Реальные пацаны

Минги знал: в школе ему поговорить с Чоном на вряд ли удастся. После уроков выцепить его тоже было не вариантом. Сон в принципе боялся, что его отвергнут в ситуации, где можно спокойно уйти, поэтому решил действовать наперед. Но нервничал, даже стоя у двери чужого подъезда. Отступать смысла не было - он что, зря почти час сюда перся? Зря весь вечер потратил на то, чтобы взять волю в кулак и извиниться? Ну уж нет. По памяти набрав номер квартиры на домофоне, ткнул на вызов и стал ждать. Мерзкое пиликанье нервировало еще больше, Минги отбивал азбуку Морзе носком обуви, наверняка там выходило что-то вроде «помогите мне». Минги сегодня явно везло, иначе как объяснить то, что дверь открыли даже без типичных вопросов по типу «кто там?». Юнхо привык к тому, что отец часто пренебрегал возможностью достать свои собственные ключи и вместо этого звонил в домофон, вынуждая подняться и идти открывать ему дверь. Сон удивился такому раскладу событий, но раз ему удалось попасть в подъезд куда проще, чем он предполагал, было грех не воспользоваться возможностью. Дверь в квартиру тоже была приоткрыта, и Минги даже было немного совестно входить вот так без спроса и стука, но что уж есть. Очутившись на пороге, он чуть прикрыл дверь за собой, постучав по ее внутренней стороне, чтобы хоть кто-нибудь вышел ему навстречу. Он не обдумал, что будет, если у Юнхо дома окажутся родители, но решил действовать по ситуации. Юнхо к этому времени успел поставить чайник, обычный вечерний ритуал, так как он не подозревал, что на этот раз домой пришел не отец. Причем буквально домой - Чон слышал шаги в прихожей, но был удивлен, когда не услышал голоса отца. Выглянув в прихожую, парень чуть не поперхнулся от неожиданности. — Минги? Ты что тут делаешь? — К тебе пришел… — негромко ответил, застыв на месте как истукан. — Можно зайти? — как-то оробел внезапно, боясь отказа. — Ты уже зашел, — Юнхо стоит на месте, напряженно поглядывая на одноклассника. — Зачем ты пришел? — Поговорить надо… — глянул неуверенно на дверь, понятия не имея, как ее закрыть. Чон не надеялся на на то, что Минги тут задержится, потому даже не говорил ему сделать этого, чтобы через пару минут не открывать обратно. — Ну, говори, что ты там хотел. — Ну… — почесал затылок, избегая зрительного контакта поначалу. Если в остальном Минги свои действия не обдумывал, то речь подготовил изначально. Он вздохнул, прежде чем начать говорить. — Я хотел извиниться. Ну, по-уебански поступил. Я не знал как отреагировать, подумал, тип… Да я вообще никак не подумал, — заготовленный монолог в его голове разительно отличался от того, что выходило из его рта, но иначе он не мог. Юнхо стоял у стены и молча слушал чужие попытки извиниться и оправдаться, и Чон сейчас не чувствовал злости или раздражения, скорее обиду и некий страх. После признания, да и за пару дней до, когда Юнхо твердо решил рассказать все, рядом с Минги становилось неловко даже просто существовать, не то что разговаривать. Забытое на пару недель чувство снова дало о себе знать. — Понятно. Это все? — Нет, не все, — торопливо пробубнил и нахмурился. Следующую фразу было стремно озвучивать, но и быть выставленным за дверь тоже не хотелось. И вместо нового объяснения слова у него сами сформировались. — Ты мне нравишься. Юнхо молчал некоторое время, недоверчиво смотря на парня, а после усмехнулся и покачал головой. — Тебе это действительно кажется смешным? Или ты с кем-то поспорил? — В смысле? — Минги не ожидал такой реакции и теперь вылупился на Чона, моргая в недоумении. — Сначала ты издеваешься и унижаешь меня за мои чувства, а сейчас говоришь, что я тебе нравлюсь? Ты думаешь, я поверю? — Юнхо поджимает губы, без гнева и раздражения, но с грустью и даже какой-то болью смотря на Сона. Тот стыдливо опускает глаза и вздыхает, кивнув. — Но я же уже извинился… — поглядывает на того исподлобья, — Я просто сам не поверил, что кому-то могу быть интересен, тем более тебе. Юнхо чуть морщит нос, отводя взгляд и вместе с тем отворачивая голову. Естественно он не верил. Неужели Минги думает, что простое «извини» решит проблему? Да даже его оправдание звучит неубедительно. Он унизил Чона прежде всего за его ориентацию, посмеялся над чужими чувствами, а не попытался разобраться в них. Если бы не поверил - не стал бы глумиться, Юнхо уверен. Минги свой проеб чувствовал – разумеется, кто его так легко простит за содеянное? Но стоя в таком уязвимом положении перед Юнхо он все равно ощутил предательских бабочек в животе – не то от стыда, не то от чего: сам не понял. Для него подобные чувства были чужды прежде, но он не мог этого объяснить Чону. Не мог и объясниться сам, почему-то внезапно весь словарный запас растерял. — Как мне доказать что я это серьезно? — надул губы, глядя на Юнхо. — Я не знаю. Для начала попробуй доказать, что мы хотя бы друзья. Потому что после твоих слов я не уверен, что ты вообще считал меня кем-то близким или хотя бы интересным, — Юнхо смотрит вниз, пиная тапочком отошедший от белой стены плинтус. — Мы друзья… С тобой весело хоть ты и зануда — на вряд ли стоило это говорить, но от волнения Минги уже совершенно не соображал, — А, и… Это… — тут он внезапно опомнился и расстегнул куртку выуживая откуда-то взятый цветок, завернутый в слюду. Он его неловко развернул и протянул Юнхо. — Ты говорил, тип, тебе пионы нравятся… — пробубнил невнятно, держа в руке слегка примятый цветок, что тут же заметил и попытался поправить лепестки. — Прости еще раз. Обратив внимание на парня, только когда в его руках зашуршала упаковка, Юнхо удивленно приоткрыл рот, уставившись на помятый пион, которому под чужой курткой явно было не очень уютно. Чон помнил момент, когда по глупости ответил на чужой вопрос не так, как предполагалось, и был приятно удивлен тем, что Минги все равно запомнил ответ. — Спасибо? — Чон наконец шагает ближе, принимая цветок и опуская взгляд на нежно-розовые лепестки. — Я не смогу закрыть глаза на то, что ты сделал в тот раз. Но мы можем попробовать общаться снова. Минги надул губы еще больше, отвернувшись куда-то в сторону. Он все равно наивно надеялся, что его простят, но Юнхо был слишком серьезным. Он на него смотрел щенячьими глазами, но не знал, что сказать. Его хотя бы приняли, уже хорошо. Юнхо отходит обратно, прижимая цветок к груди. — Если хочешь, можешь остаться на чай. — Реально? — Минги удивляется и даже слегка улыбается, — Хочу… — смотрит вниз на свою обувь и начинает ее стягивать неуверенно. Ступив на паркет, снимает куртку, держа ее в руках как ребенок, пока не заприметил вешалку. — Дверь захлопни и поверни верхний замок, — говорит уже по пути на кухню, находя там небольшую вазочку и наливая в нее воду. Вряд ли пион от этого задышит жизнью, но попытаться стоит. Минги в попытках закрыть дверь чуть ли не ломает замок, но, убедившись, что Юнхо этого не слышал, торопливо шагает на кухню, вслед за Чоном. Он невзначай оглядывается кругом - в квартире друга он в первый раз, так что тут для него все новое. Он даже не сразу соображает сесть на стул. Квартира Юнхо была оформлена в лучших традициях старшего поколения. Правда, не понятно чьих именно, потому что грубая дубовая мебель с резными элементами бросалась в глаза, хрустальная посуда приглядывалась через стекла серванта, а на стенах висели картины. Была бы воля Чона, он бы все переделал. Юнхо поставил на стол заварной чайник и пару чашек, скрывшись с кухни через мгновение. Пион лучше пусть постоит в спальне, чтобы родители не спрашивали. Минги не без интереса разглядывал интерьер, устроившись локтями на столе. Он так и ничего не знал про родителей Юнхо, кроме того, что отец в строительной компании работал, название которой Чон ему так и не озвучил. Но квартира была приличной, Сону такого оформления прежде и видеть-то не доводилось. Да и на вряд ли живя в коммуналке с родителями он имел такую возможность. Чон вернулся за стол через пару минут, перед тем как сесть за стол достав из холодильника молоко. Намешав себе чая с ним, Юнхо наконец расположился напротив друга, помешивая напиток чайной ложкой. Минги неловко уставился на Юнхо. Он и раньше не стеснялся на него смотреть, но сейчас это ощущалось по-другому. — У тебя родители на работе? — Да. Я открыл, потому что подумал, что отец пришел. Удивился еще, что так рано, — смотрит в чашку. — Я тоже офигел, когда мне без вопросов открыли, — усмехнулся, подпирая щеку рукой. — Тебе просто повезло, — хмыкнул. — Ага, — шуршит фантиком конфеты, так ни к чему и не притронувшись, — А че ты делал сегодня? — С репетитором занимался. Потом дома сидел просто.. — Капец. Ты как будто всегда только учебой занимаешься, — нахмурился Сон. — Просто никакое хобби не приживается. Вот и остается только учиться, — отпивает чая. — А ты уже пробовал? — Ну типа. В младших классах занимался танцами. Но народное - это не моё. Мне нравятся танцы, но на другие родители отказались меня записывать. Забросил. К рисованию и писательству у меня талантов нет. Монетки коллекционировал раньше еще… — Почему отказались, раз тебе нравится? — Типа деньги в никуда. Все равно в будущем не буду же я танцором, — вздохнул, рассматривая конфеты в стеклянной вазочке. — А если это твое призвание? Может ты танцуешь лучше, чем преподом будешь? — Не все мечты сбываются, — пожимает плечами и совсем не выглядит расстроенным, будто давным-давно принял этот факт. — Почему твои родители так контролируют твою жизнь? — вдруг спрашивает хмуро, совершенно не постеснявшись. — Можешь посидеть тут еще пару часов и спросить их лично, — спокойно разворачивает батончик, отламывая от конфеты половинку. — Я почему-то думаю, тогда мы не сможем снова общаться, — усмехнулся, отворачиваясь в сторону, — Тогда спрошу у тебя, зачем ты их слушаешь? — Потому что я не хочу, чтобы меня выгнали из дома, — смотрит на Минги, а после на пустую кружку перед ним. — Почему ты чая себе не нальешь? — Я не хочу, — вздохнул, надув губы, — Все настолько плохо? — Да нет. Они не тираны. У нас хорошие отношения. Просто есть некоторые условия, вроде тех, что моя будущая работа должна обеспечить мне хорошее будущее. — Почему ты не можешь решать сам? Уверен, они о тебе даже ничего не знают. — Я сам решил пойти в педагогический. Меня ни к чему не принуждали. — Ага. Еще скажи, что это твоя мечта, — скривил губы. Он все еще не понимал Юнхо, только внутренне радовался, что они снова разговаривают. Ему этого очень не хватало. — Далеко нет. Я даже не знаю, какая у меня мечта. Предпочитаю думать, что хочу спокойной и непримечательной жизни. — Может, стоит хоть в чем то поступить по-своему? — неуверенно пробубнил, задевая чужую руку пальцем, — Ты не выглядишь счастливым. — Когда я поступил по-своему в последний раз, меня втоптали в землю, — Юнхо поднял взгляд на Минги, но как бы не хотел, задержать не смог, снова потупив в кружку. — Ну прости… — замычал, надувая губы, — Ты знал, на что идешь, — смущенно вздохнул, касаясь руки Юнхо, как будто разрешения спрашивает. — Не знал, — Юнхо вздрогнул и невольно убрал руку от Минги, но уже через секунду вернул на место. Минги заинтересованно наблюдает за собственной рукой, которая уже лезет чтобы сплести их пальцы. У Юнхо руки холодные, отчего Сон мурашки почувствовал. — Я просто не думаю когда делаю. — Да я уже давно понял, — не смотрит на сцепленные пальцы, только чувствует чужую ладонь и старается как можно невозмутимее отпить чая. — Ты злишься? — притягивает руку Юнхо ближе к себе, глядя на того грустно как-то. — Нет. Я был на тебя обижен, но не злился. В конце концов, я и не надеялся, что ты отреагируешь спокойно... — Ага, типа тебе предлагают каждый день парни встречаться, — поглаживает большим пальцем чужую ладонь, надувая губы еще сильнее. Он никогда не обращал внимание на то, что становится с Чоном тактильным, пока в жизни не подпускает к себе никого и на метр. Наверное, сам не знал о своей другой стороне. — Поэтому и не злился, — ставит пустую кружку на стол с глухим стуком, неловко теребя пальцами свободной руки фигурную ручку. Минги чувствует какой-то прилив счастья, пока он держит чужую руку в своей. Он вздыхает, сосредоточив все внимание на этом. Иногда поглядывает на Юнхо, проверяя чужую реакцию, а то помнит, что Чон не всегда жаловал, когда Минги к нему лез. Юнхо не знает, что сказать сейчас, потому продолжает молчать, напоминая себе о том, что в идеале не стоит глупо доверять Минги сейчас, но он же всегда был таким наивно-искренним, когда чувствовал себя неуютно, что волей-неволей проникаешься. — У тебя низкий гемоглобин, — бубнит вдруг Сон, откуда-то вспомнив умные слова. Он всегда был настолько случайным и непредсказуемым в словах и действиях, но Юнхо уже, должно быть, привык. — Может, еще мою группу крови назовешь? — фыркнул насмешливо. — Не, этого я не знаю, — также задумчиво пробубнил, как будто не заметив насмешки и восприняв его слова всерьез. Чон поджал губы, глядя на их руки и игнорируя то, что щеки в конце-концов покраснели. — Тебе надо витамины пить, — Сон продолжил свой монолог с умным видом и поднес чужую руку ближе, накрывая второй ладонью чтобы согреть. Минги порой ведет себя так, что не понятно, ему восемнадцать, или лет на десять меньше. Юнхо вспыхнул окончательно, отводя глаза. И после всего подобного Минги утверждал, что вовсе не намекал Чону ни на что романтичное? — Ты че? — Сон, наконец, заметил чужую реакцию, и хлопает глазами. Он теперь вообще боялся лишнего сказать, а вдруг Юнхо его пошлет подальше? — Ничего, — фыркнул смущенно, забирая свою руку из чужих и вставая из-за стола, чтобы помыть кружку. — Ты обиделся что ли? — запереживал Минги, чуть не порываясь встать со стула, — У тебя просто руки ледяные вот я и сказал… — Да все нормально, — отмахнулся, включая воду, поначалу даже не заметив, что из крана полился кипяток. Услышав неожиданный вскрик Юнхо, который отскочил от мойки, Минги удивленно распахнул глаза и все-таки поднялся со стула, чуть ли не в один шаг достигая Чона. Сон зачем-то запаниковал и выключил воду, хватая того за руку. Та уже успела покраснеть, на что Минги ахнул удивленно и включил воду снова, чуть не ошпарив самого себя. Как-то наугад открыл холодную и сунул чужую руку под воду, пока Юнхо еще ниче понять-то не успел. Юнхо второй рукой слабо ударил себя по лбу, признавая свою тупость, когда обожженная кисть уже была под ледяной водой. Резко стало еще более стыдно, чем парой секунд ранее. Спустя недолгое время Минги выключает воду. — Сильно обжег? — все еще держит того за запястье, глядя на не менее раскрасневшееся лицо. — Да больше испугался, — мычит, покачав головой. Минги решил зачем-то подуть на ошпаренную кожу, и даже погладил, только затем отпустив. Неловко было стоять так у раковины на кухне, но они оба слишком часто сами создают эту неловкость. «Ну и дебилизм» проносится в голове, пока Юнхо осторожно трогает покрасневшую кожу на руке. — Ты правда прощаешь меня? — Минги поднимает глаза и поджимает губы, глядя на Чона неуверенно. — Скорее даю второй шанс, — ведет плечом неопределенно. Минги только вздохнул и сделал шаг вперед, обхватив Юнхо руками и уложив голову тому на плечо. — Второй раз я над тобой угарать не буду, — грустно вздохнул. Юнхо был удивлен неожиданным объятиям, но вовремя опомнился и не обожженной рукой обнял Минги в ответ. — Хочется верить.. Сон надул губы, обнимая Юнхо крепче. Его бесило, что Чон такой серьезный и суровый с ним, но он не мог на него больше возмущаться. Сам же проебался. — Все нормально, — Юнхо легонько постучал пальцами по чужому плечу, тихо и расслабленно выдыхая. Минги повернул голову, оказавшись опасно близко к чужой шее, но отодвигаться не стал. Он глянул на него и вздохнул. — Точно? — Да, — чувствует, как щекотно шее от чужого дыхания, но даже не дергается. Сон все равно не поверил, но переспрашивать опять не стал. Наверное, уже надоел со своими вопросами. Уткнулся тому в шею как нашкодивший щенок, сам вздрогнул от такого близкого контакта к Чону. Но если раньше его отталкивали то теперь – нет. Юнхо осторожно положил ладонь на чужой затылок, касаясь, что удивительно, мягких волос. Минги постоянно выглядел как лохматый черт, так что Чон и подумать не мог, что гладить его по голове будет так приятно. Ощутив руку в волосах Минги снова вздрогнул, но только сильнее уткнулся носом в шею Юнхо. Тот пах чем-то сладким, отчего Сону не хотелось больше отлипать ни на секунду. Но все же он поднял голову спустя время, встречаясь с чужими глазами и порозовевшими щеками. Минги заморгал, когда их лица оказались так близко, а взгляд невольно упал на губы Чона. Он замер, когда в очередной раз почувствовал какой-то импульс, разнесшийся теплом по грудной клетке. Юнхо и сам стоял неподвижно, будто ожидал, что еще тот может вытворить; он поначалу хотел сказать что-нибудь нелепое и снова отстраниться, как сделал пару минут назад под предлогом помыть кружку, но Минги держал его достаточно крепко, чтобы так легко сбежать. Да и к чему могла привести такая нелепая ситуация? Не мог же Сон решить поцеловать его, верно? Он наверняка еще утром считал себя стопроцентным гетеро, а сейчас… Старший растерялся, почувствовав неожиданное тепло на своих губах, но даже не успел отреагировать, как Минги уже снова отдалился, так же растерянно уставившись на Чона. Сон задержался буквально на мгновение, тут же отстранившись и округлив глаза, будто сам не поверил в то, что он только что сделал. Юнхо моргнул, пару секунд пытаясь совладать с эмоциями, а после опустил взгляд на чужие плотно сжатые в напряжении губы. Неловко зарывшись пальцами в чужие волосы чуть сильнее, Чон подался вперед и робко поцеловал парня снова, только уже самостоятельно. Минги в моменте попытался ответить, но целоваться не умел от слова совсем, и даже представления не имел, как это делать. Он неловко разомкнул губы, пробуя чмокнуть еще раз в последний момент перед тем, как Юнхо отстранится. Они уставились друг на друга в тишине, пока Минги не хихикнул, отводя взгляд. Даже несмотря на всю неполноценность поцелуя, он бы наврал, если бы сказал, что ему не понравилось. Чон смущенно отвернул голову, думая о том, насколько неловким было все происходящее, но успокаивало лишь то, что у Минги опыта также не было, так что не только Юнхо чувствовал себя придурком. — И мы теперь типа… — Чон напрягся, услышав шуршание со стороны прихожей, различив там звон ключей. Кажется, кто-то из родителей вернулся. — Блять, — Юнхо нахмурился, отстраняясь от одноклассника и пытаясь придумать, как действовать. Стоит ли родителям вообще видеть Минги сейчас? Сон замер, шагнув назад. Он сам испугался, вылупившись на Юнхо с какой-то паникой в глазах. — Куда мне? — прошептал напугано, оглядываясь по сторонам. — Посиди у меня в комнате, — Юнхо потащил того за плечо в свою спальню, усаживая на кровать и тут же уходя обратно в коридор, не забыв закрыть дверь. Минги остался сидеть в полумраке комнаты, в которой горела только настольная лампа. Он не успел заметить, как уже начало темнеть – видимо, Юнхо был здесь в последний раз еще когда было светло. Комната у Чона была чистая и аккуратная: совершенно неудивительно, а еще, либо Минги показалось, либо в воздухе витал тот самый запах Юнхо, отчего в животе снова зашевелились бабочки. Как оказалось, домой пришла только мама, с которой у Юнхо завязался тихий разговор в прихожей. Та спросила про день и про занятие с репетитором, пока Чон относил на кухню пакет с покупками из продуктового. Тот теперь думал, не слишком ли тупой вариант выбрал, когда сказал Минги сидеть в комнате. А если мама решит зайти туда зачем-то? Увидит там незнакомого парня, так вопросов еще больше возникнет, как если бы Юнхо просто сказал, что к нему друг зашел на чай. Минги невольно слушал чужой разговор, но когда понял, что голос мамы Чона стал явно ближе к комнате, решил перестраховаться. Он поднялся с кровати, оглядываясь торопливо, а затем приметил темный угол за шкафом около двери. Он прислонился к стене, на случай, если не дай бог к нему зайдут, тогда его будет не видно за дверью. Юнхо заглянул в комнату минут через пятнадцать, прижавшись спиной к двери, как только закрыл ее за собой. — Мама в ванную пошла, так что у нас минут десять. Пойдем я тебя провожу. Минги кивнул, взяв Юнхо за запястье и последовав за ним. В прихожей он торопливо обувался, чуть не запутавшись в шнурках и не упав на стену. Накинул куртку и посмотрел на Юнхо чуть растерянно. — Пока? — До завтра, — кивнул, улыбнувшись тому напоследок. Поцелуев им на сегодня явно хватит, Юнхо еще не успел отойти от инцидента на кухне.