Из огня да в полымя

— Лезь давай, — улыбается Чонин, придерживая дверь, и игриво подталкивает Бэкхёна. Когда он успевает поймать такси, Бэкхён не замечает. Моргает, видимо, в этот момент. Он ведь может отказаться, не так ли? Помявшись для вида, Бэкхён всё-таки садится на заднее сидение. Чонин падает рядом и называет адрес, затем поворачивается к Бэкхёну и прикасается к его волосам. Бэкхён рыскает глазами по салону, не зная, за что зацепиться. У него странное ощущение, что он в ловушке, а быть жертвой он не любит. Чонин перебирает пальцами его волосы и мягко гладит затылок, потом утыкается в его шею носом и выдыхает едва слышно: «Хён». На принуждение это непохоже, поэтому и жаловаться так-то не на что: сам ведь соглашается. А если сейчас дать заднюю, то как-то это не по-спортивному. Да и не подтвердит ли он этим версию Чонина: зачем убегать от близости, если в ней ничего большего-то и нет? Чонин тянется к губам Бэкхёна, и тот в первое мгновение думает отвернуться. Думает, но почему-то не отворачивается. Чонина сложно оттолкнуть. Сложно для Бэкхёна, по крайней мере. Чонин тянет его за воротник куртки на себя, и тогда только Бэкхён понимает, что тот себя не контролирует. Бэкхён пытается упираться, потому что это, во-первых, неудобно, а во-вторых, они не одни. — Чонин, перестань, — бурчит в поцелуй Бэкхён, и Чонин нехотя всё-таки его отпускает. Он берёт руку Бэкхёна и целует костяшки пальцев, глаза его закрыты и ресницы мелко подрагивают. Бэкхён не замечает до этого за Чонином такой нетерпеливости. Ему кажется, что это он, кто провоцирует близость между ними, и то в попытке доказать, что он может быть хоть для кого-то привлекательным, но что Чонин этого так хочет, ускользает от его внимания. Стоит им только вылезти из такси, как Чонин тут же его тянет за руку ко входу. Здесь им уже мало кто может помешать, но всё равно Бэкхён предпочитает подождать, пока они не окажутся за закрытыми дверьми. В лифте Чонин подхватывает его за бёдра и заставляет обхватить талию ногами. Так и вносит в свою квартиру, чтобы потом скинуть на диван и начать раздевать. Терпимость Чонина покидает окончательно, поэтому Бэкхён начинает опасаться за свою одежду. Он пытается сесть, чтобы утихомирить чужой пыл, но Чонин прижимает его с силой к кожаной обивке. — Не-а, сегодня ничего не будет по-твоему, — говорит Чонин, глядя прямо в глаза, и крепче сжимает чужие запястья. Бэкхён чувствует, что становится трудно дышать, но не может определить, паника ли это или возбуждение. Чонин со скоростью света стягивает с него одежду и кусает кожу над пупком, затем переворачивает на живот, и Бэкхён оказывается коленками на твёрдом полу. Чонин ложится сверху и прижимается грудью к голой спине, так что Бэкхён не в состоянии пошевелиться, потом целует между лопаток и спускается руками на бёдра. Бэкхён прижимается щекой к гладкой поверхности дивана и думает о своей судьбе. Да что за мысли-то в голову лезут?! Он утыкается лицом в диван, как раз когда Чонин оглаживает половинки, разводит их в сторону и проводит языком от мошонки к отверстию. — Чонин! — ноет Бэкхён, потому что это слишком: не раз объясняет почему. — Заткнись, сегодня я тебя не слушаю! — тон настолько приказной, что Бэкхён интуитивно понимает: попробует сбежать — будет плохо. Чонин наслаждается своим положением. Бэкхён пассивен и очень послушен, хотя никто его не заставляет мириться с ситуацией. В конце концов, они все люди: можно договориться, если кого-то что-то не устраивает. Просто Чонин так долго ждёт… Бэкхён цепляется пальцами за обивку, когда Чонин резко и грубо вдавливает его в диван при каждом движении бёдер. Он старается не издавать лишних звуков, хотя сдержать себя невсегда получается. Не к месту посещает мысль, что Бэкхён никогда не соглашается на секс так легко. Да и вообще, что сложного сказать в самом начале вечера: «Нет, я не хочу продолжать общение»? Существует же ещё в этом мире свобода воли? А вместо этого Бэкхён сейчас в квартире Чонина, сами знаете, чем занимается. Бэкхёну кажется, что ещё немного, и колени начнут гореть, если не кровоточить, поэтому слегка приподнимает задницу, чтобы оторвать от пола покалеченые конечности. Чонин это понимает по-своему: хватается покрепче за ягодицы и входит на всю длину. И стонет с придыханием. Бэкхён с ним свихнëтся это точно. С утра раздаётся звонок в дверь, и Бэкхён дёргается, не сразу вспоминая, где находится. Рядом шевелится одеяло и на свет появляется макушка Чонина. Он уползает с кровати, натягивает пижамные штаны и, шатаясь, идёт открывать. Бэкхён ещё пару минут пытается прийти в себя. Они не спят всю ночь и только пару часов назад заканчивают очередной раунд, вскоре засыпая от бессилия. Чонин отрывается по полной, и не то чтобы Бэкхёну это не нравится, но ситуация должна складываться по-другому. В том, что Чонин настроен серьёзно, нет никаких сомнений. Если не сказать очень серьёзно. И это либо Бэкхён тупит, либо Чонин принимает за истинность что-то другое. От размышлений на больную голову его отвлекает скрежет когтей по полу, и затем кто-то бухается сверху к Бэкхёну на кровать. Он решает, что Чонин придумывает какой-то новый способ извращения, но когда снимает с головы одеяло, то замечает пса рядом на подушке. Тот от неожиданности пару раз тявкает, но потом принимается обнюхивать Бэкхёна. Чонин возвращается и лезет под одеяло, загребая пса с собой. — У тебя есть собака? — спрашивает хриплым голосом Бэкхён через пару минут. — У меня много что есть, — Чонин отвечает, позволяя питомцу устроиться поудобнее. Они лежат в тишине некоторое время, и Бэкхён думает, что Чонин снова засыпает, поэтому он аккуратно скидывает с себя одеяло и встаёт с постели. — Опять сбежишь, не объяснившись? — бурчит Чонин, будто ждёт подобного поведения от Бэкхёна. Тот хмыкает и ищет свою одежду: предсказуемо её нигде в спальне нет. Он выходит из комнаты и осматривает квартиру. Большая гостиная с диваном посреди комнаты предстаёт его взору. Да, тот самый диван, возле которого и валяются шмотки Бэкхёна. Он хватает свою одежду и идёт искать ванную. В квартире Чонина он впервые, поэтому проверяет каждую дверь. Кроме ванной он находит и кабинет, но решает, что времени на осмотр у него нет. Пока приводит себя в порядок, замечает синяк на бедре. Чонин явно не жалеет силы, пока прижимает его коленки к постели. Неожиданный сувенир. Чонина, видимо, злит эта ситуация с Бэкхёном, раз он пытается таким образом выразить свои эмоции. Бэкхён думает, что бы такого ему сказать и в результате не задеть его чувства. В истинность он не верит, точнее со своей стороны не замечает ни намёка. Так же быть не может! Есть вариант, что Чонин просто затевает аферу. Но какой смысл тогда? С Бэкхёна брать нечего, и на трофей он непохож. Но если Чонин —действительно его пара, то почему Бэкхён этого не видит? Ему даже мысль в голову не закрадывается! Все говорят, что истинности невозможно противостоять, но Бэкхён может спокойно уйти, и ничего ему не будет. Где здесь логика? Остаётся только устроить Чонину допрос. Бэкхён выходит из ванной и тут же натыкается на Чонина, который сидит на диване в пижамных штанах и толстовке, сложив ноги по-турецки. Он заспанный, это заметно даже в утренних сумерках, но, видимо, так боится, что Бэкхён уйдёт по-английски, что вылезает из постели, хотя пара часов сна ему точно не помешает. Бэкхён засовывает руки в карманы брюк и подходит ближе. — С чего ты решил, что мы истинные? Чонин прячет лицо в ладонях и вымученно стонет. — А почему ты решил, что нет? — Я не вижу ни одного признака. — А я вижу все! — Разговор в таком случае не имеет смысла, — Бэкхён хмыкает и ищет глазами пса, но тот, вероятно, остаётся в постели. — Объясни, чтобы я понял, потому что я не вижу разницы между тобой и любой другой альфой. Чонин смотрит в сторону и выглядит расстроенным: губы поджаты и глаза начинают подозрительно блестеть. Он молчит какое-то время и пытается подобрать нужные слова. — Я не понимаю, почему я должен что-либо объяснять. Я не сделал ничего плохого! — наконец говорит он голосом, полным обиды. Он встаёт и, шлёпая босыми ногами по полу, направляется к Бэкхёну, чтобы попытаться обнять, но тот убирает его руки от себя. — Хён! — Я хочу нормально поговорить, чтобы выяснить недопонимание. Это честно по отношению к нам обоим. — Если ты просто пытаешься меня оттолкнуть… — пытается снова Чонин, но Бэкхён его останавливает. — Я не пытаюсь тебя оттолкнуть. У меня и в мыслях никогда не было избегать истинного, потому что просто логически это бессмысленно, — Бэкхён обходит Чонина стороной и садится на диван, дожидаясь, пока тот присоединится к нему. — Я тебя не чувствую. Совсем. Чонин снова поджимает губы и хмурится, но потом всё-таки справляется с эмоциями. Это Бэкхёну в нём очень нравится: Чонин умеет быть серьёзным, хотя в нём всё ещё бушуют гормоны и ребячество. Они молчат какое-то время, осмысливая происходящее. Бэкхён замечает, что возле дивана стоит лесенка, упрощающая собаке подъём наверх, валяются немногочисленные игрушки и стоит миска с водой возле холодильника. А на самом холодильнике висит пара детских рисунков. Он ведь совсем не знает Чонина. — То есть, выходит, что ты — мой истинный, а я твой — нет? — делает вывод Чонин. Бэкхён сдерживает смешок, потому что в этом ключе он ситуацию не рассматривает. — Это же невозможно. — Вот именно, — кивает Бэкхён. — Значит, в алгоритме есть ошибка. — Я не придумываю! — успевает вперёд Чонин, потому что догадывается, куда клонит Бэкхён. — Зачем мне это надо? Ну проверь меня на детекторе лжи, если хочешь! Мои чувства и ощущения искренни и не выдуманы! Могу поклясться! — Ну, если это не ты, тогда… — Тогда ты не правильно понял! — заканчивает Чонин. — Может, ты просто ещё не успел распознать, или тебе надо больше времени, чем другим. Может, мне тебе помочь? Чонин тянется к Бэкхёну, но тот отодвигается подальше, чтобы не отвлекаться. Секс делу не поможет. Сексом могут заниматься и неистинные. А вот вещи посерьёзнее… Бэкхён хмыкает и трëт глаза, стараясь унять самоиронию. Да, давай ты всë-таки поверишь в наших единорогов! Бэкхён поднимает на Чонина глаза и хочет что-то сказать, но замечает, что тот сидит, уткнувшись в телефон. — Ты что, пытаешься найти ответ в интернете? — А что мне ещё остаётся?! — раздражённо возмущается Чонин. — Встать на колени и уговаривать тебя меня признать? Ты хочешь решить проблему, вот я её и решаю! Да-а, если бы не эта ерунда с самоопределением, то Чонин вполне может быть его парой: с чувством юмора у него всё в порядке. К тому же он логичен и рационален, но при этом по-детски наивен и мил. Или просто Бэкхёну этого сильно хочется… — И что ты нашёл? — сдаётся Бэкхён. — Да фигня какая-то! — Чонин фыркает. — Сопли розовые и пожелания счастливой совместной жизни. Единственное разумное: что у тебя могут быть проблемы с гормонами во время гиперактива, и вообще он должен протекать непредсказуемо. У тебя же недавно закончился период, я ведь прав? Бэкхён только шокировано распахивает глаза. И ни грамма сомнения в чужом взгляде. — Откуда ты можешь знать? — Интуиция, — хмыкает Чонин и прячет улыбку за телефоном. — Может, я по запаху определил. Это уже странно. Ведь они даже не пересекаются в это время. Ладно, возможно существует вероятность, что Чонин прав, и Бэкхён просто чего-то не замечает. — Что там ещё пишут? — Да ничего полезного. Только что подобные ситуации могут быть у молодых омег во время созревания, а вообще, ничего даже близко не лежит. Самим придётся разбираться, — Чонин вздыхает и откидывает телефон в сторону. Вид у него несчастный и возбуждённый одновременно. — Я за себя могу сказать точно: у меня никаких проблем в определении не возникло. Я тебя заметил на конференции ещё три года назад, и мне сразу было ясно, кто ты такой. Бэкхён округляет глаза. Ничего себе! Три года? Да тут и без истинности можно загнуться, а Чонин и не упоминает, что знает его так давно. Тем более, если Чонин не врёт, то в тот период он вряд ли может заинтересовать Бэкхёна: у того же есть муж, зачем ему истинный? И Бэкхён слишком принципиален, чтобы легко согласиться с новой реальностью. — Вот прям так сразу? — иронизирует Бэкхëн. — Увидел и понял: это он! — А ты думаешь, как это происходит? Бэкхён хочет сказать что-то, но понимает, что ответа у него нет. Встреча с истинным всегда описывается абстрактно, и единственный акцент — ты сам поймёшь, когда встретишь. — Я не знаю, — честно признаётся Бэкхён. — Я истинного не встретил. Ему даже кажется, что он слышит скрип чужих челюстей. Бэкхён беспокойно дёргает замок на кофте, решая, когда уже пора отправляться домой. Если он продолжит в том же духе, то прошлая ночь повторится. — Можешь описать подробнее, пожалуйста, — просит он Чонина, пока того не успевает посетить мысль доказать на примере свою правоту. — Это невозможно сравнить с чем-то конкретным, ты же знаешь, — Чонин поясняет, уже немного смягчившись. — Физические проявления незаметны. Просто в голове будто щёлкает, и ты понимаешь, что к тебе присоединили кусочек. Ты меня, возможно, тогда даже не заметил. Я был невзрачным и совсем зелёным, а ты… Он опускает голову и крутит в руках завязку от штанов. Бэкхëн даже удивляется: Чонин и невзрачный? Это его всегда сравнивают с серой мышью, но Чонин не тянет на такое определение. — Я долго решал, если стоит к тебе подходить. Мне казалось, что ты меня только высмеешь и даже говорить со мной не станешь. Потом всë-таки отложил на год, чтобы набраться смелости. А потом ещё на год… Я, наверное, показался отчаянным, когда влез в твой разговор тогда… Чонин смущённо улыбается и трёт шею, а Бэкхён пытается припомнить детали их встречи. Сейчас после его слов всё кажется другим. А подойди Чонин сразу, что тогда? Если восприимчивость Бэкхёна всегда работает одинакового, то всё получится так, как Чонин и предполагает: Бэкхён, скорее всего, решит в пользу Чанёля, потому что так — честно. — Я не знаю, Чонин, — вздыхает Бэкхëн. Тот смотрит на него глазами побитого щенка и лезет ближе, чтобы положить голову на чужие колени. И Бэкхëн прямо видит его отчаяние. Он зарывается в чужие волосы пальцами и старается сдержать улыбку, когда Чонин урчит по-кошачьи. — Я без тебя сдохну, — выдыхает тот несчастно. Бэкхён приходит домой около девяти утра. Чонин подвозит его, хотя он упирается и обещает, что нормально доберётся на такси. В машине разговор не клеится, и Бэкхён не знает, стоит ли обещать что-то Чонину или лучше сразу оборвать связь, пока всё не зайдёт слишком далеко. Бэкхён аккуратно открывает дверь и тихо пробирается внутрь, чтобы не разбудить Чондэ с Минсоком. Он снимает обувь и вешает сумку на вешалку, но когда заходит в гостиную, то натыкается на Чондэ, что сидит в тишине за кухонным столом и пьёт чай. — Я так заикой стану! — выдыхает испуганно Бэкхён. Чондэ только делает очередной глоток и хитро улыбается, и у Бэкхёна сразу появляется ощущение, что перед ним хищник. — Ты чего так рано проснулся? — спрашивает Бэкхён. — Да мы давно встали. После того как ты нас бросил, мы рано вернулись и немного поразвлекались у тебя на постельке, — Чондэ потягивается, как довольный кот, и нагло улыбается, но зная его, сложно сказать, если это правда или нет. — Не переживай, Минсок уже всё прибрал. — И даже постельное сменил? — спрашивает Бэкхён и идёт налить себе воды. Чондэ закатывает глаза и качает головой. — Да ты лжёшь! — Хотел бы я, чтобы эта была ложь. Бэкхён пьёт воду, а Чондэ мешает чай в кружке и ненавязчиво его рассматривает. Бэкхён знает, как выглядит: взъерошенный с отметинами на шее и чёрными кругами под глазами. Ясно ведь, что от разговора не уйти. Если попытаться, то Чондэ сам всё додумает, а это приятным быть не может. Через пару минут Минсок приходит из ванной и радостно приветствует Бэкхёна. Он, наверное, единственный, кто может разрядить обстановку одним своим появлением. — Ну раз все в сборе, тогда перейдём к главной теме, — произносит Чондэ, и Бэкхён понимает, что вот оно! Он включает кофеварку, чтобы выиграть ещё пару минут и отложить неприятное. — Так что ты нам забыл сообщить о вас с Чонином? Бэкхён ничего не отвечает. Он наливает кофе в кружку, потом достаёт ещё одну, наливает кофе и в неё и добавляет немного молока. Ставит первую кружку перед Минсоком и тогда только смотрит на Чондэ. — Эх, не спешит нас друг Бëн радовать аналитикой по истинности с утра пораньше. А вчера так перспективно заявился! Ну, ладно. — Что ты хочешь услышать? — спрашивает Бэкхён, упираясь руками в столешницу и не сводя с Чондэ взгляда. — Что ты безумно счастлив. Что альфа у тебя на зависть всем омегам. И вообще, больше не стоит за тебя беспокоиться. — Нет никакой истинности, — произносит Бэкхён и вздыхает. С Чонином они так ни о чëм и не договариваются, и чует Бэкхён, что убеждать сменить свою точку зрения будут, скорее всего, именно его. — Но Чонин сказал, что вы истинные, — удивляется Минсок. — Он врёт? — Ты мне скажи. Ты в людях разбираешься лучше меня, — Бэкхён пожимает плечами. — Но судя по всему, он говорит правду. — А ты… — А я ничего, — Бэкхён берёт молоко и снова добавляет в кофе. — Я только уточню, а то вдруг мы не так поняли, — говорит Чондэ. — То есть Чонин признал в тебе свою пару, а ты нет? Это потому что ты этого не хочешь? — Потому что я не вижу в нём истинного. Наступает тишина. Бэкхён добавляет ещё молока в кофе, лишь бы сделать вид, что происходящее его мало интересует. Молоко в кофе он терпеть не может. — То есть ты просто его не чувствуешь? Ну там электричеством прошибло, сердце в груди застучало, внезапная эрекция или что там ещё предлагают. Нет? Я уже ничего не понимаю, — Чондэ откидывается на спинку стула и ищет поддержки у Минсока. — Мне кажется, ты просто решил выпендриться на фоне всего, что произошло раньше. — Для меня нет разницы между ним и другими людьми, — твёрдо произносит Бэкхён, хотя это правда только отчасти. Опять на мгновение становится тихо. Минсок и Чондэ растерянно пялятся, пытаясь, видимо, найти скрытый смысл в его словах. — А Чонин не ошибся? Может, он перепутал? Я, конечно, этого вообще не желаю, так как было бы прикольно встреть ты истинного. Но если с твоей стороны нет реакции, то что-то не так. Так ведь не бывает: чтобы один распознал истинного, а второй — нет! — Чондэ смотрит на Минсока, а тот только пожимает плечами. — Может, с Чонином поговорить? А то прям жуть как любопытно, что это за фигню ты опять выдумал. Бэкхён раздражённо вздыхает. Он, конечно, не лезет в эту тему с головой, но раз уж его жизнь так грубо сталкивает с истинностью, то волей-неволей он пытается разобраться. Однако, профессиональная привычка — опираться на факты, а не на домыслы, — вынуждает отбросить в сторону вариант с ошибкой с его стороны, потому что кто другой может знать лучше него, что он чувствует. — Слушай, я понимаю, у тебя теперь бзик из-за истинности, но это даже для меня слишком, — говорит Чондэ. — Мне вообще всегда было интересно, как должен выглядеть твой истинный. Если бы тебе достался какой-нибудь старпëр лысый или умственно отсталый, было бы, наверное, обидно, но Чонин превосходит все ожидания. Поэтому я не понимаю, почему ты так упрямствуешь. — Может, хватит? — злится Бэкхён, когда Чондэ делает ожидаемые выводы. — Если от меня муж ушёл к истинному, это не значит, что я начну кидаться на всех истинных. — Но ведь должно что-то быть! Чонин ведь понял, что вы пара. — А я ничего не понял. Ничего! Вообще! Разве такое возможно? — разводит руками Бэкхён. — Или просто Чонин путает, выдавая желаемое за действительное? — Вообще-то, возможно, — вступается Минсок. — Надо брать в рассчёт, что за прошлый год ты пережил много травмирующих вещей. То, что с тобой происходит, можно описать, как расстройство адаптации. Ты живёшь в ожидании беды, и многие эмоции и ощущения могут быть притуплены или заблокированы. Возможно, ты просто не способен это почувствовать. — Ага, только я пропустил момент, когда меня по голове кто-то треснул. Как после развода можно получить ПТС? И разве может это повлиять на определение истинности? — спрашивает Бэкхён у Минсока. — Ой, да очень легко! Не будь идиотом! — Чондэ хватается за соломинку. — Ты его когда встретил? В самый разгар событий! Тебе просто не до этого было. Возможно, что-то промелькнуло, а ты был сосредоточен на Сехуне. Для тебя другое было принципиально, как выживание. А потом эти ощущения вошли в рутину, поэтому ты и не чувствуешь разницы, как было до и как потом. Бэкхён хмурится, размышляя над этим. Такая версия уже выглядит более правдоподобно. Но всё равно ощущение притянутости за уши не покидает. — Дай Чонину шанс, — настаивает Минсок. — Возможно, мы правы, и когда ты успокоишься, то в конце концов, поймёшь, что вы истинные. — Не-а, не вариант, — мотает головой Бэкхён. — Не могу себе позволить к нему привязаться и в очередной раз совершить ошибку. — Ну вот в этом и проблема! — восклицает Минсок. — Ты сам себя загоняешь в эмоциональное ничто. Так ощущения к тебе не вернутся. — Ты вообще интересный, — добавляет Чондэ. — Знаешь всё на свете, а очевидных вещей признавать не хочешь. Пока Бэкхён плещется в душе, Минсок с Чондэ устраиваются на диване и пялятся в окно. Чондэ что-то рассказывает Минсоку на ухо, иногда хохоча над своими же шутками, а тот лишь иногда отвечает саркастичными замечаниями и рассматривает проплывающие вдалеке яхты. — Безумно красиво, — вздыхает он. — Может, тоже переедем? — К морю? — Не, это далеко до работы. — Ну, если купим самолёт, то и не так уж, — Чондэ игриво подмигивает. — Держи. Взял несколько попробовать на лето, — Бэкхён приносит с собой пакет с упаковками масок и отдаёт их Минсоку. — А мне? — клянчит Чондэ. — Надо было каждую в тройном экземпляре. Как ни приду, он в маске сидит, — жалуется Минсок. — Криомаски? — удивляется Чондэ, рассматривая содержимое пакета. — Это типа заморозить своё лицо для потомков? — Ну, смысл был примерно такой, — смеётся Бэкхён. — Останешься навсегда молодым. Я тут начитался, какие идеи маркетологи предлагали в последнее время. Особенно понравился лозунг для рекламы: «Кто, если не здесь?!» Они сами не знают, что это значит. — Ух, ты! Ледяная маска? — Минсок показывает Чондэ один пробник с синим термометром на упаковке. — Это типа в холодильнике надо держать перед применением? — Да, её хорошо утром. — О, это мне и надо! — Чондэ отбирает у Минсока его трофей и вчитывается в состав. — С кофеином! Так ещё и без синяков под глазами. Во Сехун обзавидуется, когда я приду свеженький, как огурчик! — Главное, чтобы и зелень с лица пропала, а то и впрямь будешь как огурец, — смеётся Бэкхён и получает пинок по ноге. — Говорил же, надо больше масок. Мне опять ничего не достанется. Вечером Бэкхён садится немного поработать, когда остаётся один. Он уже некоторое время пытается набрать статью для научного журнала «Медицина», но вдохновение всё не приходит. Они с Чондэ с прошлого года откладывают анализ гормональных препаратов. Точнее Бэкхён откладывает, а Чондэ ему мозг массирует. Но со всеми изменениями в его жизни, написание статей явно не в числе первых приоритетов. Бэкхён вначале проверяет почту, удаляет всех возможных «спамеров», желающих выразить своё восхищение его талантом и получить ответы на свои ну очень важные вопросы. Благо в последнее время их не так много. Затем обнаруживает письмо от одного подопечного из лаборатории, который жалуется на то, что в досье на сотрудников ему специально лицо на фотографии потолще делают. Как доказательство, прикрепляет это же фото, только поуже. Даже клетка на рубашке становится больше похожа на набор из прямоугольничков. Бэкхён мысленно делает фейспалм в прыжке двумя руками и левой ногой. Вот до чего доводит любовь к фильтрам в соцсетях и инстаграммах: так привыкают люди к модифицированному себе, что при виде своей фотографии на официальных документах ищут заговоры. Бэкхён закрывает почту, лезет на сайт издательства научного журнала и открывает электронную версию последнего издания. Пробегаясь по текстам, он смотрит общую стилистику и направленность, которая сейчас актуальна, и отбирает пару статей о новых методах лечения дисфункции щитовидной железы. В одной из статей он замечает среди признаков заболевания оговорку о наличии истинной пары. Он помнит ещё из далёкой юности, когда, получив травму в результате аварии, ему приходится пройти лечение, что при диагностировании дисфункции всегда спрашивают, если пациент находится в контакте со своим истинным, так как при обнаружении пары происходит незначительное увеличение уровня выработки гормонов. Эта информация необходима для специалиста, чтобы случайно не начать лечить здорового человека. Бэкхён весь вечер перечитывает все доступные материалы по этому вопросу. Он лезет в раздел психологии, чтобы и там проверить наличие хоть каких-то исследований возникновения истинности, но ничего полезного не находит, особенно о том, что партнёры могут по-разному ощущать друг друга. Статьи также не дают ответов, как происходит определение пары. Даже редакторы журнала поднимают вопрос о недостаточности исследования протекания процессов в этой области. И дело не в том, что учёные халтурят. Просто тема настолько зыбкая, что ухватиться не за что. Всё, что может предложить научный журнал, это предположение, что определение происходит сразу у обоих и признаки весьма индивидуальны: от проявления сексуального влечения до психологической зависимости. Да как так? И это именно истинность управляет общественными отношениями? Никто не знает, что это и как выглядит, но при этом нельзя сказать, что истинности не существует. Если нужен ответ, то обратитесь к философам: они могут объяснить и доказать что угодно. Учёные бьются над этим вопросом, сколько существует человечество, но прийти к чему-то конкретному и ощутимому не могут. Доказательство — изменение уровня гормонов тироксина и трийодтиронина и куча людей, привязанных друг к другу невидимыми нитями. Бэкхён в расстройстве взъерошивает волосы. Оставлять в подвешенном состоянии ситуацию с Чонином нельзя. Это людские отношения, чувства и эмоции, и если не решать возникающие проблемы, то фрустрация грозится завершиться взрывом. К полуночи Бэкхён, замучившись размышлениями, решает, что разумным выходом может быть продолжение общения с Чонином в надежде появления хоть какой-то ясности относительно самого себя. Опасно, так как Бэкхёну Чонин очень нравится, а лезть опять в горящую избу ему не хочется. Но делать что-то надо: в этом сходятся и Бэкхён, и Чонин, и Чондэ с Минсоком, и вот теперь и редакторы научного издания «Медицина». Бэкхён сворачивает все документы, лезет в почту и пишет ответ коллеге, беспокоящемуся о внешнем виде своего аватара. «В общем, Сону, я тоже люблю пожрать. Не переживай так. У ряда сотрудников отдела кадров и системы безопасности лица в полтора раза шире — работают же как-то». Надо Бэкхёну прекращать столько общаться с Минхо, а то в него скоро камнями начнут кидаться.