Рассеивая сумрак

      Небо было цвета заката. Осколки кометы, как светочи, кружили в небе. Воздух тяжелел, облака то рассеивались, то вновь сгущались. Птицы, крича, чёрными тучами рассекли небосклон и скрылись за горизонтом. По земле, подобно воде, растекалась тишь. Нуска чувствовал, будто уходит глубоко на дно озера.       Ветер рвал с деревьев яркую листву, порывами унося её, танцуя с ней и бережно роняя на равнину вокруг Эрьяры.       Нуска, Хайя и Оанн стояли на холме под сенью грушевых деревьев. Единственные звуки, которые доносились до них, — это гомон испуганных горожан столицы.       — Северные ворота закрыты, остальные, возможно, тоже. Если ты так хочешь попасть в город сегодня, то есть лишь один способ, — сказал Хайя, а затем зарылся в свою глубокую суму.       — А ты догадлив, — с усмешкой отметил Нуска. Он уже крепил меч на поясе, а свою суму и вовсе бросил в траву, но её тут же подобрал Оанн.       — А ты видел недогадливых изобретателей? Как тебе, кстати, броня? — со смехом поинтересовался Хайя.       Нуска задумался и просунул руку под ворот рубахи. Тончайшая кольчуга защищала тело под одеждой, а весила так мало, что её действительно можно было надеть на ребёнка.       — Ты действительно великий человек, Хайя. Я даже не чувствую её. Твои мечты сбылись…       — Мои мечты сбудутся, когда броня защитит тебя. А пока это всего-то предмет гардероба.       Нуска с улыбкой покачал головой, но спорить не стал. Времени на это не было.       Они спустились с холма и пересекли равнину вокруг Эрьяры, встав под стеной. Сейчас, стоя к ней так близко, Нуска мог сколько угодно задирать голову, но всё равно не мог увидеть верхнего края. Эрьяра действительно была неприступной — стены, что возвели вокруг неё, выдержали бы осаду любых сурии, но…       «Эти камни над столицей. Нетрудно догадаться, что Тиама планирует сделать. Стены бесполезны».       Хайя уже подбрасывал в руке стальной свёрток и вздыхал. Достав ещё один странный механизм, похожий на браслет, он надел его себе на руку. Нуску вздрогнул, когда увидел, как из браслета с металлическим скрежетом выскочил шип и впился в вену на запястье карборца.       — Естественно я доработал свой лётомелл, однако так и не нашёл других подходящих источников металлической дэ, кроме карборской крови. Этот метод наиболее надёжный, — стал объяснять Хайя, а затем развернулся к Нуске и передал ему в руки свой лётомелл. — Ты сможешь перелететь через стену, лётомелл будет подпитываться от моей дэ. Допустимое расстояние — километр. Высота стены — около трехста метров. Не улетай далеко и сразу снижайся, как окажешься на той стороне. Не хочу, чтобы мой друг стал кровавой лепёхой.       Нуска нервно рассмеялся и обнял Хайю за плечи, принимая лётомелл из его рук. Зачем-то лекарь сказал:       — Как будто в мире существовал настолько талантливый сурии, чтобы взмыть в воздух и перелететь через эти стены… А ведь существует.       — Чего?       — Ничего, Хайя. А у вас какие планы?       — Будем стучать в ворота. Кто-то да откроет. Нам необходимо снарядить городскую стражу. Иначе какой смысл в том, что я тащил всё это сюда?! — разведя руками, возмутился Хайя.       Нуска понимающе кивнул, а затем отвернулся и снова уставился вверх. Все эти полёты… Он до сих пор не верил в то, что это возможно, но сейчас необходимо было поверить. Те полёты в Карборе казались старым сном.       Нажав на спусковой механизм на лётомелле, Нуска подготовил механизм к использованию. Металлические крылья, подобные птичьим, раскрылись.       — Теперь подними лётомелл над головой, а затем зажми спусковой механизм. Держи крючок зажатым и ни в коем случае не отпускай! — наставлял Хайя, а затем отошёл на несколько шагов назад, потянув за собой Оанна. Полукровка выглядел на редкость растерянным, пока стоял тут, наблюдая во все глаза за Нуской и обнимаясь с его сумой.       — Хорошо, — коротко кивнул Нуска.       Но, стоило ему занести палец над спусковым крючком, как невероятное давление ударило по ушам. Нуска покачнулся, но устоял, а, отойдя ещё на несколько шагов и распахнув глаза, увидел, как осколки кометы, ускоряя свой полёт над столицей, в одну секунду замерли, чтобы стремительно полететь вниз.       — Опоздали… — испуганно выдохнул Хайя. — Горожан могли вывести за пределы города…       Нуска резко надавил на крючок на лётомелле, а его тело тут же подбросило в воздух. Вес его тела оттянул руку вниз, и он мешком повис, не в силах даже подтянуться. Взлетев всего лишь на пару метров над землёй, он чувствовал, что чем выше поднимается, тем сильнее стучит кровь в ушах, а воздух давит да так, что вот-вот лопнут барабанные перепонки.       Серая северная стена, поросшая мхом. Вот и всё, что мог видеть Нуска. Он боялся представить, что могло твориться в столице. Он боялся думать о том, что к тому моменту, как перелетит через стену, все там… могут быть уже мертвы, а город уничтожен.       Но давление резко прекратилось. С щелчком отложило уши, а Нуска смог услышать крики Хайи:       — Нуска, что-то происходит! Будь аккуратен! Надави сильнее! Бездны, я ведь даже не объяснил, как поворачивать и приземляться!..       Нуска сглотнул комок в горле и вскинул голову.       Оставалось всего несколько метров, и он сможет увидеть всё сам. Странное ощущение пробиралось под кожу и ело кости: гнетущая атмосфера, стремительно темнеющие небеса…       «Это… магия тёмного сурии».       Словно позабыв о том, что у столицы есть свой защитник, Нуска только сейчас вспомнил о том, что эрд не будет стоять в стороне, пока уничтожают его столицу. Видимо, он выжидал, а предпринял действия, когда осколки кометы были готовы ударить по Эрьяре.       — А и верно! Неужели Син не может уничтожить их?! Взмахнёт мечом и… — с улыбкой начал болтать сам с собой Нуска, но резко замолк.       Лётомелл поднял его выше стен. Улыбка, было расцветшая на лице лекаря, исчезла.       На вершине самой высокой башни Драконьего дворца можно было разглядеть фигуру. Страшная и запретная магия кровавыми лозами оплетала рира, а затем стремительно ползла вверх, формируя купол. Осколки кометы, которые должны были уничтожить Эрьяру, держались на этом красном и, казалось, очень хрупком, податливом щите. Однако купол рос. Он закрывал небо, полотном застилая и пряча под собой город. Нуске пришлось приложить все свои силы сурии, чтобы усилить зрение и разглядеть, что же происходит.       И он увидел стоявшего на шпиле дворца эрда. Эрда, чьё лицо почернело, как и руки. На его голове из-под распущенных волос торчали рога, длинный змеиный хвост оплетал ноги и шпиль, а за спиной… раскрылись перепончатые драконьи крылья. Балансируя на вершине дворца, он поддерживал себя в воздухе взмахами этих чёрных крыльев.       Нуска похолодел, а его сердце, испугавшись и сжавшись, забилось от ужаса, разрывая грудную клетку. Нуска смог разглядеть, что в своих руках Син держал два клинка — оружие дэ, разорванное пополам. Взяв оружия за рукоять обратной хваткой и скрестив их у груди, Син направил лезвия в собственные предплечья. И они, разрывая плоть его рук, пронзили его запястья. И все те кровавые лозы. Весь этот огромный купол, что уже почти достиг и самого Нуску. Купол, который смог скрыть, как надёжный щит, всю Эрьяру, — был кровью правителя Эрьяры. Высшего сурии эрда Сина.       Сколько раз за этот безднов год Нуска видел подобную картину? Сколько раз он наблюдал за тем, как Син жертвует собой, чтобы защитить скиданцев? Он видел это сотню раз наяву и во сне, но происходящее сейчас поразило Нуску настолько, что если бы он не висел ногами в воздухе, то разразился бы рыданиями.       Слёзы обожгли глаза и лицо. Нуска стал жевать свои щёки, но и это не помогло. Привкус крови лишь усилил осознание чудовищности происходящего, потому что уже через секунду ветер ударил в лицо и принёс с собой тяжёлый вязкий металлический запах крови.       Это не было сном или кошмаром. Это была реальность. Всё это — не магия. Риры не обладают даже подобием защитной магии. Всё, что смог сделать Син, — это пролить столько крови, чтобы она заволокла небо. Купол держался лишь за счёт сильнейшей дэ, которая была в крови эрда. И она же сейчас спасла от неминуемой гибели тысячи горожан.       Возможно, Нуска, впавший в ступор от увиденного, мог бы ещё час висеть в воздухе над стеной, медленно поднимаясь всё выше и выше. Но купол рос. И, стоило его границе опуститься ровно на голову Нуски, как лётомелл схлопнулся. Разряд энергии, ударивший по лётомеллу, был такой силы, что лекарь пролетел пару метров и повис на стене, свесив ноги над эрьярским переулком. Нуска почти сразу выпустил лётомелл, но… его правая рука повисла вдоль туловища обуглившимся куском плоти.       Захрипев, пересилив себя и поборов безумную боль, Нуска заставил себя подтянуться. И, повалившись на стену, сразу же стал лечить руку.       Хватая ртом воздух, Нуска ждал, пока угаснут болевые ощущения и пока темнота перед глазами рассеется. Но над головой, устрашая одним своим видом, высилась кровавая стена. Она бурлила как река, очень медленно стекая из центра города по дуге за его пределы, за стену. Нуска перевёл взгляд к центру — и через кровавую тонкую пелену увидел, как осколки кометы группируются в одной точке, прямо над головой Сина, пытаясь прорвать последнюю оборону столицы.       Залечив покалеченную руку, Нуска вскочил на ноги. Он не мог тратить время — он должен был как можно скорее подняться на тот самый шпиль и помочь Сину!       «Он не должен испытывать такие страдания. Он не должен защищать Скидан одной своей кровью».       Но, бросив лишь короткий взгляд за стену, туда, где он оставил своих соратников, Нуска содрогнулся во второй раз. Смотря через кровавую стену, усилив зрение, лекарь смог увидеть, что Хайя лежит на траве в луже собственной крови, а Оанн рвёт свой плащ на тряпки, перевязывая его рану. И если бы это было просто раной. Переведя взгляд в сторону, Нуска увидел, что возле них в той же траве валяется продолговатый кровавый и обугленный ошмёток. Рука Хайи.       Нуска, свесившись через стену, завопил:       — Оанн, я сейчас спущусь! Как можешь останови кровотечение!       Однако полукровка задрал голову, сощурился и крикнул в ответ:       — Вы не сможете выйти за пределы купола! Закончите то, что начали!       Но Нуска свесился сильнее и упёрся руками в купол со внутренней стороны. Тут он не обжигал, лишь пачкал ладони кровью, но не ранил. Однако эта жижа была такой плотной, что пройти через неё было невозможно.       — Я уже предупредил других карборцев! Хайе окажет помощь их лекарь!       — Оанн, ты, th`are, не понимаешь! Если не помочь сейчас же, то Хайя останется без руки! — в ужасе завопил Нуска громче.       Но Оанн сощурился сильнее, так, что его глаза превратились в щёлки. И он громко отчеканил:       — Тогда сделайте так, чтобы эта жертва не была напрасной.       У Нуски внутри всё сжалось. На подкосившихся ногах он бегом отступил на несколько шагов назад и повалился на камень.       Что… А что он должен сделать? Что настолько великое он должен сделать, чтобы это было соразмеримо с правой рукой величайшего изобретателя Скидана, равного которому ещё не видел мир?       Нуска не знал. Он, vae, не знал, что вообще должен делать! Он нёсся сюда, сломя голову, не зная, что его ждёт, не представляя, что будет делать, когда достигнет своей цели!       Это было отчаяние и такой груз вины, подобного которому Нуска не испытывал со времён повстанческого бунта в Арценте. Но те повстанцы не были друзьями Нуски и, будем честны, они бы в жизни не смогли изобрести сталь, лётомелл, роющих кротов и другие не знавшие аналогов механизмы.       Хайя был великим, добродушным и честным сурии. Сурии, который действительно смог сломить все представления Нуски о мире, смог выйти за границы всех возможностей и сделать так, чтобы этот трущобный лекарь смог в одночасье перелететь через стены самой Эрьяры.       Нуска сглотнул, а потом от бессилия закричал. Его драло изнутри, но он лишь упивался этой болью, думая о том, что заслужил её.       Верно. Он заслужил лишь прыжок с этой стены.       Встав, Нуска опёрся на маленький каменный выступ. Но вновь увидел Сина, который в этот момент сдерживал натиск самих звёзд и Тиамы. И, наверное, только в этот момент Нуска наконец понял, каким же сильным был Син.       Изо дня в день неся груз вины за содеянное на своих плечах, чувствуя себя самой грязной тварью, которая не должна была появиться на свет… он вставал с кровати, приводил себя в порядок, одевался и, игнорируя вопли в своей голове о том, что он не заслужил даже кусок чёрствого плесневелого хлеба, шёл и делал на благо Скидана всё, что было в его силах.       Вина. Стыд. Эта боль и это сожаление о том, что ты сделал зло. Оно съедало внутри живьём. Оно приносило такие муки, что проще было расшибить себе голову, чем сделать один шаг вперёд.       Нуска хрипло вздохнул и заткнул уши руками. А когда опустил их, голоса в голове смолкли. Он медленно, но верно приводил себя в чувства.       Да, он в который раз стал причиной чьих-то страданий. Да, он каждый день совершал так много ошибок, но, простите, хоть плётками бей, — он и дальше будет их совершать! Да, в какой-то момент его ошибки могут стать роковыми не только для него, но и для окружающих, но…       В этом была задумка самого мира. Так был задуман сам человек. Совершая ошибки, он мог только учиться на них. Но не совершать их вовсе — не мог.       И Нуска, разглядев внизу дерево, спрыгнул. Конечно, он ушиб всё, что мог, почти переломал руки, а ветки очень больно располосовали лицо. Однако тело, которое было защищено стальной бронёй, почти не пострадало.       Залечив все царапинки до единой, Нуска вскочил на ноги и побежал в сторону дворца.       Неважно, что он сделает, но он обязан прекратить это безумие. И внезапную атаку Тиамы, и кровавое представление Сина.       «Син говорил, что не может умереть от кровопотери. Хоть он и не бессмертен, но, скорее всего, так и есть», — размышлял Нуска, пересекая одну подворотню за другой. Все эти закоулки были ему хорошо знакомы, ведь именно у стены располагались трущобы, где он жил. — «Человеческое тело умещает примерно… пять литров крови? Но здесь сотни литров крови. Это значит, что кровь в его теле, как и энергия, вырабатывается быстрее, чем тратится. Это напрямую связано с перегрузкой дэ в каналах. Его энергия настолько сильна, что не только восстанавливает, но и разрушает тело. И, если его не остановить, то скорость восстановления крови будет расти вместе со скоростью восстановления дэ. А это значит…»       Нуска похолодел и даже замедлил бег.       «Это значит, что силы его человеческого тела истощатся настолько, что он либо обратится драконом, либо умрёт».