Лиама преследовало чувство вины, будто он торговался с собственной совестью. Он осуждал, останавливал себя и каждый раз все равно обнаруживал себя рядом с ней. Чем больше ему нравились нежные прикосновения, тем легче  было игнорировать собственные запреты.

Тео возненавидел каждого, кто когда-то причинял вред Лиаму. Каждого, но, конечно же, не себя. Он мог бы даже влюбиться в этого оборотня. Может быть, он уже перешел эту черту.

Вдруг стало так хорошо, легко и уютно. Зашёл какой-то интересный разговор, совсем не бытовой в такой до неприличия в бытовой ситуации. Они оба наконец выспались, наконец они были спокойны и даже в какой-то степени счастливы. Никуда не нужно бежать и не нужно ничего делать, все проблемы поставлены на таймер, и можно наконец просто сидеть на кухне, пропитанной утренним сквозняком, и говорить обо всём сразу.

Адам являлся очень нежным и учтивым, словно ему было важно не только собственное удовольствие, но и чувства его партнера. Однако это не мешало мужчине быть властным, безумно любящим контроль. Амадей ужасно боялся его, и Адам даже сам не мог понять: раздражает это его или возбуждает. Одно было ясно: Амадей абсолютно принадлежит ему. Адам может управлять всем: его реакцией, эмоциями, телом; единственное, что ему неподвластно - ненависть и страх Амадея.