Реальные пацаны

Минги вернулся к привычному одиночеству на своей последней парте, где никто больше не нудил под боком. Слух довольно быстро прошел, так как тех самых одиннадцатиклассников никто вычислить так и не смог. На Сона снова не обращали толком внимания. Все было как и раньше, кроме того, что когда-то Юнхо не игнорировал Минги, пусть в основном обращался к нему передать что-то не самое приятное. Раньше он занудствовал и огрызался, а сейчас даже не смотрит в сторону одноклассника. Как бы Сон не старался забить на этот не особо важный для кого-либо факт, он не мог. Он ожидал, что Юнхо опротивеет ему, но этого не произошло. Сидя в конце класса он, в перерывах между на отъебись сделанными записями, прожигал спину отличника своим нечитаемым взглядом.Даже факт ссоры с Хонджуном его так не волновал – он попросту об этом не вспоминал. Юнхо ходил хмурый как никогда прежде (возможно, это вторая вещь, которая поменялась). Он, хоть и не считался заядлым заучкой и ботаном, друзей в школе все равно не имел. Да, девочки иногда подходили и спрашивали что-то по учебе, даже звали гулять, но Чон, почему-то, никогда не соглашался. Почему именно, понял, кажется, слишком поздно. В общем, веселая пора, в которой Юнхо с кем-то мог поделиться эмоциями и мыслями закончилась так же неожиданно, как и началась, уступая место привычному одиночеству и неинтересным дням, забитым учебой. — Еще один, — фырчит Сонхва, подходя ближе к Сону, что достал потрепанную пачку сигарет, но, почему-то, вместо того чтобы курить, просто держал одну штучку между пальцев. Минги бегло взглянул в сторону Пака, заслышав чересчур узнаваемый голос, чтобы его нельзя было запомнить. Вздохнул на его комментарий, прислоняясь к стене и ничего не отвечая. — Что-то случилось? — Сонхва наклоняет голову к плечу. Сегодня, пожалуй, был не обычный день, ведь Хонджуна рядом с Паком не наблюдалось. — Да так, — буркнул, наконец, вжикая колесиком зажигалки, — А ты чего один? — Хонджун сегодня в принципе не пришел. Какая-то там уважительная причина, — отмахивается. — Говори, что там у тебя. — Да ничего, — фырчит, отвернувшись в сторону. У него сигареты были не как у Хонджуна - дешевенькие и слабые. — Нормально все. — Минги, — Сонхва несколько устало вздыхает. — Хорошо. Сон в конце концов сдается – держать все в себе он уже устал. — Как бы ты отреагировал на признание парня? — уставился куда-то в асфальт. — Признание в любви? — уточняет на всякий случай, получая неохотный кивок. Сонхва задумался, поджав губы. Он думал не над ответом, нет, скорее о том, кто мог стать причиной такого вопроса. Выходит, слух действительно появился не с потолка и он был связан с Соном? А признался ему Юнхо? Или, может, сам Минги решил признаться своему другу? — Наверное, я бы удивился. Мало кто осмелится признаться парню в чувствах, самолично являясь парнем, — Пак вздыхает, отворачивая голову в сторону, задумчиво рассматривая дорогу. — На самом деле, я не думаю, что быть геем это плохо или противно, в том плане, что люди не выбирают, в кого влюбиться. Минги вздыхает тяжело, решив вместо ответа затянуться и все обдумать. Какое-то горькое чувство появляется, заставляет губы скривить. По крайней мере, он всегда был уверен в том, что Сонхва можно доверять – и не ошибся. Пак несколько минут молчит, спрятав руки в карманы куртки, раздумывая над чужим вопросом. Он не собирался допытываться до причин и всего случившегося у Сона, но хотел бы, чтобы тот натворил как можно меньше глупостей. — Думаю, если бы мне признался друг, я бы просто объяснил ему, что мне не интересно это. Мое отношение к людям не зависит от их.. романтических интересов. Хонджуну, на самом деле, тоже все равно. Он даже не злится на вас с Саном всерьез, — усмехается, покачав головой. — Но я этого не говорил. Минги хмурится и кивает, слабо усмехнувшись не «секрет» который Сонхва ему рассказал. — Проблема в том, что я сам не знаю, что чувствую. — наконец отвечает Сон. Либо надоело, либо собрал яйца в кулак. Сонхва тихо промычал, кивнув. Значит, признались Минги, а не он сам. — Тебе противен этот человек? Даже не так. Тебе нравилось общаться с ним до того, как он признался? — Ага. Нравилось. — кивнул, снова поднося сигарету к губам. — А после признания? — наклонил голову к плечу. — Стало некомфортно? Или все осталось так же, как прежде? — Я сам не понял че сделал, — почесал макушку озадаченно – стыдно признаваться, но деваться некуда, — наверное, это была защитная реакция. Но мы больше не общаемся. — …Что ты сделал? — Сонхва напрягся, глядя на того хмуро. Сон поджал губы, ощутив волну неприязни к воспоминанию с того дня. — Я над ним начал издеваться... — потупил взгляд. Пак приложил руку к своему лбу, показательно вздыхая. Боже, каких идиотов он собрал вокруг себя. — Я не знал как реагировать, вот и все, — Минги начал оправдываться, хмурясь еще больше, — Теперь не знаю, че делать. — Что делать? Извиниться прежде всего. Если тебя вообще захотят слушать, — Сонхва выглядел раздраженным, будто это его самого отшили и поиздевались над его чувствами. — Он не захочет, я уверен, — усмехнулся горько, — Да и если извинюсь, что дальше-то? — Если ты так переживаешь и хочешь возобновить общение с ним, может, не так уж тебе все равно на этого человека? Разберись со своими чувствами, — цыкнул. — Боже, как ты вообще… А если бы тебе девчонка призналась, ты бы и ее начал гнобить? — Да откуда я знаю?! Мне никогда никто не признавался! — чуть громче обычного воскликнул Минги, швыряя сигарету на асфальт, — И да, мне не все равно, — прорычал сквозь зубы, будто не хотел этого признавать. — Советую тебе хорошо подумать над тем, что ты ему скажешь, — Сонхва немного расслабляется, будто бы выпустив пар своей прошлой фразой. — Я к нему подходить-то боюсь. — засунул руки в карманы и отвел стыдливо глаза. — Что поделать, раз уж ты херню натворил, тебе с этим и разбираться. И лучше бы не затягивать с этим, — Пак положил руку на чужое плечо, легонько похлопав. — Почему ты так спокойно к этому относишься? — после долгой паузы подает голос снова. — Мне поиздеваться над тобой? — выгибает бровь. — Я тебе уже сказал. Не мое дело, кто кому нравится. — Да причем тут я?! — возмутился снова, хотя уже не был уверен, есть ли смысл. — Над этим тоже подумай хорошенько, — убрал от Минги руку, хмыкнув. Тот фыркнул, насупившись и вздохнув тяжело. — Да это же не нормально… — потер глаза, — это же… — Не нормально влюбиться в парня? Почему? Потому что у него член в штанах? — Сонхва щурится, снова раздражаясь. В такие моменты он становился особенно разговорчивым. Минги надул губы, пытаясь выстроить логическую цепь. — Ну, типа? Парням должны девочки нравиться… — Это так… узколобо, я не знаю. Если любишь, то разве есть разница, какого пола человек? — сводит брови к переносице. — если это тот, с кем тебе комфортно и не нужно притворяться, почему нельзя быть с этим человеком? — Как это вообще возможно? Это же уже не нормальные отношения… Никакой семьи из них не будет — продолжил бубнить, вспоминая какую-то чужую философию жизни. — А ты в будущем мечтаешь о семье? О жене и детях? — интересуется без издевки, пытаясь лучше понять Сона. — Нет, но… Да че за вопрос, я не знаю на кого после школы поступать, ты о чем? Я просто о том, что… Да бля, за такое за гаражами пиздят а ты так спокойно рассуждаешь! Ты сам-то кто вообще? — Минги, кажется, достигал своего отчаяния. — Просто я их всех вас, оболдуев, сначала думаю, а потом делаю, — огрызнулся лениво, прямо сейчас себя ощущая самой настоящей мамкой детей-идиотов. Минги цокнул, чувствуя себя справедливо опущенным. — Ты сказал, что Хонджун тоже? Ну, типа… Ну ты понял. — Я не говорил, что он гей. Я сказал, что ему все равно на то, что за слухи о вас ходят. — Хочешь сказать, между вами ниче нет? Я может и узколобый, но не слепой — фыркнул в ответ. — Что, осознал себя и теперь всех вокруг считаешь геями? Это не так работает. — Я себя еще не осознал, начнем с этого. А ты не делай вид, что удивлен. Про вас итак все такого мнения, а я вмешиваться не хотел просто. — Мне все равно на мнение окружающих. Все равно никто не в курсе того, как мы общаемся между собой. И раз уж на то пошло, я не вижу объективных причин считать нас с Хонджуном… парой. — Да? — Минги скрестил руки на груди, уставившись на Пака, — И как же вы общаетесь между собой? — Как друзья? Не думал об этом? — Мы все вчетвером друзья, но со мной и Саном вы так не общаетесь… — У Минги не было никаких доказательств, но и отступать он не хотел. — Мы с Хонджуном дружим с первого класса, — Сонхва смотрит на Минги как идиота, насупившись. — Ну и че? Это еще ничего не значит. — закатил глаза, но уже заранее чувствовал, что переспорить Сонхва ему не удастся, — Ладно, хуй с вами. Общайтесь как хотите. — Спасибо за разрешение, — кивает благодарно, едва не кланяется. Минги поглядывает на него обиженно и вздыхает, шаркая ботинком. Может, он реально зря нагнал на Сонхва? Стыдно в любом случае, еще и за свой никчемный рассказ. — Поговори с тем парнем, а не бегай от него, окей? — Пак смотрит на время в телефоне, на секунду отвлекаясь от Сона. — Как бы то ни было, самое худшее уже произошло. — Я смотрю, сильно ты переживаешь. Разберусь, — надувает губы, демонстрируя свою гордость. — За вами, придурками, глаз да глаз, — потрепал того по коротким волосам. — Мне пора. Увидимся. Минги только фыркнул, мотнув головой в сторону по привычке когда кто-то трогал его. Он ничего не ответил, только насупился и зашагал в сторону дома, снова погружаясь в бесконечные мысли.

***

Сонхва стоит напротив чужой входной двери, нажимая на звонок уже второй раз. Почему Хонджуну постоянно требуется так много времени, чтобы доползти до прихожей? Дверь распахивается резко с очередным звонком. — Блять, да слышу я… — прорычал Ким, впуская Сонхва в квартиру. В ней, как и обещал Хонджун, никого кроме него не было. Сонхва фыркает и заходит в дом, вешая куртку на свободный крючок. — Целый день дома сидел? — Нет. В ментовке куковал, — незаинтересованно наблюдает за действиями старшего, развалившись на стену в прихожей. — Что? — Пак оборачивается на младшего, хмурясь. — Опять? — В смысле, «опять»?! — цокает громко, рассерженно направившись в свою комнату. — Ты в прошлом месяце там был, — Сонхва первым делом пошел в ванную, чтобы помыть руки и привести себя немного в порядок, только после этого заглянув в чужую спальню. — Что произошло? Хонджун валялся на своей кровати, которая была больше похожа на гнездо дикой птицы; до приличного места для сна было далеко. — Джамал, конченный уебан, напиздел своему бате на меня. Вспомнил то, что было 2 месяца назад, козел. Мы даже, блять не пересекались! — возмущается, пиная подушку, что валялась чуть ли не на самом краю. Сонхва ловит подушку и вместе с ней садится на стул недалеко от кровати Джуна. — Джамал.. он хоть когда-нибудь успокоится? — вздыхает тихо. — У тебя проблемы, или все разрешилось? — Отцу пришлось подкупить этих гандонов, чтобы отъебались. Какого хуя я должен платить Джехену бабки?! — у Кима, кажется, за весь день накопилось. — Забей. Раз на тебя закрыли глаза, то нет смысла переживать, — Пак обнимает подушку, ткнувшись в нее подбородком. Как он устал слушать чужие проблемы… — Я не переживал. Он меня просто заебал. Хонджун вздыхает и садится на кровати, глядя на Пака с нечитаемой эмоцией. — Я тебя не для этого позвал. — А для чего? — кладет голову набок, поглядывая на Кима со своего места. Тот подполз к Паку, заменяя подушку в его руках на самого себя. — У меня стресс, понимаешь? — ласково протянул с легкой улыбкой. Сонхва невольно обнял Хонджуна за талию, подтягивая того к себе ближе, чтобы им обоим было удобнее. — И? Ким расположил руки тому на шее, ерзая на чужих коленях. Отвечать ничего не стал, только прильнул к чужим губам, еще шире улыбнувшись. Сонхва никакой инициативы не проявлял, но Хонджуна это, кажется, не особо волновало. Лизнув нижнюю губу Пака он ее тут же закусил, прежде чем коснуться полноценно своими, искусанными до красных пятен. Старший крепче обнял Хонджуна, обвивая того длинными руками и все же сдавшись под чужим напором, начав хоть как-то отвечать на поцелуй. Настроения никакого не было, голова была забита непрошеными мыслями. Ким стал подталкивать Сонхва опуститься и лечь на спину, но им мешала стена, в которую Хонджун продолжал вдавливать Пака, как будто он и не замечал ее. Он целовал Сонхва активно, наплевав на слюноотделение и все остальное, как если им руководило что-то, далекое от здравого смысла. Он даже не стал запирать дверь. Сонхва хотел отстраниться в один момент, чтобы чуть замедлить Хонджуна, но тот не дал и слова вставить, лишь воспользовался моментом и скользнул языком дальше, вынуждая Хва тихо замычать. Подхватив младшего под бедра, Пак еле поднялся на ноги и, сделав полшага, завалил Джуна спиной на кровать, вынуждая того оторваться от чужих губ. Тот вздохнул, приземлясь на мягкую поверхность и стиснул талию Сонхва ногами, притягивая ближе к себе. Он останавливаться не планировал, но Пак вел себя странно. Сонхва наклонился, но поцеловать себя не дал, ткнувшись носом в чужую шею. — Чего ты хочешь? Хонджун свел брови, глянув на старшего в каком-то недоумении. Он это серьезно? — Тебя. Че за вопрос? — впустил пальцы в смоляные волосы, пытаясь вернуть взгляд на себя. Сонхва мотнул головой, когда волосы неприятно потянули. — У меня нет настроения… — Ты головой ударился? — беззлобно интересуется Хонджун, удивившись чужому ответу. Пак ничего не ответил, обнимая младшего снова и слегка наваливаясь на того, однако стараясь не давить слишком сильно, но Кима положение дел не устроило, и он снова слегка дернул старшего за волосы, все-таки встречаясь с чужим лицом вновь, оглядывая его горящими глазами. — Есть у тебя настроение, не пизди, — усмехнулся, в попытке замять «недоразумение» и вновь притянул к себе, чтобы поцеловать. Сонхва Хонджуну позволял слишком многое. Если с Минги и Саном вел себя иногда дерзко, может быть, даже высокомерно, то с Кимом было все иначе. Хва становился спокойным, неразговорчивым и в какой-то степени покорным? Он легко шел на уступки и подстраивался под чужое настроение, если они оставались наедине. Даже сейчас Пак снова сдался, прижавшись к чужим губам. Руки Хонджуна тем временем зря не болтались и уже расстегивали чужую рубашку. У Кима всегда присутствовала манера быть резким и несдержанным, поэтому он торопливо расправлялся с пуговицами, уже касаясь оголившегося участка тела кончиками пальцев. Сонхва кладет ладонь поверх чужой, сжимая маленькую кисть и не давая ей скользнуть дальше. Поцелуй снова был прерван по инициативе Пака. Хонджун хмурится, когда его действия в очередной раз пытаются пресечь. Он смотрит на Сонхва уже с недовольством. — Да че с тобой? — Ты позвал меня только чтобы я тебе подрочил? — Сонхва смотрит в сторону, сжимая чужие пальцы на своей груди. Ким цокает определенно громко. — У тебя с этим внезапно возникли проблемы? — следит за взглядом Пака, так уж и быть, остановился. Пак смотрит тому в глаза пару мгновений, а после давит вздох и отдаляется, упираясь коленями в кровать. Начинает застегивать рубашку. — Я сказал уже, у меня нет настроения сегодня. Хонджун приподнимается на локтях, теперь уже совершенно раздраженный ситуацией. — С хуя ли? — Должна быть причина? — Хва застегивает последнюю пуговицу, не смотря на младшего. — Должна, — протягивает руку и хватает за воротник, заваливая обратно на себя, — Ну, рассказывай. Сонхва молчит некоторое время, игнорируя раздраженные попытки Хонджуна докопаться до сути, кажется, вообще абстрагировавшись от того на несколько минут. — Какие у нас отношения? Хонджун поднимает брови и тут же усмехается, продолжая держать того за воротник. — А мы это уже не обсуждали? — Ничего не изменилось с того времени? — его бесит чужая усмешка, но другого он и не ожидал. — А должно было? — хмыкает Ким, уже на полном серьезе отвечая. — Не знаю, — мычит еще тише. — Кое-то сам упорно утверждал, что мы друзья. В чем доеб, м? — ухмыльнулся, заглядывая тому в глаза. — Мне интересно, что думаешь ты. Я, кажется, запутался. Ким закатил глаза и вздохнул. — А че тебя это вдруг волнует? Стало некомфортно трахаться в статусе друзей или че? — с издевкой говорит, отсылая Пака на его же слова. — Да, некомфортно, — огрызнулся, снова дернувшись, чтобы отдалиться, но воротник сжали только сильнее. — И че ты мне теперь предлагаешь? — насмешливо смотрит, совершенно не поддаваясь на адекватный разговор. — Не трахаться в статусе друзей, — Сонхва чувствует себя снова ужасно унизительно, и самое неприятно здесь то, что Хонджун это прекрасно видит, но решает давить сильнее. — А в чьем статусе ты хочешь трахаться? — Ким перебирает пальцами на смятом воротнике. — Тебе так нравится издеваться надо мной? — Ну что ты. Ты же мой друг, как я могу?… — было не понятно, шутит ли Ким или говорит на полном серьезе. — Отпусти меня, пожалуйста, — Сонхва цепляется за чужие пальцы, пытаясь их разжать. Хонджунова улыбка пропала и он стиснул пальцы на ткани еще сильнее. — Так ты решаешь вопросы, заботник? — зашипел в ответ. — Я хотя бы не отвечаю вопросом на вопрос. — Так ты вообще не отвечаешь. — склонил голову к плечу и подтянул затекшую руку, на которую опирался. — Ты хочешь остаться моим другом? Или хочешь большего? — Сонхва бегает взглядом по чужому лицу, поджимая губы. Ким нахмурился, его брови дергались в непонятном направлении, пока он обрабатывал услышанное, а затем он снова усмехнулся, кусая губы. — Вон оно что. Хочешь быть моим парнем, да? — снова задает вопрос вместо ответа и хитро лыбится. — А ты не хочешь? — Пак не понимал, почему в сложившейся ситуации было так много вопросов. Неужели Сонхва на самом деле сам себе все надумал? — А зачем? Че поменяется? — Хонджун смотрел на Пака так, будто тот выдал что-то максимально абсурдное. — Действительно, — с губ слетел сдавленный смешок, в то время как внутри все обрушилось, похолодело. Сонхва подумал, что сейчас прямо здесь и сейчас на тот свет отправится. — Ты прав. Херню сказал. — Ты закончил? — скучающе вздохнул Ким, поправляя хватку на воротнике, — Накапризничался? — Ага, — отвел взгляд в сторону на мгновение, нахмурившись. — Ты опять не запер дверь. Отпусти, я закрою. — Я сам, — Почуял будто подвох и отпустил чужую одежду из плена, тут же вылезая из-под Пака. — Лежи, — Сонхва толкнул того в грудь, вынуждая плюхнуться обратно. Встав с кровати, Пак пошел к двери, щелкнув замком. — Во сколько твой отец приезжает? — В душе не ебу, — фыркнул негромко, наблюдая внимательно за Сонхва. — Понятно, — Сонхва щелкнул замком снова, выходя за дверь и захлопывая её за собой. Хонджун подорвался с места, торопливо последовав за Паком, а внутри начинала злость кипеть по-новой. Ему еще и дверь препятствием на выход послужила. — Ты куда?! — Домой. Сестрам надо помочь с уроками, — Сонхва уже обулся, забирая с крючка кофту и небрежно перекидывая ее через предплечье. Щелкнул замком на входной двери, не оборачиваясь на Кима. Хонджун опять схватил того за ткань на спине куртки, но силы отдернуть Сонхва далеко не хватает. Он хмурится и смотрит Паку в глаза, кажется, с искренним непониманием, но ничего не говорит больше. Сонхва глядит на того без эмоций, снова делая вид, что ему абсолютно все равно на всё вокруг. Он повел плечом, чтобы Хонджун убрал руку и дал выйти из квартиры.Ким только настойчивее дергает, но уже слабее чем в первый раз. — Собираешься съебаться и игнорировать? — усмехается, снова в издевательском тоне. — А мне есть смысл оставаться? — никак не меняется в лице, да и с места не двигается. Хонджун хмыкает, а желваки на его лице не по-доброму дернулись. Ухватив покрепче он толкнул Сонхва за дверь. — Иди, — прорычал тому в след. Пак и не собирался задерживаться, только переступив порог квартиры он пошел к лестнице, едва ли ощущая свои ноги, потому как от стресса те будто стали ватными. И глаза как на зло слезиться начали. Дверь захлопнулась с силой, что аж лестничные перила задрожали. Не была бы она железной — наверняка с петель бы слетела.