Юг и Восток. Плавание принца Гейла

— На английский моряк бедуин напасть! — теребя Дика за рукав говорила девица. — Торговец Хасан сказать англичанин плохой товар дать. Бедуин злой очень. Солдат английский не помогать. В горы бежать надо… Дик поднялся на ноги и потрепал девушку по голове: — Спасибо, гурия. Но я моряк. Мне на корабль надо. — Опасно! — Ничего. Не привыкать. С револьвером в руке Дик выскользнул из кальянной. Солнце уже клонилось к западу и жарило не так сильно. Арабы, судя по воплям, были довольно далеко, но Дик все равно с осторожностью заглядывал в каждый переулок, прежде чем его пересечь. Наконец он выбрался в порт. Здесь было шумно, но Дик рискнул выглянуть из переулка. Он сразу нашел глазами «Пьяную Мэри» и сердце пропустило удар. По палубе гарцевал конный араб! Прищурившись Дик разглядел обнаженный меч и обезглавленное тело капитана. С пристани раздалась английская ругань, и Дик увидел, как несколько местных тащат куда-то боцмана и каноньера. Дик шарахнулся обратно в переулок и прижался к стене. Какого дьявола английский гарнизон отдал мусульманам пусть и контрабандистов, но своих?! Что и кому наговорил этот дьявол Хасан? Послышался приближающийся стук копыт. Дик вжался в стену, но по переулку уже мчался всадник в развивающихся белых одеждах. Дикое смуглое лицо, белые зубы обнаженные в кривой ухмылке. Всадник поднял меч, Дик выхватил револьвер и, понимая, что на выстрел сбегутся местные, отточенным движением метнул в всадника нож. Не зря в лондонском порту Дика прозвали Бродячим Котом — мало кто мог с ним сравниться в кабацких драках! Мусульманин схватился за горло и стал заваливаться на бок, белоснежные одежды залила алая кровь, а Дик метнулся вперед, повис на поводьях буланого коня и сумел остановить за секунду до того, как тот вынесся на пристань. Вскочив в седло, перекинув через ближайший забор бездыханное тело, Дик стукнул пятками по бокам лошади и поскакал прочь от моря. Мелькнула мысль вернуться в кальянную, но тут совсем рядом заголосили арабы — его обнаружили! Что ж... Конь летел, петляя по узеньким улочкам, Дик направлял его на запад — к ближайшим скалам. Стремительно темнело и желто-оранжевые горы, стоящие словно часовые перед пустыней Вади-Рам, на глазах превращались в темные силуэты. Арабы не отставали, подбадривая Дика то воплями, то выстрелами. К счастью, стрелки из них были никудышные. Когда конь долетел до темных силуэтов скал, Дик, на первом же повороте, спрыгнул на землю и кинулся в горы. Преследователи пронеслись мимо, а Дик, обдирая руки в кровь, куда-то карабкался, боясь оставаться слишком близко к дороге. Оступившись в темноте, он скатился в расщелину и неожиданно обнаружил себя лежащим на берегу.