***
Рейнира ходила среди Лордов и Леди королевства, все еще в полном облачении после того, как была названа наследницей. Она улыбалась каждому лорду, мимо которого проходила, останавливаясь, чтобы поговорить на несколько мгновений с каждым лордом и леди. Отсюда она могла заметить гордое выражение лица отца. Она остановилась, когда подошла к Борросу Баратеону, он почтительно склонил голову: — Приветствую, лорд Баратеон. Я надеялась обсудить с вами кое-что, — сказала она с дружелюбной улыбкой. Лорд Баратеон выглядел слегка смущенным, но открытым: — Да, принцесса? Чем я могу вам помочь? — спросил он, в его глазах было видно замешательство, а в голосе — нет. — Ну, я знаю, что у вас три дочери, и я подумала, что предложу одной из них место моей фрейлины. Наши семьи — близкие родственники, и я хотела бы отметить это, — уважительно сказала она. Она знала, что он считал ее чем-то само собой разумеющимся, и, по правде говоря, так оно и было, она ожидала его слепой преданности безвозмездно. Хотя он давал клятву, она все еще видела безумие в своих действиях. Глаза лорда Баратеона слегка расширились, но он, казалось, был доволен: — Я буду польщен принцесса, я поговорю со своими девочками и посмотрю, какая из них подойдет лучше всего, — сказал он с теплотой в глазах. Перейдя к следующему лорду Рейнира знала, что сделала правильный выбор, а дальше она встретилась со многими меньшими домами и поговорила с каждым из лордов лично. Прежде чем она наконец добралась до намеченной цели, она обеспечила себе еще двух фрейлин, одну из дома Тиреллов и другую из дома Талли. Лорд Старк предстал перед ней во всей своей северной славе. Его сын был единственным знаменосцем, который остался по-настоящему верным своей клятве, и она хотела отплатить ему за это. Она улыбнулась — первое, что она действительно имела в виду сегодня, приближаясь к лорду Винтерфелла. Он поклонился, как только она подошла: — Приветствую, лорд Старк, я надеялась поговорить с вами до того, как вы покинете столицу. Я знаю, что вы занятой человек, но мне интересно, есть ли в вашем доме женщины, которые могли бы стать одной из моих дам, — сказала она, надеясь, что он примет предложение. Она могла бы использовать в своей свите серьезную северянку. Рикард в замешательстве посмотрел на нее, а затем закашлялся, чтобы скрыть это. — Мне очень жаль, принцесса, но единственная женщина в моей семье — это моя дочь Сара Сноу, — сказал он без стыда. Рейнира какое-то время размышляла, прежде чем решила, что сделает лорду приятное. Он действительно поступил правильно с ее семьей. — Я была бы готова принять ее как одну из своих дам, я могла бы найти ей хорошую пару, когда стану королевой, я могла бы даже узаконить ее как Старка, если вы этого хотите, — предложила она. Она могла сказать, что удивила его, это предложение делалось не каждый день, он выглядел немного сбитым с толку, прежде чем кивнул: — Я буду удостоен чести, принцесса, как только я вернусь в Винтерфелл, я подготовлю ее. Конечно, это займет несколько месяцев, но я уверен, что она будет в восторге от предложения, — грубо сказал он. Рикард был польщен этим предложением, он не обладал самым проницательным умом, но он знал, насколько это хорошее предложение, шанс для его девочки найти хорошую пару. Возможно, даже заняться покупкой продуктов на зиму. Ему нужно будет обсудить это с ней, как только он приедет домой. Закончив с лордом Старком, Рейнира продолжила свой путь по залу, а затем удалилась, чтобы тихо поужинать со своим отцом.***
— Я был удивлен, увидев тебя сегодня такой политически умной, — небрежно сказал Визерис, пока ел. Рейнира кивнула, взяла свой кубок с вином и сделала глоток: — О, мне потребовалось несколько лет, чтобы я поняла достоинства политики. Сейчас мне еще достаточно рано реализовывать все планы, мне нужно привлечь на свою сторону более крупные дома, чтобы они не устраивали истерики, когда я не выйду замуж за претендентов из их домов, — сказала она, закатив глаза. Визерис неловко рассмеялся: — Да, насчет этого. За кого ты планируешь выйти замуж? — нерешительно спросил он. Рейнира горько рассмеялась, она помнила случай, когда она бы пришла в ярость от этого вопроса, но это время давно прошло: — Я вышла замуж за Деймона на валирийской церемонии, у меня не будет другого мужа, даже если он не помнит. Я больше не выйду за Лейнора. Я бы сказала, что это по политическим причинам, но правда в том, что я отказываюсь быть с кем-то, кроме него, после всего, через что мне пришлось пройти, — сказала она без раскаяния. Рейнира знала, что это станет головной болью для ее отца, но она отказалась менять что либо, она потеряла все остальное и не потеряет Деймона. Даже если он не помнил ее, он все равно был ее Деймоном. Визерис вздохнул, но кивнул: — Я не буду лгать и говорить, что я рад этому, но я понимаю и не буду мешать тебе в этом. К счастью, вы достаточно искусны в управлении, чтобы помочь мне справиться с политическим кошмаром, — сказал он с чувством юмора в голосе. Рейнира фыркнула и покачала головой: — Все не так уж плохо, Корлис сначала рассердится, но я планирую умаслить его контрактом между моим первенцем и одной из будущих дочерей Лейны. Его кровь будет сидеть на троне, и это все, что его действительно волнует. В ближайшие годы это не будет публично известно, но Рейнис — наша семья, и мы можем рассказать ей о наших планах. Она убедит мужа. Он амбициозен, как и все те, кто обладает драконьей кровью, — сказала она, медленно отпивая вино, позволяя напитку согреть себя. — Это хорошее решение, Корлис наверняка согласится на это предложение, это не совсем то, чего он хотел, но конечная цель та же. И, Деймон, как ты с ним справишься? — спросил он с многозначительным взглядом. Рейнира усмехнулась: — Я всегда могла справиться с Деймоном, поэтому мы так хорошо подходим друг другу. Я всегда его закаляла. Мы вернем его и объясним, что произошло, все. Мы будем работать вместе, как и полагается семье, и он будет доволен. Возможно, потребуется некоторая корректировка, но он придет в себя. С возрастом он, по крайней мере, немного успокоится, — сказала Рейнира с нежной улыбкой на лице, думая о своем муже. Она знала, что он по-прежнему будет безрассудным и импульсивным, но она также знала, что для нее больше никого другого нет. Визерис издал недоверчивый звук: — Я не думаю, что мог бы представить Деймона другим, чем хаотичным, — саркастически сказал он. Рейнира захохотала: — О, он всегда будет хаотичным, просто с годами он становится более уравновешенным. Отцовство его хорошо закаляет, — сказала она с легкой улыбкой. Визерис качает головой: — Я до сих пор не могу этого представить, в моих мыслях ты еще так молода, но я буду с нетерпением ждать своего первого внука. Не могу дождаться того дня, когда смогу вконец их испортить, — сказал он с любящим выражением лица. Рейнира улыбнулась при напоминании о том, как он обожал ее мальчиков, было больно думать о них, но она не позволяла о них забыть. Им всегда будет место в ее сердце. Она покачала головой, избавляясь от грустных мыслей, и села: — Я знаю, что Деймон говорил ужасные вещи, но ты должен знать, что Отто Хайтауэр позаботился о том, чтобы ты услышал их в худшем контексте. Я знаю, что ты по праву злишься, но мы должны работать вместе, чтобы двигаться вперед, — умоляла она его. Визерис нахмурился, но кивнул: — Я знаю, я отправлю ворона на Драконий Камень. Я не могу гарантировать, что он выслушает, но надеюсь, что он поймет смысл, — неохотно сказал он. Рейнира ухмыльнулась: — Мы можем надеяться, — сказала она с сарказмом, заставив Визерис улыбнуться ей от удовольствия, пока они оба продолжали вместе наслаждаться едой.