Чёрный маг

      Устремившись вниз по лестнице, Виктория прикрыла рот ладонью. Спустившись на два пролета, она прислонилась к бетонной стене, часто и тяжело дыша. Кровь пульсировала в ушах, шум улицы смолк, не будучи способным справится с бешеным ритмом, разрывающем грудную клетку.       «Я должна узнать.»       Единственно верная мысль пульсировала в голове, а ноги уже несли ее прямиком к нехорошей квартире под номером 50.       Спустившись на четвертый этаж, Виктория остановилась. Входная дверь пятидесятой квартиры была открыта, а из полутемной передней показалась обнаженная девушка с горящими фосфорическими глазами. Застыв, Виктория отпрянула к стене. Дыхание сбилось еще больше, а кожа вмиг покрылась мурашками. Задрожав, она прикрыла глаза, силясь унять неконтролируемую дрожь в теле.       «Та девушка из Дома писателей, — подумала Виктория. — Что она тут делает и почему выглядит так...неподобающе?»       Мысли, подобно птицам, закружились в голове, пытаясь распутать загадочный клубок событий.       Безрезультатно.       Виктория перестала что-либо понимать, а происходящие с ней «странности» если можно так выразиться, с каждым днем приобретали неожиданный поворот.       — Входите, донна, — нежно прошептала незнакомка и отступила. Очертания ее пропали, но глаза, горящие и ядовитые, светились алмазами. — Я жду вас и не приму отказа.       Застучав по паркету золотыми туфельками, она скрылась в одной из комнат, оставив дверь открытой.       Нервно сглотнув, Виктория вошла в полутемную переднюю, пытаясь понять, что произошло. Если бы ей сказали, что она находится в квартире номер 50, Виктория рассмеялась бы, ведь квартира эта отличалась от той, что она видела в последний раз.       Вся большая и полутемная передняя была загромождена необычными предметами и одеянием. Так, на спинку стула наброшен был траурный плащ, подбитый огненной материей. На подзеркальном столике лежала длинная шпага с поблескивающей золотом рукоятью. Три шпаги с рукоятями серебряными стояли в углу так же просто, как какие-нибудь зонтики или трости. А на оленьих рогах висели береты с орлиными перьями. Стены были выкрашены в темные оттенки, а необычно большое количество массивных зеркал, сосредоточенных по квартире, смотрелись необычно и зловеще.       «Стало быть, новый хозяин сделал ремонт» — подумала Виктория.       Дверь за ней закрылась, но вместо привычного страха она ощутила спокойствие. Тело ее расслабилось, а кожа, покрытая мурашками, разгладилась. В нос ударил запах розового масла, свежезаваренного чая и...сигарет. Вдохнув, Виктория почувствовала, как что-то большое и мягкое потерлось о ее ногу.       — А, это ты, здоровяк, — опустившись на корточки, Виктория погладила кота по голове. — Здравствуй, как поживаешь?       Кот заурчал, мяукнул и важно зашагал в гостиную. Остановившись, он снова мяукнул и, повернув мордочку к гостье, потребовал идти за ним.       Повинуясь, Виктория вошла следом, осматривая убранство гостиной. Сквозь цветные стекла больших окон лился необыкновенный, похожий на церковный, белый свет. В старинном громадном камине, несмотря на жаркий весенний день, пылали дрова. Однако жара Виктория не ощутила, напротив, ее охватил ледяной холод.       — Присядьте вот сюда, — возникшая из ни откуда обнаженная девушка мягко подтолкнула Викторию к креслу вблизи камина. — Присядьте, донна, вы замерзли.       — Спасибо, — ощутив неловкость, Виктория села в кресло, наблюдая за незнакомцем у камина.       Повернувшись спиной, крепкий и широкоплечий гражданин жарил отборные куски мяса, нанизанные на шпагу, и сок, стекавший с аппетитных кусочков, капал в огонь, и в дымоход уходил ядовитый пряный дым. Пахло не только жареным, но еще и какими-то крепчайшими духами, черным перцем и ладаном, от чего у Виктории закружилась голова.       — Здравствуйте, — тихо поздоровалась Виктория.       Незнакомец обернулся, явив отвратительный клык и пробасил:       — Мои наилучшие пожелания, донна.       Неизвестный гражданин вытащил из огня шпагу и направился к столу, покрытому порчевой скатертью. Выложив шкворчащее мясо на золотой поддон, клыкастый вынул из-за пазухи острый нож, опасно блеснувший в руке, и мастерски разделал мясо, ни проронив при этом ни слова.       Наблюдавшая за этим Виктория не заметила кота, расположившегося на тигровой шкуре перед камином. Благодушно жмурясь, черный демон подставил мордочку ближе к огню.       — Не угодно ли чаю? — поинтересовалась незнакомка.       — Пожалуй, — согласилась Виктория. — Я могу спросить?       — Вы за этим и пришли, донна, — пробасил неизвестный. — К чему эти условности!       — Верно. Но я пришла к вам как гостья.       В гостиной воцарилась тишина. Незнакомец хмыкнул и, утерев нож от жирного сока, убрал за пояс.       — Все же кровь сказывается, — Гелла протянула Виктории чашку и опустилась на стул. — Но, боюсь, дать ответы на интересующие вас вопросы мы не можем.       Сделав глоток, Виктория посмотрела на незнакомку.       — Мы могли бы начать с малого, — замялась девушка. — С имен, например?       — Меня зовут Гелла, — представилась незнакомка. — И это все, что я могу сказать.       Кивнув, Виктория перевела взгляд на широкоплечего гражданина с клыком.       — Азазелло! — отрекомендовался незнакомец.       «Похоже, это не так просто, как я думала. В любом случае, уже что-то.»       Просто не будет. Виктория понимала это. Но маленькая надежда теплилась в груди, а интерес, возросший многократно, только усилил желание узнать как можно больше.       Обменявшись любезностями, Гелла растворилась в одной из комнат. Азазелло же, подошел к столу, нанизав на причудливую золотую вилку с двумя зубьями сочный кусок мяса. Сбрызнув мясо лимонным соком, подал вилку совершенно растерявшейся девушке.       — Отведайте, — предложил Азазелло.       Поднеся вилку к губам, Виктория приоткрыла рот, откусив кусочек. Мясо было действительно очень свежее и, главное, необыкновенно душистое.       — Очень вкусно, — прожевывая мягкое сочное мясо, девушка передала вилку в руки Азазелло. — Спасибо.       — Вина?       — Нет, не сегодня. — утерев губы салфеткой, Виктория вздрогнула, почувствовав движение рядом.       Потянувшись, кот подошел к Виктории и, мяукнув, запрыгнул к ней на колени.       — Ух, какой ты тяжелый однако.       — Вот и я ему говорю: Бегемот, ты слишком много ешь и...пьешь.       — Бегемот? Вот, значит, как тебя зовут? — Виктория погладила кота. — Знаете, очень необычное имя для кота. Оно скорее...демоническое, как и ваше.       В гостиной воцарилось молчание. Азазелло смотрел то на кота, то на Викторию, явно думая, что сказать.       — Вы можете не отвечать, если пожелаете. Я ни в коем случае не хотела как-нибудь обидеть или задеть вас.       Азазелло хмыкнул и вернулся к трапезе. Однако девушку не покидало ощущение чего-то стороннего. Ей казалось, будто в гостиной есть кто-то еще.       Безмолвный наблюдатель, если пожелаете.       — Я могу задать последний вопрос?       Не прерывая трапезы, Азазелло кивнул, а Бегемот, спрыгнув с колен, устремился к столу.       — Когда я была здесь в прошлый раз, меня встретил высокий гражданин в клетчатом костюме. — наблюдая за реакцией незнакомца, Виктория подметила, что у того ни дрогнул ни один мускул на лице. — Так вот он говорил о неком господине и....       — Разговор окончен!       — Но...       — Разговор окончен! — пробасил Азазелло, стукнув кулаком о стол. — До скорой встречи, донна.       Подскочив, Виктория кивнула и спешно выбежала в переднюю. Почувствовав движение, она обернулась — перед ней стояла Гелла. Теперь помимо туфель на ней был белый кружевной передник.       — Как? Уже уходите?       — Да, мне нужно идти. Спасибо за чай и до свидания.       Дверь сама по обыкновению распахнулась, выпуская гостью.       Облокотившись о дверной косяк, Гелла с интересом наблюдала, как Виктория дрожащими руками пыталась вставить ключ в дверной замок.       — Успокойтесь, донна. Азазелло вспыльчив, но также отходчив. Он ни в коем случае не хотел напугать или обидеть вас.       — Я же сказала, все в порядке. — не оборачиваясь, Виктория вошла в квартиру, закрыв дверь на все замки.       Наблюдавший за этим Коровьев укоризненно покачал головой и прошептал:       — Н-дааа....мессир будет недоволен.

***

      Виктория стояла у входа в музей, перебирая пальчиками жемчужное ожерелье. Предвкушая встречу с профессором, она то и дело одергивала воздушную юбку, развивающуюся на ветру. Идея позвонить Воланду пришла столь неожиданно, что Виктории показалось, будто незримая сила приложила к этому руку.       Она помнила, как вбежала в квартиру, закрыв дверь на все замки. Скинув обувь, пулей влетела в комнату и, забравшись на кровать, поджала под себя ноги. Часто и тяжело дыша, пыталась переварить то, что увидела в квартире номер 50. Все эти убранства и престранные «граждане» с не менее странными именами наводили на мысль о том, что она имеет дело с чем-то сверхъестественным. С тем, что не вписывается в жизнь обычного человека. С тем, о чем в последствии пожалеет.       Сначала был клетчатый гражданин ростом в сажень, названный Коровьевым. Затем обнаженная девица Гелла с уродливым шрамом на шее. Не менее странный кот, именуемый Бегемот, и жуткий клыкастый тип с ветхозаветным именем Азазелло.       — Чертовщина какая-то, — выдохнула Виктория. И в этот момент книга, до этого спокойно лежащая на прикроватном столе, упала на пол, издав хлопок.       Взвизгнув от неожиданности, Виктория вытянулась от удивления, опустив ноги на пол. Настольная книга лежала корешком вниз, а на развороте поперек ровно напечатанных типографской краской строк лежала визитная карточка.       Осмотрев комнату, Виктория опустилась на колени, подобрав книгу и карточку. Отложив книгу, девушка взяла карточку, прокрутив между пальцев. Визитная карточка приятно лежала в руке, а с обратной стороны витиеватыми цифрами был напечатан шестизначный номер.       — Стало быть, это ответ на вопрос, — проговорила Виктория в пустоту, уже ни чуть не удивляясь подобным фокусам.       — Виктория! — Воланд окликнул девушку, поднимаясь по ступеням.       — Добрый день, профессор. — Виктория повернулась к мужчине, не зная, куда себя деть от волнения.       Окинув профессора взглядом, девушка невольно закусила губу. Воланд, по ее мнению, выглядел шикарно. Темно-синий заграничный костюм идеально сидел по фигуре, подчеркивая ширину плеч.Туфли из крокодильей кожи и та же трость с набалдашником в виде змеи. Длинные пальцы венчали массивные кольца. Но больший интерес вызвала причудливая брошь — перевертыш с двойным дном на пиджаке профессора. Узор напоминал первую букву имени W — Woland.       — Благодарю за приглашение. Всегда хотел посетить это место. — возведя глаза к небу, Воланд загадочно улыбнулся.       — Думаю, вам, как путешественнику будет интересно познакомиться с нашей культурой.       — Безусловно! Признаться, не думал, что вы позвоните. — теперь уже Воланд одарил Викторию нечитаемым взглядом.       — У меня были сомнения, — призналась Виктория.       — И что же заставило вас передумать?       — Обстоятельства.       Если учесть случайно упавшую на пол книгу с визитной карточкой, то да! Это именно то обстоятельство.       — Так или иначе, вы здесь, — любезно предложив руку, Воланд улыбнулся. — И я рад увидеть вас снова.       — Взаимно, профессор. — улыбнувшись, Виктория неуверенно протянула руку, следуя за профессором.       Государственный музей изобразительных искусств имени Александра Сергеевича Пушкина, расположившийся в самом центре столице, был знаком каждому. Еще его называли самым академичным музеем Москвы, ведь он располагал уникальной коллекцией скульптурных слепков, копий и подлинников, по которым можно было изучать историю мировой культуры. Великолепно исполненные музейные экспонаты можно было изучать часами, что предоставляло возможность детально ознакомиться с шедевральными работами великих мастеров.       Именно по этой причине Виктории пришла в голову мысль познакомить профессора с шедеврами мировой культуры и живописи.       — Позвольте спросить, — начал Воланд, с интересом рассматривая триптих «Сад земных наслаждений». — Вы выбрали это место, чтобы произвести впечатление на меня, или же преследовали собственные цели?       — Я историк, — ответила Виктория, не отрываясь от триптиха. — Я много читаю, изучаю культуру и историю древности. И, пожалуй, в этом заключается ответ на вопрос. Впервые я посетила это место в 1923 году. Бабушка привела меня сюда. Она изучала мифологию. Ее работы были настолько глубоки по своему содержанию, что некоторые из них после ее смерти были изъяты научным сообществом.       — Вас воспитывала бабушка?       — Именно она привила мне любовь к искусству, — как-то грустно ответила девушка. Если позволите, я предпочла бы не говорить о семье.       — Конечно.       Время шло непозволительно быстро. За приятной беседой Виктория не заметила, как на улице стемнело, а яркая полная луна, сменив солнце, загорелась ярким пятном в небе.       Воланд был необычайно интересным собеседником, а время, проведенное с ним, казалось Виктории глотком свежего воздуха в ее размеренной жизни.       — А что вы думаете об этой картине? — остановившись у полотна, Воланд загадочно улыбнулся.       — «Юпитер и Каллисто». Хм. Рококо — совсем не мой стиль. Но нельзя отрицать талант Буше к аллегорическим и мифологическим сюжетам, написанным в изящной и тонкой манере.       — И что же легло в основу создания этой работы? — понизив голос, Воланд подошел ближе. —Как вы думаете?       Его голос… Проникновенный, обволакивающий, звучно слетающий с тонких, но не менее привлекательных губ.       — Древнеримский миф о любви Бога Юпитера к прекрасной нимфе Каллисто, — ощутив его позади, сердце строптиво пропустило удар. — Мечтая соблазнить девушку, Юпитер обратился в подругу нимфы — богиню Диану.       — И что произошло дальше? — сократив расстояние, Воланд склонился над Викторией так, что она ощутила его горячее дыхание над ухом.       В нос ударил терпкий аромат мужского парфюма, вскружив голову. Невольно вдохнув ни на что не похожий запах, Виктория ощутила приятное тепло, медленно разливающееся по телу.       — Образ Дианы позволил приблизиться Юпитеру к Каллисто и увлечь ее беседой.       — И только? — низкий рокочущий голос раздался над ухом. — Амуры, вьющие из лесных цветов венки, только подтверждают царящую вокруг атмосферу любви и страсти своим присутствием. Возжелав Каллисто, Юпитер избрал самый изощренный, на мой взгляд, вид искушения.       Воланд лукаво улыбнулся, будто не замечая, как сбилось ее дыхание и то, как кожа ее рук покрылась мурашками, когда он приблизился к ней. Его хриплый смех отозвался приятным покалыванием под кожей, а разум будто отключился, уступив место чувствам.       — Пожалуй, — прошептала Виктория.       Она не понимала, что происходит с ней. Тело будто оцепенело. Продолжая жадно вдыхать аромат его парфюма, она чувствовала, как сердце бешено колотиться о ребра.       — С вами все в порядке?       Тряхнув головой, Виктория обернулась. Воланд стоял у массивных дверей, вопросительно вскинув тонкую бровь.       «Как это произошло?»       Ведь еще несколько секунд назад он стоял позади, нашептывая в ухо миф о любви, подобно искусителю. А теперь...Теперь он стоял в нескольких метрах, будто ничего этого не было. Будто все это плод разыгравшего воображения и тайного желания.       Ее желания.       — Да! Да! Все в порядке, — поправив волосы, Виктория поспешила к выходу. — Просто задумалась.       — О, это вполне ожидаемо, — ответил Воланд, пропустив девушку вперед.       Конечно от его пытливого взгляда не укрылся румянец на ее щеках.       Оказавшись на улице, Виктория вдохнула свежий ночной воздух, любуясь луной. Повернув голову вбок, она заметила, что Воланд все еще смотрит на нее. Все тем же взглядом, таящим столько грешного и беспощадного, что сердце вновь пропустило удар.       — Красивая ночь. — усилием воли Виктория заставила себя дышать.       — Соглашусь, — закурив, Воланд выпустил густой дым через нос. — Вас подвезти?       Ярко-желтый свет фар ослепил. Черный автомобиль остановился в нескольких метрах от музея, заглушив двигатель.       — Не стоит. Я доеду сама.       «Совершенно, и точно не стоит. Ведь если он продолжит быть таким, я сойду с ума.»       — Все же я настаиваю, — взяв Викторию под локоть, Воланд мягко притянул ее к себе. — Такой девушке, как вы, опасно разгуливать ночью. — его пальцы коснулись ее щеки.       — Если вы этого хотите, — прошептала Виктория, чувствуя, как земля уходит из под ног. В нос ударил терпкий запах табака, вскружив голову. Кожа на щеке горела. Ей хотелось впитывать его прикосновения и ловить каждый вздох, рождающий ворох мурашек на коже...       — Хочу.