Не кричи, прошу… Мне страшно когда ты кричишь…
Я смотрю, как он торопливо уходит. Словно снежинки, сдувшие метель, он пронесся по этой конуре, пропала из поля зрения за слоями одежды. Громкий хлопок двери заставил моё тело дернулось от страха. Я резко прикрыл уши…Он накричал и ушел… Оставил.
Я не знал, что делать. Внутри вновь было пусто. Возможно, это был конец… Я оделся в свое зимнее обмундирование и вышел. Метель стихла. Снежинки нежно падают на землю. Они мягко приземляются на белое покрывало или грубо разбиваются об моё теплое лицо, мгновенно тая. Небо все такое серое. Черные ветви деревьев отчаянно тянутся вверх, но нелепо свисают вниз, словно хотят схватить кого-то. На них сидели вороны, ожидали очередной труп. Те любили распугивать молодых практикантов, а потом лезть к усопшему. Благо, их пока успешно отгонял охранник. Я смотрю на все что окружает меня. Мне становится… Холодно. Во мне пусто. Опять. Я решил не томить и идти домой. Я свернул в сторону бара, чтобы словить там такси, но внезапно, на пути мне встали три здоровых мужика. Судя по красным щекам и мерзким потным лицам, те были пьяными. Сало стекало с их мелких лиц каплями, а их разбитые и кривые зубы мешали им говорить. У одного из этих алкашей был мерзкий ослепший глаз. Он то ли гнил там, то ли отсыхал, один лишь бог знает. Слепой достал нож из кармана. Обычный, синий кухонный нож, который продается по дешевке в любом магазине. Это не особо испугало меня, даже скорее вызвало у меня тихий и легкий смешок. — Че ржешь, мудила? Попутал? Мы тебя сейчас за сек кокнем, если кошельком не угодишь! — Я на своей работе и не такие ножи видел… — спокойно пробормотал я. — Че сказал? Охуел? А ну или сюда! С этими словами он потопал в мою сторону, раскачиваясь, словно лодка в воде. Я хотел уже повернуться, но эти худощавые подсосники были быстрее. Словно шакалы, они пошли вслед за тем, но были явно быстрее слепого. Работая сплоченно, они схватили меня сначала за капюшон, а затем за руки. Я начал вырываться и кричать. — Что вы творите?! Отпустите меня! На помощь! Отпусти, черт! На мои крики никто не отзывается. Я пытаюсь как-то снять с себя куртку свободной левой рукой, но один из них взял камень и ударил им меня по руке. Глухой стук об мою ладонь, боль в костяшках и крик. Теперь-то мне стало очень страшно. Я начинаю кричать, дергаться и сопротивляться, ведь мне страшно. Боль уже не имеет никакого значения, когда по крови кипит раствор адреналина и жара. Чувство опасности, страх смерти… Я начал плакать и не смог сдержать эмоций. Я заревел от страха, срывая голос от криков. Казалось, послышалась серия глухих стуков. Я притих. Охающие и ахающие от боли мужики уже лежали на земле, извиваясь в снегу, словно опарыши в опилках, но тут та я и заметил… Кровь. Я поднимаю глаза выше, а передо мной стояла до жути и до боли знакомая фигура Нортона. Я не видел из-за слез, но запах от его недорогих сигарет, которым была пропитана его одежда, я узнал сразу. Я вытер слезы и увидел в его руке окровавленный нож. Его взгляд был диким, словно он не помнит, где он и кем он является. На его лице, от глаз до густых бровей, на шраме, у него были брызги крови, словно он не что защищался, а с наслаждением пырнул тех, со всей силы и дури, отыгравшись на гадах за что-то.