***
Пока синтет шагал до точки эвакуации, адреналин схлынул и он сумел осознать что на самом деле произошло. ЧТО он сделал. Все выбраковки, все испытания показывали, что его линейка технически практически бессмертна. Огонь, взрывы, агрессивная среда. перегрузки, многое и многое другое и они всегда восстанавливались. даже шрамов не оставалось, ну… за исключением перегрузки, если ты был достаточно нестабилен, чтобы она случилась. У самого Двенадцатого такой шрам был, но речь не о том. Он убил их. Без вариантов и без обратного билета, остался только прах, там нечего восстанавливать. Он отчетливо ощущал как вытянул то что можно было бы назвать жизнью, будь они живыми существами. И он чувствовал эйфорию от этого. Он чувствовал как будто стал полнее и больше… А потом накатило ОНО. Одиночество и холод, сдавливающее, сковывающее настолько что стало сложно дышать. Он остановился, хватаясь за горло. Казалось бы заросшие шрамы от когтей Гэрри и Линды горели огнем. Серый расстегнул комбез и увидел что исполосован шрамами. Шрамами, которые никак не собирались сходить и даже маскировка, камуфляж, которым он владел лучше всех прочих. не могли их скрыть. “Шрамы, оставленные своими, не зарастают» — прозвучал в голове его собственный голос, как чужой. откуда он знает это? Кай свалился на колени и заплакал. И это были настоящие слезы. В первый, но далеко не в последний раз он пожалел, что не дал себя убить. А смогли бы они вообще? Неизвестно… но они очень бы постарались. Он убил свой кластер. Он убил тех, с кем составлял единое существо, физически и ментально связанные. Любовники, возлюбленные, сородичи. Он чувствовал их боль, как и они его, когда схватились. но каждый давно научился отличать свое от чужого. отгораживаться или использовать. Он слышал их мысли, он мог видеть их глазами и осязать чувствами, так же как и они его. Кто он теперь? Обрубок. Часть целого. Отрезанная и отброшенная. Двенадцатый понял, что холод и сковывающая слабость останется с ним навсегда. Он вспомнил как чувствовал их раньше. в самом начале и как они исчезли, когда трое синтетических существ объединились в кластер. И вот все это вернулось. Только к ним добавилась ненависть к себе и равнодушие к дальнейшим событиям. Вместе с этим пришло отрешенное спокойствие и какая то нездоровая веселость. — Что ж, — сказал он сам себе, — можешь себя поздравить, теперь ты будешь идеальным инструментом. Прости, Ребекка, видимо ты ошиблась и у меня нет души. Даже искусственной. Кай медленно поднялся, покачнувшись, и побрел дальше, не разбирая дороги. Небо разрезал яркий росчерк — капсула для эвакуации шла на посадку. Он прибавил шагу.***
— Будь любезен, расскажи, что произошло. Синтет сидел в знакомой ему с первых дней комнате за похожим на ящик столом, сжав ладони между коленей и, прижав уши, смотрел на большое зеркало во всю стену. Он пару раз вздохнул, болезненно морщась, и рассказал едва заметным силуэтам за стеклом всё с того момента как очнулся, не опуская деталей, слово в слово повторяя сказанное ему и сказанное им самим, насколько он это помнил. Казалось бы, они молчали, но чуткий слух уловил знакомые голоса: первый принадлежал главе лаборатории и, а второй доктору Форесту, который Двенадцатый помнил с момента своего первого пробуждения и тогда он обозвал его гомункулом. — Я думаю, его стоит утилизировать. — Я думаю, что в тебе говорит то, что этот синтетик тебе не нравился с самого начала. Он пережил крушение, мне кажется, как минимум это чего-то да стоит, он устранил дезертиров. Что было бы если б они сбежали и угодили в руки конкурентов? Они могли бы дорого продать и себя, и свои навыки, и свои познания. — Ты говоришь как Бекка. Хочу напомнить, что именно он её в куски порвал, не говоря уже о прочих случаях. — Это был несчастный случай, который, между прочим, прописан у нас в контракте. Дайте ему одиночные миссии и переоборудуйте корабль. Поставьте датчики для сбора данных, будем отслеживать обособленную работу. — Далось оно тебе? — Это базовый образец, он стоит бешеных денег, и я не собираюсь их просирать из-за того, что кто-то — не будем показывать пальцем, кто — забил и пустил на самотёк построение межличностных отношений у особей. Не его ли все три месяца обучения гоняли и использовали как мальчика для битья? Не ты ли написал работу на основе этого, вместо того чтобы разбить кластеры по психосовместимости, а не по физиологическим потребностям? И что ты после этого хотел?! — взорвался второй мужчина, и микрофон издал неприятный свистящий звук. — Ты говоришь о нем, как живом существе. В зад себе засунь свой трансгуманизм! Это тебе не репликант! Репликанты являются полноценными гражданами и их защищает закон. Эта технология новая, срок даже первичной обкатки не вышел и не смей своей сентиментальности позволить зашорить тебе глаза. Это инструмент! Сложное и чувствительное оборудование и таковым он и останется. — При чем тут сентиментальность? — Сорок лет. Сколько за это время можно их произвести и усовершенствовать? Сколько работ провести? Экспериментов? И то, если все пройдет успешно и не будет сбоев, а у этой модели сбоев больше, чем у всех остальных вместе взятых. И не смей больше выгораживать его, ему всего шесть лет, а уже столько негативной статистики! — Нет необходимости объяснять мне очевидное. — Разве, коллега? А я думаю, что это необходимо. Потому, что ты забываешь об этом! Хочешь, чтоб от него была польза? Хочешь что-то доказать? Забирай! Становись его куратором и изучай обособленную работу, Форест. Только не смей фабриковать доказательную базу о полноценной разумности биоробота. Кай сделал вид, что ничего не слышал, продолжая смотреть в пол. Его кольнула мысль, что с Максом и Арчи его бы никто не обижал, а отсутствие физического контакта он мог бы как-то и потерпеть, но теперь уже всё равно поздно. Другими они рисковать не станут, да и где они теперь, эти Макс и Арчи? Они не виделись с той памятной ночи в курилке, даже новостей узнать не получалось. Далее последовала осточертевшая рутина с отчётами, образцами, обследованием его самого и привезённых им материалов. Хотя он ничего не привёз, кроме грязи на одежде, пусть это и заинтересовало умников. Судя по всему, он приволок с собой какую-то заразу и, хотя каким то чудом, Кай не подцепил её сам, его всё равно сунули в карантин на месяц, а после отправили на хранение в стазис, до тех пор, пока он им не понадобится.***
«Серенити» встретила его обновленной кабиной, откуда убрали ставшие лишними стазисные модули, и обновленным интерфейсом Селесты, теперь она демонстрировала эмоции как самый настоящий ИИ компаньон. По дате на календаре Двенадцатый понял, что отсутствовал почти год. Последние дни Кай провёл в обществе почти невменяемого Сэла, который постоянно сидел на психоподавителях. Его тело раздуло до невероятных размеров и он использовался в качестве производителя редких материалов для нужд лабораторного корпуса. Они натаскали его даже делать композиты. В его сознании царила цветная карусель из обманчивых образов, но Серого он узнал и протянул к нему нелепые короткие руки. Двенадцатому позволили оставаться рядом. Они играли в те странные игры, в которые Десятый раньше играл со своим кластером, разговаривали без слов. А когда пришла пора уходить, то Сэл оттянул у Кая ворот бесформенной номерной рубашки, которую тот носил заправленной в штаны и, раззявив пасть, насыпал ему за ворот сигарет, а потом отвернулся. Двенадцатый аккуратно обнял его и ушёл, а после осторожно переложил все эти подарки в чистые боксы на корабле. Он сунул одну сигарету в анализатор принтера пищеблока и присвоил ей отдельный номер. Пищеблок тоже был нововведением. Теперь он не обязан был питаться только спецпайком, у него были варианты в виде меню из полусотни блюд и десятка напитков. Видимо, в подходе что-то действительно изменилось, и Кай наивно понадеялся, что это будет не только для него.***
Округлый белый корабль, похожий на каплю, стоял в доке. На нем хорошо читались швы отдельных модулей, из которых состояла «Серенити». Топливные блоки, спусковая капсула, что-то ещё, чего он не знал, просто потому что никогда особо не интересовался — раньше этим занимался Гэрри. Но теперь, наверное, имеет смысл разобраться, потому что теперь корабль — это его дом. В любом месте и любом мире оставаться синтет будет только тут, и горе ему, если он там что-то сломает, потому что на время ремонтных работ ему придется искать себе место прямо в ангаре. Серый поднялся на борт и сел в кресло пилота. Перед ним зажглись экраны инструктажа, пока Серый бесконтрольно расчёсывал места, куда ему насажали дополнительные отслеживающие устройства. Он не чувствовал их, но знал, что они там, и больше всего хотелось от них избавиться. Первым самостоятельным заданием была короткая разведывательная вылазка по материалам небольшой текстовой симуляции с утерянным авторством. — Я до сих пор не понимаю как можно отличить симуляцию от простой фантазии фикрайтера, — Двенадцатый сделал себе распечатку и листал страницы, лениво усваивая текст. Ему не нравилось как написано, он был избалован классикой научной фантастики, спинномозговым экшеном постапокалиптических мясорубок, либо глубокомысленными выкладками антиутопистов. Тут всё было… слишком предсказуемо, и автор слишком много внимания уделял тому, что смаковал секс и употребление веществ… Двенадцатый сглотнул и почувствовал что краснеет под шерстью. Во время прочтения затянутого пикантного момента у него потеплело в паху. Это было для него слишком неожиданно, а хуже всего, что сигнал об изменении состояния пришел к ИИ. — Кай, у тебя прослеживается изменение реакций. Ты отмечаешь повышение чувствительности при демонстрации близости? — Я понял, — Серый отложил распечатку и встал, проигнорировав ее вопрос. — Я, в целом, понял, нужно привезти образец и копии описанной документации. У тебя все приготовления окончены? — Почти. Батареи заряжены на 85 процентов, и я не закончила обновление баз данных. — Понятно. Когда нам дадут коридор? — В 12.45 по общему времени. Кай посмотрел на часы и вздохнул, ещё пять часов нужно было что-то делать. — Ладно… В таком случае, проведи мне максимально подробную экскурсию. Я хочу знать что тут где.***
Перед отлётом персонал провёл последние проверки. Кай, переодевшись в предоставленный для миссии костюм стоял у трапа. Ещё несколько комплектов были в грузовом отсеке вместе со всеми его вещами, оружием, инструментами и прочим, упакованным в промаркированные ящики. Костюм состоял из хлопковой рубашки с карманами на груди, парки из тонкого брезента, штанов-карго и ботинок. Голени обтягивали кожаные краги на ремнях, вся одежда была зеленовато-коричневого цвета, отличаясь оттенками, и выглядела помятой и поношенной. Он стоял в предписанной протоколом позе, поставив ноги на ширине плеч, и заведя руки за спину в своей начальной форме, пока к нему не подошли трое. Двоих он знал: это был руководитель лаборатории и его нынешний куратор, тот самый, кто настоял на одиночных миссиях вместо утилизации. Дерек, кажется. Они так и не сблизились и куратором он был лишь номинально, предпочитая личному общению переписку в виде блоков указаний и требования отчётов. Третьей была незнакомая женщина в штатском. — Добрый день, модель 12, метаморф, — поздоровался Дерек. — Готов к отлету? — Готов. — Докладывай. — Прокол РI-неизвестно-49-602. Задача: добыть образец растения с местным названием «орхидея магнезия», а также копии документов экспедиции профессора Райли О 'Шин, обнаружившего её. Мир технологической ступени F. Полное сохранение инкогнито, работа под псевдонимом «Артур Монро», визуальное соответствие «три». Синтет приступил к перевоплощению. Одежда натянулась и стала по размеру на увеличившихся плечах, груди и бёдрах, хотя рост остался прежним. Артур имел азиатский разрез глаз, маленький нос и широкие скулы, большой рот с узкими губами, светлую кожу, крепкое телосложение и не лишенные изящества черты в целом. Длинные чёрные как смоль и прямые волосы были собраны в аккуратный конский хвост, только глаза остались серыми, теряясь на почти безбровом лице. Он достал из кармана футляр с каппой и поставил её, скрывая треугольные зубы на обеих челюстях, а затем продолжил. — Уровень метаморфизации для агента не выяснен, потому подгонка происходит перед вылетом. По прибытии будут проведены стандартные тесты. В случае отката, действовать по обстоятельствам. В приоритете сохранение инкогнито и сохранение линии симуляции. — Отлично. Желаю удачи, Кай, — заговорила женщина. Они распрощались и он вернулся в корабль, тут же выплюнул каппы и спрятал их обратно в футляр. Дверь за ним закрылась, загудели двигатели. Заиграла «Last day on Earth» из обновленного плейлиста, и Серый сердито фыркнул. — Если всё готово, то давай отсюда сваливать, — он растянулся в кресле и расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке. — Я бы советовала пристегнуться, — проговорила Селеста, в её голосе появились заботливые нотки. — Что у тебя с голосом? — Установлен эмоциональный модуль, но тебе запрещено изменять настройки. — Да блять! — синтет ругнулся, но ремень пристегнул.