прячет за собою ночь.

Глеб знает, что сегодня у Серафима тяжелый день, много работы и встреч с людьми. Глеб знает, что Серафим придет уставший. А еще Глеб хороший мальчик и Серафима любит. Потому к его приходу готовится. Растягивать самого себя непривычно, но Глеб старается. Растягивает долго, но упорно, чтобы сразу смог принять в себя член Серафима. Обильно поливает свои пальцы смазкой, вставляет первый и вдыхает глубоко, привыкая. Мышцы поддаются с трудом, слишком долго были в покое. Добавляет второй и тонко скулит, начиная растягивать себя на манер ножниц. Рефлекторно сжимается вокруг своих пальцев, обостряя ощущения. Возбуждение накрывает волной. Не вытерпев, вставляет третий, хнычет от удовольствия и легкой боли. С трудом сдерживается, чтобы не начать себе дрочить — Серафиму не понравится, что он кончил один. Вытащив из себя пальцы, шарит рукой по тумбе, куда заранее положил аксессуар. Продолговатая металлическая пробка блестит, заставляя живот напрягаться от мыслей, что возникают при взгляде на нее. Глеб хорошо смазывает пробку и, тяжело дыша, вставляет в растянутое отверстие. Стон срывается с губ, и только сейчас, рефлекторно сжимаясь вокруг пробки, он осознает свою ошибку. Готовить ванну для Серафима в таком состоянии будет непросто. Глеб почти бьет себя по лбу, но, пошатываясь, встает и направляется набирать воды. Серафим заваливается домой ожидаемо загнанный, как собака. Сходу треплет Глеба по волосам и лениво целует. Горячая вода обволакивает тело, расслабляя. Серафим вдыхает слабый аромат свечей, что Глеб сгрузил рядом, и тянет своего мальчика, стоящего на коленях рядом, за колечко на ошейнике. Глеб понятливо кивает и плавно перемещается на Серафима. Пальцы обхватывают член, начиная ласкать, а Серафим сжимает в руках его задницу, притягивает ближе. Раздвигает в стороны и надавливает на пробку, заставляя тихо простонать и выгнуться. — Послушный мальчик, — слышится негромко, и Глеб очаровательно краснеет. У Серафима встает быстро, то ли от умелых движений, то ли от общего вида Глеба на себе. Пробку вытаскивает медленно, наблюдая, как Глеб закусывает губу и напрягается. После вновь тянет на себя и целует жадно, чувствует, как малыш дрожит, мелкими порциями вдыхая воздух. Отпускает, позволяя принять сидячее положение. — Давай, будь умничкой, — завуалированный приказ, и Глеб насаживается на всю длину сразу, руками держась за бортики. — Обслужи меня сам. Серафим кладет руки за голову, чуть скатывается и двигает тазом, принуждая к действиям. Тихий всхлип раздается в ответ, и Глеб начинает двигаться.