***
В один прекрасный день она шла по коридору, возвращаясь с Травологии и планируя окунуться в тёплую ванну, чтобы согреть наконец онемевшие конечности, как вдруг чуть не налетела на Хагрида, который загораживал проход. Элайза молча обошла его, не привлекая к себе внимания и пытаясь подслушать разговор между полувеликаном, Уизли и Грейнджер. – Мы просто хотим знать, что Пушок охраняет, Хагрид. Пушок? Может быть, так зовут этого цербера на третьем этаже? – Да, Хагрид, и мы знаем, что это как-то связано с Николасом Фламелем, верно? Элайза нахмурилась и свернула за угол, направляясь в общую комнату. Фламель? Разве он не алхимик или кто-то в этом роде? Пройдя в гостиную, Элайза кивнула в знак приветствия Тео и Блейзу и побрела в общежитие. Философский камень! Точно! Директор школы не станет держать столь мощный артефакт в школе, где полно детей, не так ли? Конечно, станет. И Элайза могла только надеяться, что она не будет втянута в очередной план старого маразматика.***
Элайза была одной из немногих слизеринцев, оставшихся в Хогвартсе на каникулы. Большинство студентов поехали домой, чтобы отпраздновать Йоль в кругу семьи и посетить знаменитый Йольский бал в особняке Малфоев. Она проснулась позже, чем обычно, и, зевая, спустилась в общую комнату, собираясь свернуться калачиком с книгой у камина, но тут же подскочила от удивления, когда заметила, что она тут не одна, а вокруг небольшой ёлки разложена большая куча подарков. – Наконец-то ты проснулась! — воскликнул Аарон Роули, когда она появилась в поле его зрения. Он сидел в её любимом кресле (!), закинув ногу на ногу. Если она правильно помнила, Роули стал «королём» Слизерина в этом году, будучи лидером своего двора начиная с первого курса. – Твои подарки тут тоже есть, — произнесла Джемма Фарли. – Мои подарки? — смущённо переспросила Элайза. Раньше ей никогда не дарили подарков. Роули и Фарли обменялись обеспокоенными взглядами. – Да, подарки. Немногие слизеринцы не покидают Хогвартс на Йоль, а мы здесь ради тех, кто всё же остаётся, чтобы открыть подарки вместе, как семья, — объяснил Роули. – Мы ждали тебя, — с улыбкой сказала Фарли и жестом указала на стопку подарков, которую Элайза даже не заметила сначала. Девочка не могла отрицать, что почувствовала тепло, когда поняла, что они остались, чтобы ей не было одиноко, остались, потому что им было не всё равно. – Давайте начинать! — весело воскликнул Роули и стал лихорадочно открывать свои подарки. Его обычных строгости и интеллигентной скромности как не бывало, и Элайза невольно рассмеялась. – Мы всегда снимаем все маски на Йоль, — шутливо объяснила Фарли. Элайза задумчиво кивнула и повернулась к кучке своих подарков, хоть и маленькой по сравнению с другими. Первые несколько подарков — всего лишь коробки конфет от девочек из её общежития, ведь было необходимо сохранить хотя бы тот неуверенный мир, который установила Элайза. Также было ещё три, каждый с приложенной запиской. Элайза взяла в руки первый подарок и с любопытством прочитала письмо. Счастливого Йоля, Элайза! Я помню, как сильно ты заинтересовалась нашими традициями, так что надеюсь, что эта книга поможет ответить на все твои вопросы. Но лучше читай её, когда тебя никто не видит, иначе ты можешь невольно нарушить закон. Искренне твой, Блейз. Элайза рассмеялась, открыла подарок, и… у неё перехватило дыхание. Она окинула взглядом большой фолиант в кожаном переплёте, ей уже не терпелось прочитать его, и она благоговейно отложила книгу в сторону, не обращая внимания на взгляды, которыми обменялись Роули и Фарли. Она сомневалась, что они заботятся о соблюдении закона, вероятно, они просто удивлены, что Элайза собирается читать о волшебных традициях. Тем временем, девочка переключилась на следующий подарок. Дорогая Элайза, Весёлого Йоля! Я уверен, что тебе, как любительнице книг, придётся по душе подарок, который я выбрал для тебя. Я надеюсь, что ты почерпнёшь из этой книги ценную информацию. Но лучше не демонстрируй её перед широкой публикой. Искренне твой, Тео. Элайза усмехнулась и осторожно открыла подарок. Третье издание книги "Расцвет и Падение Тёмных Искусств". О, у Элайзы теперь было столько всего интересного, так что было весьма очевидно, чем она будет заниматься на этих каникулах. – Интересный выбор литературы, — оценивающе заметил Роули, и Элайза невинно улыбнулась в ответ. – Каждый студент должен расширять свой кругозор. Фарли и Роули фыркнули, а Элайза снова улыбнулась им и повернулась к своему последнему подарку. Она понятия не имела, кто ещё мог поздравить её. Она от Тео и Блейза-то подарков не ждала, но теперь убедилась, что сделала правильно, тоже отправив им подарки. Элайза не хотела тратить много денег из своих запасов, она всё равно не знала, что покупать, поэтому вместо этого она решила создать уникальные подарки лично для этих двоих. Она отыскала в библиотеке все старинные книги с родословными, какие только были, в надежде найти гербы родов мальчиков. В конце концов она их нашла, включая многие другие и её собственный. Затем она взяла несколько стеклянных блоков из шкафа в классе Трансфигурации под предлогом потери иглы и часами кропотливо трансфигурировала стекло в животных с их гербов. Герб рода Ноттов — красный клёст, а Забини — волк. Затем она вырезала несколько простых рун в нижних частях получившихся фигурок, так что если кто-то попытается вторгнуться в личное пространство их владельцев, они засветятся красным. Трудная задача, но она того стоила. Под любопытными взглядами Роули и Фарли она сорвала упаковку со своего последнего подарка и в замешательстве разглядывала мантию, упавшую ей на колени. Зачем кому-то дарить ей мантию? Она отодвинула обёртку и взяла выпавшую из неё записку. Твой отец оставил эту вещь мне перед своей смертью. Пришло время вернуть её тебе. Используй её правильно. Она не была подписана, но у Элайзы возникло ощущение, что она знает, кто прислал ей эту мантию. Она с любопытством накинула её на плечи и ахнула от удивления. Часть её тела стала невидимой! – На твоём месте я бы спрятал её где-нибудь в очень надёжном месте, — посоветовал Роули, глядя на девочку широко раскрытыми глазами. — Мантию-невидимку очень трудно достать. Элайза серьёзно кивнула в ответ, свернув мантию и проведя ладонью по шелковистой ткани. Это было просто удивительно. Вдруг заговорила Фарли: – Кто хочет помочь мне протестировать мои новые шахматы? — спросила она. Элайза лукаво улыбнулась и, игриво отпихнув Роули, уселась напротив Фарли. День прошёл быстро, но когда Элайза вернулась в свою комнату, она почувствовала странное зудящее желание отправиться в ночное путешествие по замку под мантией-невидимкой. Используй её правильно... Весь Хогвартс будет лежать у её ног благодаря этой мантии. Накинув её на себя, она вышла из общей комнаты и пошла исследовать ночной Хогвартс.***
Элайза бесцельно бродила по замку. Ночью он казался совершенно другим. В коридорах царила такая тишина, что Элайзе казалось, будто она вторгается в чей-то дом. Она поднималась по лестницам, ныряла в коридоры, обнаруживая всё больше и больше тайных проходов, пока не почувствовала, как что-то будто бы притягивает её магию. Когда она была младше, она узнала о сиренах в маггловской школе, о том, как они пели своим ангельским голосом, заманивая моряков на верную смерть. Что-то в этом коридоре напомнило Элайзе сирен из легенды: будто бы какая-то неведомая магия пыталась заманить её в ловушку. Она двинулась дальше по продуваемому сквозняками коридору, позволяя ногам вести себя, вместо того, чтобы думать о том, куда она сама хочет пойти, пока не наткнулась на слегка приоткрытую дверь. Девочка напряглась, но всё же вошла в комнату, даже не пытаясь отрицать, что ей любопытно. На первый взгляд, это был очередной заброшенный класс. Но зачем открывать заброшенный класс? Она осмотрела комнату, и её взгляд тут же упал на противоположную стену, у которой стояло большое поистине великолепное зеркало в золотой раме, стоящее на двух когтистых лапах. Элайза инстинктивно поняла, что это и есть тот артефакт, который звал её. Она направилась вперёд, осторожно читая привлекшую её внимание надпись. Еиналеж еечярог еомас ешав он, оцил ешав ен юавызакоп Я. Это не было похоже ни на один известный Элайзе язык, и ей потребовалась целая минута, чтобы понять, что слова были просто написаны наоборот. Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание. Элайза скинула мантию и встала перед зеркалом. Её отражение остановилось на мгновение, потом зарябило и, наконец, окончательно изменилось. Зеркало снова показало её отражение, но на этот раз она была старше и стояла в дорогой чёрной мантии. В её глазах горело счастье, удовлетворение, какого Элайза не замечала за собой раньше. Эта будущая Элайза выглядела могущественной, никто её не контролировал. Она была свободна. Элайза почувствовала, как в ней вспыхнула решимость. Это то, чего она всегда хотела, то, к чему стремилась. И однажды она этого добьётся. Элайза кивнула самой себе, сделала шаг назад, резко развернулась и замерла. – Итак, я вижу, что ты, как и многие до тебя, открыла для себя прелести зеркала Еиналеж, — произнёс Дамблдор, когда Элайза, наконец, увидела его. Она не слышала, как он вошёл, а это значит, что он, должно быть, уже был в комнате, ожидая, когда кто-то найдёт зеркало. Нет, не так. Ожидая, когда она найдёт зеркало. – Мне очень жаль, что я нарушила комендантский час, директор, это просто... — начала она, изобразив смущение, которое, по её мнению, он ожидает увидеть. Старик тихо рассмеялся. – Да, я полагаю, что перед искушением быть невидимым слишком сложно устоять, — сказал он, подмигнув, когда заметил мантию у её ног. Итак, всё-таки это он прислал её ей, и она ввязалась в его дурацкий план. Она растянула губы в радостной улыбке, чтобы скрыть отвращение, которое испытывала внутри. – Ты уже догадалась, как оно работает? – Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание, — пробормотала она, косясь то на Дамблдора, то на зеркало, показывающее её двадцатилетнее «я», сердито смотрящее на директора. – Очень хорошо, Элайза, — похвалил он, и она постаралась не съёжиться, когда он назвал её по имени. Ей нельзя вести себя агрессивно по отношению к нему. — Но это зеркало не даёт ни знаний, ни истины. Некоторые смотрели в это зеркало не отрываясь и сходили с ума. – Я вижу своих родителей, сэр, — прошептала Элайза с отчаянием в голосе, вспоминая, как чувствовала себя маленькая Элайза, когда её запирали в чулане под лестницей. Но она переросла ту девочку, которой была раньше, а Дамблдор не мог этого знать. Дамблдор серьёзно кивнул в ответ на её слова, и что-то в нём, что-то в его глазах или в доброй улыбке показалось ей немного более непринуждённым, чем раньше, вероятно, он был счастлив узнать, что его "героиня" не так своенравна, как он думал. – Завтра зеркало перенесут в другое место, и я хочу попросить тебя никогда больше не подходить к нему. Человеку не следует жить в своих мечтах, Элайза, и забывать про настоящую жизнь. Элайза кивнула и, стараясь не встречаться с Дамблдором взглядом, взяла мантию и вышла из комнаты, пожелав директору спокойной ночи. Возможно, она и попалась в ловушку Дамблдора. Но он тоже только что попался в её.***
После Йольских каникул Элайза снова встретилась с Блейзом и Тео и была потрясена, когда они оба обняли её, благодаря за подарок. Высвободившись из объятий, Элайза закатила глаза на их сентиментальность, но внутри была очень тронута. Всю следующую неделю она при каждом удобном случае задавала мальчикам вопросы по книгам, которые они ей подарили. – Йольские ритуалы даже не требуют использования магии крови. Почему их запретили? – Тёмный Лорд то, Тёмный Лорд сё.. Что вообще делает кого-то Тёмным Лордом? – Почему магия делится на светлую и тёмную? Когда произошло это разделение? Её вопросы сыпались на Тео и Блейза как из рога изобилия, и они изо всех сил старались ответить на них.***
Это была первая пятница с начала семестра, и они с Джеммой снова играли в шахматы — эта привычка возникла у них во время каникул. – Джемма, почему некоторые заклинания классифицируются как светлые, а некоторые — как тёмные? Только пожалуйста, не говори мне, что это из-за области их применения, как сказал Тео, потому что я могу убить кого-нибудь даже с помощью простейшего заклинания левитации. Джемма пристально смотрела на неё несколько мгновений, а затем пробормотала что-то наподобие «Я не готова говорить об этом», и позвала Аарона Роули. Аарон тут же подлетел к ним, взъерошивая чёрные кудри Элайзы. За каникулы ребята очень сблизились, да и Элайза не возражала. Это в конечном счёте может принести ей пользу. – Задай лучше ему этот вопрос, — сказала Джемма, не обращая внимание на замешательство Элайзы. – Почему некоторые заклинания классифицируются как светлые, а некоторые — как тёмные? — повторила свой вопрос она, взглянув на Роули. Парень моргнул, словно обдумывая вопрос, и произнёс: – Все дело в различии областей их применения. Джемма рассмеялась, а Элайза, нахмурившись, выхватила палочку и одним плавным движением бросила спотыкающийся сглаз на проходящего мимо второкурсника. Он споткнулся и громко выругался. – Спотыкающийся сглаз классифицируется как световое заклинание, его даже учат первокурсники, но если бы я наложила его на, скажем, спускающегося по лестнице человека, я могла бы с лёгкостью убить его, поэтому не говорите мне, что классификация заклинаний зависит только от области их применения. Роули вздохнул и плюхнулся на стул, будто хотел, чтобы Элайза была нормальным первокурсником и не усложняла ему жизнь. – Хорошо. Идея подобной классификации заклинаний является новой концепцией для магического мира, на самом деле она начала появляться только с приходом Гриндевальда к власти. Такая классификация даёт возможность запретить определённые типы заклинаний и, по сути, была создана из-за страха перед ними. Элайза кивнула. Большая часть того, что сказал Роули, совпадала с её мнением на этот счёт. – Однако всё же между светлой и тёмной магией есть разница, она связана с наличием у волшебника светлого или тёмного магического ядра. Элайза оживилась, наконец-то она хоть что-то стала понимать. – Тёмную магию легче использовать волшебникам с тёмными ядрами, и наоборот. Разница между тёмными и светлыми заклинаниями заключается в том, что тёмные заклинания обычно произносятся с намерением разрушить что-то, причинить боль. Конечно, к настоящему времени ты, вероятно, поняла, что вся магия нуждается в каком-либо намерении, но, применяя тёмные заклинания, ты должна отдать что-то, будь то эмоции, желания или кровь, как в случае с магией крови, например. С большинством же светлых заклинаний ты направляешь свою магию на что-то другое. Как ты проиллюстрировала ранее, спотыкающийся сглаз направлен вовне, а не вовнутрь, но поскольку он не требует от волшебника большого количества сил, это заклинание не слишком мощное. — Роули закончил объяснения и закатил глаза. — Так что ты теперь понимаешь, почему большинство людей объяснили бы это различием в области применения. Элайза согласно кивнула головой, пребывая в задумчивом молчании. Роули удалось объяснить ей то, что очень её беспокоило и заставляло задуматься. Если тёмная магия забирала что-либо у волшебника, то было логично, что её заклеймили, особенно после стольких Тёмных Лордов. Вернувшись к игре в шахматы, она подтолкнула своего ферзя вперёд и поставила мат королю Джеммы.***
Был конец января, когда напряжение на Слизерине достигло своего апогея. Это началось на прошлой неделе: вещи Элайзы стали пропадать, она спотыкалась в коридорах, в Большом Зале в неё швыряли еду. Блейз умел работать быстро, и вскоре обнаружил, что двор младшекурсников недоволен Элайзой, и что они снова собираются предпринять попытку поставить её на место. Тео тут же потянулся за палочкой. Он поклялся разбираться с любым, кто попытается навредить ей. Его жестокость была в каком-то смысле милой, и Элайза снисходительно улыбнулась. Она не даст им вмешаться. Это будет её битва. В пятницу она разработала план действий. Изо дня в день Элайза обнаруживала то порчу своих записей, то пропажу вещей, несколько раз она вообще чуть не упала. А когда кто-то испортил котёл Тео, она почувствовала первобытную ярость, но девочка всё же сдержалась, сохраняя ледяное спокойствие. Она не даст ярости захватить её разум. Поддаться эмоциям означало потерять шанс на победу.***
В тот вечер она уверенно вошла в общую комнату Слизерина вместе с Тео и Блейзом. – А вот и она! Наша маленькая сиротка, — крикнул Блетчли остальным слизеринцам. – Ой, смотрите, она привела с собой своих собачек, — пропела Гестия Кэрроу, ухмыльнувшись. – Держу пари, она опоила их приворотным зельем, не так ли, грязнокровка? — прощебетала её сестра, Флора. За этими тремя наглыми второкурсниками стояли двое третьекурсников, с которыми Элайзе ещё не довелось познакомиться, и «принц» Слизерина собственной персоной. Розье был лидером двора младших курсов и, по скромному мнению Элайзы, настоящим занудой. Осмотрев остальную часть комнаты, ей стало очевидно, что двор старшекурсников не вмешивается в стычку между младшими студентами, и Элайза понимала, что за это ей следует благодарить Роули. И всё же шансов на победу у неё было крайне мало, даже со всеми теми заклинаниями, которые она успела выучить. – Есть ли ещё что-нибудь, что вы хотите мне сказать, или можно переходить к делу? Элайза вытащила палочку из рукава мантии и жестом приказала Блейзу и Тео отступить. Она справится сама, ведь у неё были припрятаны козыри в рукаве, о которых никто не знал. Одна из близняшек Кэрроу произнесла первое проклятие, режущее, и Элайза тут же бросилась в бой. Кэрроу двинулись в унисон, и девочке пришлось пригнуться, прежде чем сбить их с ног удачной подножкой. Она уклонилась от ещё одного проклятия и бросила Lumos maxima в сторону ухмыляющихся ребят, тут же услышав их вскрик. Затем Элайза наложила мощный сглаз на Гестию, она повалилась на пол, схватившись за лицо и вопя от боли. Флора отвлеклась на сестру и тут же словила Petrificus totalus от Элайзы. Блетчли только-только оправился от вспышки Lumos maxima и теперь пытался подкрасться к ней сзади. Несколько мгновений Элайза стояла неподвижно, оглядывая двух третьекурсников, которые теперь пытались окружить её. А Розье между тем ещё даже не сдвинулся с места, чтобы атаковать. Излишняя самоуверенность погубит его. Быстро поразмыслив, она бросила Bombarda в ноги третьекурсникам и увернулась от Diffindo Блетчли. Развернувшись, Элайза кинула в него Expelliarmus, надеясь застать врасплох, и поморщилась, когда он уклонился. Она атаковала снова, и на этот раз её Stupefy ударил его прямо в грудь. На самом деле заклинание Stupefy изучается на четвёртом курсе, и ей по-хорошему не следовало его знать. Но это её никогда не останавливало. Элайза перепрыгнула через тело Блетчли, не сводя глаз с двух третьекурсников, которые трясли палочками с едва сдерживаемой яростью. Один из них произнёс заклинание, неизвестное Элайзе, но она сумела увернуться, а место, где она только что стояла, воспламенилось. Она быстро бросила Incarcerous, улыбнувшись, когда здоровенный парень повалился на пол. Остался последний. Они молниеносно обменивались заклинаниями, двигаясь по комнате в диком танце, их атаки становились всё мощнее и яростнее. Элайза чувствовала, как сердце бешено колотится от радостного возбуждения, и ухмыльнулась. Третьекурсник попытался сотворить Defodio, но Элайза с огромным удовольствием бросила ему под ноги Glacius и рассмеялась, когда он, поскользнувшись, рухнул на пол. – Ах ты грязнокровная дрянь! — злобно прорычал Розье, наконец вступая в бой. — Cruci... Но Элайза не позволила ему закончить заклинание. Вместо этого она остановилась и лениво высвободила свою магию. Это была чистая магия в её первозданном виде. Она обернула ею руку Розье и заставила его опустить палочку. Он задрожал, отчаянно пытаясь восстановить контроль над своими телом и разумом, но тщетно. – Ты же знаешь, что непростительные запрещены, — лениво протянула Элайза. — А теперь, я думаю, тебе пришло время загладить вину передо мной, — продолжила она, подходя к нему ближе. — Поклонись, — приказала Элайза и счастливо наблюдала, как Розье склонил голову, изо всех сил пытаясь сбросить её магию, но все его усилия были всё так же напрасны. Она никогда не думала, что время, проведённое в приюте, пойдёт ей на пользу: девочка сомневалась, что смогла бы так хорошо контролировать свою магию, если бы не попала в этот адово место. Элайза широко улыбнулась, когда "принц" Слизерина наконец упал перед ней на колени. Ей потребовалось меньше года, чтобы обеспечить себе власть над половиной факультета Слизерин, многим требовалось для этого не меньше трёх лет, а то и больше. И это было приятно. Очень приятно. Она освободила Розье от своей магии, и парень жалко завалился вперёд. – Теперь я лидер двора младших курсов и с этого момента официально занимаю эту должность, — объявила она и усмехнулась, повернувшись к группе слизеринцев. — Я надеюсь, что вы усвоили урок, но в случае повторного нападения на меня, я без колебаний напомню вам, где ваше место, однако это не значит, что я несправедливый лидер. Большинство из вас связаны с Тьмой, поэтому вы ненавидите меня, ведь я — Девочка-Которая-Выжила, — спокойно продолжила Элайза. — Но несмотря на это, я была распределена в Слизерин, — Элайза остановилась и улыбнулась Тео и Блейзу. — Я приведу вас к победе. ✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - Северус Снейп ненавидел свою работу. Он терпеть не мог этих вечно хнычущих болванов, которые не могли усвоить даже самые элементарные знания, и ему хотелось провести остаток своих дней, отгородившись от всего мира в какой-нибудь глуши и занимаясь зельями. Но он знал, что даже если ему и удастся когда-нибудь спокойно уйти на пенсию, Минерва не позволит ему превратиться в отшельника, к тому же Северус сомневался, что со старым назойливым директором и дочкой Поттера вообще доживёт до выхода пенсию. Но когда он отправился к девчонке Поттер показывать ей магический мир, всё его мировоззрение пошатнулось, ведь он обнаружил её в грязном обшарпанном приюте, и она сама была совсем не такой, какой он её представлял. А потом она поступила в Слизерин, и Северус понял, что его разыграли. Потому что эта хитрая, холодная, расчётливая девчонка, с которой он встретился в школе, была совсем не похожа на неуклюжую идиотку, цепляющуюся за веру в магию и дружбу. Девочка, попавшая на его факультет, в будущем станет опасным оружием. И Северус понятия не имел, против кого. Он, конечно же, видел, как она вела себя, когда поблизости находился директор, она играла наивную дурочку так же хорошо, как и он сам, но Северус был уверен, что никакая Золотая девочка не сможет свергнуть Малфоя с места лидера. Вскоре она отправилась навещать этого болвана Хагрида. О, как бы он хотел, чтобы у него не было никакого Долга Жизни, вынудившего его согласиться защищать эту противную девчонку. Он жалел, что совершил так много ошибок. Северус вздохнул и налил себе ещё одну чашку дымящегося чёрного кофе. Наконец-то наступила суббота, и ему не придётся встречаться со студентами. Одна эта мысль была как бальзам на душу Северуса. Он обдумывал всё, что предстоит ему сделать сегодня, но главное — слежка за Квирреллом, потому что Дамблдор видимо страстно любил нанимать самых подозрительных кандидатов в профессора, которых только мог найти. Он сделал глоток кофе, бегло окинул взглядом слизеринский стол и поперхнулся от изумления. Потому что Элайза Поттер занимала место лидера двора младших курсов. За одну ночь она покорила половину Слизерина. Северус вернулся к созерцанию чашки, задаваясь вопросом, сможет ли он утонуть в ней.