Рассеивая сумрак

      Утро выдалось тягостным. Нуска очень медленно приводил себя в порядок, а с ещё большим трудом — свои мысли. Принять ситуацию и признать вину было непросто, но необходимо было двигаться вперёд несмотря ни на что. Что бы он ни натворил, к чему бы ни привели его действия… Эрд сейчас был один на границе. И наверняка нуждался в помощи лекаря.       Тёплая водопроводная вода. Свежие красные одеяния. К середине дня Нуска уже выглядел как благородный господин, но белки глаз всё ещё были налиты кровью.       Лекарь с недовольством разглядывал собственное отражение в зеркале. Худой, подзагоревший и длинноволосый юнец на той стороне никак не походил на могущественного сурии, способного оказать помощь правителю. Но это было неважно. Нуска не мог просто ждать вестей, отсиживаясь на юге и ничего не делая.       Жеро во дворце не оказалось. Лекарь обошёл половину здания прежде, чем это понял. Не встретил он даже слуг. И единственным живым человеком во всем поместье оказалась та девочка. Нуска наткнулся на неё, когда решил проверить внутренний двор. Ванери в ярко-красном платьеце сидела прямо в песке и играла с веткой, на кончике которой была повязана пропитанная маслом бумага. Маленькая арцентка развлекалась, то поджигая её, то вновь туша об песок. Видимо, это — одна из местных забав для детей, которая не только занимала время, но и учила контролю дэ с детства.       Нуска, застывший за спиной Ванери, не мог не восхититься её способностями. Ветка не успевала остыть, как вновь разгоралась, бросая искры прямо на платье девчушки. Только вот пламя не оставляло следов и не ранило хозяйку, а это означало, что она в своём юном возрасте уже близка к рангу сурии.       «Разве аристократы не пугают? Другие дети в этом возрасте играют в кто дальше плюнет, а она уже так хорошо владеет своими способностями».       На секунду Нуска даже припомнил свои сны о детстве эрда. Там юная Вильна абсолютно не контролировала пламя и поджигала не только всё вокруг, но и собственные одежды.       Что же получается? Эта малышка должна стать сильнее, чем вторая помощница Скидана?       — Не прячься — я всё равно знаю, что ты здесь, лекарь.       Нуска вздрогнул, ощутив рой мурашек на спине. Внешний вид девчонки никак не соотносился с её силами, а потому лекаря в который раз бросило в дрожь от этого пугающего несоответствия. Возможно, при желании она могла бы и убить взрослого сурии…       — Лекарь, а где старший братик? — спросила Ванери, медленно поднимаясь с земли и отряхивая от пыли платье. Палка оказалась брошена наземь, а девочка, задрав вверх голову, медленно подошла к Нуске.       — Братик? Жеро? — непонимающе переспросил лекарь. Он всё ещё не был уверен в том, кем именно приходится эта девчушка будущему главному сурии огня. Но, судя по тому, что поместье было абсолютно пусто, она жила здесь неспроста.       — Нет, не Гирру. Тот разноцветный полукровка. Арцент, который не арцент, — уточнила Ванери, прожигая Нуску взглядом своих круглых блестящих глаз.       Она была очень похожа на Жеро. Особенно этими необычными медными глазами и волнистыми ореховыми волосами. Нуске никогда прежде не приводилось видеть такое сочетание цветов — видимо, это было отличительной чертой семьи Герье. Правда вот… Нуска не видел никого больше из этого древнего аристократического рода, кроме самого Жеро и этой девочки. Неужели они все…       — Так что с ним? Он не придёт больше играть со мной, так? — Ванери нахмурилась, не услышав ответа. Видимо, те редкие слуги, что наведывались в поместье, всегда повиновались ей, а потому столь продолжительное молчание вызвало у молодой аристократки возмущение.       — Гм… Я и сам давно не видел его. Возможно, у него возникли какие-то дела в городе? — предположил Нуска, подняв задумчивый взгляд к небу. Он действительно понятия не имел, куда делся Оанн. На второй же день в поместье Нуска влез в первый попавшийся нарядный костюм и направился к повстанцам.       — И разве вы друзья, если ты даже не знаешь, где он? Значит, тот полукровка — твой слуга? Но разве тогда он не должен был получить от тебя дальнейшие распоряжения? — заносчиво рассуждала Ванери, по-взрослому складывая на груди руки. Сейчас она походила на молодую госпожу, которая отчитывала своего подопечного.       Нуска не понимал детей да и себя совершенно не помнил маленьким. О чём только эта девочка думает? Воображает себя важной сурии огня? Лекарь сдержался от того, чтобы весело хмыкнуть, и только с улыбкой проговорил:       — Он не мой слуга. Но, Ванери, скажи… Вы с Же… Гирру живёте тут вдвоём? — поинтересовался Нуска, решив воспользоваться ситуацией и вытянуть побольше информации.       — Да. К нам ежедневно приходят слуги, но во дворце они не живут. Приготовят, уберутся и сразу же уходят, — кивнула Ванери, наклонив голову набок. Длинные локоны скрыли половину её лица, но зато открыли другую. Нуске удалось увидеть на правой щеке девочки страшный глубокий ожог, видимо, очень старый. И по форме он напоминал… расплывшийся цветок?       Нуска нахмурился. Неужели Жеро применял по отношению к ней силу? Разве они не родственники?       — Ванери, а Гирру… кем он тебе приходится? — тихо спросил Нуска, вновь натягивая на лицо улыбку, как делал Оанн.       — Гирру? Конечно он мой… — начала она, но вдруг осеклась и замолчала. Взгляд девочки упал куда-то за спину Нуски и стал задумчивым. Испуга на лице Ванери, конечно, не было, но глаза ребёнка на секунду блеснули холодом. Как у взрослого человека, который вдруг встретил знакомого, которого предпочёл бы никогда больше не видеть.       — Нуска, я только вернулся. Как ты себя чувствуешь?       Без сомнения это был Жеро Герье. Только вот в его дружелюбном тоне на секунду промелькнул намёк на неприязнь.       Нуска рывком развернулся и практически столкнулся с аристократом нос к носу. Жеро был выше лекаря всего на несколько сантиметров, но сейчас его рост сильно увеличивали туфли. Красный костюм был настолько ярким и насыщенным цветом, что Нуска даже испугался, когда всё вокруг застлало кровавой тканью.       Длинный плащ развевался на ветру. Бордовая рубашка и чёрные брюки сидели безукоризненно. Рубины и золото украшали и без того вычурные одежды, а на собранных в хвост волосах красовалась диадема. Она сидела ровно на лбу, подобно тренировочной повязке поддерживая волосы, а над переносицей сверкала кованая стрела; будучи элементом диадемы, она делила лоб надвое, а наконечник её был выполнен из маленького треугольного граната. Камень блестел и переливался так ярко, что Нуска застыл, не в силах вымолвить ни слова. Всё его внимание приковал этот самоцвет, завораживая и путая мысли.       Жеро сначала терпеливо дожидался ответа, а затем его брови медленно поползли вверх. Арцент вдруг рассмеялся и двумя руками медленно снял с головы украшение. Нуска моргнул и тут же ударил себя по лбу.       — Жеро… Я тебя искал, — неловко отозвался лекарь, который и вовсе позабыл о том, что ему задали вопрос.       — Прости, Нуска, я так спешил с тобой увидеться, что даже не стал переодеваться. Кажется, я всё-таки наделал шуму на торговых улицах… — прикрывая рукой лицо, арцент продолжал тихо смеяться. На пальцах второй руки в это время покачивалась волшебная диадема. Лекарь тут же отвёл взгляд, стараясь не попасть вновь под её воздействие.       — Оставь эту мелочь тут. Пусть развлекает себя сама. И возьми с собой чистые одежды — мы сходим искупаться, а заодно поговорим, — задумчиво протянул Жеро, а затем бросил один недовольный взгляд за спину Нуски. Кажется, он не собирался говорить о делах в присутствии девочки. — Встретимся у южных ворот.       Нуска только приподнял брови в ответ и проводил взглядом удаляющуюся фигуру нового главного сурии огня. Как много тайн хранит этот человек? Почему одно его присутствие заставляет всё внутри натянуться подобно верёвке? Лекарь знал наверняка лишь то, что Жеро, или Гирру (непонятно даже, как его зовут) был слишком неоднозначен. Добр он или плох? Щедр или жаден? Труслив или храбр? Нуска не мог дать ему совершенно никакой характеристики, хотя видел этого арцента далеко не в первый раз. Понятно было лишь то, что он вносил хаос абсолютно во всё — стоило Жеро вмешаться, как планы рушились, а ход событий менялся.       Можно было сделать только один вывод: он каждый раз брал на себя важную роль и никогда не оставался в стороне. Нужно быть настороже.       — Это так странно, лекарь, — вдруг раздался тихий безучастный голос за спиной. — Меня он ненавидит, а к тебе так добр. Лекарь, почему? Ты кто-то особенный?       Нуска развернулся и поймал на себе застывший взгляд стеклянных глаз. С лица девочки разом сошли все краски — сейчас она походила на обескровленный труп.       — Всё, что я слышала от него, это «убирайся» и «уберите отсюда мусор». Чем ты лучше меня? Чем ты заслужил его… его… — голос Ванери сорвался. Она опустила голову и вцепилась в свои красные одежды.       Она была так похожа на Жеро, особенно сейчас, когда еле сдерживала слёзы, что Нуске в голову пришла одна догадка. Чьей любви так сильно может желать ребёнок в этом возрасте? Нуска знал, каково это, — всю жизнь быть лишённым родительской любви.       — Он твой отец, Ванери? — сглотнув, решился спросить Нуска.       — Так говорили слуги. Но… за всю свою жизнь я никого больше не видела. Только слуг, учителей и… и Гирру, — пробормотала тихо она. Милое лицо Ванери скрывали упавшие вниз локоны.       — Он бил тебя? Тот ожог на лице… — начал Нуска, но его вопрос потонул в детском писклявом крике.       — Нет! Он никогда не бил меня! А ожог… Это то, за что он меня ненавидит!       Ванери плакала. Нуска стоял, не зная, что предпринять, и размышлял.       Сестра Жеро погибла в оранжерее, сгорев заживо. Возможно, Ванери — это её дочь? Тогда Жеро приходится ей дядей. Но если он так сильно любил свою сестру, то откуда такая ненависть к этому ребёнку? Ванери напоминает ему о том дне?       Нуска нахмурился. Это было слишком просто. Жеро не был мягкотелым настолько, чтобы пугаться лишь одного вида своей племянницы.       Что же на самом деле произошло в этой семье?

* * *

      Нуска встретился с Жеро у ворот. Молодой арцент снял с себя все праздничные одежды, но и теперь, облачившись в самый обыкновенный красный костюм, был преисполнен неким величием. То, как он стоял, как поправлял волосы и, сложив за спиной руки, вглядывался вдаль, выдавало его статус и положение. Даже натяни на него мешок с прорезями для головы и конечностей, он бы всё равно выглядел как самый царственный оборванец.       В этом, наверное, и было основное отличие Вьена и даже Нуски от аристократов. Они никогда не смогут держаться так и создавать вокруг себя величественную и неприступную атмосферу.       Жеро был молчалив. Услышав шаги, он обернулся и с вежливой улыбкой поприветствовал Нуску, а затем отправился за стену. Лекарь, что-то хмыкнув под нос, последовал за ним.       Звезда пекла так же, как и всегда, безжалостно. Нуска укутался в красные платки с головы до ног, но уже через несколько минут после выхода из тени стал обливаться потом.       Во вторых стенах была полная неразбериха: арценты бегали, таскали на телегах, запряженных быками, кирпичи и деревянные балки, громко переговаривались и толкались. В сравнении с тем, как тут было пустынно ранее, эти перемены сразу же бросались в глаза.       — Последний наместник, кажется, его звали… Орцин? Орцил? Ох, неважно. Он запрещал простым людям посещать эти стены. Я же решил действовать наперекор и смягчить ограничения, чтобы уменьшить размах повстанческого движения, как и обещал тебе, — монотонно и без энтузиазма прокомментировал Жеро, который прогуливался по улице с таким видом, будто был у себя дома. Мимо проходящие люди в ужасе расступались и давали ему дорогу. Нуска же плелся следом, озираясь и щурясь от яркого света.       — Умно, — отозвался лекарь, а затем, сократив дистанцию, поравнялся с Жеро и спросил уже шёпотом. — Ты знаешь, как умер предыдущий наместник Гевер Ариера?       Жеро разом развернулся. Уставившись на Нуску, он смотрел на него, как заядлый игрок смотрит на игорный дом.       — Если ты знаешь, как он умер, то расскажи мне. Во всех красках.       Нуска сглотнул. На самом деле он не собирался распространять подобную информацию — скорее, желал убедиться, что никому, даже аристократам, неизвестна эта тайна. Однако ответил:       — Возможно, позже.       На лице арцента вновь застыло скучающее выражение. Он отвернулся и ускорил шаг, словно желая как можно скорее дойти до цели, а затем вернуться обратно, в свою крепость.       Взгляд Жеро был устремлён только вперёд. Несмотря на то, что по обеим сторонам сгрудились рабочие, которые глазели на него и очень тихо перешёптывались, он совершенно не был заинтересован в том, чтобы подслушать их разговоры. Ни ясное синее небо, ни беркут, своими огромными крыльями расчертивший небосвод, ни люди не интересовали молодого аристократа. Словно… ничего в этой жизни не могло пробудить в нём чувств, кроме мести.       Шли они около получаса. Вскоре простая каменистая дорога привела их к ещё одной высокой стене. Несколько стражников разом расступились, пропуская в высокие каменные ворота двух молодых людей.       Нуска поначалу подумал, что ему напекло голову. Он несколько раз поморгал, протёр глаза и только потом изумлённо ахнул.       Высокие зелёные деревья. Трава, кусты и пальмы, с которых свисают необыкновенные красные фрукты… Нуска застыл, не в силах пошевелиться. Он так давно не видел листвы, что не сразу пришёл в себя. А ещё большее удивление вызвало то, что меж деревьев бликами играла водная гладь.       Озеро?! Посреди этой безжизненной пустыни… озеро?!       — Это оазис. Купальня наместников и их ближайшего окружения, — объяснил Жеро, а затем, совершенно ничего не стесняясь, разулся и, не останавливаясь, на ходу начал раздеваться.       Нуска попробовал последовать его примеру, но тут же обжёг ступни о раскалённый песок. Выругавшись, лекарь просто побежал следом, спеша скорее оказаться в тени и окунуться в воду.       «Действительно… Настолько напыщенных аристократов даже я ещё не встречал! Наместники используют озеро в пустыне для того, чтобы купаться?!»       Вода в тени оказалась прохладной. Нуска просто плюхнулся в воду по самый нос, ведь уже минимум месяц не мог как следует принять ванну. Конечно, в Арценте не было таких серьёзных проблем с питьевой водой, но никто не растрачивал её попусту. Простые работяги раз в неделю наведывались в бани, где принимали ванны вместе с несколькими десятками таких же бедняков.       Потому Нуска не испытал абсолютно никакого стыда, оказавшись сейчас наедине с всего-навсего одним арцентом в купальне. По краям от озера стояли глиняные ковши и сосуды, чтобы обливаться, а некоторые из них были закупорены и явно наводили на мысли о том, что здесь не только моются, но и частенько распивают…       Жеро чувствовал себя комфортно. Возложив локти на очерченный круглыми камнями край водоёма, он откинул назад голову и прикрыл глаза. Казалось, он глубоко задумался, а потому Нуска вздрогнул, когда услышал его слова:       — Я позвал тебя сюда не случайно. Здесь нас некому подслушать. Ты ведь хотел узнать, кто такие «избранные духами»?       Нуска сощурился.       — Верно. Расскажи всё, что знаешь.       — Это не займёт много времени. Потому что сам я узнал об этом от своих давно мёртвых родителей да от шаманов из Фасида. Чтобы узнать больше, необходимо посетить Хавану и получить доступ к старинным библиотечным записям.       — Я просто хочу, th`are, понять, что происходит. Не более того.       Нуска вдруг почувствовал закипающую внутри злость. Он объехал уже по меньшей мере пол Скидана, но так и не получил ответов ни на один из своих вопросов.       — Хм-м, — протянул Жеро и, распустив свои длинные волосы, потянулся за одной из бутылок с вином. Наполнив для себя полукруглую чашу он, вглядываясь в вино, заговорил. — На самом деле у подобных нам людей нет названия. Но разве не забавно было бы мнить себя избранным кем-то? Ты можешь заменить это слово на любое другое. Например, «проклятые духами», «изгнанные духами», «обречённые на страдания духами»? Ха-ха-ха…       Нуска хотел уже прервать затянувшийся монолог, но от этого смеха у него зашевелились волосы на затылке, и он решил промолчать.       — Верно, Нуска, — кивнул сам себе Жеро, а затем залпом выпил чашу вина и уставился в зеленеющий над ними полог листвы с лёгкой улыбкой на лице. — Мы отличаемся от других людей. У каждого из них есть своя судьба и свой путь. Но как же так? Неужели вдруг духам захотелось посмотреть, что будет, если выплюнуть на свет горстку людей, способных не только повелевать собственной жизнью, но и ломать чужие?       Лекарь мог только догадываться, что пытался донести до него Жеро. Качнув головой, Нуска всё же потребовал:       — Выражайся яснее.       — Хм-м, — вновь протянул арцент и с легкомысленным видом наполнил для себя вторую чашу. — Так и быть. У каждого ныне живущего человека есть своя судьба. А ты — один из немногих, у кого её нет. И один из немногих, кто может сломать не только собственную жизнь, но и чужую. Так понятнее?       Лекарь уставился вниз, судорожно соображая. В какой-то момент он даже выдал свои мысли вслух:       — Нет! Ни бездны непонятно.       Тогда Жеро, казалось, разозлился. Он допил вино и швырнул чашу над водоёмом — посудина влетела в дерево и разлетелась на мелкие осколки.       — Нуска. Ты способен перевернуть с ног на голову ход любых событий в этом мире. И никто для тебя не указ — ни люди, ни сурии, ни аристократы, ни даже духи. Никто не в силах остановить тебя.       Лекарь так не вовремя вдруг решил почесать голову, а затем с не менее глупым выражением лица уставился на Жеро.       — Но ведь я не один такой? — переспросил Нуска.       — Да, так и есть. Я тоже один из избранных скотов отпущения. Эрд — тоже. Потому и резня, которую он устроил в лесных племенах, навсегда останется на его совести. Он не может винить в том проступке никого — ни других людей, ни духов, он сам…       — А что если… А может… — вдруг затараторил Нуска, вскинув руки — капли воды взлетели в воздух и даже долетели до Жеро. — Ведь другой из избранных… может тоже влиять на судьбу?       Арцент вдруг замолчал. Его лицо стало серьёзным, а челюсти, казалось, стиснулись так сильно, что вот-вот и лопнули бы от напряжения зубы.       — Ты хочешь сказать… что знаешь ещё кого-то, кто обладает подобной силой? — уточнил он.       — Я не уверен. Но одна хаванка…       — Нет-нет, Нуска. Все избранные являются представителями разных народов. Раз ты хаванец, то не может быть второго хаванца, — отмахнулся Жеро.       — Но почему ты так уверен, что я — тоже избранный?! — не выдержал Нуска.       — Твоё имя. Оно особенное. И между нами есть еле уловимая связь. Я ненавижу людей, Нуска. И не мог так просто испытать симпатию или довериться кому-то без причины.       — Если тебе нужно имя… Её зовут Тиама. Скажи, может ли она иметь ко всему… ко всему этому отношение?       Нуска нахмурился и уставился на Жеро. Тот вдруг медленно приподнялся, а затем приблизился. Лекарь не успел ничего увидеть — просто через секунду лицо арцента оказалось всего в паре сантиметров от его лица, а налитые кровью глаза прожгли насквозь.       — Её зовут… Тиама?       — Да, я уверен.       — Но это… невозможно, — мотнул головой Жеро. На его лице одно выражение быстро сменялось другим, а затем он и вовсе принял совершенно сокрушённый и растерянный вид. — Это имя кажется мне знакомым. Необходимо как можно скорее посетить библиотеки Хаваны и узнать о предыдущих…       — Предыдущих?.. — одними губами переспросил Нуска.       — Верно. О предыдущих носителях имён. Самым известным из них был Энлиль. Именно он развязал войну с драконами и уничтожил их без остатка, — кивнул Жеро.       — Но как с ним связана Тиама? Я не понимаю…       — Я тоже не понимаю, Нуска. Потому что Энлиль жил более семи тысяч лет назад. И никто из его окружения не мог дожить до наших дней, даже хаванка, — покачал головой арцент и вздохнул.       Кажется, они оба оказались в тупике. Но Нуска всё же решился кое-что рассказать.       — Эрд Син не был тем, кто принял решение об истреблении лесного народа. С самого начала он находился под контролем Тиамы. Именно она вынудила его это сделать. Возможно, если я загляну в твоё прошлое…       — Погоди-погоди, — усмехнулся Жеро. Его плечи вдруг дёрнулись вверх, а на лице отразилась насмешливая улыбка. — Ты хочешь сказать, что и я убил всех членов своей семьи под воздействием какой-то Тиамы? Ни за что. Я никогда этого не признаю, что бы ты ни увидел в своих снах.       Нуска судорожно сглотнул. Вот и ответ. Вот почему Жеро является единственным обитателем дворца, вот почему Нуске никогда не приводилось встречать ещё кого-то из семьи Герье.       Этот арцент собственными руками…       — Почему ты так смотришь на меня, Нуска? — Жеро скосил взгляд в сторону лекаря и, криво улыбнувшись, развёл руками. — Да, я убийца. Да, я отцеубийца. И я бы убил каждого из них ещё сотни тысяч раз, если бы мне позволили. И я бы каждого из них заставил пройти через то, что выпало на долю моей сестры. Но, Нуска, даже я… Даже я не настолько омерзителен, чтобы это сделать. Поэтому я просто убил их.       Пальцы Жеро в нервном жесте потянулись к лекарю — и коснулись его волос, медленно перебирая светлые, отросшие до плеч пряди.       — А тебе придётся что-то с этим сделать, если хочешь покинуть Арценту в ряду воинов, — вдруг сменил тему Жеро, а его лицо вновь стало спокойным, как мирно поблёскивающая гладь озера.