***
Первые гости прибывают за несколько дней до самого́ приёма. Тогда же и начинается интенсивная подготовка к торжеству. И первое, и второе, страсть как раздражают Катарину. В отличие от Анны, её не завораживают разговоры аристократии, даром что посвящены они, как правило, цветущим виноградникам и скупкой породистых лошадей. Ей нет дела до панского сына Ярослава, которого после учёбы в Париже именовали не иначе как Жераром. Ей претит улыбаться и обсуждать культурный уровень молодёжи. Она ненавидит пустоголовых дам, хихикающих с любого повода и без. Если бы только тут была Маргарет!.. Как легко представить её среди гостей: смеющуюся, обсуждающую очередной волнительный скандал. Катарине кажется, что она и правда где-то тут. Что сейчас девушка зайдёт в гостиную, а Маргарет будет сидеть у камина, рассказывая всем захватывающую историю. Увидев Катарину, она улыбнётся ей, и взгляд её будет красноречивее любых слов. Взгляд, который никто не поймёт более, потому что он не для них. Для неё. Катарине горько, когда у камина она находит Анну и пару панских дочек. А ещё ей приходится отложить свои ночные эксперименты. Ведь чем больше становится людей в замке, тем больше вероятность быть кем-то застигнутой. Жаль, ведь она, наконец, перешла к ведомству. Заклинания не давались. Слова путались. Но в одну из ночей ей показалось, что окрас пойманной подопытной мыши слегка порыжел. Впрочем, Катарине вполне могло просто показаться. В любом случае в ближайшее время она никак не может повторить эксперимент и оттого делается ещё более угрюмой. Вдобавок ко всему усердная уборка тоже доставляет беспокойств: в заброшенные комнаты никто не ходит, да и гостей не столько, чтобы наполнить весь замок — но всё же… Что будет, если слуги наткнутся на запертую дверь?.. Решение прибывает вместе с паном Вацлавом из Липы — мужчиной тучным, с раскрасневшимся круглым лицом и добродушными морщинками вокруг глаз. Уже пять лет, как он сильно вдарился в веру, пристрастившись к молитвам и алтарному вину. В преимущественно молчавший Катарине пан находит, как ему кажется, прекрасного слушателя. На деле же девушка едва слышит и половину произнесённого. Но ей нужно, чтобы её как можно чаще замечали в его обществе. Особенно чтобы это видела мать. Чтобы та не удивилась, когда однажды вечером Катарина заявляет: — Я хочу организовать в замке ещё одну моленную. Для себя. Это происходит в отцовском кабинете, накануне приёма. Мать часто бывает здесь, решая управленческие дела. Она оставила всё как было при супруге: стол, шкаф со свитками, тяжёлые шторы. Только над камином повесила его портрет — сентиментальность, которая когда-то трогала Катарину. Сейчас же, с отстранённым интересом, девушка отмечает, что не чувствует ничего. Мать бросает на неё оценивающий взгляд: — Чем же тебе не угодила наша общая? — Боюсь, она не может предоставить мне должного уединения, — произносит Катарина, не отводя глаз. — Есть много вещей, о которых я хотела бы поразмыслить в соответствующей обстановке, обратиться с ними к Богу. К тому же у пана Вацлава моленных тоже две… Похоже, мать заглотила наживку: — Тебе нравится его общество? — Я нахожу его занятным. И вера его воодушевляет. Именно поэтому я хотела бы… понимаете, матушка, мне кажется, в последнее время я не так часто обращаюсь к Богу… — Твоё рвение похвально. Знаешь, завтра мы ожидаем племянника Вацлава — Стефана. Он немногим старше тебя и до сих пор не женат. Думаю, юношу ты, тем более найдёшь занятным. Катарина чувствует внутренний укол. Так вот, значит как?.. Вот кому хочет отдать ей мать. Маргарет ошиблась в своём предвидении. С мальчиком будет сложнее, чем со стариком. Девушка с трудом удерживается от колкости. Обязательно сказала бы что-то, но она пришла по делу. Она должна получить желаемое: — Возможно, об этом мне тоже не мешает поразмыслить в уединённом месте. Кажется, по лицу матери скользнула лёгкая тень удовлетворения: — Что же, раз так, я не имею права отказать тебе в подобной прихоти. Я распоряжусь, чтобы слуги всё устроили. — Благодарю вас, матушка, но в этом нет нужды. Я бы хотела обустроить её сама. Поскольку труд этот благороден, думаю, он вполне для меня доступен. Я думаю также, что могу выбрать место в заброшенной части замка, и, если вы не возражаете, я бы взяла икону в нашей основной моленной. Чтобы не вызвать подозрения. Женщина слегка откидывает голову назад и щурится: — Хорошо, — наконец произносит она. — Если ты считаешь, что так будет лучше.***
Принести сюда икону — наверное, одно из худших святотатств, но Катарина радуется, что всё прошло легко. В этой комнате она не была вот уже несколько дней, и первым делом, девушка проверяет, не закончилось ли у мышей вода и питьё. Сейчас у неё их три: две серые и одна — с рыжеватым окрасом. Катарина долго смотрит на жёсткую шёрстку размышляя. Проблему закрытых дверей она решила. Но мать непременно захочет наведаться сюда — это дело времени. И что тогда? Она обводит взглядом комнату. Клетки с мышами. Котёл у камина. Пучки, собранных с леса и украденных с кухни трав. Книги в чёрных обложках, заметки на кусках пергамента… нужно это скрыть. Оставить стол. Стул. Поставить на полку икону… Иллюзорные чары здесь бы помогли. Томик с заклинаниями. Желтоватые страницы полны разных затейливых слов. Болезни. Порчи. Сглазы… нет. Всё не то. Проходит, верно, с час, когда Катарина наконец-то находит то, что ей необходимо. Ведьмовство, позволяющее прятать предметы у всех на виду. Делать их невидимыми, неосязаемыми. Так, будто бы их нет вовсе. И контрзаклятие рядом. Это хорошо. Решив начать с малого, Катарина берёт пустую чернильницу. Девушка быстро заучивает заклинание, повторяя слова сначала про себя, а затем с опаской, но вслух. Так, чтобы не запинаться в сложных, гортанных произношениях. Вроде готово. Теперь время пялится на чернильницу, шепча заветные слова. Час, два, три… заикаясь, раздражаясь, пытаясь вновь и вновь. Ничего. К себе в спальню девушка возвращается уставшей и расстроенной — неужто нужно сворачивать все эксперименты? Нет, без них здесь станет невыносимо вовсе. Тёмные практики нужны ей. Они стоят риска. Если бы Маргарет была рядом, она объязательно подсказала, что делать!.. Всё было бы легко. Всё было бы правильно. С этими мыслями Катарина проваливается в беспокойный сон.