***
Рейнира и Визерис часами обдумывают планы, прежде чем, в конце концов, она возвращается в свою комнату. Несколько долгих мгновений она просто оглядывалась по сторонам. В каком-то смысле воспоминания казались свежими, но в то же время это было похоже на погружение в ее старую жизнь, что, технически, именно то, что она и делала. Она устало вздохнула, прежде чем снять платье и надеть ночную рубашку. Завтра она будет названа наследницей перед верховным лордом семи королевств. Они все преклонят перед ней колени и поклянутся в верности, будут лгать сквозь зубы. Она знала, что совершила ошибку в прошлый раз, не воспользовавшись шансом заключить союз с лордами королевства, когда они все были здесь. Когда она была моложе, она никогда не любила политику. В конце концов она осознала ценность политики, но было уже слишком поздно: у Алисенты уже было два сына, и королевство твердо стояло за то, чтобы ее брат стал наследником, чтобы они могли поклоняться его чертовому члену. Она не позволит этому случиться снова, завтра ее назовут Наследницей, и когда лорды и леди королевства окажутся в ее руках, она начнет устанавливать связи. Пришло время ей взять себе несколько официальных фрейлин, а ее отец взял на себя пару обязаностей, и если это даст ей ценных союзников, это было правильно. В худшем случае из них также могут получиться блестящие заложники. В конце концов ее разум больше не мог ничего планировать, и она погрузилась в беспокойный сон.***
На следующее утро она проснулась из-за людей, суетящихся в ее комнате, чтобы подготовить ее к церемонии. Одной из таких людей была Алисента, и она не могла сдержать чувство обиды и ярости, которое охватило ее, как только ее взгляд упал на девушку. Часть того, что она чувствовала, должно быть, отражалась в ее глазах, потому что Алисента вздрогнула, когда она вошла в комнату и начала ковырять ногти. Рейнира многозначительно отвела взгляд от Алисенты и громко сказала всем остальным выйти из комнаты, пока она поест. Как только они ушли, она подошла к своему столу и стульям и села, взяв с подноса выпечку. Алисента медленно прошла вперед. — Ты злишься на меня? — робко спросила она. Рейнира многозначительно не смотрела на нее, небрежно намазывая джемом булочку. — Зачем мне злиться? Это не значит, что ты пытаешься согреть постель моего отца еще до того, как прах моей матери остынет, — сказала она леденящим кровь голосом. Она разрешила себе это, наконец, сказав то, что хотела сказать раньше, но к тому времени, когда она смогла, Алисента уже стала королевой, и ей пришлось придержать язык. Хотя, оглядываясь назад, Алисента никогда не уважала ее, но как только она получила над ней власть, она полюбила ею командовать, поэтому Рейнира не знала, почему она с самого начала проявляла к ней какое-то уважение. Она предполагает, что их дружба всегда значила для Рейниры больше, чем для Алисенты, иначе она бы не пожертвовала ею так легко. Алисента покачала головой: - Нет! Я бы никогда! Я просто предлагала ему все, что могла, — сказала она, отчаянно пытаясь заставить Рейниру выслушать ее. Алисента всего лишь выполняла свой долг, делала то, что ей велел отец! Рейнира должна была понять! Рейнира усмехнулась и, наконец, встретила взгляд Алисенты своим пламенным взглядом: - Не веди себя так, как будто это было невинно, если бы это было невинно, то не в такое время, и ты не носила бы одно из платьев своей матери, а теперь уходи! Мне нужно подготовиться, и я бы предпочла не делать этого в твоем присутствии. При виде тебя мне хочется прослезиться! — огрызнулась она, прежде чем демонстративно вернуться к ее игнорированию. Алисента пошаркала несколько мгновений, прежде чем тихо уйти, как только она вышла в дверь, Рейнира выдохнула, что было одновременно очищающим и ужасным дыханием. Она знала, что у нее есть обиды на Алисенту, в которых младшая версия девушки не виновата, но раньше она никогда не могла высказать свою боль, теперь она могла бы это сделать, и она надеялась наконец-то выпустить их наружу. Какая женщина потребует глаз ребенка? Что за мать?! Она понимала, что королева злилась, но никогда бы не сделала того же, если бы ситуация изменилась. Рейнира никогда не любила своих братьев и сестер, но она любила их когда они были моложе, как она могла не любить? Она никогда бы не потребовала что бы им причинили такой вред, даже если бы они напали на ее сыновей. Рейнира кипела в гневе, в ярости на Алисенту. Это был вулкан. По правде говоря, ей было легче сосредоточиться на гневе на Алисенту, чем на боли из-за всего, что она потеряла. Она теряла сыновей одного за другим. Она потеряла мужа и в конце концов потеряла рассудок. Она никогда не осознавала, насколько далеко их драконья кровь может на самом деле подтолкнуть их, но она научилась контролировать себя. Переломным моментом стало то, что она потеряла Деймона, она любила его, они были связаны столько, сколько она себя помнила, и наконец поженились, были счастливы, прежде чем все пошло к черту. Ей не хотелось думать о муже, это было слишком больно. Он не помнил ее, теперь он помнил девушку, которой она когда-то была. Любил бы он ее вообще такой, какая она сейчас? Сломленной женщиной, которой она стала, скрепленной пламенем. Думая о муже, она выполняла все движения и позволила служанкам помочь ей одеться для церемонии.***
Она была в том же платье, что и раньше, когда шла мимо лордов и стояла перед ними и железным троном. Рейнира стояла перед железным троном и своим отцом, когда каждый лорд присягал ей на верность. Некоторые лорды заставляли ее чувствовать вкус пепла во рту, вспоминая их вопиющее предательство. Других она была полна решимости привлечь на свою сторону. Чтобы верность, в которой они клялись, была реальной. Сделать их верными ей и всем детям, которые у нее могут быть. Ей пришлось остановить физическую дрожь при мысли о своих детях, о своих мальчиках. Она оплакивала своего мертворожденного ребенка, родившегося слишком рано, чтобы выжить в этом мире, но она никогда не знала настоящей боли, пока не потеряла своих мальчиков. Тех, кого она вырастила и любила всю их жизнь. Деймон, возможно, и был тем, что подтолкнуло ее к краю, но смерти ее мальчиков - это то, что подтолкнуло ее туда в первую очередь, один за другим. Никаких отсрочек, просто еще один ребенок, которого нужно оплакивать. Это могло свести с ума даже самую здравомыслящую душу. Она больше никогда не хотела оплакивать ребенка, она отказалась снова оплакивать ребенка. Она завоюет лояльность лордов королевства и тех, кто отказывается оставаться верным, что ж, ей просто нужно будет показать им, что на самом деле означают Пламя и Кровь.