***
— Коллинс, подъем. Тебя хочет видеть твой психиатр. — Открываю глаза и сонно потягиваюсь на кровати, понимая, что отлежала руку. — Давай быстрее. Опять она спит. — Он подходит и хватает меня за руки, тут же уводя их за спину. Интересно, если я смогла наконец-то его убедить, что могу поесть сама, может и смогу показать, что могу идти сама? Почему он вообще начал меня скручивать постоянно? Я же не буяню. Все-таки мои молитвы явно не были услышаны. Ну почему именно сегодня? Меня только вчера изнасиловала Стоун и тут же эта зовет к себе. Явно мы там не чай пить будем. Надеюсь, что она не будет меня насиловать или приводить свои угрозы по поводу растягивания моей задницы в действие. Мы быстро поднялись на 7 этаж и санитар постучал в дверь, а после утвердительного ответа, открыл ее и впихнул меня внутрь, буквально толкнув. — Свободен. — Раздался голос Томпсон и за санитаром тут же закрылась дверь, а я стою и смотрю на эту стерву, что тут же откладывает какие-то бумаги в сторону и поднимает свой взгляд на меня. — Ну что стоишь и дрожишь, Эстер? — От ее голоса по телу прошли мурашки. Да я вроде не дрожу, только часто дышу. Не нравится мне с ней находится рядом.— Иди ко мне, я же тебя не обижу. — Говорит Томпсон и улыбается. Ага, конечно, утром она грозилась отыметь меня в задницу. Думает я ей сейчас поверю? Только делаю шаг назад, приближаясь к двери. Понятно, что если попытаюсь сбежать, то меня тут же вернут, так что это не вариант, но на большем расстоянии от нее я чувствую себя хоть немного в безопасности. — Эстер, не усугубляй свое и так плачевное положение. — Как-то укоризненно говорит она и я поджимаю губы. — После моего кабинета ты и так отправишься на ЭШТ, неужели ты хочешь добавить чего-то еще? — Открываю рот и непонимающе смотрю на нее, снова делая шаг назад, когда она встает из-за стола. — С чего бы? — Чувствую, как к горлу подкатывает ком. Не хочу снова туда. — Я только пришла к вам сейчас. Еще даже сказать ничего не успела! — Развожу руками, а она снова улыбается и подойдя, кладет руки мне на плечи. Дергаюсь, но она держит крепко, не позволяя вырваться. — Неужели ты забыла, как нахамила мне в лифте, как укусила, как кричала мне про то, что я никого не лечу, когда я присутствовала на ЭШТ… — А правда, что вы там забыли тогда? — Перебиваю ее, но она остается спокойной и только перемещает свои руки вниз, аккуратно поглаживая пальцами. Все ее действия ужасно некомфортные для меня. — До сих пор не понимаю. — Доктор Томпсон вдруг наклоняется и целует меня в шею, обжигая кожу горячим дыханием. — Что вы делаете? Не надо, мне неприятно. — Хрущу пальцами и прикусываю язык. Он меня точно до добра не доведет. Снова пытаюсь отстранится, но эта стерва нагло кусает меня в шею от чего я вскрикиваю. — И кстати, это все было до того, как доктор Стоун ушла в отпуск, то есть вы не были моим психиатром, а значит не считается. — Считается, Эстер, считается. — Она опять улыбается и сжимает мою грудь. — Перестань сопротивляться, ты все равно не одержишь победу. — И так это понимаю, но дергаться не перестаю. — Я хочу, чтобы ты была послушной. — А я хочу, чтоб она от меня отвалила. — Все сугубо зависит от твоего поведения, понимаешь? — Чувствую, как она сквозь рубашку сжимает мне соски и морщусь от боли. — А теперь подойди к столу и ляг грудью на него. — Смотрю на нее в полном шоке от этих слов и пытаюсь понять что от меня хотят. — Зачем? — Смотрю, как она наконец-то отлипает от меня и достает связку ключей, тут же закрывая дверь и убирая ключ в карман халата. — Вы же сказали, что отправите меня на ЭШТ в наказание. — Произношу и сглатываю, представляя, что меня ждет. — Зачем еще так? — Ну как зачем? — Еще так удивляется театрально, показывая, что это очевидно. — Я тебе все утром сказала. Эстер, а у тебя явные проблемы с памятью. — Это она про то, что хочет зад мне растянуть? Желание ее послать, но понимание, что я тогда влипну по полной, заставляет меня закрыть рот. — Помнится, что кто-то рекомендовал мне принимать таблетки для улучшения памяти, а получается, что ему самому нужны они. — Вот сука. Все мои слова теперь против меня же и выворачивает. — Не трогайте меня. Не надо. — Отступаю, чтобы между нами было хоть какое-то расстояние. Как же с ней все-таки неприятно быть наедине. Со Стоун такого не было, а от нее прямо веет чем-то плохим. — Вы же врач, у нас должен быть типо разговор или что там обычно. Я даже могу сказать «извините» за то, что сделала раньше. Вы же и так меня накажете. — На глазах выступают слезы и я пытаюсь не моргать, чтобы не показать их. — Не надо меня иметь. Почему вы все такие насильницы? — Вытираю рукавом от пижамы глаза и вижу, что она снова подходит ко мне, тут же схватив за руку. — Нет! — Пытаюсь вырваться, но она оказывается достаточно сильной. — Не трогайте меня! — Томпсон ничего не говорит, а только подтаскивает меня к своему столу и отодвинув в сторону все, что на нем находилось, кладет вторую руку мне на шею и сжимая, укладывается грудью на стол. — Эстер, не кричи. — Спокойно говорит она и я прямо чувствую, что она улыбается. Ее вторая рука тут же проникает под рубашку и она начинает гладить меня. — Я и хотела с тобой поговорить. — В такой позе? — Пытаюсь вырваться, но понимаю, что скорее задохнусь, чем это сделаю. — Мне не нравится. — Хотя будто ее это волнует. — Просто скажу тебе кое-что, а ты подумаешь продолжать тебе сопротивляться или все-таки отдаться мне. — Что она несет? — Ты же теперь прекрасно знаешь, что все пациенты имеют право свободно передвигаться по больнице. — Зачем она напомнила? Тут же по щекам начинают катится слезы. А Стоун получается ей все рассказала и явно про мою истерику тоже. Вот же сволочь. — Я тебе скажу больше. Есть и игровая комната, где можно завести друзей. — Всхлипываю. Стоун всего этого меня лишила. Сука. Как же я ее ненавижу. — Пациенты общаются, а ты постоянно сидишь в палате. Разве не обидно? — Она хочет меня на эмоции вывести? Ну, это у нее получается, вот только не знаю на какие она рассчитывала. Меня сейчас просто гнетет обида и злоба. — Обидно, конечно. — Еще раз всхлипываю и пытаюсь успокоится. — Вы будто не понимаете. Но почему-то я об этом всем не знала. Почему доктор Стоун меня никуда не выпускает? — Слезы текут по щекам и я вижу, что оставляю следы на ее столе. — Я же не опасная и не агрессивная. А у них еще и прогулки есть. — У каждого врача свои методы, но что касается меня. — Она чуть ослабляет хватку на моей шее и тут же вторая ее рука перемещается мне на ягодицы. — Мои пациенты имеют возможности, которые я тебе перечислила ранее. И ты тоже можешь их получить. — Замираю, чувствуя, как ее рука проникает под резинку штанов и останавливается на моей заднице. — Не надо. — Взвизгиваю, чувствуя как она начинает меня гладить. — Уберите руку, пожалуйста. — Я даже не поняла смысл ее слов до конца, только сосредоточилась на ее руке. — Неужели ты все же не хочешь свободы? — Она точно улыбается, а я ломаюсь. Я ужасно хочу выходить сама. Это мой шанс. Пусть даже для этого придется что-то сделать. Она явно все равно будет меня иметь, а так хоть за что-то. — Эстер? — Хочу. — Она сильнее сжимает мне горло, прижимая к столу. — И из-за этого мне терпеть ваши приставания? — Взвизгиваю, когда чувствую ее палец. Она вошла только кончиком, но этого мне хватило чтобы сжаться. — Расслабься, Эстер. Так будет лучше для нас обеих. — Просто не могу это сделать, а у нее еще и ногти. Она не думает, что спокойно может меня повредить так? — Больно. — Шепчу, а она входит в меня пальцем и тут же начинает к нему добавлять второй. — Не надо. — Но Томпсон будто не слышит меня, начиная насаживать на свои пальцы, от чего я выгибаюсь и стону от неприятных ощущений. — Да почему в задницу-то? — Вообще не понимаю в чем смысл иметь меня туда. Хочет так наказать? — Ты растянута. — Это явно был не вопрос, а факт. — Сейчас договоришься и третий засуну. — Всхлипываю, пытаясь вырваться, но она не дает. — Эстер, мы по-моему все обсудили. Продолжишь дергаться, значит продолжишь жить за закрытой дверью. — Это прозвучало как-то угрожающе, поэтому я на минуту затихаю и только стону когда ее пальцы ритмично входят и выходят. — Хватит… пожалуйста. — Перевожу руки вниз и на ощупь найдя ее, пытаюсь вытащить ее пальцы из себя. — Эстер. — Слышу ее укоризненный тон и тут же она выходит из меня и я получаю по рукам. — Раз не хочешь лежать по хорошему, будем по плохому. — Слышу, что она явно открывает ящик стола, но из-за того, что Томпсон все еще держит меня за шею, не могу повернуться. — Лежи, лежи. — Какой-то успокаивающий тон и тут же она заводит мои руки за спину и я чувствую, как их скрепляют. — Что вы сделали? — Пытаюсь посмотреть, но не выходит. Явно это наручники, просто какие-то странные. — Не надо. Ну пожалуйста. — Вздрагиваю, когда получаю ладонью по ягодице. Дергаю руками, но нужного эффекта никакого, только выворачиваю себе плечи. — Ай! — Она продолжает шлепать меня и я вздрагиваю от каждого удара. Это она за то, что я пальцы ее вытащить попыталась? — Ну хватит, пожалуйста. — Тут же получаю по второй ягодице и на секунду замираю. Да как она бьет так больно-то? Зад прямо горит. — Да я же о вас и забочусь. Смотрите ладони не отбейте. — Эстер, если ты сейчас же не замолчишь, то ни о каком договоре между нами не будет идти и речи. Ты просто продолжишь дальше ходить только с сопровождением санитаров. — Прикусываю губу и из глаз начинают течь слёзы когда она в очередной раз шлепает меня. — Ты же можешь быть послушной, так зачем сопротивляешься? Или ты привыкла усмиряться только от тока? — Она проводит пальцами и входит в меня. И снова в зад. — Нет. — Сжимаюсь и до крови кусаю губы. — Просто мне больно. — Она входит по самые костяшки и вытаскивает, имея. — Я правда смогу выходить сама? — Мне надо отвлечься и перестать дергаться. За то, что бы выйти я правда могу быть послушной. — Если сейчас постараешься расслабится и перестанешь сопротивляться, то да. — Она пытается впихнуть в меня третий палец и я вскрикиваю. — Где гарантия? — Она может имеет меня сейчас как дуру и добивается моего послушания таким договором. — Я верна своим словам. — Правда стараюсь расслабится. Мне надо это сделать и я смогу выходить из палаты сама. Давай же, Эстер. Ради самой себя. — Все-таки, третий палец входит в тебя с трудом. — Поджимаю губы, а потом стиснув зубы, делаю то, что, по моему мнению, должно ей понравится. Сама выгибаюсь и пытаюсь насадится на ее пальцы. — Надо же. — По-моему, она смеется. Хотя может ли такой человек вообще смеяться? — Тебе же не нравится, так что прогибаешься мне тут? — Это что значит? Наезд? Или мне не стоит так делать. — Наивная такая ты, Эстер. — А что мне еще делать? — Получается как-то обиженно и сдавлено, все-таки пальцы в моей заднице напрягают. — Я же не знаю что вы от меня хотите и что вам нравится, а свободу получить хочется. А-а-а! — Не знаю почему я вдруг закричала, просто голос прорезался от того, как резко она начала двигать пальцами. — Больно… — Всхлипываю и стараюсь извернуться что бы ее пальцы вышли, но из-за стола у меня ничего не выходит. — Переместимся на диван. — Пальцы наконец-то выходят из меня и я облегчённо вздыхаю. Меня тут же хватают за плечи и подводят к этому дивану. Желание вырваться и убежать, но я покорно сажусь, когда ее руки надавливаю мне на плечи. Ее рука перемещается мне на лицо и проводит по щеке. Это касание было каким-то приятным, я даже глаза прикрыла. Чувствую, как Томпсон расстёгивает мою рубашку и тут же сжимает грудь. Вздыхаю, а она стягивает с меня полностью штаны, заставляя меня привстать и тут же валит на диван, подминая под себя. Наручники больно вонзаются в спину и я морщусь от боли. — А можете снять с меня наручники пожалуйста? — Смотрю на нее умоляющим взглядом и она только улыбается, от чего я вжимаюсь в диван. — Я не буду сопротивляться, честно. — Узнаю этот взгляд. Точно такой же был когда ты просила тебе промывание не делать. — Смущаюсь и отвожу взгляд от ее лица. Зачем напомнила? — Наручники с тебя не сниму, плохо себя ведешь. — Поднимаю бровь и недовольно поджимаю губы. Я ради нее даже сама на пальцы насадилась. Где же плохо? — Я же не сопротивляюсь. — Она проводит руками по моему телу и целует в шею. — Ну, доктор Томпсон, ну пожалуйста. Мне правда неудобно с ними и даже больно. — Эстер, тише. Иначе после ЭШТ, когда отойдешь, пойдешь не гулять по больнице, как ты хотела, а снова туда же. — Всхлипываю, а она аккуратно раздвигает мои половые губы и проводит пальцами. — Мокрая. Даже интересно что тебя возбудило. Может тебе все же нравится когда тебя имеют в зад? Так можешь радоваться, буду делать это часто. — Не нравится мне ничего подобного. — Но ты не переживай, я прекрасно поняла что тебе понравилось и если будешь послушной, то может повторю и даже помогу получить удовольствие от этого. — Она про что? Ничего мне не понравилось из ее действий. Вздрагиваю, когда чувствую ее пальцы внутри себя. Вошла она быстро и остановилась, внимательно наблюдая за моей реакцией. Сглатываю и запрокидываю голову. Какое-то чувство дежавю, я примерно так же лежала и со Стоун, только с ней в смирительной рубашке, а с этой в наручниках. И у Томпсон хоть шокера нет, и то хорошо. Она начинает медленно двигать пальцами внутри меня и все равно мне как-то не очень комфортно. Болит зад от ее пальцев, болят руки и спина. Закрываю глаза и тут же резко распахиваю, видя заинтересованный взгляд доктора Томпсон. Вдруг вспомнилась Стоун с ее этой угрозой по поводу закрывания глаз. Смотрю на Томпсон и пытаюсь успокоится. Надеюсь она не требует что бы на нее смотрели. Слышу стон и тут же понимаю, что издаю его я. Сжимаю губы и перепугано смотрю, как она второй рукой сжимает мою грудь и начинает двигаться быстрее. Снова закрываю глаза и открываю рот, отдаваясь ей полностью. Даже начинаю двигаться навстречу ее пальцам, только теперь непроизвольно и получая от этого удовольствие, а не просто что бы угодить Томпсон, как в случае с задницей. Выгибаюсь в спине и по телу пробегает дрожь, начинаю мурчать и даже не пытаюсь сделать это тише, в данный момент как-то все равно перед кем и я, и в каком виде. Чувствую, как она вытаскивает из меня свои пальцы и ложится рядом, вытирая пальцы о край халата. — А Грейс не говорила что ты так интересно кончаешь. — Вся заливаюсь краской и смотрю на ее улыбку. — Или ты с ней не кончала? — Она специально такие вопросы задает что бы поставить меня в такое неловкое положение? Не знаю что ей сказать и только чуть приподнимаюсь, пытаясь отодвинуться от Томпсон. Неожиданно мне становится очень стыдно. Я только вчера кончила от рук Стоун, а сегодня уже сделала это от рук Томпсон. Я правда какая-то дешевая проститутка которой пофиг кто будет ее иметь. И которой даже не заплатят. — И чего ты сразу погрустнела? Тебе же понравилось. — Только вздыхаю и чувствую ее руку, которой она тут же укладывает меня обратно, не позволяя отдалится. — Так кончала или нет? — Да… — Есть желание ее послать или сказать, что со Стоун я кончала лучше, но я не хочу усугублять свое положение этими глупыми препирательствами. Я хочу получить свободу. — С вами лучше. — Добавляю. Может я как-то смогу ее к себе расположить на время, если их сравню. — Правда? — Она улыбается и, по-моему, смеется. — И чем же? — Смотрю на Томпсон и пытаюсь понять серьезно ли она хочет что-то от меня услышать. — Ну… — На секунду зависаю пытаясь сравнить двух насильниц. Как же это сложно. — Вы не били меня током, хоть я и кричала в некоторые моменты. Не заставляли открыть глаза. И в задницу заснули только три пальца, а доктор Стоун хотела четыре. — Обиженно говорю, вспоминая как меня чуть не порвали. — И отлизать не заставляли. — Смотрю, как она ухмыльнулась и глаза ее как-то недобро блеснули. — А Грейс заставляла? — Почему ее это так интересует? Хочет что бы я ей показала, что она лучше Стоун? Ладно, покажу. Я этого и добиваюсь. — Да. Два раза. — Вижу, как она заинтересованно смотрит на меня и кладет руку на голову, а вторая ложится на грудь. — Первый раз я испугалась и кроме ударов тока ничего не получила, да и она тоже ничего от меня не добилась. А вот вчера… — Испуганно смотрю на нее, понимая, что сдала то, что вчера я спала с доктором Стоун, хотя вроде она это и так знала. — В общем, да. — И как? Она кончила? — Да что ее все интересует кто и когда кончил? Мне просто неловко и стыдно от этого диалога. Но я делаю себе во благо. — Не знаю. — Пожимаю плечами и наручники еще больнее впиваются, от чего я сжимаюсь и смотрю на нее умоляющим взглядом. — Она же не мурчит, как я. Там понять сложно. — Смотрю, как она улыбается. — Вы можете снять с меня наручники пожалуйста? Мне больно. — Давай вставай, тебя одеть надо, тогда и наручники сниму, а потом на ЭШТ. — Резко поворачиваю голову и подрываюсь, поджимая губы. — Не надо ЭШТ. Вы же и так меня поимели. — Не хочу туда. Просто не хочу. — Ну пожалуйста. Доктор Томпсон, простите за те ситуации и за укус, простите пожалуйста. Не надо ЭШТ. — Она берет меня за плечи и встает, сажая меня на край дивана. — Давайте я вам отлижу. Руки целовать буду, но не надо ЭШТ! Хоть в жопу всю жизнь имейте меня. — Эстер, как же ты его боишься, но это хорошо. — Она улыбается и я всхлипываю, видя, как слезы капают мне на колени. — Давай, я сниму наручники и ты оденешься, иначе голая пойдешь. — Последняя фраза была сказана каким-то холодным тоном, что я тут же начинаю рыдать. — Я не хочу на ЭШТ. — Меня трясет и я пытаюсь успокоится, но не выходит. — Пожалуйста. Не надо туда. — Всхлипываю и просто рыдаю в голос, опустив голову. — Это страшно и больно. — Смотрю, как она садится со мной рядом и вдруг обнимает. Просто обнимает, крепко прижимая к себе. — Знаю, Эстер. Но это твое наказание и ты должна его понести за свои поступки. — Утыкаюсь ей в грудь и плачу, чувствуя, как меня потряхивает. Она начинает гладить меня по спине и я только громче плачу от этого. — Не надо. Я все поняла и так. Прошу. — Голос прерывается и я сама прижимаюсь к ней, пытаясь не дать взять с пола мои штаны. Она все равно поднимает их и тут же начинает одевать меня. — Я не хочу на ЭШТ. Пожалуйста. Доктор Томпсон, я боюсь. — Последнее шепчу и чувствую, как на меня надевают штаны снова обнимают. — Доктор Томпсон, не надо меня туда отправлять. — Эстер, представь зато как ты после этой процедуры пойдешь в коридор или игровую. — Всхлипываю и вытираюсь об ее халат, тут же испугавшись своего действия. — А будешь послушной дальше, то и ЭШТ не понадобится. — Я буду послушной. Только не надо меня туда отправлять. — Она качает головой и отодвигает меня, начиная застегивать рубашку. — Пожалуйста. Но вы же не можете быть такой бесчувственной, как показываете. В вас есть хоть немного чего-то человечного? — Смотрю в ее серые глаза и не вижу ничего, они будто безжизненные. — Вас хоть что-то в жизни когда-то трогало? Мне даже интересно какой вы были когда были примерно моего возраста. Неужели такой же, как сейчас? — Она молча поднимает меня за плечи и поворачивает спиной, явно снимая наручники. — Эстер, знаешь в чем твоя проблема? — Разминаю руки и вижу, как все еще дрожу. — Ты слишком много говоришь лишнего. Ты иногда кажешься смелой, постоянно препираешься, как со мной, пока я не стала твоим психиатром. — Томпсон смотрит на меня таким взглядом, что невольно сжимаюсь. — А как только ты ощущаешь опасность, так сразу начинаешь быть милой. Стоит припугнуть тебя, как у тебя случается истерика. Ты просто трусишка. Хамка и трусишка. — Это ее так задело то, что я ее молодости коснулась? Или почему она вдруг решила сделать расклад моей личности? Причем очень обидный. — Я не хамка. — Поджимаю губы и всхлипываю. — Я тоже многое могу про вас сказать. Что вы насильница и сука. Что вы бесчувственная и стерва. И стоит вам увидеть жертву, что хоть как-то дает отпор, то вы тут же ее будете ломать. — Смотрю на нее и вижу, что она остается спокойной, но тут же хватает меня за челюсть и притягивает к своему лицу. — Я еще и злопамятная, Эстер, и да, правда люблю ломать. — Слова она выговаривала четко и у меня даже слезы в глазах застыли. — А за все, что ты мне сейчас сказала, ЭШТ у тебя будет каждый день. Ровно до того момента, пока я не скажу, что хватит. В коридор ты сможешь выходить, дверь будет открыта. Я же все-таки верна своим словам. — Она все еще держит меня за челюсть и пугает своим взглядом. — Вот только сможешь ли ты выйти? Встать с кровати и дойти до двери. Это уже не мои проблемы. — Что она имеет ввиду? Что я не встану после ЭШТ? — Нет! — Какое каждый день? Я от него сутки только отхожу. — Я так умру! — Может это и к лучшему. — Да вы хоть знаете как это ЭШТ на организме сказывается? Вам его явно никогда не делали. Я не смогу пережить даже второй раз. — Она только улыбается и подходит к столу. Взяв телефон, она кому-то набирает и через пару секунд начинает с кем-то разговаривать. Не слушаю о чем, в моей голове только мысли о том, что со мной будет дальше. Я уже хочу назад к Стоун. Пусть с ней и тяжелее в какие-то моменты, но нет постоянной угрозы ЭШТ. — Доктор Томпсон, — Обращаюсь к ней, когда женщина заканчивает говорить по телефону. — Закройте мне рот. Скотчем, кляпом. Чем угодно. — Всхлипываю и закрываю глаза руками, начиная плакать. — Зашейте, к конце концов. Все мои проблемы сугубо из-за того, что я говорю лишнее. Если я не смогу говорить, то и проблема будет решена. — Может тебе лучше язык отрезать? — Вздрагиваю от этой фразы и продолжаю смотреть в пол. Через пару минут в дверь постучали и на пороге появились мои санитары. Вся сжимаюсь и уже понимаю зачем она их позвала. Получив кивок от Томпсон они тут же подходят ко мне и пытаются взять за руки, но я уворачиваюсь и отбегаю в сторону, ближе к стене. — Я не пойду на ЭШТ! — Кричу и слезы опять льются из глаз. — Да, я боюсь. Да, я трусишка. — Последнее говорю, пытаясь скопировать манеру речи Томпсон. — Я не хочу! — Санитары только переглядываются и тут же окружают меня с двух сторон. Все это время Томпсон только наблюдает за всем этим. — Нет! — Проскальзываю между ними и тут же попадаю в объятия своего врача. — Успокойся. — Говорит она и кладет руку мне на голову, второй удерживая. — Через это проходят все и не по одному разу. Ты там уже тоже не впервой, поэтому возьми себя в руки и иди с санитарами. — Ее голос слишком спокойный и этим она меня пугает и раздражает одновременно. — Не пойду. — Мотаю головой и просто повисаю у нее на руке. — Мне страшно. — Она целует меня в висок и тут же вталкивает в руки санитару. Тот перехватывает меня, скрутив, а второй стаскивает с меня штаны и я замечаю у него в руках смирительную рубашку. — А зачем рубашка? — Даже пугаюсь от такого. — Не надо ее. — Просто терпеть не могу смирительные рубашки. Не удивлюсь если это Томпсон предложила ее на меня одеть. Меня одевают и не надевая штаны назад, санитар что-то говорит Томпсон и меня выводят из кабинета. Я уже даже не сопротивлялась, просто сил не осталось. Неизбежность этого действия нагоняла ужас и страх. — Почему на меня не надели штаны? — Смирительная рубашка прикрывала только немного промежность, задница же была вся открыта. — Это так унизить меня дополнительно хотите? Тут же замечаю на себе какие-то любопытные взгляды и вижу нескольких пациентов, что смотрят на меня и перешёптываются. Вот же сволочи свободные. Что интересного нашли? Никогда задницы не видели? Думаю, что у них есть возможность посмотреть в зеркало в отличие от меня, да и просто повернуться. — Буйная? — Слышу голос и смотрю на девочку, примерно младше меня на года два, по виду. С черными волосами и большими, такими же черными, глазами. Она стоит и улыбается, причем с какой-то в издевкой, это больше походило на оскал. — С чего ты взяла? Нормальная я. — Меня ведут дальше, а девочка не отстает и прицепляется ко мне, догоняя санитаров. — Была бы нормальная, так не вели бы тебя в смирительной рубашке и с голой задницей по коридору. — Она снова смеется и тыкает в меня пальцем. — В слезах вся. И такая растрепанная. — Комментирует она, а я уже просто хочу ударить ее. — Сумасшедшая. — Так мы обе так-то в психушке. Тоже сумасшедшая? — Она только смеется и продолжает тыкать в меня пальцем, разглядывая. — Свали. — И без нее тошно. Почему санитары ей ничего не скажут? — Сандра! — Кричит она и кому-то машет рукой. — Смотри, тут девчонка без штанов! — Начинаю вырываться, просто что бы дать ей отпор, но меня только сильнее хватают и я теряю последние силы. Не вижу их, они за моей спиной, но прекрасно слышу насмешки. Ненавижу всех. Просто ненавижу. — Мадлен! — Слышу какой-то взрослый женский голос. — Немедленно в палату. И не трогай других пациентов. — Значит это говорят той девочке, что меня сейчас только что обсмеяла. Закрываю глаза и по щеке катится слеза. Чем я это все заслужила? Почему я? Могло ли все быть иначе? Меня просто трясло, когда железные двери открыли и я увидела этот стол. Начинаю упираться ногами, но это быстро пресекают, подхватив меня на руки и уложив на этот стол, начиная привязывать. Холодное железо тут же неприятно коснулось моего почти полностью обнаженного тела. — Не надо. — Слезы не переставая текут по щекам и я чувствую, как виски начинают смазывать. — Прошу. — Это уже просто слова. Говорю монотонно и чувствую, как к голове прикладывают электроды. — Я боюсь. — Это были мои последние слова, перед тем как все тело пронзила дикая боль. Я вся напряглась, а тело вытянулось в струну. Помню, как все мышцы свело судорогой, как голова просто раскалывалась от боли и как меня сразу затошнило. Не знаю сколько меня так било об стол, натягивая ремни, но в один момент наступила темнота и я провалилась в долгий и страшно болезненный сон.***
Прихожу в себя и стону от боли, пытаясь повернуться, но замечаю, что у меня нет такой возможности. Оглядываю себя и вижу, что я привязана ремнями к кровати. Зачем меня привязали? Я в таком состоянии, что даже встать с трудом могу, а меня зачем-то фиксируют. Смотрю на дверь и тут же понимаю о чем говорила Томпсон и зачем все эти ремни на моем теле. Дверь открыта, я правда могла бы выйти в коридор, вот только теперь, привязанная, я не могу выйти за пределы этой комнаты, как бы не хотела. Томпсон ничего не говорила в договоре про ремни, а значит ничего и не нарушила. Я просто как всегда оказалась в безвыходном положении.