Джейме
Ему всегда хотелось ударить короля, в некоторые дни больше, чем в другие. И Роберт, дурак, каким он был, знал это. В то время как все служанки, которых он приводил в свои покои, развлекались в его постели, хихикая и визжа, как обычно, пьяный правитель Семи Королевств подлетал прямо к нему, в разорванной рубашке и весь в вине. — Ну же, Цареубийца, попробуй, — говорил он, широко раскидывая руки. — Ты заколол последнего короля, что тебе стоит? Джейме считал себя нетерпеливым, но каким-то образом он выдерживал нападки Роберта, не сдвинувшись с места. Он решительно смотрел вперёд, пока королю не становилось скучно, и возвращался к своим женщинам, ни одна из которых не была его женой, ни одна из них не была Серсеей. Как он день и ночь позорил его сестру своими шлюхами, служанками и высокородными дамами, которые думали, что бастард может принести им корону. И он, единственный мужчина, который по-настоящему любил её, был вынужден это слушать. Иногда он задавался вопросом, не знает ли Роберт правды. С другой стороны, его голова всё ещё была прикреплена к телу. Хотя после сегодняшнего вечера это больше может быть не так. Стоя в углу балкона, Мира Старк дрожала под его белым плащом. Она не произнесла ни слова с тех пор, как он согласился остаться; она только смотрела вдаль, хотя, если бы Джейме был человеком, делающим ставки, он бы сказал, что в данный момент она не видела ничего. Короля, может быть, или сира Мендона, но ничего из того, что было перед ней на самом деле. Он почти ничего не мог с собой поделать. Все оскорбления в адрес Серсеи ему удалось стерпеть, но вид этой испуганной девушки, прижатой к стене своим королём, пробудил в нём что-то, гнев и стыд, которым он так и не мог найти выхода, возвращая его к дням огня и крови. Если бы сир Мендон не обратил на него внимание и не бросил предупреждающий взгляд, Роберт получил бы то, чего хотел: удар кулаком в лицо и повод избавиться от него раз и навсегда. Вместо этого Джейме получил обратное: удар кулаком по его лицу и рыдающую девушку в награду за его дипломатичность. Джейме вздохнул. Серсея убьёт его, если Нед Старк не сделает этого первым. В конце концов, здесь он был наедине с его травмированной незамужней дочерью, поклявшийся хранить секреты короля и, следовательно, неспособный защитить себя, если девушка решит молчать обо всём этом. О, семь кругов Ада, ему не следовало вмешиваться. Но даже считая так, Джейме знал, что никогда не смог бы. Будь проклята его порочная честь. Куда это его привело? Сюда. Это привело его сюда с девушкой, которая его не особенно волновала, в город, который он ненавидел, в окружение дураков, которым нравилось танцевать вокруг друг друга с ножами за спиной. Может быть, там был один такой и для него. Вероятно. — Почему вы помогли? — Её голос был таким тихим, что Джейме подумал, что ему показалось, но когда он посмотрел в её сторону, эти серые глаза наблюдали за ним. Казалось, так было всегда. — Вы дали клятву королю, ту же, что и сир Мендон. — Вы бы предпочли, чтобы я оставил вас с ним? — рявкнул он, всё ещё злясь на свои мысли. Сожаление последовало немедленно, когда Мира съёжилась у него на глазах, плотнее укутываясь в его плащ. Она отвела от него взгляд, почти так же, как тогда в коридоре. Девушке было стыдно. Она, вероятно, ожидала, что он будет относиться к ней так же, как и ко всем остальным в Королевской Гавани, как к пешке, у которой нет собственных мыслей или чувств. Он мог это достаточно хорошо понять. — Это было недостойно. Простите, — сказал он, подходя ближе. Она не отстранилась от него, но снова встретилась с ним взглядом. Это были самые круглые и печальные глаза, которые он когда-либо видел, отчаянно пытающиеся зацепиться за что-нибудь, возможно, за источник утешения. Она искала то, чего он не мог предложить. — Я благодарна вам за то, что вы сделали, сир Джейме, больше, чем вы можете себе представить, — призналась она, поправляя его плащ. В нём она выглядела такой маленькой. — Просто… у вас есть обеты. Он ничего не мог с собой поделать. — Да, о чём ваш отец любит мне напоминать. Сир Мендон благороден в его понимании. Скажите мне, кого из нас вы предпочитаете? Она снова уставилась в пол. У него это получалось ужасно. Не то чтобы он напрашивался быть здесь. Никто из них не напрашивался. — Такое случалось раньше? — в конце концов пробормотала она. Фиалковые глаза вспыхнули перед ним. — Не Роберт, нет. Большинство женщин не против его прикосновений. Теперь испуганные серые глаза встретились с его взглядом. — Вы… стал бы он… Её голос ослаб и затих. Осознав свою ошибку, Джейме покачал головой. — Нет… это не в его стиле. Он жестокий, пьяный развратник, но он никогда бы не зашёл так далеко. Я думаю, он слишком привык к тому, что женщины исполняют все его прихоти, чтобы беспокоиться. Мира медленно кивнула, принимая его слова, вероятно, отчаянно пытаясь поверить, что король только что чуть не изнасиловал её. Но Джейме действительно имел в виду то, что сказал. Роберт совершал множество глупостей, но насильником он не был. В отличие от своего предшественника. Иногда глубокой ночью, когда вся Королевская Гавань, казалось, спала, он слышал её крики. Раньше они заставляли его подпрыгивать. Теперь они просто… были. Она снова наблюдала за ним. Он почувствовал момент, когда эти серые радужки остановились на нём. Как будто она знала, в какой момент его мысли перемещались куда-то… в неприятные воспоминания. — Вы всегда пялитесь на людей? — спросил он, чувствуя себя более защищающимся, чем хотел. Проклятая девчонка действовала ему на нервы своим взглядом. Это было жалко. Мира видела его насквозь. — Вы расскажете мне? Он вздохнул, прислонившись к дверному косяку, борясь с желанием рассказать ей больше. Хотя, в глубине души, какая-то часть его должна была признать, что с ней было легко говорить о своём прошлом. Мира Старк не спешила судить или злиться, и ей ещё предстояло произнести это его проклятое имя. Возможно, это он был отчаявшимся. — Вы знаете эту историю, — начал он, поигрывая рукоятью своего меча. Это был не тот меч. Его переплавили. Может быть, сейчас это был ночной горшок. Это казалось вполне уместным. — Король Эйрис впал в безумие. Он наслаждался огнём и тем, как сжигал всё, в частности людей. И после каждого сожжения его королева принимала посетителя. Они никогда не любили друг друга, Эйрис и Рейла, насколько он знал, но и не всегда были недоброжелательными: холодны, но вежливы. Одна из её фрейлин однажды рассказала об этом. Раньше у Рейлы никогда не было столько шрамов. — Мы стояли там, пока она кричала. Что мы могли сделать? Мы должны были защищать королеву, но мы присягнули мужчине, насиловавшему её. Это была честь, о которой люди так высоко думали: стоять и ничего не делать, потому что ты произнёс пару слов в юности. Неудивительно, что он так рано запятнал свою репутацию. Он ненавидел стоять на месте. — Так вот почему вы убили его? В любой другой день юная леди Винтерфелла, возможно, выглядела бы должным образом шокированной тем, что она только что сказала, но глубокой ночью, наедине с ним, на её лице было только мрачное любопытство. Никто никогда не спрашивал «почему» — по-настоящему, серьёзно. Для них это никогда не имело значения. Но, похоже, для неё имело. Однако были некоторые истории, которые даже грустная молодая девушка не смогла вытянуть из него, истины, которые лучше оставить забытыми. — Нет, не из-за этого. Мира кивнула, неудовлетворённая, но готовая оставить всё как есть, к большому его облегчению. Затем она начала снимать его плащ; чёрные пряди волос прилипли к ткани, резко контрастируя с белым. При этом движении её рукав слегка закатился, обнажая расцветающий синяк возле запястья. Он заметил, что это движение заставило её вздрогнуть. Его рука чуть крепче сжала рукоять. — Вам это понадобится, — пробормотала она, оставив недосказанное повиснуть в воздухе. Она подняла плащ выше. — Можно мне? Джейме хотел сказать «нет», но вместо этого обнаружил, что поворачивается к ней спиной. Даже сквозь броню он чувствовал, как её маленькие руки дрожат, слегка возясь, совсем не так, как в первый раз, когда кто-то делал это. Сир Герольд Хайтауэр, Белый Бык, накинул этот безупречный плащ на плечи уверенно и медленно, демонстрируя церемонность, но сейчас движения, казалось, бледнели в сравнении. Если быть честным, последняя пара часов была самыми почётными из тех, в которых плащ когда-либо принимал участие: он защищал невинную девушку от всего мира. Эта мысль нервировала его. — Мой отец ошибается на ваш счёт. — Её голос был шёпотом. — Вы — это не только ваши клятвы или честь, Джейме. Вы лучше, чем они. Наступила долгая минута молчания. Вдалеке каркнул ворон. Джейме повернулся лицом к девушке, которая уже закончила с его плащом, и хотел сказать что-нибудь дерзкое, но выражение её глаз оставило слова невысказанными. То, как она смотрела на него, с той серьёзностью, которой славились все северяне. В её взгляде не было ни обвинений, ни шутки, только абсолютная вера в слова, которые она только что произнесла. Теперь он чувствовал себя маленьким. Её взгляд метнулся к его губам и обратно, безмолвно спрашивая разрешения. Джейме не помнил, как кивнул, но в следующее мгновение её рука оказалась у него на подбородке, осторожно вытирая рукавом кровь. Он мог представить, как другие дамы ахают от этой мысли, но руки Миры сейчас были самыми уверенными, мягкими и нежными. — Нельзя разгуливать по замку в таком виде, — пробормотала она, опуская руку. — Люди могут начать сплетничать. — Мне всё равно, что они сделают, — сказал Джейме, наконец обретя дар речи. Она мягко улыбнулась, как мать своему ребёнку. — Думаю, не всё равно.~***~
Нед
Горизонт начинал светлеть, появились первые признаки рассвета. Неужели прошло столько времени? Когда Санса вернулась одна с Септой Мордейн, он не волновался; когда Арья вернулась, как всегда, поздно, потому что комендантский час никогда ничего для неё не значил, он ни о чём не спрашивал. Но по мере того, как часы сменяли друг друга, а вечерние тени становились длиннее, в его груди начал зарождаться глубокий, холодный страх. Мира была ответственной; но вся Королевская Гавань — нет. Джори настоял, чтобы он оставался в Башне, в качестве меры предосторожности, учитывая последние события, под усиленной охраной. Нед громко протестовал, но сдался почти так же быстро. Он не мог отрицать логику своего капитана стражи, но это была его дочь, одинокая в Красном замке, окружённая как врагами, так и тайнами. Её затянуло именно в его бардак, и он должен был быть тем, кто вытащит её из него. Вместо этого он сидел за своим столом бог знает сколько времени, уставившись на чистый лист пергамента. Собирался ли он что-то на нём написать? Он скомкал бумагу и отбросил её в сторону, переведя взгляд на дверь. Даже служанка ещё не вернулась, а Санса настаивала, что её сестра ушла с ней. Могло ли это быть каким-то заговором королевы? В конце концов, служанка была от неё. Нет, решил он, дело не в этом. Ланнистеры были смелыми, но организовать исчезновение его дочери — это был мастерство другого рода. Это было действие, которое толкнёт к войне. Те маленькие игры, в которые они любили играть, никогда не имели шанса против стали. Тогда где была Мира? Нед, как всегда, боялся худшего. Кейтилин никогда не простит его; она едва пережила Брана. И Робб, он возглавит охоту на людей, подобной которой Вестерос никогда не видел. Даже Роберт начнёт бояться гнева его сына. Тогда он встал, не в силах больше выносить эти мысли. Скоро взойдёт солнце. Тому, кто напал на его семью, будет трудно предпринять что-либо при дневном свете. Он взял бы с собой всю свиту, если бы это облегчило беспокойство Джори, но, несмотря ни на что, Нед Старк больше не собирался оставаться в стороне, когда пропал один член его семьи. — За мной, — резко сказал он четырём охранникам, стоявшим у его двери. Они молча последовали за ним вниз по винтовой лестнице Башни, пока их не встретила пара, поднимающаяся наверх. Растрёпанная и угрюмая, Мира встретила его первой. Она не подошла к нему, но остановилась несколькими ступеньками ниже, наблюдая за охранниками. — Слава богам. — Нед пошёл ей навстречу, но когда его ладони коснулись её плеч, его дочь попятилась. Она сразу же смутилась, опустила глаза, но по-прежнему так не приблизилась к нему. — Что такое? Что случилось? Мира ничего не сказала, хотя её взгляд на мгновение скользнул вниз по лестнице. Только тогда Нед заметил другого мужчину, стоявшего рядом с ними. Джейме Ланнистер. Мужчина стоял там, галантный в своих сверкающих доспехах Королевской гвардии, в то время как его дочь, настолько униженная, не могла встретиться с ним взглядом. Он вздохнул, сжав кулаки, и повернулся к своим людям. — Отведите Миру обратно в её покои. Стойте на страже, пока я не вернусь. В этот момент в его дочь словно вдохнула жизнь. Она нежно коснулась его руки, в глазах была мольба. — Отец, не надо… Не делай ему больно. Нед медленно кивнул. Тем не менее она не сводила с него глаз, когда его люди вели её вверх по лестнице. Она знала. Джейме не сопротивлялся, когда Нед прижал его к стене, схватившись руками за нижнюю часть шеи, где доспехи не могли защитить его, и виднелся лишь кусок ткани, легко дававший выход гневу. С его губ не сорвалось ни слова протеста. Цареубийца просто наблюдал и ждал, хотя даже его гордость уступила место небольшому беспокойству с его стороны. — Что ты сделал? — прошипел Нед, сильнее прижимая его к стене. Он слышал скрежет металла по камню. — Отвечай. Зелёные глаза расчётливо наблюдали за ним. Внезапно Нед понял, почему Роберт ненавидел находиться в их окружении. — Я нашёл её бродящей по замку. Она заблудилась, — наконец сказал Джейме. — На самом деле довольно неловко, но, похоже, у девушек Старк есть талант к этому. — Ты ожидаешь, что я в это поверю? — Я не ожидаю, что вы поверите хоть одному моему слову. В этом они могли бы согласиться. Он никогда не поймёт, почему его дочь проводила столько времени с Ланнистерами, но теперь ему было ясно, что ему следовало покончить с этим гораздо раньше. Ланнистеры приносили только боль и страдание всем, к кому прикасались. — Такую историю ты собираешься рассказать Роберту, когда я предъявлю тебе обвинения? — Я не думаю, что Мира примет это столь благосклонно. Нед снова прижал Джейме к стене, его рука поднялась выше по шее, сжимая её. И всё же он не стал с ним драться. — Не произноси её имени. — Я не… ничего… с ней не сделал, — наконец признался Джейме, прерывисто дыша. Он начинал уставать от этой игры. — Тогда что случилось? Его зелёные глаза потемнели. — Я не могу… сказать вам. В голове звучал голос, призывающий усилить хватку, но Нед отогнал эти мысли. Даже в своём гневе он знал, что убийство сына Тайвина Ланнистера закончится только катастрофой. Возможно, он ненавидел этого человека, но тот не стоил войны. Кроме того, он верил ему. Не доверял ему, но доверял словам, которые тот произносил. Джейме никогда не лгал и ничего не отрицал, вплоть до прямолинейности. Таким уж он был. Но почему он не мог сказать всё сейчас? Неду потребовалось мгновение, чтобы осмотреть Джейме, особенно синяк, появляющийся на его челюсти. Для этого понадобился бы крупный мужчина, достаточно крупный и сильный, чтобы спокойно уйти, не запачкав кровью доспехи и меч. Кто-то, о ком Джейме не мог говорить. Он отпустил Джейме. Королевский гвардеец согнулся пополам, кашляя и хватаясь за горло, в то время как Нед привалился спиной к стене, уставившись вдаль в никуда. Его гнев был подавлен неверием и отчаянием. Как можно реагировать на такое сокрушительное предательство? Он поднял руки, те самые, которые только что отняли бы жизнь. Как же они дрожали. Впереди них Джейме снова начал подниматься, его глаза были слезящимися и злыми. — Что случилось? — спросил Нед. — Пожалуйста. — Она заблудилась, — ответил Джейме, в его тоне звучала решимость. Но затем его взгляд смягчился. — С ней всё будет в порядке. Она… цела. Его облегчение было недолгим. — Благодаря тебе, — сказал он, понимая, почему его дочь просила его не трогать. — Прими мою благодарность. Джейме начал смеяться, морщась и всё ещё держась за шею; все признаки его серьёзности исчезли. — Напомните мне избегать северной благодарности. Нед пристыженно склонил голову. — Прости меня, я… — Не надо, — сказал Джейме, поднимая руку. — Я не в настроении выслушивать вашу фальшивую вежливость, лорд Старк. Мы оба знаем, что я последний человек, которому вы хотели бы быть обязаны, даже если бы это была защита девушки. Затем он начал уходить, и блестящие доспехи темнели в темноте лестничного пролёта. — Поспите немного. Сегодняшний день должен быть интересным для всех нас. Нед некоторое время наблюдал за этим местом, прислушиваясь к отдалённым шагам человека, который убил короля и спас его дочь. Он не мог сказать, как долго пробыл там, но к тому времени, когда он вернулся в свою Башню, солнце уже полностью взошло. Его охранники, уставшие от долгой ночи, были отпущены, за исключением одного, чтобы найти Джори и его людей. Миры там не было, когда он открыл дверь. Она удалилась в свою комнату, где он нашёл её свернувшейся калачиком на кровати, завёрнутую в простыни и всё ещё дрожащую. Как ему хотелось спросить её, что случилось, но отцовские инстинкты сдерживали любопытство. Его дочери было больно. Он только хотел знать, как ей помочь. Он хотел, чтобы Кейтилин была здесь. Он медленно пересёк комнату. От её камина остался только пепел, поэтому он схватил кочергу и подвигал тлеющие угли. Он сомневался, что это поможет ей, но он был в растерянности. Когда огонь с рёвом разгорелся, он заметил сломанный рог, лежащий поперёк полена.~***~
Серсея
Она была проклята. Женщины Старк преследовали её со всех сторон, отнимая то, над чем она трудилась, не пошевелив и пальцем. Её планы были идеальны, над ними так долго работали, и всё же их разрушали призраки. Её пальцы обхватили кубок, отметив, каким лёгким он был, когда она подняла его. Он был осушён вместе с кувшином, стоявшим на столе. Она уставилась на хорошо отполированный оловянный кубок, прежде чем швырнуть его. Он разбился о дверь, когда вошёл Джейме. Её брат посмотрел на кубок, бесполезно вращающийся на полу, затем снова на неё, приподняв бровь. — Рановато для выпивки, даже по меркам нашего брата. — Ты! — прошипела она, вставая. — Да, я, — ответил он с этим дурацким тоном в голосе, как будто для него всё это было какой-то шуткой. Всё было шуткой. Джейме-Шутник, Повелитель смеха и идиотских решений. Серсея направилась к нему, гнев просачивался в каждый шаг. Джейме ничего не подозревал до тех пор, пока она не ударила его по щеке, прямо там, где образовался новый синяк. Хорошо. Она надеялась, что это причинило глубокую боль за все неприятности, которые он ей причинил. — О чём ты думал? — спросила Серсея, когда её брат оправился от удара. — Достаточно плохо, что Роберт охвачен этой маленькой девчонкой, но теперь она и тебя убедила сыграть её роль героя. Скажи мне, какую причину ты дал моему мужу, чтобы он убил тебя? Джейме всё ещё держался за челюсть. — Как ты вообще… служанка. Она твоя, не так ли? — Конечно, моя. — Серсея повернулась в поисках очередного кувшина. Дорнийка, впавшая в истерическое состояние, разбудила Серсею от глубокого сна. Она просила прощения, сказав, что единственный, кого она нашла, был её брат. Джейме спросил её, что случилось, и она рассказала ему всё — о Роберте и Мире, и о том, какой ужасный оборот приобрела ситуация. И её близнец, при всём своём уме, приказал ей больше никого не искать и остался один разбираться со всем. Она также ударила Сирену, и девушка исчезла за дверью. С этим ей придётся разобраться позже. Найдя ещё вина, Серсея налила себе в другой кубок. — Ты правда веришь, что я позволила бы призраку Лианны Старк бродить по замку без присмотра? Очевидно, я была права, что не сделала этого. Джейме смотрел на неё, явно расстроенный, но ничего не сказал, когда подошёл к столу и рухнул в кресло. Он опёрся локтями в колени и продолжал касаться своих губ. — Итак, что ты сделал моему мужу? Угрожал ему? Ударил его? Не дай боги, ты действительно обнажил сталь. — Ничего, — со вздохом признался Джейме, ещё больше сгорбив плечи. — Я ничего ему не сделал. Я почти не разговаривал с этим человеком. — И всё же каким-то образом ты провёл полночи с дочерью Неда Старка, — подметила Серсея. — Ты всегда хотел быть каким-нибудь доблестным рыцарем из песен. Трогательно видеть, как ты пытаешься достичь этого, учитывая всё. Отец бы… Кресло заскрипело по полу, когда Джейме резко встал. Он шагнул вперёд, склоняясь над ней, его глаза горели гневом. — Дорогая сестра, наш король ударил меня, его десница пытался задушить меня, а ты дала пощёчину из-за этой проклятой девчонки. Не говори мне, что бы сделал из-за этого наш отец. — Он схватил её кубок и выпил то, что осталось, одним быстрым глотком, швырнув его в сторону предыдущего. — Что сделано, то сделано. — И что сделано? — спросила Серсея, не желая отступать. — Ты хотя бы потрудился подумать, что Роберт сделает с тобой из-за этой девушки? С нами? — Что бы ты хотела, чтобы я сделал? Оставить её с ним? Север потребовал бы возмездия, и Нед Старк был бы очень даже склонен. Серсея фыркнула. — Нед Старк никогда бы не предал Роберта. Его честь не позволит ему. — Ты забываешь, что случилось с последним королём, который причинил вред его семье. — Как я могу? Ты убил его. Затем Джейме замолчал. Напоминание брату о том, почему его назвали Цареубийцей, было быстрым способом выиграть спор или, по крайней мере, заставить его сдаться. К сожалению, её близнец был прав. Проступок Роберта по отношению к девушке Старк всё усложнил, и если бы их оставили одних, возможно, это привело бы к точке невозврата. Северяне плохо переносили оскорбления, и она не могла быть уверена, что они не заберут с собой половину королевства в поисках мести. Долина определённо не питала к ним любви, а Мира Старк была драгоценной внучкой Хостера Талли. Не то чтобы Джейме помогал девушке ради сохранения единства королевства. Её брат сначала действовал, а потом думал. — Мы должны опередить это, — сказала Серсея, отходя от него. — Если Роберт думает, что может казнить тебя за это… — Он этого не сделает, — заверил Джейме. — Мира Старк, как ты любезно заметила, видит во мне своего героя. Она не позволит мне умереть за себя. — А что если всё же позволит? — А она уже сделала это? Серсея почувствовала желание ударить его снова, и она почти сделала это, но Джейме схватил её за оба запястья. Он прижал её руки к бокам и заставил посмотреть на него. — Ничего не случится ни со мной, ни с нами. Роберт вернётся к траханью своих шлюх, а Старки вновь начнут служить ему. Ничего не изменится. Джейме всегда был ужасным лжецом.