Меня не будет рядом.

Я так и остался у входа в морг. Замешкался. Я не знал чем помочь этому бедолаге, но и не горел желанием помогать. Он выглядел так, словно ему нужно личное пространство. Почему бы не дать его ему? Веки под собственным весом устало закрывали мой взор, я издал тяжелый вздох, полный разочарования и беспокойства. Чем помочь? Могу ли помочь? Подпустит — не подпустит? Не знаю. В голову бьет желание закурить, лишь бы убрать это нервное состояние. Не спеша, чтобы тот точно смог уйти, я вышел вслед. Вытаскивая из кармана пачку дорогих сигарет, которые я так старательно экономил до сегодняшнего дня, я зажег одну. Был дождь, но я стоял под навесом. Здание морга сильно отличается от других. Оно низкое, дряхлое, всегда зашпаклевано в белый, который со временем сереет, покрываясь желтыми пятнами от коррозии. В этот раз тоже покроется из-за воды. Как бы за этим зданием не ухаживали, его уже не спасёт ничего кроме сноса. Я разглядываю картину перед собой. Темное небо, одинокий желтый фонарь, высокий забор, сделанный из тонких прутьев черного цвета, машины припаркованные перед ним. Всю картину скрашивает лишь поворот за зданием, который ведёт в центр города. Оттуда шёл свет. Яркий свет. Я бы не стал тушить дорогую сигарету, но был вынужден из-за погодных условностей. Что-то во мне все же ёкнуло, и я решил последовать своему желанию пойти вслед за парнем. Прошло всего 2 минуты, я уверен, я смогу найти его. Особенно с его состоянием… Во мне было слегка эгоистичное желание, помочь ему и втереться в доверие, чтобы он смог поднять меня в должности. Именно это желание, по большому счету, возбуждает во мне эту цель. Я кидаю табачное изделие в вонючую корзину. Быстрыми шагами, я поспешил за мышкой. Я старался передвигаться очень осторожно. Дождь, завтра, образует гололёд на улицах города, что явно затруднит перемещение по нему. Я должен буду учесть это. Это тоже будет необходимо для выгоды… Моя страсть к деньгам и выгоде, это, пожалуй, не единственное, из-за чего я могу быть плохим человеком. Меня не волнует кто либо и что либо, пока это не принесет мне пользы, пока я не буду в плюсе. Меня очерняет также моя грубость и отсутствие уважения, эмпатии. Почему-то, тому докторишке я не нагрубил… Имея в виду, грубостью на грубость. Сейчас, осторожно шагая по мокрому снегу, я осознавал, насколько это странно для меня. Это вечное усталое лицо, полное заёба, синяки под глубоко посаженными серыми глазами, густые брови, его аккуратный нос, с которого он стягивает маску, своими тонкими пальцами. Он был красив, стоило признать. Я всегда любил и буду любить золото. Почему золото, а не серебро? Золотое мягкое). Мысли повернули не в то русло, я уже думал о том, как буду помогать ему в трудные моменты, чтобы привязать к себе. Привязанность… Зависимость. На моем лице была легкая улыбка. Почему я улыбаюсь…? Через толпу, я проглядел знакомые серые волосы. Они напоминали седину. Небось он рано поседел, раз говорит что не красил? Не знаю. Я знал лишь то, что теперь моя цель сделать из него удобную куклу. Он казался очень уязвимым, поэтому это не должно составить труда. Выгода… Порой, от этого слова, я чувствовал себя животным, следующим инстинкту самосохранения или нарциссом в структуре строения современного общества, оправдывающим себя словами «выживает тот, кто сильнее». От мороза сохли губы. Ветер режет щеки, не говоря уже о влажности. Я увидел как серая мышь заходила в бар, поэтому слегка обрадовался. Единственное, что радовало меня во всём происходящем. Я не много пью, но уверен, я смогу стать собутыльником. Я зашёл вслед за… Карлом. Теплый свет и приятный интерьер я баре, легкая джазовая музыка на фоне, теплое освещение… Заведение выглядело явно поприятнее морга. И вот тогда в голову бьет осознание. Блядь. Сука. Я одежду не сменил… От меня так и разило трупной вонью. Труп воняет смесью самых разных, вонючих их приправ. Очень сильный запах, который чувствуется, если подойти к человеку и простоять хотя бы минуту рядом. Мне было как-то плевать, несмотря на всю неловкость ситуации. Я ведь знаю, что я не один таков вылез, прямиком из морга, без сменной одежды. Видимо темно-синее одеяние привлекло внимание всех, ведь даже Эзоп умудряется повернуться в мою сторону, и хмуро посмотреть на меня. Я медленно двигаюсь в его сторону. Очаровательные глазки, прямо как у волка, который собирается порвать меня. Я дразнящим голосом проговорил: — Ох, так наш мышенок тоже здесь? Отбросим формальности, мы ведь не на работе. Выпьем вместе? — По моему виду было понятно, что я просил оставить меня в покое. — Не смеши… Я тут не ради тебя.)) *** Темные глаза заблестели как у хищника, а по лицу расползалась улыбка. Эта улыбка ощущается насмешливой, злорадствующей. Это будет ложью, если я скажу, что в тот момент он не угрожал мне. Он угрожал, но знать бы чем… Я остерегаюсь его. *** Я видел как серые глаза смягчились, словно я смог укротить его одной лишь улыбкой. Мужчина молчит, не зная что ответить. Он вздохнул и кивнул: — Да будет так. Мне ещё много чему надо научить тебя, стажер. Думаю мы сможем обсудить все за алкоголем и закусками. Счет напополам. — Идет! — воскликнул я радостно, очевидно изображая из себя молодого парня, с ветром в голове. Несмотря на то что мы сверстники, я знал что Карл воспринимал меня как кого-то, кто младше, что несерьезен. Я пользуюсь этим. Мы сели за стол. Стол из красного лакированного дерева… Делить счет стало немного страшно. Но это не так важно. Я положил голову на ладонь и уставился на него. Серые волосы небрежно лежать на его лице, которое выглядело так страдальчески и разочарованно… Его меланхолия завораживает. Он кажется таким прекрасным, искренним, словно смирение в человеческом его обличии. Почему/то меня тянет к нему. В голову лезли мысли о получении его, хотя бы на одну ночь… он ковырялся в своей сумке, отыскивая что-то. Не замечал того, как я сверлил его взглядом. Его длинные ресницы, тонкие черты лица и щеки… Золото… Хочу. Серик достал из сумки телефон, но заметив моего пристального взгляда, нахмурился вновь. Его брови не были совсем угрюмые, когда он хмурился. Скорее это выглядело как переживание или так, словно он нервничал. Он выглядел как испуганный дворовый пес, загнанный в угол. Прежде чем он успел спросить, я решил ответить ему: — Я искал у тебя усики. — Что блядь…? Я не смог сдержаться и засмеялся. Я чуть ли не падал со стула, но попытался объясниться, а точнее уточнить свою ложь. Вытирая слезы с глаз; — Ты сказал что не красил волосы, вот я и искал что-то, чтобы "раскусить" тебя. Его лицо не менялось. Он по прежнему строго и уже раздраженно смотрит на меня. — Я просто родился так. Мои волосы слишком рано поседели, когда мне было 6 лет. Это не болезнь, скорее особенность, с которой пришлось мириться. Внизу тоже серые, хочешь посмотреть? — Хочу. — Идиот… Все же, хоть мы и не сходились во многом, мы смогли найти тему для общения. Работа. Мы долго болтаем о работе… Патологоанатом так отвлекся разговором и упрекали, что не заметил как пил и пил, пока не опьянел в стельку. Персиковый оттенок кожи на лице скрасился нежным румянцем, а лицо выглядело забавно-глупо. Я с самого начала все планировал, поэтому был рад тому, как гладко все шло.ща вечер я выпил лишь большую кружку пива, да и то не полностью. Я был еще в сознании. На часах было ровно 12 ночи. — Нам пора домой, не думаешь? —Да… Нам… П-мх… Пора. Доктор сразу забылся от алкоголя. Он уснул прямо на столе. Я без всякого стеснения взял его кошелек, и заплатил за нашу выпивку. Он ведь даже не узнает. Взяв парня к себе на руки, через телефон я уже подозвал такси. Я ехал домой, я а моих руках был мой главный трофей… Я мягко целую его в лоб. Не издаю никакого звука, чтобы лишь темнота в машине стала свидетелем этому. То что я держу его в руках, уже наводило слишком много подозрений у водителя. Парень мычал, бормоча что-то под нос. Пыхтел и часто двигался. Было понятно что он пьян.