Бильярдная

Сдержав тяжёлый вздох, Сичэнь перехватил с подноса официанта бокал шампанского, тут же отступая обратно, в тень около приоткрытого окна, где чувствовалось хоть немного прохлады. — Я могу чем-то ещё вам помочь? — спросил парень, и только тогда Сичэнь заметил, что официант не ушел, а многозначительно смотрит на него. Словно отвечая на недоумение, наверняка отражавшееся во взгляде Сичэня, тот многозначительно потянулся расстегнуть ещё одну пуговицу на своей и без того свободно сидящей рубашке. — Нет! — торопливо остановил его Сичэнь, невольно повышая голос, но тут же прочистил горло и исправился: — Благодарю, это не требуется, — сказал он, теперь уже спокойнее. — Жаль. Но вы всегда можете передумать. Игриво подмигнув, официант двинулся вглубь комнаты, и теперь Сичэнь всё-таки устало прикрыл глаза, позволяя себе перевести дыхание. Когда пришло приглашение на корпоратив от Цзинь Гуаньшаня, он знал, что здесь его не ждёт ничего… приличного. Но иногда клановые дела требовали и умения сохранять невозмутимый вид в возмутительных обстоятельствах. К тому же, сегодняшний вечер только начинался. Большой загородный дом был обустроен на славу: хамам, бассейн, массажные кресла, бильярдные… а ещё несколько комнат, одна из которых была почти целиком занята вызывающе огромной кроватью, стыдливо прикрытой балдахином, ярко красного оттенка. Сичэнь почувствовал, как от одного только взгляда на неё у него нагреваются кончики ушей. Он не в первый раз сталкивался с подобным бесстыдством, но всё ещё с трудом мог спрятать, насколько его выбивала из колеи прилюдная демонстрация наиболее интимной части человеческой жизни. Внезапно, как глоток резкого морозного воздуха, томное марево вечера разбило собой появление в дверях крайне раздражённого Цзян Ваньиня. Сложно было сказать, относилось его выражение к обстановке в частности или, как обычно, к жизни в целом — он с одинаковым неодобрением смотрел как на кричащий интерьер, так и на виновников торжества в лице Цзиней, которые раскованно липли к официантам и танцорам. Ваньинь был одет скорее строго, чем празднично, может быть, приехав сюда прямо из офиса в ладно облегающей его плечи фиолетовой рубашке с запонками и брюках, забрав волосы заколкой в высокий хвост. Его хмурый взгляд в конце концов остановился на Сичэне и, помедлив всего мгновение, Ваньинь двинулся вперёд, к нему. — Цзэу-цзюнь, — поприветствовал он, по дороге подхватив бокал и даже не удостоив взглядом официанта, который, с явным интересом шагнул было ближе. — Саньду Шэншоу, — кивнул Сичэнь, выходя из тени, потому что теперь, когда его уже заметили, и дальше прятаться в углу было неприлично. — Ты прекрасно выглядишь. Судя по тому, каким острым взглядом Ваньинь окинул его в ответ, говорить этого не стоило. В конце концов, к этому моменту Сичэнь и правда успел выпить пару бокалов, а значит, мог сболтнуть лишнего, хотя то, что юный наследник Цзян выглядел одновременно вызывающе и безупречно, ни в коей мере не было преувеличением. — Я из офиса, некогда было наряжаться, — ответил тот, будто подозревал в словах Сичэня насмешку, а затем повёл плечом, окинув помещение хмурым взглядом. — Всё равно часа два и вернусь. — В офис? — невольно уточнил Сичэнь. Был поздний вечер субботы и сегодня возвращаться к работе не планировал даже он, но Ваньинь коротко кивнул и сделал ещё глоток шампанского, с явным неудовольствием проследив одного из управленцев Цзиней, прошедшего мимо. Тот прижимал к себе официанта и официантку, явно нашёптывая девушке на ухо что-то похабное. — Какой-то талантливый индивид похерил всё расписание, нужно восстановить до понедельника, — закатил глаза Цзян Ваньинь, видимо, учитывая обстановку, решив не стесняться в эпитетах. — Никто не признаётся, не оставлять же отдуваться всех. — Он недобро хмыкнул. — Ничего, потом всё равно найду заразу. Сичэнь перевёл взгляд на праздничную толпу и допил оставшееся шампанское одним глотком. Не сказать, что они так уж близко общались, но были достаточно хорошо знакомы, чтобы Ваньинь делился с ним такими деталями, а сам Сичэнь мог позволить себе искренне ответить: — Ты взял работу на себя, отпустив других отдыхать. Мало кто так заботится о своих сотрудниках. Судя по тому, как Ваньинь посмотрел на него, это опять прозвучало откровеннее, чем стоило. В качестве шампанского Цзиням можно было только позавидовать. Если они на чём-то и экономили, то явно не на алкоголе, к которому у Сичэня и так была довольно низкая толерантность. — И уши им оборву так же заботливо, — фыркнул Ваньинь, а затем вопросительно поднял бровь. — Тебя-то как угораздило сюда попасть? Я думал, уж Лани точно не ходят на подобные… мероприятия. — Мы сейчас сотрудничаем по одному из проектов. Я тут как представитель генерального партнёра. — Он жестом подозвал одного из офиантов, чтобы отдать бокал и взять новый, хотя ему определённо стоило остановиться здесь и сейчас. — Господа хотят… компании? — спросил на этот раз совсем молоденький паренёк, и Сичэнь потёр висок, чувствуя подступающую головную боль. — Господа хотят поиграть в бильярд и чтобы их там не беспокоили. Справишься? — отмахнулся Цзян Ваньинь и кивнул Сичэню следовать за собой. С благодарностью и облегчением, наверняка написанными у него на лице, Сичэнь торопливо двинулся следом в направлении одной из бильярдных, которую ещё не успели занять. Притворив за собой дверь, он шумно выдохнул, открыто выдавая своё смятение. Уже взявшийся за кий, Ваньинь хмыкнул. — Отправили бы Су Шэ, он был бы как дома, тебя-то за что, — он с усмешкой покачал головой, принимаясь натирать кий мелком. Сичэнь невольно сглотнул, только сейчас понимая, что они с Ваньинем остались вдвоём в полуосвещённой комнате, а тот с кием в руках, этой его фирменной усмешкой и в узких офисных брюках, выглядел… мягко говоря, провокационно. А уж когда он принялся расслабленно закатывать рукава рубашки, Сичэнь и вовсе был вынужден прочистить горло, с трудом вспоминая, что от него ждут ответа. — Су Шэ занят на другом проекте, — сказал он в конце концов и сделал ещё глоток шампанского, стараясь держаться как можно непринужденнее, хотя у него наверняка покраснели кончики ушей. — Ты же тоже тут. — Будь у нас свой Су Шэ, меня бы здесь точно не было, — закатил глаза Ваньинь, склонившись над бильярдным столом и ударяя по шару, чтобы разбить треугольник. Мягкий стук бильярдных шаров наполнил комнату. Сичэнь невольно проследил взглядом, как волосы Ваньиня, собранные в высокий хвост, рассыпались по плечу, упав вперёд. — Значит, мне повезло, — бездумно ответил он и не сразу понял, почему в комнате повисла мягкая тишина, прикипев взглядом к изгибу талии и бёдер, когда Ваньинь начал разгибаться, кидая на него вопросительный взгляд. — Действительно, кому ещё спасать Цзэу-цзюня от официантов, — поддел он, оперевшись о кий. — Играть-то будешь? — О, не сказать, что я… умею, — неловко признался он. Мысль о том, что Ваньинь собирался играть с ним даже не пришла ему в голову, хотя это и было ожидаемо. — Первый Нефрит чего-то не умеет, я что, сплю? — похоже, с искренним удивлением сказал тот, но затем предложил: — Если хочешь, научу. Это проще, чем летать на мече. Помедлив, Сичэнь кивнул и осушил бокал, прежде чем отставить его. — Хорошо. — Быть может из-за того, что он слишком много выпил за этот вечер, мысль о физической близости с Ваньинем была… волнующей. Хотя, если говорить начистоту, это был далеко не первый раз, когда наследник Цзян притягивал его внимание отнюдь не в невинном смысле. — Что мне… — неловко начал он. Ваньинь взял со стойки второй кий и показал, как натереть тот мелком, а затем передал его Сичэню. — Бьёшь по белому шару, пытаешься им загнать в лузы цветные, чёрный — последним. Все правила, — коротко объяснил он, а затем снова наклонился, чтобы показать, как правильно держать кий и целиться. — Попробуй сам. Сичэнь неловко склонился, упираясь пальцами в зелёное сукно и пытаясь повторить такую изящную в исполнении Ваньиня позу. Тот цокнул языком. — Рукавами все шары соберёшь, погоди, — он потянулся было помочь, но замер, так и не прикоснувшись, а затем неловко добавил: — Кхм, можно? — Д-Да, конечно, — Сичэнь пытался ответить невозмутимо, но, кажется, всё равно ощутимо сбился. — Не переживай ты так, не стыдно чего-то не знать, — похоже, по-своему интерпретировал его реакцию Ваньинь, придержав рукав светлого ханьфу, которое хоть и было короче традиционного, но всё равно бы начало мешать. — Давай, бей в левую часть шара по жёлтому. Сичэнь не стал спорить, что его смущает вовсе не собственное неумение, а весьма определённая реакция своего тела в ответ на чужую близость. Склонившись снова, он сосредоточился на том, чтобы удобно перехватить кий и устроить его между большим и указательным пальцем. Ваньинь удовлетворённо кивнул и только слегка поправил положение его руки за локоть. Удар вышел гораздо более удачным, чем Сичэнь ожидал: один из шаров зашёл прямо в лузу. — Молодец, — похвалил Цзян Чэн, похоже по привычке, а затем мгновенно залился краской, торопливо отстраняясь. — Гм, то есть… я же говорил, что ничего сложного, особенно для тебя. Неожиданная похвала осела на коже мягким теплом, а заметив на скулах Ваньиня румянец, Сичэнь почувствовал, как в груди вспыхивает жадное горячее желание, почти голод, и это было до ужаса неуместно. Отступив, он наблюдал, как Цзян Ваньинь выбирает, какой шар ударить следующим, и снова встаёт в стойку — изгибается над бильярдным столом, такой изящный, будто выполнял одну из культивационных практик. С лёгкостью загнав в лузу другой шар, Ваньинь выпрямился, теперь старательно не глядя на Сичэня. — Можешь попробовать ударить в борт, чтобы попасть вон по тому шару, — показал он на полосатый шар, на первый взгляд, под откровенно неудачным углом. Помедлив, Сичэнь всё же сообразил, о чём говорил Ваньинь, и старательно начал прицеливаться, но на этот раз удар не был таким же удачным: шар отскочил от борта не под тем углом, и прокатился мимо того, в который следовало попасть. — Почти, — терпеливо кивнул Ваньинь, хоть и славился взрывным темпераментом. Впрочем, Сичэнь и раньше подмечал, что в работе с учениками тот вовсе не был таким уж вспыльчивым. — Давай ещё раз, только бей слабее и немного выше. Кажется, оправившись от смущения, он вновь придержал рукав Сичэня и, встав за его спиной, наклонился вместе с ним, чтобы помочь направить кий под нужным углом, так близко, что можно было почувствовать древесные нотки его одеколона. Наверняка, он пытался помочь, но в такой позе и с алкоголем в крови Сичэнь стремительно переставал помнить, где они находятся и как здесь оказались, всё больше захваченный гибкостью и силой тела Ваньиня и его присутствием в целом. Он, тем не менее, ударил, как Ваньинь и говорил ему, мягче, и на этот раз нужный шар плавно зашёл в лузу. — Отлично, — гораздо более сдержанно, но всё-таки похвалил Ваньинь, отстраняясь, а затем, похоже, решив покрасоваться, в свой ход закинул кий себе за спину и, прогнувшись в пояснице и присев на бортик, ловко загнал очередной шар. Сичэнь едва остановил себя, чтобы не шагнуть вперёд, так сильно хотелось коснуться этих соблазнительно узких бёдер. А Ваньинь, то ли дразня его, то ли искренне получая удовольствие от игры, нагнулся, чтобы сделать очередной удар. Сейчас он стоял так близко, совсем рядом, и, видимо, поэтому Сичэнь не успел остановить себя: потянувшись, он невесомо коснулся пальцами чужой поясницы, скрытой под лёгкой, оказавшейся приятно гладкой наощупь рубашкой. Ваньинь тут же дёрнулся от неожиданности, резко разворачиваясь и явно с усилием сдерживая культиваторские рефлексы. — Что? — непонимающе спросил он, нахмурившись. Пойманный врасплох его прямым взглядом, Сичэнь торопливо завёл руку за спину в привычном жесте, мысленно ругая собственную несдерженность. — Я… — начал было он, но искреннее недоумение в глазах Ваньиня в конце концов заставило его качнуть головой, прочищая горло. — Ничего, прости, мне показалось. — Показалось что? — спросил Ваньинь, у которого на лице теперь отражалась напряжённая работа мысли. И когда Сичэнь так и не ответил, он медленно отставил кий, освобождая руку и продолжая внимательно смотреть на него. Было откровенно глупо позволять себе распускать руки, когда между ними всегда были исключительно приятельские отношения. Но ещё глупее было бы сейчас сделать вид, что ничего не произошло. Взволнованно сглотнув, Сичэнь всё же заставил себя опустить руку, а затем аккуратно шагнул ближе, теперь глядя на Ваньиня немного сверху вниз. Тот, даже если и ждал этого, всё равно замер, заметно задержав дыхание и не сводя с лица Сичэня взгляда. — Показалось, что будет уместно выразить своё… восхищение. Тобой, — тихо добавил он, не отводя взгляда. — Восхищение, — всё ещё с некоторым сомнением повторил Ваньинь, а затем уточнил: — Сколько ты выпил? — Немного, — Сичэнь качнул головой. — Три бокала, может, четыре. Вероятно, без них я бы не стал говорить об этом и тем более… стоять так близко, но и только. Ваньинь в конце концов кивнул, и складка между его бровей почти полностью разгладилась, хотя он всё равно замер в необычной для него неуверенности. Только взволнованно сглотнул, но не отстранился. Наверное, поэтому Сичэнь всё же решился опустить ладонь ему на талию, а затем медленно скользнул дальше, к пояснице, теперь уже прослеживая её пальцами совершенно отчётливо. Ваньинь тихо выдохнул, прежде чем в ответ коснуться его предплечья, аккуратно потянувшись ближе, и было легко — как будто естественно — притянуть его к себе уже совершенно отчётливо, не оставляя ни малейшего расстояния между ними. Они замерли так, скользя друг по другу взглядами, а затем, помедлив лишь мгновение, Ваньинь положил ладонь ему на плечо и, смяв ворот ханьфу, сам прижался к его губам своими. Он всё ещё был напряжён, будто ждал, что его могут оттолкнуть, и только когда Сичэнь охотно ответил, придержав за шею и углубив поцелуй, постепенно начал расслабляться. Не сказать, что Сичэнь никогда не задумывался, каково бы это было — целовать Ваньиня (и одно только это уже говорило о многом), однако реальность оказалось значительно ярче. Было легко увлечься мягкостью его губ и крепостью тела, сейчас прижатого вплотную, и, в конце концов, именно Сичэнь толкнулся ему в рот языком, перехватывая Ваньиня за талию крепче, очерчивая пальцами его загривок и чувствуя тихие вздохи на грани стонов мягкой вибрацией. Наслаждение и мягкое, исподволь накатывающее возбуждение слились в одно, а затем поцелуи сами собой стали жарче, требовательнее. Сичэнь сам не заметил, что теперь притискивал Ваньиня к бильярдному столу весьма однозначно… а затем за дверью послышались громкие пьяные голоса, и за секунду до того, как дверь распахнулась, они с Ваньинем, вздрогнув, отпрянули друг от друга. Ввалившаяся было к ним компания из молодых людей нерешительно замерла на пороге. Первой сориентировалась одна из девушек в полурастёгнутой лиловой рубашке. Чуть склонив голову набок, она нарочито сексуально облизнула губы, окидывая их обоих взглядом. — Мальчики, вы не против, если мы присоединимся? — томно спросила она. Ваньинь сейчас был разгорячённым и немного растрёпанным, с припухшими покрасневшими губами и явно очерченным под узкими брюками стояком. Однако когда он заговорил, его голос звучал твёрдо: — У мальчиков занято, — он недовольно нахмурился. — И дверь за собой закройте. Помедлив, ребята и правда удалились. Они, очевидно, были слишком навеселе и слишком возбуждены, чтобы вступать в перепалку, и в итоге Сичэнь с Ваньинем снова остались одни, по-прежнему замерев напротив друг друга. Сейчас, когда возбуждение немного отступило, Сичэнь невольно поморщился от осознания, насколько неподходящим было место для его столь неожиданного признания. — Мы могли бы… — Он прочистил горло, когда понял, как хрипло звучит его голос. — Могли бы продолжить этот… разговор позже? — аккуратно предложил он. — Да, — Ваньинь тяжело вздохнул, уперевшись руками в борт бильярдного стола позади себя. — Лучше не здесь. — Он взглянул на часы, поморщился. — Блядь, ещё вечность тут торчать. — Если хочешь вернуться в зал… — начал было Сичэнь, но Ваньинь тут же качнул головой. — Чувствую, тогда мне придётся обклеить нас с Цзэу-цзюнем защитными талисманами с ног до головы, чтобы отбиться от желающих «пообщаться». — Он бросил на Сичэня ироничный взгляд. — Можешь вернуться сам, если хочешь, но я лучше тут шары погоняю. — Нет, — тут же качнул головой Сичэнь и позволил себе выдохнуть, отпуская хотя бы часть напряжения — если не в паху, то хотя бы в контексте тревожности. — Я просто подумал, что тебе может быть неловко теперь оставаться со мной наедине. — Почему? — искренне удивился Ваньинь. — Я думал, мы уже поняли друг друга. Расслабленный и, кажется, нисколько не стесняющийся заметного стояка, он сейчас смотрел на Сичэня спокойно и уверенно, и тот невольно шагнул вперёд, потому что его тянуло к Ваньиню будто магнитом. — Надеюсь, — кивнул Сичэнь, останавливаясь перед ним, снова гораздо ближе, чем позволял себе до сегодняшнего дня. — Значит, Саньду Шэншоу согласится сходить со мной на свидание? — спросил он, кажется, застав Ваньиня этим вопросом врасплох. — Вне зависимости от того, как закончится сегодняшний вечер, — добавил Сичэнь на всякий случай. — Эм… да? — растерянно нахмурился Ваньинь, но затем добавил увереннее: — Соглашусь. — Завтра? — тут же предложил Сичэнь, не желая упускать подвернувшуюся возможность. — Завтра, — кивнул Ваньинь. Он вновь скользнул взглядом к губам Сичэня и тут же посмотрел в сторону. — Будешь играть дальше или просто посидишь? Сичэнь искренне не думал, что сможет сосредоточиться сейчас на чём-то, кроме происходящего между ними, и кивнул в сторону небольшого диванчика. — Посижу. Поначалу Сичэнь честно пытался отвлечься. Прикрыв глаза, он сосредоточился на течении ци и собственном дыхании, стараясь замедлить его. Он выпил слишком много, чтобы нейтрализовать действие алкоголя целиком, но постепенно успокаивающий стук шаров и короткая медитация сделали своё дело. Главное было не вспоминать, как Ваньинь смял ворот его ханьфу, прежде чем решительно поцеловал, и как позволял прижимать себя к столу, нисколько не сопротивляясь… Едва начавшее выравниваться дыхание снова сбилось, и Сичэнь тихо выдохнул, всё же открывая глаза. Увлёкшись игрой, Ваньинь теперь стоял спиной к нему, вновь склонившись над столом и прицеливаясь. И хватило всего лишь одного взгляда на обтянутую брюками задницу, чтобы Сичэнь напрочь забыл, и о том, что всё ещё пьян, а значит, должен вести себя с осторожностью, и о том, что собирался сдерживать свои желания до тех пор, пока они не выберутся отсюда. Он и до этого невольно прослеживал взглядом изящные изгибы тренированного тела, но теперь, когда знал текстуру рубашки наощупь, а губы Ваньиня на вкус, стало в сто раз хуже. В какой-то момент Ваньинь обернулся, скорее всего, собираясь что-то сказать, но, заметив наверняка откровенно голодный взгляд Сичэня, остановился. Легкое удивление на его лице быстро сменилось усмешкой, и когда он принялся целиться кием в очередной шар, то почти лёг грудью на сукно стола, а ударив, вновь поймал взгляд Сичэня, то ли проверяя свои подозрения, то ли откровенно дразня. Ханьфу не стягивало горло так же, как рубашка, но Сичэнь всё равно бездумно потянулся ослабить его, потому что ему вдруг сделалось жарко от напряжения, струной натянувшегося между ними. Ваньинь же, теперь совершенно ничего не стесняясь, переместился на новую позицию и принялся целиться под совсем уж дальним и неудобным углом. Так, что ему пришлось не просто вытянуться на столе, но и закинуть на борт колено. Теперь прогиб его поясницы был совершенно неприличным, и от такого откровенного вызова Сичэнь даже сам не понял, как успел оказаться на ногах. Ваньинь ещё не успел сделать удар, когда Сичэнь, вжался в его бедра своими, с облегчением чувствуя, как стояк прижимается к крепкой заднице, провокационно вздёрнутой к верху. — Сичэнь! — сдавленно выдохнул Ваньинь, промахиваясь по шару, но Сичэня это уже не слишком интересовало. Подавшись вперёд всем телом, он крепко перехватил ладонью начавшего было приподниматься Ваньиня за горло, притягивая его спиной к своей груди и не собираясь выпускать из хватки. Не тогда, когда тот намеренно провоцировал его, выставляя себя напоказ. — Ты дразнишь меня. Зачем? — хрипло спросил Сичэнь, прижавшись губами к его уху и теперь принимаясь чувствительно покусывать мочку. — Подумал, — Сичэнь ладонью почувствовал, как явственно сглотнул Ваньинь, замерев в его руках, — вдруг тебе скучно сидеть. — Мог бы развлечь меня беседой, — Сичэнь теперь приник губами к местечку под ухом, наверняка оставляя там красную отметину, потому что уже не мог сдерживаться и, кажется, хмелел от происходящего ещё больше. — Но твоя задница и правда изумительна, я не жалуюсь, — прошептал он, прослеживая губами изгиб шеи и с наслаждением вдыхая лёгкий аромат чужого одеколона. Ваньинь, кажется, тоже терял способность ясно мыслить, потому что, прежде чем ответить, податливо опустил голову, открывая шею для требовательных губ Сичэня. — Что, возьмёшь меня прямо здесь? На столе? — заметно севшим голосом спросил он. — У нас нет ни смазки, ни презервативов. — Сичэнь теперь покусывал послушно подставленный загривок. — Но это не значит, что я не найду, чем развлечь тебя в оставшийся… час, — сказал он, бросив взгляд на часы Ваньиня. — Прямо здесь, на столе, да. — Например?.. — тот прерывисто выдохнул, вздрагивая, когда Сичэнь, отодвинув ворот рубашки, укусил его там, где шея переходила в плечо. — Например, я буду только рад узнать, насколько чувствительным ты можешь быть здесь, — Сичэнь коснулся пальцами его приоткрытых губ, мягко, но настойчиво толкаясь глубже на мгновение, — и здесь, — он теперь провёл ладонью ниже, к соскам, дразняще поглаживая их через ткань, — и здесь тоже, — он многозначительно опустил ладонь ему на бедро, сжимая его крепче. От каждого нового прикосновения Ваньинь подрагивал и начинал дышать чаще, но от последнего прогнулся под ним сильнее и тихо застонал, уперевшись бёдрами в стол. — Звучит охуенно, — прошептал он. — Мм, — согласно выдохнул Сичэнь, теперь потираясь губами о его ухо снова. Чувствовать, каким отзывчивым был Ваньинь в его руках и правда было охуенно, хотя он и не сказал бы так вслух. — Здесь ты тоже, судя по всему, весьма чувствителен, да? — он снова поймал мочку зубами, а затем медленно и дразняще очертил кончиком языка ушную раковину. Дрожь, которая прокатилась по телу Ваньиня, он почувствовал кожей. — М, — красноречиво ответил Ваньинь, прикрыв глаза. — И здесь, — Сичэнь стиснул пальцы на его шее крепче, вслушиваясь в то, как сбивается чужое дыхание. — Что ещё тебе нравится, Ваньинь? Расскажи мне, — добавил он, ослабляя хватку только затем, чтобы одну за другой приняться неторопливо расстёгивать пуговицы его рубашки. — Можешь… — хрипло начал Ваньинь, но, прежде чем продолжить, прочистил горло. — Можешь быть жёстче. — Насколько? — Сичэнь теперь запустил руку под ткань, тут же очерчивая пальцами сосок, сжимая его наверняка болезненно. Ваньинь не отстранился и не вздрогнул, лишь зашипел, выгибаясь сильнее, и это… В последние годы Сичэнь редко позволял себе отпустить свои желания с поводка, и теперь у него едва ли не кружилась голова от той вседозволенности, которую так охотно предлагал ему Ваньинь. — Я могу… вынести довольно много, — почти с гордостью хмыкнул тот, вероятно, сам не понимая какое действие эти слова имеют на Сичэня. — Хотя от тебя ожидал такого в последнюю очередь. Наслаждаясь неспешной лаской груди и старательно сдерживаясь, чтобы и правда не завалить его на сукно здесь и сейчас, Сичэнь только снова поцеловал его загривок. — Насколько много? — повторил он свой вопрос, не переставая дразнить соски, уже превратившиеся в горошины. Ему нужно было знать, он должен был понимать пределы, пересекать которые не стоило. — Глубокий минет? Асфиксия? Бондаж? Силовые воздействия? Быть может, Саньду Шэншоу не чужд БДСМ? Ваньинь тихо засмеялся сквозь стон. — Лани в Теме, сегодня что, мой день рождения? — он сглотнул, вновь прочищая горло, а затем немного серьёзнее сказал: — Никакого перманентного вреда. Остальное — да. — Мм, — Сичэнь мягко потёрся губами о загривок, прежде чем чувствительно, сильно прихватить его зубами, позволяя себе хоть немного выпустить звенящее внутри напряжение, отчего Ваньинь застонал в голос. — У тебя есть постоянный верхний? — спросил Сичэнь, уже отпустив и теперь упиваясь отголосками дрожи в податливом теле. — Как часто ты практикуешь? Вопреки собственному желанию услышать ответы, Сичэнь торопливо расстегнул оставшиеся пуговицы рубашки, и жадно провёл по бокам Ваньиня, не сдерживая силы и причиняя крепкой хваткой боль. Ваньинь сдавленно, шумно выдохнул, невольно дёрнувшись. — Блядь… кого-то с такой конской духовной силой точно не было, — с трудом пробормотал он. — С кем ты практикуешь и как часто? — настойчиво повторил Сичэнь, теперь опуская ладонь на его даньтянь и одновременно неторопливо двигая бедрами, вжимаясь между его ягодицами крепче. — Это твой парень? Друг? Случайные контакты? — Случайные, — почти рассеянно ответил Ваньинь, жадно подаваясь бёдрами навстречу. — В клубе, редко. Н..нет постоянного верхнего. Его слова окончательно развязали Сичэню руки, и он, порывисто сдернув рубашку с чужих плеч, жадно, настойчиво укусил за загривок, а потом ещё раз ниже, и ещё, теперь покрывая болезненными укусами верх спины, пока Ваньинь в его руках не начал подрагивать, пытаясь отстраниться. — Нерегулярная практика со случайными партнёрами… — Сичэнь приник губами к горячему покрасневшему уху, невольно прикрывая глаза от предвкушения. — Ты понятия не имеешь, сколько можешь вынести, Цзян Ваньинь, — прошептал он, а затем отстранился только чтобы развернуть Ваньиня к себе. Не дожидаясь ответа, он поцеловал покрасневшие искусанные губы, одновременно перехватывая и чувствительно сжимая в ладони его яички прямо через брюки. Ваньинь дёрнулся, глухо не то вскрикнув, не то застонав ему в рот, и теперь сам с силой, до боли впился пальцами в его плечи, не давая возможности отстраниться. — Покажи мне, — выдохнул он и больно укусил его за губу. — Мм, — согласно выдохнул Сичэнь, но удержал его за подбородок, глядя в глаза. — Покажу. Постепенно. Если у нас всё получится. Ваньинь попытался кивнуть, но Сичэнь держал его жёстко, и тогда просто хрипло прошептал: — Хорошо. — Хорошо, — повторил за ним Сичэнь и поцеловал его снова, но совсем скоро спустился поцелуями-укусами на шею, оставляя отметки, болезненно клеймя его и одновременно чувствительно касаясь сосков, снова и снова перекатывая их между пальцами, сминая, пощипывая, невесомо поглаживая… Он так увлёкся стонами и дрожью открытого к грубой ласке тела, что даже не сразу разобрал слова среди хриплых выдохов Ваньиня: — Где…м, где ты только… набрался такого, — он хмыкнул, тут же снова вздрагивая, — благочестивый Нефрит. Сичэнь не видел причин отказывать Ваньиню в откровенности и сбавил интенсивность ласки, теперь снова выпрямляясь и находя губами его ухо. — Когда я учился в университете, у меня были отношения, — тихо ответил он, дразняще поглаживая низ его живота. — Это было… познавательно. В итоге мы остались друзьями, но я ни о чём не жалею. — Тоже был верхним? — спросил Ваньинь, переводя дыхание. — Технически мы не относили себя к Теме, но это точнее всего описывает то, что между нами было, — кивнул Сичэнь, снова принимаясь мягко покусывать его мочку. Помедлив, он добавил: — Верхний или нет, я просто знаю, какой секс мне нравится. И не всегда меня заводят… буквально сексуальные практики. Ваньинь податливо склонил голову к плечу. Он всё ещё сидел на бортике бильярдного стола, и было удобно вжиматься в него, изредка потираясь о чужое бедро. — Например? — выдохнул он, обнимая Сичэня за шею и притягивая ближе к себе. — Например, — Сичэнь ласкающе запустил пальцы в его волосы, окончательно разрушая причёску, и на несколько мгновений чувствительно стиснул их в кулаке, — мне нравится знать, что партнёр носит знак принадлежности мне. Ленту, брошь, ошейник, элемент одежды — неважно. Меня заводит такая демонстрация статуса и важности наших отношений, даже если об этом знаем лишь мы двое. — Мм, — вместо ответа выдохнул Ваньинь, но то, как он совсем легко подался бёдрами навстречу очередному плавному толчку, говорило само за себя. — Ещё какие? Тихо усмехнувшись, Сичэнь обнял его за талию, одновременно принимаясь мягко, но ощутимо покусывать его шею снова. — Я могу попросить присылать мне фото несколько раз в день. И когда я говорю “попросить", я имею ввиду приказать, — выдохнул он и поцеловал горячее плечо. — Мне важно само чувство контроля и готовность партнёра мне довериться. Я возбуждаюсь от этого. — Он прихватил чувствительную кожу губами сильнее, а затем снова нашёл покрасневшее от ласки и возбуждения ухо, чтобы прошептать: — Впрочем, я вовсе не прочь поиграть в принуждение. Эта форма проявления доверия мне тоже подходит. Теперь Ваньинь судорожно выдохнул, невольно обнимая его за шею крепче. — Ты что-то говорил про минет? — хрипло спросил он, и Сичэнь, невольно улыбнувшись, провёл ладонью по его спине под распахнутой рубашкой. — Уверен, что хочешь делать это здесь, где к нам в любой момент могут зайти? — спросил он, всё ещё прижимаясь губами к уху, хотя уже потянул руку Ваньиня к своему паху, а почувствовав жар чужой ладони, несдержанно подался навстречу. — Буду спиной к двери, — только и ответил Ваньинь, и, приласкав стояк Сичэня по всей длине, вдруг болезненно сильно сжал пальцы, то ли мстя за грубую ласку, то ли провоцируя. Зашипев, Сичэнь инстинктивно перехватил его за волосы, а затем рывком поднял на ноги, только чтобы следом потянуть вниз. Другой рукой он уже торопливо разделывался со своими брюками и в конце концов высвободил из-под белья полностью налитый член, тихо выдохнув от облегчения. Притягивая голову не особенно сопротивляющегося Ваньиня к своему паху, он не мог оторвать взгляда от его покрасневших скул, от обнажённых плеч, покрытых укусами, и рубашки, сейчас повисшей на локтях. А когда тот, удивительно послушный, открыл рот, принимая его сразу наполовину, не сдержал шумного вздоха, ошарашенный ощущениями и происходящим в равной степени. Уверенно сжав пальцами бедро Сичэня, Ваньинь принялся ласкать его языком и посасывать, помогая себе ладонью. После такой длительной прелюдии облегчение и горячее наслаждение расходились по телу волнами, и, бездумно придержав Ваньиня за волосы, Сичэнь вскоре и сам принялся размеренно подаваться бёдрами ему навстречу, постепенно толкаясь всё настойчивее, нетерпеливее. Когда же он толкнулся в горло, а Ваньинь дёрнулся, давясь, и прянул назад, Сичэнь не стал ему мешать. Он мягко стёр повисшие на ресницах слезы, давая отдышаться, но уже через несколько мгновений Ваньинь сам снова подался вперёд, с до неприличия влажными звуками принимаясь ласкать его снова, и этого было достаточно, чтобы Сичэнь, задрожав, застонал в голос. Он всё ещё был пьян и определённо слишком увлёкся происходящим, позволяя Ваньиню ритмично и настойчиво принимать себя, тогда как стоило хоть в малой мере следить за окружением, но Сичэнь чувствовал, как постепенно приближается к грани и это захватило его целиком, в совокупности со знанием, что его выдержка сейчас отнюдь не беспредельна. Именно поэтому в какой-то момент он торопливо отстранился, подхватывая Ваньиня под локоть и рывком поднимая на ноги. Подтолкнув его опереться руками о бильярдный стол, Сичэнь торопливо расстегнул и потянул его брюки вниз вместе с бельём. — Сожми бёдра для меня, а-Чэн, — хрипло выдохнул он ему в волосы и тут же прильнул, направляя себя между крепко сведённых ног и, как и в самом начале, перехватывая за шею. Тихие шлепки от соприкосновения их бёдер теперь наполнили комнату вместе со звуками сбившегося дыхания, и Сичэнь обхватил каменно напряжённый и мокрый от выступившей смазки член Ваньиня, продолжая вбиваться, чувствуя такое приятное трение о мягкую кожу и крепость идеально гладких ягодиц. Он так и кончил, застонав и уткнувшись Ваньиню в плечо, продолжая бездумно ласкать его подрагивающий стояк, пока Ваньинь, прижатый к бильярдному столу, не выдохнул, следом давясь стоном и изливаясь прямо на сукно. Тяжело упёревшись рукой в стол, Ваньинь замер, переводя дыхание, а немного придя в себя, неожиданно мягко накрыл руку Сичэня на своей груди. — Как ты? — тихо спросил Сичэнь, продолжая обнимать его со спины и, откровенно говоря, не испытывая никакого желания отстраняться. — Хорошо, — ответил Ваньинь, теперь приподнимаясь и откидываясь спиной на его грудь. Он повернул голову, чтобы посмотреть на него. — Ты? — Мм, — только и смог выдохнуть Сичэнь, прижимаясь губами к его скуле. Ваньинь повернулся сильнее, чтобы поймать его губы своими. — Эти сраные два часа наконец-то закончились, — выдохнул он между мягкими неторопливыми поцелуями и всё-таки начал отстраняться. — Поехали. Ко мне, к тебе, без разницы. — У меня сегодня Ванцзи, — хрипло ответил Сичэнь, всё ещё не торопясь выпускать Ваньиня из объятий, хотя понимание, что сегодня им не нужно будет прощаться, разлилось в груди приятным теплом. — К тебе. — Поверить не могу, что на корпоративе у Цзиней я занимался, чем положено, — покачал головой Ваньинь, а затем поморщился, принимаясь приводить себя в порядок. — И за новые брюки с тебя причитается. Сичэнь тихо рассмеялся и поцеловал его покрытый любовными метками загривок, прежде чем всё-таки отступить. — Я всё возмещу, — пообещал он, уже когда привёл себя в приличный вид, и теперь поцеловал всё ещё выглядевшего взъерошенным Ваньиня снова. — С процентами. Пойдём. — Я запомню, — пообещал тот, усмехнувшись ему в губы, а затем потянул его к выходу.