1981 год.
Она не находила себе места от боли. Он был мертв. Но возможно нельзя назвать мертвым того, у кого осколки души заключены в разных предметах, но его точно не было рядом с ней. Она могла бы возродить Тома, если бы он до конца доверял ей. Но он был скрытным. Поэтому единственное, что она знала, что у него были крестражи, и их было семь. Ни где они, ни как их искать. Том не хотел чтобы его части души уничтожили, но тем самым он обрек себя на верную погибель. Если даже Эстель не знала, то кто мог его вернуть?! От осознания того, что его части есть где-то в их гребаном мире, а она просто не знает где, было еще больнее. Пустота сияла внутри, будто вместе с ним ушли и ее чувства. Ничего больше не хотелось, лишь лежать и вспоминать все моменты с ним. Он никогда не говорил ей, что любит ее. Том и не умел любить, как это принято среди нормальных людей. Он был зависим от нее, не более. Но Эстель его любила, и этой яркой любви хватало на двоих. Сегодня был ровно месяц с его ухода, а она до сех пор не могла себе этого простить. Ведь тогда, когда он отправился в этот ебаный дом Поттеров, у нее на душе было гнусно. Эстель просила его остановится, но Том не поверил. Теперь его больше нет. Нужно было остановить его любым способом. Хоть в глубине души девушка и понимала что это невозможно, хотелось возвращать время назад до тех пор, пока не получилось бы. Хотелось снова взглянуть на него. Просто лишь заглянуть в его вишнево-карие глаза, и снова обрести чувство спокойствия. Том воспринимал ее как свою слабость, но оберегал, и как-то по своему любил. Но вместе их соединило совсем не прекрасное чувство любовь, как предполагали многие, в основном Дамблдор. Они вместе жаждали бессмертия. Даже само слово «бессмертие» звучало сладко. Как вкусная конфета, до которой нельзя дотянуться. Том остановил свой выбор на крестражах, но Эстель не хотела терзать свою душу. Она искала другой способ. Очевидно, что будь здесь Темный Лорд, он бы сказал ей искать и не останавливаться, ведь в глубине души он хотел, чтобы она была с ним. Но девушка просто зря теряла месяцы драгоценной и такой короткой жизни, на страхи, сжирающие ее. Скорее всего Том бы был ей недоволен. Но его тут нет. Эта мысль снова ударила по сознанию, прорвав все ментальные стены, и девушка упала, теряя сознание.* * *
— Миссис Багнолд, все пожиратели пойманы и доставлены в Азкабан. Война окончена, он мертв, а все последователи заключены, — радостно произнёс помощник министра магии, Корнелиус Фадж. Миссис Багнолд, единственная женщина-министр за все годы правления магической Великобританией сейчас сидела в кресле, в своем кабинете. Все было хорошо, война окончилась. Все пожиратели пойманы, и сейчас отбывают свой пожизненный срок в Азкабане. Но что-то терзало ее мысли и не давало долгожданного чувства безопасности. Точнее не что-то, а кто-то. Она. Самая близкая к Волан-де-морту, и без сомнения самая жестокая последовательница. По некоторым источникам можно было предполагать что она была не простой пожирательницой, а любовницей. Но Милисента очень сомневалась что настолько прогнивший маг может любить. Но то, что она была ближе всех отрицать не стоило. Так же как и то, что она была до сех пор не найдена. Основная загвоздка была в том, что им было неизвестно даже ее имя. Ведь на всех битвах она всегда стояла рука об руку с самим Волан-де-мортом, в маске, полностью перекрывающей лицо, волосы и шею. И в мантии, закрывающей тело. Так же выделяло ее то, что ее маска и мантия отличались от других пожирателей. Ни единой оплошности, она была идеально спрятана на случай падения самого сильного волшебника всех времен, но в то же время была как-бы отмечена, и неприкосновенна. Самое страшное было то, что это мог быть кто угодно, хоть ее родная дочь. Ты будешь разговаривать с этой девушкой каждый день, считая ее святой, а выяснится что это была она. Увидев выражение лица министра, Фадж сказал: — Я понимаю, вы сейчас скажите о ней. Но поймите, она просто глупая девчонка, и мы в скором времени ее поймаем. В крайнем случае, она одна не представляет сильной опасности, — на его лице сияла улыбка, ведь он искренне верил в то, что говорил. Но миссис Багнолд понимала, что Волан-де-морт крайне тщательно выбирал последователей. И очевидно что он бы не стал сражаться и доверять «глупой девчонке». Она была сильна, и никто не знал всей ее мощи, да и вообще ничего о ней. В любой момент она могла нанести удар по расслабившимся волшебникам за своего повелителя. Это и не давало покоя. Опасно было то, что все считали ее пропавшей, убитой, глупой, а некоторые так и вовсе закрыли глаза на ее существование. Но она где-то была.* * *
Дамблдор ждал суда на Северусом Снейпом. В скором времени один из зельеваров Тома Реддла будет оправдан, и директор уже подготовил для него место в своем плане. Очевидно что еще никто, кроме Дамблдора и министра не знал, что сегодня освободят пожирателя. Этот парень настолько утонул в своей вине и боли, что его легко было подвинуть на нужное место. Он был согласен на что угодно, лишь бы искупить свои грехи. Северус был готов умолять, лишь бы защитить девчонку Поттера и это сыграло на руку. Конечно, он не собирался никого защищать, ведь человек с сильным грузом легко поддается воздействию манипуляций. Лили Поттер была убита, как и ее муж, и сейчас этот парень Северус был полуживым, полумертвым, в Азкабане. А после «добрый директор Хогвартса» возьмет его в школу зельеваром, надавит на его слабости, и в итоге получит прекрасного шпиона. Все складывалось удачно, как никогда. Оставалось придумать лишь куда поселить мальчишку Поттера, чтобы он вырос в жестких условиях, и был готов принять с распростертыми объятиями любого, кто проявит к нему хоть каплю тепла и любви. Возможно, подойдет Петуния, но пока мальчик находился в приюте для маггловских детей. Поняв что он в очередной раз ушел в свои мысли на неизвестное количество часов, директор наколдовал чары времени, и увидел что уже опаздывает на суд. Закинув лимонную дольку в рот, Альбус аппарировал прямо из Хогвартса, оказавшись у телефонной будки. Быстро набрав нужный код, Дамблдор появился в Министерстве.* * *
Азкабан. Самая страшная тюрьма для волшебников, охраняемая дементорами. Она находилась посреди темного, вечно бушуещего моря, на небольшом острове. Именно сюда прибыла Эстель. Нужно было поговорить с другими пожирателями. Ведь нельзя было спускать со счетов возможность того, что им было что-то известно о местонахождении крестражей. Хоть это и было маловероятно. Сейчас, стоя прямо внизу гигантской башни, кишащей деметнорами было зябко. Рядом стоял аврор, сопровождавший ее. Ему было очевидно страшно. Сложность попасть сюда для Эстель заключалась в том, что пожиратели никогда не видели ее лица. А приходить в Аврорат в костюме приближенной Волан-де-морта была очевидно не самая умная идея. Тем не менее, она надеялась что скажет какую-нибудь фразу, по которой не опознают. Сначала нужно было навестить Беллатрикс. Эта сильная ведьма была ближе всех к Тому, не считая ее. Аврор, молодой парень, имени которого она не запомнила еще раз поежился. — Вы идите, я буду ждать вас тут, — умоляюще проговорил он. Эстель прекрасно знала что это не по правилам, но оно играло ей на руку. Поэтому кивнув, девушка направилась в тюрьму. Как только она преодолела массивные двери, ее обдало холодом. — Экспектро Патронум, — проговорила ведьма, и из палочки вырвалась серебристая кобра. Дементоры отлетели от нее, но она обратила внимание на кое-что пострашнее. Из каждой камеры к ней тянулись руки. — Ну пожалуйста, красавица, подойди… — Открой меня, я умоляю… Ее окружили стоны и завывания заключенных. Будь она чуть менее жестокой, ей бы возможно было их жаль. Но у Эстель была другая цель, и она не собиралась отрываться. Девушка гордо шла мимо рук, тянувшихся к ней, и окружающих ее дементоров, только и жаждящих промаха в заклинании и возможно забрать еще одну душу. Эстель направлялась в Западное крыло, где держали наиболее опасных преступников. Тут даже стены были пропитаны болью и страданиями. Наконец, она вышла туда, куда было нужно. Тут было явно меньше дементоров, ведь им нравился страх, а пожиратели прекрасно применяли окклюменцию. Стараясь не подходить близко к решеткам, девушка нашла камеру Беллатрикс. Женщина была в одна в комнате, ведь считалась одной из самых страшных сторонников идей Темного Лорда. — Беллатрикс, — позвала девушка ведьму, и та подняла взгляд. Иногда, Лейстрендж казалась сумасшедшей, но безусловно она была умна, и очень ценилась самой Эстель, как хорошая дуэлянтка и просто интересный человек. — Кто ты? — спросила женщина, вставая и подходя ближе. Она выглядела неплохо, учитывая то, что провела почти три месяца в самой страшной тюрьме. — Ты не узнала меня, — контактировала факт Эстель, — мне необходимо знать все, что тебе известно о крестражах Темного Лорда. — Я ничего тебе не скажу, — прошипела Беллатрикс, и именно этой реакции ожидала девушка. — Я Темная Леди, — тихо сказала она, и поймала неверящий взгляд Беллы. — Но ты юна, так что не ври мне, девочка! — выкрикнула ведьма, отшатываясь от нее. — Gloria victoribus — прошептала ей в ответ Эстель. Это был пароль самых приближенных пожирателей, который знали только Эстель, Беллатрисса, Долохов, Малфой и Снейп. Ну и сам Темный Лорд. — Vincere aut mori — продолжила фразу Белла, — так ты не лжешь, — медленно проговорила она. — Нет. Я говорю чистую правду, — Эстель подняла рукав мантии, обнажив левое предплечье. Девушка прошептала какое-то заклинание, и на ее руке появилась черная метка. — Почему ты не со всеми пожирателями? — презирающе выплюнула Беллатрисса. — Сама поразмышляй. Я ищу способ вернуть его, а сидя в Азкабане я врядли бы смогла это сделать, — время было наисходе, — а теперь будь добра, расскажи все, что ты знаешь о крестражах, у меня мало времени. — Их было семь. Это вещички основателей Хогвартса, самых великих волшебников. Темный Лорд превосходно их спрятал. Они разбросаны по всему свету. — Где они находятся? — потребовала Эстель. Все, что говорила Белла она знала. — Я не знаю, — ведьма опустила голову. Видно было что она не врала, ведь сама хотела возродить Тома так же, как и Эстель. — Я что-нибудь придумаю, — сказала девушка, уже уходя, — будь всегда начеку. Беллатриса кивнула, и проводила ее грустным взглядом. Безусловно, было жаль оставлять тут столь яркую ведьму, но сейчас ей нужно было уйти в затьшие, а не устраивать побег из Азкабана.