Из огня да в полымя

Бэкхён лежит на одеяле и греется в лучах закатного солнца. Он перелистывает статьи на телефоне, пока Чонин кувыркается с доской в море. Бэкхён пробует к нему присоединиться, но после того, как пару раз захлёбывается водой, решает, что это занятие не для него. Интересно, что Чонин не заставляет его учиться сёрфингу, даже не высмеивает, когда Бэкхён летит с доски в воду кверху пятками. Он терпеливо повторяет технические нюансы раз за разом и помогает Бэкхёну выбраться из воды после очередной неудачи. Бэкхён хмурится, когда перечитывает сообщения от Чондэ о проваленных испытаниях последних лекарств и раздумывает, где может скрываться ошибка, когда несколько холодных капель падает ему на спину. — Представь себе пятнадцатый век. Например, Васко да Гама прибыл в Индию и привёз сообщение правителям города Каликут. Сколько ему потребовалось времени? Почти год! — Чонин слизывает солёные капли с горячей кожи, но с его волос падают новые, вынуждая Бэкхёна передёрнуть плечами от перепада температур. — А обратно он плыл больше года, и ответа в Португалии всё это время ждали. До изобретения железной дороги скорость перемещения сообщения ограничивалась возможностями тех лошадей, которые можно было запрячь в экипаж. Что же получается: насыщенность событиями в одну единицу времени растёт, но растёт экспоненциально? В отличие от линейного роста, который является результатом добавления постоянной, экспоненциальный рост — это многократное умножение. То есть это похоже на взлёт. Также и с событиями. В один промежуток времени мы получаем экспоненциальный рост информации, то есть время будет уменьшаться, а насыщенность событиями увеличиваться. Как же нам выжить в этот информационный век и не сойти с ума? Бэкхён поворачивается на бок, чтобы посмотреть на мокрого Чонина в гидрокостюме: тот бы мог сниматься для рекламы, например. — Человек не сходит с ума по одной простой причине, — Бэкхён растёгивает молнию на несколько сантиметров и гладит кончиком пальцев открывшийся кусочек кожи. — Ему помогает его чувство самосохранения. Большинство людей создаёт вокруг себя так называемую эхокамеру, в которой курсируют только те потоки информации, которые ему интересны и нравятся. А ещё чаще всего мы ходим по одним и тем же привычным нам информационным «тропинкам» и редко сворачиваем в сторону, также как ходим домой одной и той же дорогой. Да, бывают и исключения. Встречаются профессиональные «сёрферы», которые чувствуют себя в информационных потоках как рыбы в воде. Но на то и исключения, чтобы подтверждать правило, — Бэкхён облизывает губы, ощущая, как во рту пересыхает, и продолжает избавлять Чонина от защитного комбенизона. — Этим свойством нашего сознания, кстати, успешно пользуются как мегакорпорации типа Фейсбука, алгоритмы которых нам подсовывают вариации на темы, что мы уже смотрели или лайкали, и ничего кроме, так и правительства, беря под контроль, например, новостные агрегаторы, выталкивающие в топы только ту информацию, которая им нужна и выгодна. Так что тут скорее нужно думать не о том, как бы не сойти с ума, а о том, как вырваться из порочного информационного круга, в который нас так упорно загоняют. Чонин хмыкает и улыбается, окончательно снимая с себя комбинезон и откидывая его в сторону. Он тянется, чтобы оставить поцелуй под челюстью у Бэкхёна, и падает рядом на одеяло, расслабленно выдыхая. — Тридцать четвёртый президент США Дуайт Эйзенхауэр говорил: «У меня есть два типа проблем: срочные и важные. Срочные не важны, а важные всегда несрочные». Так родилась матрица Эйзенхауэра, — продолжает философствовать Чонин, прикрывая глаза от солнца рукой, чтобы видеть Бэкхёна. — Важная задача — это задача, которая направлена на достижение главных целей человека: семья, здоровье, финансы. Срочная задача — это задача, которую нельзя откладывать, или она потеряет актуальность, могут возникнуть проблемы и неприятности, или будет упущена благоприятная возможность. Вот на несрочные и неважные дела можно и забить. Собственно, в этом нет ничего криминального, так как «не срочно» можно отодвинуть в бесконечность, а «неважность» задвинуть в «не очень-то и надо». Это просто помехи, которые отвлекают нас от действительно важных дел. Время, потраченное на такие дела, следует сводить к минимуму. Есть масса способов: делегировать, автоматизировать, оптимизировать. Но самое сложное — для меня, например, — научиться говорить «нет» тем, кто попусту отнимает у меня время. Бэкхён опускает взгляд, трогая губы пальцами, и задумывается на минуту, а потом резко поворачивается на живот и снова утыкается в телефон. — Ты чего это возбудился? — подтрунивает над ним Чонин. — Сам подумай, — Бэкхён отзывается не сразу, не отрываясь от телефона, но ответ Чондэ так придумать и не может. — Тогда пошли домой? — Чонин хихикает и шлёпает Бэкхёна по заднице, поднимаясь и принимаясь собирать свои вещи. Бэкхён лежит ещё несколько минут, пока Чонин сворачивает свои пожитки, потом тоже встаёт и отряхивает одеяло от песка. Они бредут по пляжу к Бэкхёну домой, где возле входа припаркована машина Чонина. Тот сгружает свои мокрые вещи в багажник и укладывает доску. Потом они бодрым шагом поднимаются наверх, так как Бэкхён больше ждать не хочет. Моннён их встречает звонким лаем и принимается вылизывать лицо Бэкхёна, когда тот к нему наклоняется. Надо признать, что Бэкхёну будет не хватать волосатого друга. Он уже привык засыпать с ним в обнимку. Да и вообще, Бэкхён отмечает насколько сильное антистрессовое влияние тот оказывает. Достаточно просто развалиться на диване вечером и почёсывать брюшко сладко посапывающему псу, и всё: все тревоги как рукой снимает. Но Бэкхён вынужден вернуть собаку хозяину, так как сам с утра летит в Сеул на несколько дней. — Пойдём уже, — тянет Чонин его с собой в ванную. — А то тебя ещё покормить надо. — А что, я сам не справлюсь? — флиртует Бэкхён, строя милую мордашку. — Опять будешь не понятно что есть. Чонин толкает его в душевую, скидывая по дороге мокрые вещи, и включает воду потеплее. Бэкхён виснет у него на плече, ожидая, когда появится возможность получить поцелуй. Чонин его не разочаровывает, сразу прижимая собой к холодному кафелю и слушая, как Бэкхён шипит, жалуясь, что слишком поджаривается на солнце. Они трутся друг о друга бёдрами, непрерывно целуясь. Чонин оглаживает руками бока Бэкхёна и спускается ими вниз на ягодицы, чтобы прижать к себе его бедро и войти одним резким движением. Секс получается недолгим, потому оба возбуждены до предела, и нежничать совершенно не хочется. Бэкхён закидывает голову и слизывает воду с губ, которая упругим потоком льётся на них, и понимает, что его жажда вовсе не связана с нехваткой жидкости в организме. — Ты когда возвращаешься? — спрашивает его Чонин и улыбается, наблюдая за хомяком. Бэкхён поедает жаркое и зарывается пальцами ног в шерсть собаки, которая лежит под столом. Он отмечает, что Чонин превосходно умеет готовить, в очередной раз удивляясь, как ему везёт на альф, или он просто притягивает тех, кто готов его баловать вкусной и здоровой пищей. — В четверг. — Мне прийти в пятницу? — Чонин прячет улыбку за стаканом с соком и строит глазки, а Бэкхён думает, что надо бы усмирить немного своё либидо. — А почему не в четверг? — спрашивает он, закидывая в рот кусочек мяса. — Или хочешь, чтобы я оголодал? — Может, ты хочешь от меня отдохнуть, — Чонин пожимает плечами и возвращается к еде. — Я не устал, чтобы отдыхать. Они моют вместе посуду и идут ещё немного поваляться на диване. Бэкхён устраивается между ног Чонина и лежит в обнимку с собакой: сегодня ночью кровать покажется неимоверно огромной. — Это забавно, когда начинают спрашивать о вечной жизни люди, которые не знают, чем заняться в выходные, — рассуждает Бэкхён, — каждый вечер смотрят телевизор или играют в игры и говорят «а мы хотим вечной жизни». Ребят, а она вам зачем? — Мы же обезьянки, — отвечает Чонин, пропуская тёмные пряди волос между пальцами. — Мы уже достигли рая: еда вон лежит в холодильнике, интернет есть. Вот оно общение: не надо никуда ходить, никому груминг делать. Открыл, почитал, на три буквы послал собеседника, и ничего тебе не прилетело. Это же рай наступил! Хотим вечный рай! Хотя процентов девяносто людей в принципе не занимается творческой деятельностью. Просто живут. Просто хотят жить, как обыватели, по кругу. — Слушай, зачем мы обсуждаем внутренний мир людей, которые искренне верят, что ничего не поменяется? Они вымрут, как динозавры. Зачем нам-то страдать? — Бэкхён откидывает голову на живот Чонину и зевает, надеясь, что не уснёт так, а то как-то слишком комфортно. — Ты что, загорал? — спрашивает его Минхо, встретив в большом конференц-зале, где следующие несколько дней будет проходить обучение. Бэкхён хлопает глазками, потом соображает, что он, наверное, выглядит потемневшим. Они вроде не проводят много времени на пляже, чтобы ощутимо выделяться бронзовым оттенком кожи, хотя в общей сложности посвящают этому занятию все выходные. — Немного, — бурчит Бэкхён. Он вспоминает, что сейчас в приоритете фарфоровая кожа и бессолнечная диета. Надо бы отправить особо модных поработать пару-тройку лет в подвальной лаборатории — быстро тогда сменят свою точку зрения. Бэкхён оглядывается по сторонам и отмечает, что внешний вид многих присутствующих слишком безукоризненный: волосок к волоску, ногти отполированы, про одежду упоминать не имеет смысла. Он сам в простой белой рубашке и брюках: ничего сверхъестественного, да и классика всегда в моде. Разве что тонкий чёрный галстук дополняет образ. Бэкхён размышляет о способах хранения и перевозки рубашек с целью сохранения иллюзии их новизны и свежести. Ну, или на худой конец, думает найти поблизости химчистку, но это лишнее: тогда создастся впечатление, будто он специально готовится к мероприятию. Хотя о чём это он? Здесь все присутствующие только-только от парикмахера и косметолога. Вот кто точно в выходные не тратит время на развлечения в море, на что Минхо так прозрачно намекает. Бэкхён судорожно выдыхает и ослабляет немного галстук. Ну вот, теперь все четыре дня будет чувствовать себя не в своей тарелке. Ситуацию ухудшает то, что тема семинара затрагивает весь спектр кожных проблем, начиная с чёрных точек и заканчивая нетипичными проявлениями. Бэкхён не может побороть желание пойти найти зеркало и проверить, не его ли фотографии, вон там, на экране красуются. К концу первого дня у него стойко складывается ощущение, что надо посетить пластического хирурга для полной реконструкции лица. — Прекрати заниматься самокопанием! — одёргивает его Минхо. — Здесь речь не о тебе. И вообще, сосредоточься на технической стороне вопроса. Я тебя не за этим брал, чтобы ты в своей внешности начал сомневаться. Намекает на что-то, не иначе. Бэкхён растерянно смотрит на директора, но потом решает послушаться. В конце концов, красивее он не станет, даже если перепробует все крема на свете: максимально кожа будет чуть ярче, и не более. Зато подсесть на поиск «великого эффекта» можно как на обезболивающее. Бэкхён вспоминает парня из легенды, чьë воплощение они встречают с Чонином в музее. Тот, который так увлекается совершенствованием своей внешности, что ныряет в ванную с кунжутными семечками, и те врастают в его кожу. Бэкхён передёргивает плечами, снова вызывая раздражение у Минхо. Есть вещи, которые необходимо подвергать сомнению. — Мы тут встретили на пляже одну семейную пару с двумя маленькими детьми, — вспоминает Бэкхён. — Мечта пластического хирурга, ей-богу! Оба родителя страшные, что так и хочется рассмотреть все подробности. Но дети… Большеглазые, милые до невозможности. Такие кучерявые ангелочки. Ощущение, будто их взяли напрокат. — Может, вырастут и станут более похожими на родителей? — шепчет Минхо, чтобы не отвлекать лектора. — В таких случаях говорят «ты был таким милым ребёнком». — На самом деле всё поэтичнее, — Бэкхён мотает головой, но потом говорит тише, так как сосед слева косо на него смотрит. — После обеда за ними пришёл дедушка… — Вот оно — решение всех наших проблем! — хихикает Минхо. — В красивых дедушках! К концу последнего дня у Бэкхёна больше нет сил запоминать, что им рассказывают и показывают уже на реальных моделях. Где они столько добровольцев с прыщами находят — тот ещё вопрос. Бэкхён интересуется у одного на перерыве, если ему нравится, когда его кожу рассматривают под микроскопом и показывают всем. — Мне же помогают при этом с дефектами, — удивляется тот. — Без усилия и преодоления не бывает развития. Металл закаляется в кузне огнём и водой. Бэкхён кивает, в очередной раз отмечая, насколько важна для людей внешность. Он поправляет на себе рубашку, которую успевает купить с утра в магазине, так как его собственная не переживает ночь на вешалке и обзаводится парой нелицеприятных складок. Они идут на обед и просто болтают обо всём насущном, потому что, похоже, даже Минхо перенасытивается дерматологическими терминами. — К слову, вообще-то Хоум офис — это название британского Министерства внутренних дел, а не вот эта вот «работа из дома», — вспоминает Бэкхён, когда речь заходит о мировых трендах. — И поскольку сам термин для обозначения работы из дома явно имеет англоязычное происхождение, есть все основания думать, что изобрели его не британцы, для которых это выражение уже имеет устоявшееся значение, а кто-то другой, кто увидел в этом подходящие слова. — Интересная картинка складывается, — усмехается Минхо и отпивает свой кофе. — На всё-то у тебя есть мнение. Наверное, неслабое удовлетворение от самого себя получаешь. — Н-да, а мне, может, не нравится иметь обо всём мнение: по подавляющему большинству вопросов, начиная от смысла жизни и заканчивая засолкой огурцов, — Бэкхён куксится и складывается на стол, чтобы продолжить рассуждать вслух. — Хочу стать пофигистом! Смотреть на окружающий мир, на несущихся куда-то людей, на этих беснующихся в телевизоре и в соцсетях с таким лёгким прищуром. С этакой едва заметной полуухмылкой. Мы-то, пофигисты, знаем, кто тут самый здоровый и самый вменяемый. И это великолепно! Мы даже не имеем мнения по поводу отсутствия мнения! Разве это не восхитительно? — Ленивая ты скотина! — хлопает его по локтю Минхо и встаёт, чтобы отнести посуду обратно к кафетерию. — То есть человек. Этот ошибочный «стиль», к сожалению, широко распространён. Даже, увы, и среди меня. — У меня, правда, так не очень получается. А жаль. Вдруг тогда бы и дышать стало легче. И посуда бы сама помылась… Причём не только у меня, но и у всех нас. Отличный мем бы про пофигистов вышел, хотя таких, конечно, пруд пруди. Но мне вот сегодня даже на это пофиг, — Бэкхён следует за Минхо, и они возвращаются в зал, где уже собираются слушатели на завершающую лекцию. — Почему-то принято считать, что у каждого уважающего себя человека должно быть собственное мнение. Что нужно обязательно знать не только, как включить телевизор или открыть холодильник, но и иметь твёрдое представление о том, как должен быть устроен мир, какие решения должны принимать чиновники, как слепить пельмени, чтобы они не выпали из теста при варке, и как правильно крутить четверной сальхов. Останови меня, я так до утра могу… Минхо снова усмехается и садится на своё место, которое уже успевает надоесть за эти несколько долгих дней. Потом хлопает Бэкхёна по рукам, когда тот в очередной раз тянется поправить галстук и воротник. — Да красивый ты, красивый! Успокойся уже. Это просто побочный эффект подобных мероприятий. Или ты думаешь, почему все такие замаскированные? По-твоему, это их нормальный повседневный вид? Или они что-то скрывают? Бэкхён незаметно осматривает окружающих и примечает, что Минхо не выглядит так прилежно, хотя по нему не скажешь, что он сильно выделяется. Может, дело в том, что он альфа? Или потому что он просто безобразно уверен в себе? — Талантливо, однако, скрывают, — бурчит Бэкхён и достаёт блокнот, чтобы продолжить слушать. К сожалению, выходные не проходят согласно изначальным ожиданиям. Бэкхён планирует, что можно съесть к ужину, чем заняться остаток дня, играет с Моннёном, которого Чонин привозит накануне и просто мается дурью. Но потом приходит сообщение от Чондэ. «А мы у тебя под окнами!» Бэкхён вначале читает текст на блокировке экрана и даже успевает обрадоваться, но потом видит и фотографию с доказательством. Чанёль и Чондэ, развалившись на лежаках, сидят в кафе, расположенном недалеко от дома Бэкхёна, и радостно улыбаются в камеру. Точнее, улыбается Чондэ, а Чанёль только криво усмехается. Вид у того, мягко сказать, не очень. Сразу заметно, что затея Чондэ не приходится ему по вкусу: Бэкхён за долгие годы отношений хорошо натренирован отличать по деталям. Он откладывает телефон подальше, будто люди с фотографии способны увидеть его реакцию, и на всякий случай отсаживается от окна, утаскивая с собой и собаку. Бэкхён, походу, теряет бдительность, и ему даже начинает не хватать Чондэ, поэтому он только сейчас вспоминает о его мерзопакостной натуре. «Он бесконечно о тебе говорит. Говорит и думает. Я на грани нервного срыва. Предложил ему устроить голодовку на несколько месяцев: никакого Бэкхёна. Чтобы потом легче стало. Поэтому и поехали в Пусан отдохнуть на выходные». И где здесь логика, паразит мозгососный?! Бэкхён уже знает, что Чондэ будет строчить сообщения весь вечер, лишь бы подразнить его, потому что только с дьявольскими намерениями тот может выбрать Пусан единственным местом для отдыха. Бэкхён смотрит на время и прикидывает, через сколько должен появиться Чонин. Тот катается на доске в заливе и, скорее всего, придёт уставший и голодный, значит, не будет достаточно внимательным, чтобы избежать встречи с Чондэ. А то, что Чондэ его не пропустит мимо, это и ежу понятно. Моннён рядом начинает беспокоиться: запасной хозяин слишком нервничает и не даёт ему забыться сном. Он лезет на колени к Бэкхёну и пытается привлечь к себе внимание. Бэкхён теребит его ухо и успокаивает, говоря, что ничего не происходит, и не стоит тратить на переживания своё драгоценное время. Это справедливо для них обоих. «Это же нормально, что мы начинаем обвинять всех вокруг, когда уже устали ругать себя. Или когда ещё не начинали». И о ком это он сейчас? Бэкхён знает, что для разжигания веселья Чондэ будет намекать на что-то из параллельной вселенной. Но если он имеет в виду, что Бэкхён пойдёт ему мстить, то — да, пойдёт. Потому что если это не смс-троллинг на полставки после всех его дружеских обнимашек, то Чондэ явно заделывается в садисты. А в школе за такое бьют. И эмоциональное состояние Чанёля Бэкхёна не волнует — так он для себя решает. Бэкхён снова открывает фотографию и вглядывается в напряжённое лицо: впалые щёки, синяки под глазами, неуложенные и нестриженные волосы — не очень-то похоже на человека, который наслаждается отдыхом на пляже. Скорее по виду его будто принуждают силой. Чем же он тогда занят в повседневной жизни? Сидит в офисе, не высовывая носа, чтобы не столкнуться с теми, кто ставит целью расшатать его душевное равновесие? «Ничего особенного. Решает очередные проблемы». А, ну ясно тогда. Бэкхён поднимается с пола и идёт на кухню, чтобы достать из холодильника что-нибудь прохладительное, а то у него пар из ушей скоро пойдёт. Он лезет в плейлист на телефоне и выбирает одну из песен, которые они с Луханом готовят для фестиваля. «Он хочет поговорить с тобой, но я ему не даю, потому что он не говорить хочет». Да, крутой намёк. Чондэ вечно суёт нос в чужое грязное бельё. К тому же Бэкхён не собирается говорить с Чанёлем. И о чём говорить? Поделиться, что нового происходит? Бэкхёну это совсем не интересно, так как именно незнание происходящего в жизни Чанёля влияет на его настроение сугубо положительным образом. Проверено на личном опыте. Бэкхёну сейчас хорошо в его квазимире. Все проблемы, которые у него есть, — решаемы. А то, что не решается, так это не его проблемы. И уж тем более советы самопровозглашённого психолога ему не нужны. «а всё! а всё! а надо было раньше!» Не очень-то и хотелось. Даже из простого человеческого любопытства. — 'Cause there is always a wrong to your right. And there will always be a war somewhere to fight. And God knows I've had some rough fucking years…* — поёт Бэкхён, но его прерывает телефонный звонок. Бэкхён слушает тихую вибрацию и думает, что лучше эту адскую машину в руки не брать. Но потом соображает, что позвонить может Чонин, поэтому приближается к кухонному столу, где лежит оставленный телефон, и смотрит на экран. Нет. Это не Чонин. Бэкхён уже начинает сомневаться в адекватности своего друга. Насколько далеко тот готов зайти? Он только надеется, что Чондэ не приведёт Чанёля к нему под дверь. Если Чондэ хочет приехать к Бэкхёну в гости, он может приехать к Бэкхёну в гости. Зачем устраивать импровизированную мелодраму? Скорее всего, поиграет мускулами и успокоится. Но как говорится: осадок-то останется. «Если бы у тебя был выбор, абстрагируясь от всех условностей и подробностей, между истинным и Чанёлем, кого бы ты выбрал?» —продолжает Чондэ, следуя своему собственному сценарию. Решает, видимо, окончательно взять Бэкхёна за тестикулы. Бэкхён не уверен, насколько осведомлён Чанёль о его нынешней ситуации. Успевает ли Чондэ проболтаться о том, по каким причинам Бэкхён перебирается в Пусан, и кто сейчас находится в его окружении? А если Чондэ и сообщит эту информацию, преследуя только ему одному известные цели, то как это повлияет на Бэкхёна? «Только выбора у тебя такого нет». Вот интересно: это он о том, что выбор Бэкхёна очевиден, или выбирать будут за него? Или то, что он сейчас вынужден играть по правилам Чондэ, находясь полностью в его власти? Тот вытворяет что-то подобное, только когда обижен на Бэкхёна. И иногда из природной тяги напакостить. Эх, вот с кем нужно держать ухо востро: Чондэ протягивает руку для рукопожатия, только после того как демонстрирует средний палец. «Ну а что с него взять-то? Больше ни за что не отвечает — теперь может требовать что угодно. Так и напрашиваются шутки про назойливого бывшего. И старая песенка тут же вспомнилась: Max, don't have sex with your ex. It will make your life complex, baby, take it eeeasy!**» Само собой, все разговоры у Чондэ всегда сводятся к сексу. «Да, он мне тут все уши прожужжал о том, что вы вытворяли у нас дома, пока мы были в отпуске, а вы присматривали за нашими цветочками. Такое Калгоном не подчистишь,» — продолжает Чондэ, а Бэкхён закатывает глаза. Будто подробности их интимной жизни помогут Чанёлю найти больше друзей. Эти наивность и вера в людей часто выходят ему боком. Точнее, выходят боком Бэкхёну. Только Чондэ от подобного козыря никогда не откажется. «Это не просто очень смешно. Это смешнее, чем обычно». Музыку снова прерывает телефонный звонок. Бэкхён проверяет адресата и отбрасывает гаджет в сторону. Моннён обнюхивает находку и смешно чихает, потом подбегает к Бэкхёну, который валяется на полу, и суёт в руку свой мячик. «Ваш звонок очень важен для нас». — And I still feel that rush in my veins. It twists my head just a bit to think. All the people in those old photographs I've seen are dead, — Бэкхён поёт песню, пытаясь отловить собаку, но Моннён явно сейчас хочет играть, а не быть терапевтической подушкой. — And in the end I'd do it all again. I think you're my best friend. Don't you know that the kids aren't al-, kids aren't alright?*** Бэкхён резко садится и смотрит на время. Чондэ прекращает посылать сообщения минут пятнадцать назад, и вариант, что он просто разворачивается и уходит, не имеет место быть. Бэкхён вздрагивает, когда раздаётся звонок в дверь, а счастливый Моннён бежит встречать гостя. Убедившись, что Чонин в целости и сохранности добирается до дома, а самое главное — в одиночестве, Бэкхён облегчённо выдыхает. — Я встретил Чондэ на улице, — сразу рассказывает Чонин, откладывая мокрые вещи в сторону. — Хотел ему предложить подняться, но потом подумал, что надо вначале тебя спросить. Бэкхён возводит глаза к потолку: как хорошо, что Чонин умеет думать! Хотя Бэкхён никогда не вдаётся в подробности их с Чондэ отношений. Откуда в таком случае Чонину знать, как поступать? — Он был один? — аккуратно спрашивает Бэкхён. — Нет, он там с другом, — мотает головой Чонин и скидывает с себя мокрые плавки. — Он нас познакомил, но я имя не запомнил. У меня куча снаряжения в руках было, не до этого — сам понимаешь. Тот парень такой высокий и… — Неважно, — прерывает его Бэкхён и толкает в душ, чтобы тот умылся. — Когда Чондэ притворяется дружелюбным, это часто плохо заканчивается. Наше знакомство с ним именно таким и было. Потом он возвращается в своё обычное состояние, и можно с ним уже договариваться. Не всё, что делает и говорит Чондэ, надо воспринимать за чистую монету. Он всегда преследует скрытые цели и просто старается меня выбесить временами. — Он мне показался немного агрессивным сегодня. Поэтому захотелось сразу от него сбежать, — Чонин старается перекричать воду, потому что Бэкхён стоит снаружи и ждёт, когда тот вылезет, чтобы подать ему полотенце. — Если он такое вытворяет, то почему ты продолжаешь с ним отношения? — Он это из вредности делает, когда задеты его чувства, — мотает головой Бэкхён, абсолютно уверенный, что Чондэ не хочет ему навредить. Всего лишь простимулировать нервную систему. — А что он сказал о тебе? Ну, тому знакомому? Бэкхён старается звучать незаинтересовано, хотя эта информация очень важна на самом деле. Чонин ничего не отвечает, и Бэкхён думает, что тот просто не слышит вопроса из-за шума воды. Вот чёрт! Повторять совсем не хочется. Чонин вылезает из душа и останавливается напротив Бэкхёна. Тот смотрит на капли воды, стекающие по загорелой коже, и думает о том, что это уже прогресс в их отношениях, когда такие вот ситуации не заканчиваются каждый раз кувырканием в постели. — Сказал, что я твоя пара, — отвечает Чонин, когда Бэкхён уже забывает о своём вопросе. — Это проблема, что другие в курсе? Чонин вытирает волосы и смотрит прямо на Бэкхёна. Тот только мотает головой. Проблема — это когда в курсе один определённый человек. Но Чонину это знать не обязательно. Бэкхён только надеется, что Чанёль не решится его разыскать, а то мало ли тому в голову взбредёт. Так ситуация может приобрести непредсказуемый масштаб. Самый благоприятный исход — Чанёль просто принимает к сведению новую информацию и возвращается к привычной жизни. Но лучше готовиться к худшему. Бэкхён отшучивается по поводу официальных заявлений и выходит из ванной, чтобы перевести дух и принять беззаботный вид. Выходит, видимо, так себе, раз даже Моннён ему не верит. Сообщений от Чондэ больше нет, значит цель достигнута. Если уж он и хочет усмирить Чанёля, можно это сделать и без представления для Бэкхёна. Они проводят вечер с Чонином за просмотром кино, и Бэкхён всеми силами пытается его отвлечь, хотя Чонин больше не задаёт вопросов. По нему вообще сложно понять, что он думает по тому или иному поводу: то ли его не интересует происходящее, то ли он просто хорошо воспитан. Позже Чонин прощается с Бэкхёном и уезжает с Моннёном домой. Бэкхён опять грустит, когда не с кем пообниматься перед сном. По Чонину он, конечно, тоже скучает, но иначе. С утра он уже выкидывает из головы вчерашний эпизод, решая, что роль отыграна. В лифте надевает наушники и выбирает музыку, которая будет сопровождать его по дороге на работу. Он выходит из дома и уже доходит до станции метро, когда кто-то его останавливает, одёрнув за плечо. Чанёль выглядит взъерошенным и невыспавшимся, будто целую ночь караулит Бэкхёна. Он не хочет отпускать его руку, хотя ситуация выглядит весьма двусмысленно. Странно, что ими не интересуются полицейские. Чанёль ничего не говорит, только пожирает глазами Бэкхёна, словно пытается рассмотреть его ауру. — Знаешь, это как-то невоспитанно, так нападать на людей, — решает первым заговорить Бэкхён, отойдя немного от шока. Чанёль измученно смеётся, немного ослабляя хватку, но всё ещё продолжает удерживать Бэкхёна. — Хорошо выглядишь, — выдаёт он, а Бэкхён только усмехается. — В отличие от тебя. Что с тобой произошло? Ты похож на бродягу. Громко сказано, но Бэкхён надеется, что Чанёль опомнится и обратит внимание на себя, тем более что внешность для него всегда в приоритете, но тому явно всё равно, что не может являться благоприятным прогнозом. Чанёль всё также не решается начать разговор. Судя по всему, не может выбрать наиболее значимую мысль. — Если продолжишь в том же духе, я опоздаю на работу, — решает поторопить его Бэкхён. — Прости, я… Просто… — Чанёль наконец-то отпускает его предплечье, но хватает за руку, принимаясь рассматривать пальцы. — Чанёль, мне нужно идти, — Бэкхён предпринимает попытку к бегству, тем более что болтать с бывшим ему совсем не хочется. — Нет, не уходи! — пугается Чанёль. — Я просто хотел сказать тебе кое-что! — И что это? Чанёль смотрит на него растерянно и не может вспомнить родной язык. Если он всё это время поджидает Бэкхёна, то должен уже подготовить речь. Но Чанёль выглядит так, будто не только заготовленные слова не вспомнит, но и собственное имя будет для него проблемой. — Ты мне не сказал о квартире, — берёт себя в руки Чанёль. — Сказал, но ты не услышал, — качает головой Бэкхён: ладно хоть Чанёль сразу не переходит к главному. — Ты бы всё равно ничего не смог сделать. — Что значит, ничего?! Если у тебя финансовые проблемы… — У меня нет финансовых проблем! — Бэкхён пытается высвободиться, но Чанёль держит крепко. — У меня вообще жизнь замечательная, и я откровенно счастлив! — Чондэ сказал, что ты встретил истинного! — а, вот оно. — Это правда? Чанёль смотрит на Бэкхёна блестящими глазами и сильнее сжимает его руку, боясь услышать ответ. Бэкхён вздыхает и думает о том, что как-то пропускает момент, когда всех вокруг так остро начинает интересовать его личная жизнь. Он не хочет ранить Чанёля, так как знает, как близко к сердцу он принимает некоторые вещи. Но с другой стороны, Бэкхён не обязан быть его нянькой всю жизнь. — Когда было правдой то, что говорит Чондэ? Глаза Чанёля загораются надеждой, но потом его брови снова болезненно ломаются: он тоже знает Чондэ много лет и в курсе того, как тот ведёт переговоры. Шаблоны адски хрустят, но не ломаются. — Мне нужно идти, Чанёль, — пытается в очередной раз Бэкхён. — Подожди, не уходи! Бэкхёну требуется немало усилий, чтобы освободить руку. Он спускается в метро, перескакивая через ступеньки эскалатора, и залетает в подъехавший поезд, оттолкнув кого-то. И только потом понимает, что даже не замечает по пути людей, также спешащих на работу. Чанёль, скорее всего, застревает в толпе и не поспевает за делающим ноги Бэкхёном. Это и хорошо, потому что и пяти минут разговора хватает, чтобы выбить Бэкхёна из колеи. Он ворчит на подчинённых весь день, а потом приходит к Чонину, чтобы поселиться на несколько дней, врёт ему, что в квартире трубу прорывает, и ремонт будет длиться какое-то время. Чонин ничего не спрашивает и пускает к себе под бок: такое положение дел выгодно и ему. «Ладно, прости, я… кажется, перегнул палку».