо дочери. — Юра-я, он никуда не денется. Все двери и окна заперты на железные ставни. Мы его отыщем. — Я знаю, мама. — Твёрдо ответила Пак и заглянула матери в глаза. — И я буду первой, — после чего Юра и госпожа Мэй, на лице которой торжествовала предвкушающая ухмылка, также ретировались из комнаты. Супружеская пара, оставшись наедине, вновь застыла в раздумьях. — Теперь ещё и пол оттирать, — вздохнула Михё, теребя тетиву от нечего делать. — Это сейчас не главное, — высказал глава Пак. — Мальчишку нужно отыскать во что бы то ни стало. Пока не поздно. Его жена утвердительно кивнула, разглядывая сгустки крови на дорогом полу особняка. Она устало вздохнула и кивнула на остывающий труп, обращаясь к мужу. — Давай, ты за ноги. Я возьмусь за руки. Чжиён молчал кивнул и обошёл мёртвое тело. Кряхтя, они вдвоём оттащили прислугу прочь из спальни, оставляя за собой лужу багровой дорожки крови. Когда чужие голоса и шаги скрылись за углом, шатен поспешно выскочил из потайного входа и добрался до двери спальни, тихо прикрыв ту за ними, после чего также перешагнул тёмно-алое пятно и принялся торопливо выворачивать ящики в спальне сестры, целеустремлённо разыскивая нечто в привезённых вещах Бёна. — Чанёль… — охрипши выдохнул блондин, пустыми глазами следя за действиями мужчины, также медленно выйдя из-за двери. — Обувайся, — он швырнул парню потрёпанные кеды, упавшие тому под ноги. Бэкхён ни черта не торопился. — Давай же, пока они не вернулись. — Низко рявкнул Пак. Очнувшись в ту же секунду, Бёну ничего не оставалось, как послушаться. Сам он был не в состоянии принимать хоть маломальские решения. Лихорадочно натягивая на стопы старую обувь, Бэкхён тяжело дышал, в висках нестерпимо жгло, будто это ему только что пробили череп насквозь. Чанёль впопыхах схватил туфли жениха и спрятал в одном из ящиков. Он сжал края комода, отгоняя всё напряжение. Его внутренние устои боролись с собственными действиями. Однако некогда сомневаться, он повернулся к парню на грани истерики, пальцы которого жутко дрожали, из-за чего не получалось нормально завязать испачканные шнурки на кедах. В два шага сократив расстояние между ними, Пак присел на колени и откинул непослушные руки блондина в сторону, принявшись самолично крепить два стойких узла сильными пальцами. Бэкхён отстранённо глядел в пустоту перед собой, они оба не заметили, что сидели в таком положении какое-то время, даже когда шатен закончил с узлами. Им требовалась маломальская передышка на осознание всего, но время неумолимо поджимало. Следовало торопиться. Бён затравленно вгляделся в уставившегося в пол мужчину, его голос и тело, охваченные страхом, крупно дрожали, когда блондин глухо позвал осевшим тоном. — Чанёль… — Прости, Бэкхён, — выдохнул Пак, не в силах взглянуть младшему в глаза. — Прости. Жених почувствовал, как ядовитая змейка отчаянной слезы скатилась с уголка глаз по щеке, сорвавшись с подбородка. Он крупно вляпался.