По-крупному

Тачка у Ричарда оказалась что надо — ему под стать. — Нихера себе адвокаты нынче зашибают, — ляпнул Гэвин, когда тот кивнул в сторону чёрной ауди, припаркованной неподалёку от бара. Он, конечно, был в курсе того, что в прошлый раз Коллинз и Андерсон смогли снять номера и наверняка вписали в отчёт модель машины подозреваемого, но одно дело было читать всё это с бумажного листа и совершенно другое — видеть собственными глазами. Проще говоря, было с чего охуеть. — На жизнь хватает, — Ричард улыбнулся краешком рта. Открыл дверь со стороны пассажира, коротко кивнул. — Прошу. — Я тебе кто, девка, что ли? — проворчал Гэвин, но отказываться от приглашения не стал и плюхнулся на сидение. Салон тоже был чёрный. Реально кожаный — наверняка дохрена баблища отвалить пришлось. Гэвин бы и за жизнь столько не накопил. Ебучий Найнс. И почему одним достаются золотые горы, а другим — тридцать тысяч долларов в год и пробитое пулей плечо? Ричард тем временем зачем-то обогнул дверцу, встал так близко к Гэвину, что тот неосознанно задержал дыхание: ещё немного, и его щека соприкоснулась бы с тканью чужой водолазки. Слишком тонкой, чтобы скрыть что бы то ни было. А потом Найнс склонился к нему — их лица оказались на одном уровне. — Поверь, Гэвин, я в курсе, что ты не женщина, — промурлыкал тот. И пристегнул его ремнём безопасности. — Сегодня у меня будет ещё одна возможность в этом убедиться. Вот же восхитительная мразь. Гэвин поверженно молчал и нервно ёрзал на ебучем кожаном сидении стоимостью с его почку на протяжении всего пути. Район, в который Ричард привёз его, оказался знакомым. Гэвин бывал здесь нечасто — жил на другом конце города, — но работа копа обязывала соотносить части Детройта с наиболее часто происходившими в них преступлениями, и Гэвин чуть не брякнул: «Это чё, улица жмуриков?»; удержался лишь чудом — у Ричарда определённо возник бы ряд вопросов. — Полтаун, что ли? — пробормотал Гэвин вместо этого. — Ты не похож на поляка. — Здесь живут не только поляки, — спокойно ответил Найнс, выруливая на съезд; от аккуратных разноцветных домиков по обе стороны от дороги Гэвина начинало мутить. — Честно говоря, не уверен, что встречал хотя бы одного. — Как будто ты бы понял, что чувак из Польши, столкнувшись с ним в супермаркете. — Туше. Полтаун, как смутно припоминал Гэвин, был районом дорогим. Несмотря на поступающие отсюда вызовы — кажется, больше всего самоубийств, — он не мог похвастаться ни обилием воришек, ни дорожно-транспортными происшествиями, ни засилием криминальных элементов. Спокойный зелёный райончик. Идеальное место для богатеньких пижонов. Может, эти-то пижоны здесь и выпиливались от тоски. Гэвин был абсолютно уверен: ничего подобного не происходило бы, пойди они работать на завод. Или хотя бы в полицейский участок. Ричард припарковался в конце улицы. Его дом — если, конечно, хата была его, кажется, в поднятом перечне недвижимости она не значилась, в противном случае у них бы уже имелся адрес — стоял чуть особняком от остальных. Он был выполнен в сдержанных тёмных тонах, с претензией на что-то готическое или вроде того, Гэвин в искусстве был ни в зуб ногой, но домишку явно было не одно столетие: сейчас таких не строили. — Чувак, ты кто, граф Дракула? — ну, а что ещё ему было говорить. Ричард усмехнулся. Вытащил ключ зажигания, вылез из машины. Опять зачем-то открыл дверь перед замешкавшимся Гэвином, после короткой заминки выбравшимся из салона. — Я арендую этот дом с прошлого года, — негромко сообщил он, пока они поднимались по ступенькам. — Хозяйку устраивают стабильные платежи и отсутствие жалоб от соседей, меня — тишина. Думаю, мы с домом нашли друг друга. Гэвин определённо не должен был ревновать к груде кирпичей. Ричард отпер дверь. Гэвин мысленно отметил для себя, что она выглядела не просто крепкой — она выглядела непробиваемой. Не чета тем хлипким дверкам со стеклянными вставками, которые так обожали жители пригорода. Кому именно дом был обязан такой защитой — самому Ричарду или этой неизвестной хозяйке, — Гэвин не знал. Само по себе это ни о чём не говорило. Он вообще всегда считал тупыми тех, кто не закрывался на все замки и забивал на безопасность, мол, заходи и бери что хочешь. Только не в Детройте, сучки, здесь вам хату обнесут и напоследок ещё и выебут. Но если речь шла о потенциальном преступнике, подозрительными становились даже рациональные решения. Ага. И ты настолько подозрителен и осторожен, что собираешься взять у него в рот. Это было другое. Гэвин был слаб. — Проходи, — Ричард повесил пальто на вешалку в холле; тот оказался просторным и светлым, совсем не таким мрачно-угнетающим, как Гэвин ожидал. — Ну, теперь я хотя бы знаю, что ты не боишься солнечного света, — ухмыльнулся Гэвин, стягивая кожанку. — А то ж ты вылитый кровосос. Взгляд Ричарда прошёлся по всему его лицу, которое сразу же запекло, и остановился на губах. — Будь я вампиром, ты бы подставил шею под мои клыки? — спросил он насмешливо. Они оба знали ответ. — Будь ты вампиром, — прохрипел Гэвин, сражаясь с очевидным, — я разрешил бы тебе высосать меня до капли. Но это мы можем организовать и без кровопускания. — Вот как, — безжалостные стальные глаза смеялись. Ричард шагнул к нему. Гэвин шагнул навстречу. Они встретились посередине, ладонь Ричарда легла на его грудь, пальцы скомкали ткань футболки и толкнули — легонько, но настойчиво. Гэвин поддался. Лопатки врезались в стену, Ричард прижался ближе, удерживая руку в районе его сердца. Чужие губы почти задели его — приоткрывшиеся. Но только мазнули, касание не переросло в поцелуй. — Скажи, — с кошачьей вкрадчивостью проурчал вдруг Ричард, — ты ведь не стал бы лгать мне? Гэвин, поплывший примерно в тот момент, когда дыхание Найнса коснулось его рта, осоловело моргнул. — А?.. — до него не сразу дошёл вопрос, а когда дошёл, он замер настороженным зверем. Какого… — Нет. Нет, конечно, почему ты спрашиваешь? Неужели Найнс что-то подозревал? Сука, только не говори, что я облажался. В чужих глазах мелькнула эмоция, которую Гэвин не понял, а в следующее мгновение Ричард вклинил свою ногу между его, притёрся, надавил бедром на твердеющий член. И улыбнулся: — Не бери в голову. Профдеформация. Знал бы ты, как я тебя понимаю, ещё успел подумать Гэвин, а затем Ричард всё-таки поцеловал его, и думать он разучился. Рассудок вернулся к нему лишь тогда, когда Ричард втиснулся в него всем телом и положил руки на его задницу, просунув пальцы в шлевки джинсов; и то лишь потому, что в кармане у него находился микрофон, и такой тесный контакт мог спалить его. Ч-чёрт. Вот же дебил. Нужно было скинуть координаты Андерсону и Коллинзу. И отключить к херам прослушку: Гэвину нахер не нужно было становиться объектом для новых шуточек этих клоунов. — П-подожди, — голос дрожал: Гэвин был возбуждён, и на этот раз мизерное количество влитого им в себя в баре алкоголя не оправдывало то, с какой обидной лёгкостью Ричард Найнс умудрялся его взбудоражить. — Мне нужно отлить. Взгляд Ричарда опасно потяжелел. Гэвин здорово присел на очко и струхнул, но спустя какой-то миг тот отстранился и кивнул в сторону лестницы: — Второй этаж, третья дверь справа. Я организую нам что-нибудь выпить. И, хотя Гэвину не казалось, что им действительно требуется какой-либо допинг, решение Ричарда выигрывало ему время, так что он кивнул и поплёлся на второй этаж. Ванная, естественно, оказалась впечатляющей: просторной, выполненной в чёрно-белых тонах, и эй, это что, настоящий мрамор? — Вот же пижон, — пробормотал Гэвин себе под нос, оказавшись внутри и закрывшись на щеколду. Приблизился к зеркалу над раковиной; оно среагировало на движение, включилась подсветка, немилосердно подчеркнувшая его синяки под глазами и пробивающуюся щетину. — Мда, — он почесал подбородок. Впрочем, Ричарда, кажется, всё устраивало. Телефон был почти разряжен, но на то, чтобы зайти в приложение с картами и сбросить Андерсону геолокацию, батареи хватило. Гэвин удалил сообщение у себя и заблокировал экран. Телефон ему был теперь не нужен. Как и микрофон. Кармашек для микрофона был таким маленьким, а ублюдские джинсы такими тесными, что Гэвин с добрую минуту провозился с устройством. Потом вытащил, зажал в кулаке, поднёс к самому рту, выдохнул: — Парни, я скинул координаты. Отключаюсь. Деактивировал прибор. Подумав, снял с телефона чехол, оставил микрофон в зазоре между ним и мобильником. Визуально заметно не было. Камер в толчке вроде как тоже не наблюдалось. Он был чист — по крайней мере, если Ричард Найнс не имел обыкновения встраивать объективы в слив в сортире. Реально стоило отлить. Угасшее возбуждение осталось тяжестью в животе. Гэвин поссал, помыл руки, плеснул водой в лицо — привлекательнее отражение не стало, но намокший ворот футболки чётче облепил линию ключиц. Он был жалок. Его это не ебало. Ричарда в коридоре второго этажа не было. Гэвин заглянул во все комнаты, успел оценить совершенно непристойного размера кровать в спальне и лаконичный кабинет с рядами книжных полок напротив рабочего стола. Должно быть, Ричард часто принимал клиентов на дому. Но где он шлялся-то? — Нашёл, — пробормотал Гэвин спустя пару минут поисков. Найнс обнаружился на первом этаже, на кухне; нарезал фрукты и сыр и, когда услышал его, оглянулся и дёрнул уголком губ в чём-то, что должно было обозначать улыбку: — Привет. Разольёшь вино? — Если хочешь, — Гэвин пожал плечами. Бутылка уже была выставлена на барной стойке, как и два бокала, так что дело было за малым. Но от ехидного комментария он всё же не удержался: — Серьёзно? Белое? — Что-то не так? — Ричард звучал безмятежно, широкая спина не напряглась. Он не нервничал. Хорошо. Очень, блядь, хорошо, учитывая тот грёбаный вопрос. — Ну не знаю, это как-то по-пидорски, — ляпнул Гэвин раньше, чем обдумал эту фразу. Ровный стук ножа прекратился. Ричард повернулся лицом к нему, сощурившись как-то так, что Гэвин одновременно и судорожно сжал очко, и вроде как замер в предвкушении. Потом что-то взял со стола — Гэвин не увидел, что именно. И подошёл ближе. Гэвин попятился и врезался поясницей в барную стойку. Ричард практически вжался в него; одна его ладонь легла на столешницу в считанных дюймах от бедра Гэвина, вторая поднялась к его лицу. В губы ткнулось что-то прохладное, гладкое и маленькое, Гэвин рефлекторно открыл рот и понял, что это что-то было виноградиной. Сладкой, без косточек. — Вот это по-пидорски, Гэвин, — шепнул Ричард, когда он прожевал. — Но я не заметил, чтобы ты был против. Член бравого детектива Рида на самом деле был очень даже за, но он всё равно был обязан возмутиться: — Ты застал меня врасплох. — И принудил к чудовищным вещам, — в потемневших глазах плавились веселье и смутный голод, что-то в Гэвине откликнулось, отозвалось в ответ на эту эмоцию, он поймал Ричарда за плечи, привлекая к себе, но тот выскользнул из хватки и усмехнулся: — Разберись с вином. Я почти закончил с закусками. — Я думал, закуской сегодня станешь ты, — буркнул Гэвин, неконтролируемо краснея. — Ты такой нетерпеливый, — один этот шёлковый голос мог заставить его спустить в штаны. — Но торопиться нам некуда, и я не люблю спешить. Ты получишь своё чуть позже. В паху у Гэвина потяжелело. — Так точно, сэр, — пробормотал он, хватая воздух ртом. — Нацеленность, настойчивость, неспешность. Если Ричард и понял отсылку, то комментировать её не стал.