Коноха. 6 июня, 25 лет после рождения Наруто.
Elvis Presley — I Want You I Need You I Love You
+++
Шестое июня выходит ужасно суматошным для Неджи. Как глава клана он должен быть на инаугурации Наруто, ведь сегодня собрались все важные персоны не только из Конохи, но и из других деревень, чтобы засвидетельствовать, как герой последней войны становится Хокаге! Этого момента союзники ждали не меньше, чем сам Узумаки, который с детства шёл к своей мечте. Как друг и сокомандник Рока Ли, Неджи должен быть в госпитале, ведь Юката-чан вот-вот должна родить своему дорогому мужчине первого наследника. Неджи посмеивается: друг друга они уже давно называют мужем и женой, а дойти и официально всё оформить постоянно забывают. Настолько счастливы, что и не помнят, что не женаты. Может, надо Наруто намекнуть, что первым указом стоит их поженить? Правда, что Рок Ли, что Юката наверняка захотят устроить красивую церемонию. А у ребёнка и так будет фамилия отца, так что торопиться им некуда. Сами Неджи с Тентен вон тоже решили подождать до следующего года, но уже определили, что поженятся первого ноября. Все Хьюги любят следовать намеченным планам, не отходя ни на шаг от них, так что раз решили, так и будет. Ничего ведь не может случиться такого, чтобы нарушить планы, правда? Случается, потому что ничего не может быть прекрасно постоянно. Что-то должно напоминать, что когда в жизни сплошь белая полоса, должна подкрасться чёрная, чтобы ценить то, что есть, ещё больше. Неджи оставляет Тентен в госпитале, под дверью родильной палаты, чтобы та вместе с Гаем-сенсеем присмотрела за явно нервничающим Роком. Сам он мчится поучаствовать хотя бы в первой части инаугурации, а потом вернётся к любимым сокомандникам, засвидетельствовать появление на свет Метала Ли. Неджи почему-то даже не сомневается, что тот будет копией отца. Народу на площади перед дворцом столько, что джонинам и чунинам: Генме, Райдо, Эбису, Аобе, Ибики, Иваши, Котетсу с Изумо и многим другим приходится сдерживать толпу, прямо как когда явились поломники после войны, желающие взглянуть на ту же персону, что сегодня, нервничая, ждёт выхода на сцену в компании своего бывшего сенсея, по совместительству, бывшего Хокаге. Неджи здоровается с представителями кланов других деревень, жмёт им руки и в какой-то момент натыкается взглядом на подозрительно знакомого парня из Камня, вроде бы, тоже сына главы какого-то старого клана. Нос его похож на картошку, и сам он совершенно непривлекательный; что в нём могла найти Тентен, Неджи не представляет. Он с грехом пополам может понять почему Накику предпочла Сая, — в конце концов, они практически жили вместе с тех пор, как познакомились, да и бывший член Корня оказался на удивление заботливым мужем и отцом, — но это? Неджи, конечно, знает, что, в отличие от Кику, Тентен, наоборот, не от него ушла, а тайно любила всё это время, но она заслуживала явно лучшей кандидатуры. С другой стороны, была бы кандидатура лучше, возможно, у самого Неджи уже не было бы шанса найти свою любовь. Хорошо, что Тентен пока в больнице, а то этот хрен явно уже ищет взглядом свою бывшую возлюбленную. Даже спрашивает у пробегающего мимо Конохамару, где может её найти. Конохамару, не подозревая о сложных отношениях Тентен, покорно объясняет. А Неджи не успевает остановить шиноби Ива, потому что у него другие задачи и ответственность. Невольно, он продолжает сравнивать себя с Саем: тот бы наплевал и отправился к той, которую единственную считал своей ответственностью, даже умудряясь обходить Данзо. Но сравнивать глупо: ведь и Тентен не Накику, и у неё в приоритете совершенно другие вещи. Да и постоять за себя она тоже умеет. Не соблазнится ведь обратно на… это. Неджи знает, что не соблазнится. И всё же, червячок ревности подтачивает его изнутри даже при мысли о том, что этот парень просто попытается тронуть его будущую жену. — Неджи, только бьякуган не активируй, — краем губ шепчет Шикамару, оказываясь рядом. — А то люди могут не то подумать. Нам не нужны проблемы, да? — От меня не будет никаких проблем, с чего ты взял? — надменно произносит Неджи. — Я знаю как вести себя, я ведь Хьюга. Он ведь Хьюга, но всё становится неважным, когда Тентен появляется на площади, неловко улыбаясь, маршируя чуть ли не под ручку со своим бывшим. Неджи знает, что она делает это ради того, чтобы не испортить праздник. Знает, что никакой радости она не испытывает. Знает, что мечтает слинять обратно в госпиталь или хотя бы подойти к нему, ведь она безошибочно находит его глазами в толпе, потому что Неджи всё ещё не дошёл до сцены, где вот-вот должен появиться Наруто. Шикамару, Хината-химе, Ханаби-чан, Казекаге и остальные уже там, и тоже сверлят его странными взглядами с помоста. Даже Накику, стоящая неподалёку между мужем и своей названной сестрой делает большие глаза. При этом они с Канкуро ухмыляются так, словно ожидают презабавный спектакль. И Темари, им под стать. Песчаники, как ни крути, всегда будут чем-то отличаться от коноховцев. И если у тех же Акеми, Шикамару, Ли, Шино и Сая получилось как-то с ними ужиться, Неджи бы не смог. Зато он может, резко сорвавшись с места, подойти к шиноби Ива — он даже не помнит, как зовут этого, а ведь они несколько лет были с Тентен вместе — и взять его за грудки. Потому что дружба народов это хорошо, но он же видел и без бьякугана, как тот попробовал ухватить Такахаши за задницу. — У тебя руки стали лишними? — цедит Неджи, пока Тентен пытается оттащить его, что-то напоминая про инаугурацию и одновременно рассказывая, что Метал появился на свет пару десятков минут назад. — Она занята, да и лапать девушек без спроса у нас не приветствуется. — Фуй-кун уже уходит, — с нажимом произносит Тентен, непонятно кого из них пытаясь в этом убедить. Так вот как зовут картошку, имечко тоже у него дурацкое, ему подстать. — Я не… — начинает Фуй, но его затыкает громкая музыка, возвещающая о появлении на сцене двух Хокаге. Неджи скрипит зубами и спешит к помосту, кидая Тентен выразительный взгляд и пожимая её руку, впервые жалея, что они ещё не женаты, и он не может схватить её в охапку и вместе с ней подняться в ряды клана. Какая-то дурацкая, отжившая своё традиция, надо было ему, как главе, задуматься о том, чтобы отменить её раньше. Ладно, вернётся и первым делом пересмотрит весь кодекс, там ведь, наверняка, есть и другие совершенно тупые указания. Он-то сосредоточился на том, чтобы побочную ветвь больше никогда не принижали, а остальные «законы» Хьюг так и не пересмотрел. С его уходом Фуй смелеет и снова что-то начинает нашёптывать Тентен на ухо, даже не смущаясь тому, как Неджи пытается взглядом прожечь в нём дыру со своего места. Ино, непонятно каким образом оказавшаяся перед ним, только хмыкает и шепчет, что её собственного сталкера он впечатлил сильнее. Неджи вспоминает, что и правда помог бывшей Яманака в своё время отвязаться от навязчивого поклонника, который игнорировал наличие у той жениха. Тайки, вместе с сестрой, кстати, тоже внизу, в ближайшей к сцене толпе: они уже давно работают во дворце и оказались неплохими специалистами. Томоко-сан даже сошлась, вроде бы, с Эбису и наконец подуспокоилась в своём стремлении найти себе идеального мужчину. А ведь в какой-то момент она и Неджи преследовала, ладно хоть это длилось всего пару недель. И Тентен, в отличие от Ино, даже не злилась, а просто хохотала до истерики, когда Неджи с содроганием рассказывал, как молодая женщина из отдела криптоанализа караулила его под дверью кабинета Хокаге. Генма тоже не упускал случая отпустить шутку, искренне забавляясь тому, каким у безэмоционального Хьюги становилось в такие моменты лицо. Церемония длится и длится, кто-то поднимается пожать руку новому Хокаге, Какаши, как и Неджи, мечтает исчезнуть, но исчезают только Накику с Саем: Акеми крутит головой, недоумевая куда делась её названная сестра. Не выдержала, видимо, длительного пребывания среди подобного количества народу. А Сай просто упёрся следом за женой. С командой Наруто потом точно отдельно отметит, и ладно бы так, чтобы на своих двоих явиться домой. Наконец-то раздаются громогласные аплодисменты, и Неджи в ту же секунду срывается вниз. Теперь он даже не заводит разговор и не разбрасывается предупреждениями: мрачно смотрит на Тентен и заряжает «картошке» кулаком в нос. Говорят, свадьбы без драк не обходятся, но те, на которых присутствовал Неджи, обходились. Он тоже выбрал не самый удачный момент, чтобы распустить руки, но терпеть не может больше. Надо было ещё на войне врезать, как это сделали Канкуро с Генмой. Тентен, уже не пытаясь замять ситуацию, кричит, но не успевает вмешаться: её хватает непонятно откуда взявшийся Сай, а Канкуро оказывается рядом с Неджи, но тоже не пробует его остановить, вместо этого улюлюкая на пару с Котетсу и Изумо. Хорошо, что Нанадайме с женой и другими Каге удалились обратно за кулисы; плохо, что вокруг всё равно куча народу, и если половина явно оценила разворачивающийся спектакль, другая спешит разнять дерущихся. Неджи, всё-таки, не использует ни додзюцу, ни техники, иначе уже бы на месте прикопал Фуя, хотя тот оказывается не лыком шит, и вполне хорошо владеет тайдзюцу. На совсем пропащего хрена, наверное, Тентен бы всё же не польстилась. — Врежь его кузену тоже, — советует Сай, с неожиданной силой прижимая руки Тентен к её бокам. — Он Кику пытался на войне облапать, прежде, чем она свалила. — Сам врежь, — тяжело выдыхает Неджи, откидывая со лба растрепавшиеся волосы. Канкуро просто ржёт, сложив руки на груди и поглядывает в сторону тех членов клана Хьюга, которые переминаются с ноги на ногу в отдалении, не понимая, стоит ли вмешиваться в разборки, устроенные их обычно хладнокровным главой. Даже Хиаши-сан не торопится что-то сделать: скорее всего, его попросту нет, ушёл с дочерьми и Каге. — Я, во-первых, не знаю, как он выглядит, во-вторых, это твоя жена. И ты, наверняка, сам успел её облапать на войне. Акеми причитает, дёргая за рукав своего жениха, а Неджи удивлённо оглядывается: вокруг них образовалась буферная зона; по соседству завязалась ещё пара драк. Вполне возможно, что у кого-то остались претензии с войны, а, может, и позже уже накопились. Самуи, вздыхая, просит своего новоиспечённого мужа проверить Каруи: знает, что её бывшая напарница сама любит первой влезть в драку. Чоджи, который к ужасу Ино скоропостижно женился в апреле в Кумогакуре, пока гостил у невесты, даже не пригласив сокомандников, покорно идёт проверять рыжее недоразумение, которое и правда с кем-то сцепилось в противоположном конце площади. Надо было выделить для каждой деревни собственные зоны, но альянс, дружба, мир, жвачка, так что Наруто не стал заморачиваться такими деталями. Вот пусть теперь и пожинает плоды своих решений. Запал у Неджи не прошёл. Адреналин подскочил в крови и, кажется, он впервые в жизни чувствует себя мальчишкой, которому нет дела до каких-то устоев и правил поведения: он просто хочет отстоять честь его девочки, раз и навсегда дав понять, что подходить к ней не стоит без его ведома. Фуй, видимо, передохнул, и снова кидается в его сторону. Останавливает всех, внезапно, даже не Шикамару, который поднаторел в прекращении конфликтов, а Сакура: земля дрожит и расходится трещинами под ногами, и на площади становится ужасно тихо. Тихо и неподвижно. Харуно, тяжело дыша, стоит под разнесённым в щепки нижним помостом, а рядом с ней Накику, съёжившаяся и поглядывающая на подругу с благоговейным ужасом. Кажется, Ритсуми её и притащила сюда, ведь Сакура наверняка была с Наруто, как второй, почти настолько же важный, как Шикамару, советник. Сакура фальшиво улыбается, и все участники драк — Неджи почти способен это почувствовать — нервно сглатывают. Даже он сам. Ученица Годайме-сама страшна в гневе. Куда страшнее любого хвостатого монстра. — Выпустили пар? — натянуто интересуется Сакура. — Теперь пришёл черёд взаимных поздравлений и празднования. А завтра устроим субботник во имя мира и восстановим площадь. Никто не возражает. Фуй, бормоча под нос какие-то извинения, исчезает практически также быстро и внезапно, как это умеет делать Накику. Сай отпускает Тентен, что-то напоследок задорно шепча ей на ухо и стреляя глазами в сторону Неджи. Канкуро, подхватывая Акеми под локоть, проходит мимо, снисходя до того, чтобы хлопнуть его по плечу и заявляя, что они с Генмой им гордятся. Неджи хмыкает — ему всё равно, но приятно почему-то. С тех пор, как он с Тентен, у него появилось желание больше общаться с людьми, и даже с Акеми они теперь ладят, хоть и редко видятся. Тентен подлетает злобной фурией, какой раньше была, когда Гай-сенсей и Ли выкидывали какие-то совсем уж нелепые штуки. — Ты совсем про Рока забыл? — трясёт его девушка, ничуть не впечатлённая выступлением Хьюги. Только разозлённая. — Тебя сила юности в жопу уколола? — Сила любви, — выдаёт пьяный от всего произошедшего Неджи и пытается обнять свою девушку, но она выворачивается из рук и смотрит исподлобья. — Почему ты сама ему не врезала? — Потому и не врезала, — Тентен вздыхает и проводит рукой, указывая на то, во что превратилась площадь. Толпа постепенно начинает расходиться, причём большинство — в сторону тех кварталов, где находятся бары. Рано ещё пить, как бы потом по всей деревне не пришлось дебоширов отлавливать. Но повод, конечно, достойный. Неджи уже и сам не против стаканчик пропустить. Только Тентен права — сначала необходимо заглянуть к Ли и Юкате. Посмотреть на первого наследника их сплоченной, несмотря ни на что, команды. — Ещё раз такое устроишь, не выйду за тебя, — бурчит Тентен, когда они подходят к госпиталю. Неджи кидает на неё взгляд искоса, но замечает, как щёки девушки краснеют; он знает, что внутри она даже рада такому вниманию и пусть и неуместной, но явно льстящей ей ревности. — Надеюсь, никто не взял с собой видеокамеру, представляешь, если твою выходку станут крутить по местным каналам? А то и в других деревнях. — Вряд ли, — легкомысленно заявляет Неджи. — Всем интереснее на зелёное лицо Хокаге посмотреть. Странно, что он от счастья не свалился в обморок прямо с пьедестала. — Наруто хорошо держался, — не соглашается Тентен и хихикает. — Может, рождение Метала в день инаугурации — это знак? Представляешь, станет Хокаге после Конохамару? — И Конохой будет править сила юности, — ухмыляется Неджи. Прежде, чем зайти в палату, он ловит Тентен за локоть и глубоко и страстно целует. Он готов хоть завтра на ней жениться, но Хьюги не любят менять планы… ладно, это будет последняя уступка отжившему себя кодексу древнего клана.Коноха. 24 июля, 25 лет после рождения Наруто.
Sami — Love You Like a Love Song
+++
Когда Канкуро и Акеми наконец-то решили, что им пришло время жениться, старейшины Суны выдохнули. Им, конечно, стало легче уже от того, что у Гаары появился наследник, но один ребенок — это ничто, тем более, когда братьев двое. К счастью, эти разговоры они больше ни с кем не затевают, потому что Ханаби в свойственной почти всем Хьюга бескомпромиссной манере заткнула им рты. Только сойдясь с Гаарой, она решительно заявила, что родит ему столько детей, сколько понадобится, но если услышит что-то еще о тревогах стариков, то в совете окажутся люди лет на двадцать младше. Спорить с ней никто не решился. Все же, жить хочется всем, на тот свет торопящихся не нашлось. Случившийся после рождения Айро и Айриме переезд даже никого не удивил. Акеми и без того долго тянула с этим, поразительно, что Канкуро оказался готов столько времени терпеть. Она видела, что он был бы рад, останься его невеста уже в Суне, а не мотайся туда-обратно, но он молчал. Молчал так долго, что уже ей даже стало его жалко. Ему ведь тоже хочется видеть ее не урывками, как они привыкли за годы, а всегда. Все к этому и шло, и Акеми с неожиданно легким сердцем переехала в Суну. Та ее никакими сюрпризами не встретила. Какими, если Акеми там уже больше десяти лет проводит столько времени, что многие ее и раньше-то за свою считали? У нее изменился только протектор, который она носит — на нем символ Песка. Вот это было непривычно, но раз она там, то все правильно. Старый у нее, впрочем, никто не отбирал. В итоге, они с Накику и стали половинчатыми, как есть сестры. Ну и с Темари, Мацури и Юкатой, если уж на то пошло. — Он меня убьет, — без какого-либо испуга вздыхает Акеми, показывая Накику две полоски на тесте. Она садится на диван в их с Саем «гостиной» и возводит глаза к потолку. — Обрадуется, а потом убьет. Ну, или наоборот, не суть важно. Мы с таким трудом остановились на октябре, когда выбирали дату! — Ты уверена, что хочешь отложить свадьбу? — названная сестра ей улыбается и обнимает, крепко притискивая к себе. — Можно же сыграть ее до того, как у тебя живот будет. — Как твою? Можно, конечно, но старейшины тогда помрут всем скопом. К тому же, просто не выйдет — старший брат Казекаге, ты что! Еще и представительница клана Икимоно из Конохи, племянница главы, — Акеми закатывает глаза, вспоминая что свадьбу Наруто и Хинаты, что Шикамару и Темари, что Гаары и Ханаби. Было бы прекрасно, если бы это торжество действительно было только для них с Канкуро, как вышло у Накику с Саем и Иной с Генмой, — и Чоджи с Самуи, которые просто взяли и поженились, никому ничего не сказав, — но нет, малой кровью отделаться не удастся. К тому же, все упирается и в занятость большинства их друзей. Акеми очень важно, чтобы присутствовали все дорогие ей люди, а это как-то сложно устроить. Ладно, родить она должна в марте, если они отпразднуют следующим летом, то все успеют. За год-то можно убедиться, что нужная дата свободна от миссий и каких-либо иных дел. Другое дело, что Канкуро точно рад не будет, еще и скажет, что она даже забеременела специально для того, чтобы свадьбу перенести. — Ладно, Куро переживет, — хмыкает Накику, не особо переживая о душевном равновесии своего названного брата, и щипает ее за бок. — Что с миссиями? — Как домой вернемся, так и уйду в декрет. Я что, дура какая-то, чтобы беременной скакать? — Акеми качает головой, но делает это с искренним сожалением: больше всего ее пугает скука. Может, взять какую-то бумажную работу? Выдавать миссии, например, это хоть как-то повеселее будет. Канкуро-то при ней сиднем сидеть точно не будет, потому что тогда один из них точно съедет с катушек, и Акеми даже не может точно сказать, кто именно. — Хорошо… ты тогда там будешь уже? — Накику гладит ее по отросшим волосам, пробегается пальцами по выгоревшим на солнце локонам. — Я приеду к тебе, когда… — Ближе к родам. У тебя двое детей, кукушка, сиди с ними и с мужем. Сай меня любит, но он взвоет, если ты бросишь его ради меня, — начинает смеяться Акеми, видя, как морщится Накику. Она любит и мужа, и детей, но Айро с Айриме двое, и они шумные. Понятное дело, что ей хочется немного отдохнуть, но если тащиться в Суну, то уж всем составом, в том числе и с Саем. Ближе к вечеру Акеми возвращается в поместье Икимоно. Никому, кроме Накику, о своей беременности она не говорит, считая, что вначале должен узнать Канкуро. По хорошему, это ему и положено было быть первым, но ее дернуло купить тест именно по пути к подруге, а скрывать что-то от нее Акеми просто не захотела. Она улыбается своей семье, ерошит волосы брата и целует дядю в щеку. Завтра она им расскажет, будет забавно увидеть, как вытянется лицо Яхико. Канкуро возвращается немного позже. В отличие от Акеми, его Гаара нагрузил какими-то неотложными делами, из-за которых ему пришлось побегать. Шикамару составил ему компанию, у Нара Канкуро и поужинал, о чем предупредил Акеми заранее. Ее это нисколько не обидело и не задело, она и так собиралась провести день с Накику, которую не видела слишком давно. Самый главный минус этого переезда как раз в том, что часть дорогих ей людей остается в Конохе. — Куро, — зовет его Акеми, когда он выходит из душа. Она лежит на кровати и тянет к нему руки, шевеля пальцами и намекая, что хочет, чтобы он поторопился. Когда Канкуро укладывается на нее и прижимается губами к ее ключицам, она довольно улыбается. — Я тебе что-то скажу, но ты должен пообещать, что не будешь ругаться. — Мне не нравится начало, особенно, потому что ты день провела с пигалицей, — хмыкает кукловод, даже не думая отстраняться. — Что опять? У вас новая ненормальная кладка вылупилась? Ослов мало было? — Да что ж вы ко мне все с теми пристали! Мы уже даже до ума все довели, а вы продолжаете вспоминать, — она мстительно дергает его за ухо, на что он только смеется. Акеми чувствует его смех грудью, прислушивается к себе и облизывает губы: пожалуй, она не хочет спать. — Ну, так что случилось? — поторапливает ее Канкуро, целуя еще раз и щекоча дыханием ее кожу. — Свадьбу придется отложить на год, — говорит она и закусывает нижнюю губу, когда Канкуро резко приподнимается на локтях и заглядывает ей в лицо. — В смысле?! — Я не хочу всю эту суету, беременным нужен покой, все дела… улавливаешь? Канкуро? — Он смотрит на нее такими глазами, что Акеми пугается. Вдруг она его сломала? Она ласково треплет его по щеке и улыбается, когда он отмирает. — Ты шутишь, что ли? — спрашивает он, опуская глаза на ее плоский живот, прикрытый его же футболкой. — Я вот так и знал, вот чувствовал, что ты все сделаешь, лишь бы не замуж! Даже родишь уже! Канкуро начинает фыркать от смеха и тянется рукой к ее животу. Акеми не знает, что он там надеется почувствовать, но не мешает ему, даже подол футболки приподнимает. — Я не думала, что если мы перестанем предохраняться, то все случится так быстро, — признается она, наслаждаясь ласковыми поглаживаниями. Она таблетки-то перестала пить вот, в начале лета, думала, что там хотя бы пара месяцев потребуется, но нет же. — Мне, правда, казалось, что мы успеем пожениться. — А я говорил, что ты залетишь раньше, — Канкуро опускается к ней обратно и целует в губы, ладонями скользя по ее бокам и цепляя трусики. — Никогда не слушаешь. Акеми смеется и приподнимает бедра, чтобы он мог стянуть с нее белье. Если бы она слушала его, то они бы вообще здесь не оказались, а этот вариант событий ей даже представлять не хочется.