Чёрный маг

      Жарким майским днем на Патриарших прудах появилась молодая особа двадцати пяти лет отроду. Стук её каблучков эхом разносился по округе, привлекая внимание прохожих. Попав в тень зеленеющих лип, она облегченно выдохнула и, достав из сумочки маленькую бутылочку, жадно сделала первый глоток. Утерев пухлые губы тыльной стороной ладони, Виктория огляделась по сторонам, заметив одну странность: не только на скамейках, но и по всей аллее, параллельной Малой Бронной, не было ни души. Буквально пару минут назад аллея была заполнена прохожими, а теперь, кроме нее и двух граждан, у пестро раскрашенной будочки с надписью «Пиво и воды» никого не было.       Поправив плетеную шляпку на голове, Виктория поставила бутылочку на раскаленную солнцем скамейку, прикидывая, за какое время та нагреется. Затем достала из сумочки блокнот и маленький, остро заточенный карандаш. Осмотрев аллею в поисках удачного пейзажа, девушка пришла к выводу о том, что идея эта обречена на провал.       — Нет ни одной восточной религии, — донесся до её слуха высокий тенор мужчины в сером костюме, — в которой, как правило, непорочная дева не произвела бы на свет Бога. И христиане, не выдумав ничего нового, точно так же создали своего Иисуса, которого на самом деле никогда не было в живых. Вот на это-то и нужно сделать главный упор...       Мужчина в сером говорил достаточно громко, от чего каждое слово острыми иглами впивалось в голову. Следует отметить, что человек этот ничуть не стеснялся того, что говорил, и, надо полагать, производил впечатление очень умного человека.       Поджав губы, Виктория сделала над собой усилие и, раскрыв блокнот, широкими штрихами начала наносить на плотную бумагу первые наброски. Пара штрихов и вот уже начал вырисовываться портрет первого человечка: маленького роста, упитан, с залысиной на макушке. Свою приличную шляпу пирожком нес в руке, используя ее в качестве веера. Второй — высокий плечистый блондин в заломленной на затылок клетчатой кепке. Контраст между ними был, прямо сказать, ощутимый. Редко, когда попадались на улице подобные субъекты. Еще реже случалось перенести их на бумагу.       Виктория быстро водила карандашом по бумаге, пытаясь рассмотреть как можно больше деталей. А между тем литераторы, как известно, в последующем напившись абрикосовой, продолжили путь. Утирая сладкие от газировки рты, они говорили о высоком.       Но тут с маленьким человечком приключилось нечто странное и пугающее. Остановившись, он перестал икать, зажмурился и тряхнул головой, будто увидел что-то необычное.       Посмотрев на двух граждан из под темных солнцезащитных очков, Виктория подумала: «Готово дело. Перегрелся.».       Однако в ту же секунду мужчина в сером открыл глаза, обтер лоб платком и покосился на девушку, сидящую на скамье в тени зеленеющей липы.       — Ты знаешь, Иван, у меня сейчас едва удар от жары не сделался! Даже что-то вроде галлюцинации было, — севшим голосом заговорил маленький человек.       Опустив голову, Виктория поспешила прикрыть блокнот, прислушиваясь. Но тут рядом с ней опустился высокий гражданин в клетчатом.       — Ну-с, записываем? — неизвестный двинулся ближе, пытаясь заглянуть в блокнот.       — Что? Нет-нет, — Виктория поспешила оправдаться. — Я рисую, – понизив голос, будто в этом занятии было что-то предосудительное, она неуверенно протянула блокнот. — Только тсс!       — Клянусь, я никому не скажу! — заорал клетчатый, дрожащими руками выхватив блокнот.       Вздрогнув, Виктория почувствовала необъяснимый страх, сковавший тело. Сердце стукнуло и провалилось куда-то, а дыхание ее сделалось прерывистым. Улучив момент, пока клетчатый придирчиво рассматривал ее наброски, шурша бумагой, Виктория решила рассмотреть самого гражданина. Неимоверное высокий, белый, в сером клетчатом костюме, он выглядел...странно. Жиденькие усики, напоминающие куриные перья, совершенно безумные, иронические серо-голубые глаза, трясущиеся руки. Он походил на пьяницу.       — Bravo, donna! — вернув блокнот клетчатый закинул ногу на ногу, явно не собираясь покидать насиженного места.       — Благодарю, — смутившись, Виктория сняла очки и теперь смотрела на незнакомца своими большими медово-карими глазами. Как оказалось, у неизвестного и пенсне было с изъяном — в одной из оправ отсутствовало стеклышко.       — Ну что же вы, — раскинув руки, клетчатый посмотрел на Викторию. — Пока еще есть время, продолжайте. Без всякого стеснения!       Обернувшись, Виктория заметила уже известных граждан, расположившихся на одной из скамеек лицом к пруду и спиной к Бронной. Ощутив неловкость, она раскрыла блокнот и под пристальным взглядом клетчатого продолжила. Не то, чтобы она была против, но присутствие этого человека вызывало в ней необъяснимую тревогу. Однако со временем она успокоилась, погружаясь в собственные мысли, и даже позволила себе откинуться на спинку скамейки, игнорируя руки клетчатого.       Она не знала, сколько времени прошло, но когда солнце опустилось за Садовое кольцо, а жара медленно, но верно сходила на нет, Виктория пришла к выводу, что наступил вечер. Окинув взглядом высокие дома, она перевела взгляд на гражданина в клетчатом. Но, к счастью или сожалению, на скамейке никого не оказалось.       «Даже не заметила, как он ушел» — подумала Виктория.       Впрочем, ее нисколько не удивило его внезапное исчезновение. Куда более важным было то, что незнакомец этот совершенно не вписывался в образ обычного гражданина.       — На хулигана совершенно не похож, — размышляя в слух, она снова оглядела аллею, чтобы не показаться грубой. — Да и пьяница из него никудышный.       Собрав все предметы, Виктория убрала их в сумочку и поднялась со скамейки. Вдохнув полной грудью, она блаженно прикрыла глаза. Свежий ветерок остужал измученное жарой тело, даря ощущение комфорта.       — Как! — взревел знакомый голос, — уже уходите?       Вздрогнув во второй раз, Виктория распахнула глаза. Клетчатый обеспокоенно поглядывал то на нее, то на граждан, проходивших мимо, сжимая к руках жокейский картуз.       — Как вы это сделали? — Виктория попятилась назад.       — Я был с вами все это время, — отмахнулся клетчатый. — Вы, донна, увлеклись.       Глаза неизвестного опасно блеснули.       — Возможно. — нервно сглотнув, она обернулась. — Даже не заметила, как наступил вечер. А вы, гражданин, кто будете?       — К чему эти условности? Вздор! Разве имя определяет человека? Что есть имя, если душонка гнилая! М? Вы со мной согласны?       Задохнувшись, Виктория заглянула в безумные глаза неизвестно, с ужасом отмечая, что никаких признаков сумасшествия в них нет.       — Мне пора. — прижав к груди сумочку, она снова окинула взглядом человека, стоящего перед ней. Невооруженным глазом было видно, что незнакомец на две, а то и три головы выше ее.       — Разве не за что зацепиться взгляду? Здесь, на Патриарших, — настаивал незнакомец, раскинув руки.       Осмотревшись, Виктория поняла, что наступил вечер. Вода в пруде почернела, а из лодочек, скользивших по водной глади, были слышны голоса и звонкий женский смех. В аллеях на скамейках было не где развернуться, а у пестро раскрашенной будочки толпились мужчины, оживленно обсуждая ассортимент.       « Две кружки жигулевского! — крикнул мужчина и протянул буфетчице сорок копеек.»       « А советское есть?»       « Советское кончилось, — ответила буфетчица и почему-то обиделась. »       « Рижского литр!»       « А ситро есть?»       Улыбнувшись, Виктория возвела глаза к небу. На небосводе отчетливо была видна полная белая луна. Первые звезды точечно загорались в высоте, а свежий вечерний воздух опускался на землю, остужая раскаленный асфальт.       — Вечером особая атмосфера. Я предпочитаю наслаждаться моментами и не заострять внимание на чем-то одном.       — Превосходно! — натянув картуз на голову, клетчатый захлопал в ладоши.       — Если вы не возражаете, я пойду.       — Ну что вы, конечно. — театрально поклонившись, клетчатый выпрямился, поправил съехавшую бабочку на шее и выдал следующее:       — Если я напугал вас, прошу меня простить. Мои наилучшие пожелания и до скорой встречи, донна!       — Спасибо и прощайте. — застучав каблучками, Виктория ускорила шаг, желая как можно быстрее скрыться с глаз странного гражданина.       — Жаль только! — крикнул вдогонку клетчатый. — Пропустите самое интересное!