Гермиона теряет себя вслед за близкими: чувствует, как с каждой смертью из кончиков пальцев струится её самость, а остаётся только бессердечный воин, идущий к цели. Драко находит себя после потери всех родных. У нового Малфоя лишь одна цель - Грейнджер. [au, в котором война продолжается]

Когда дверь в теплицу распахивается, в помещение всего на пару секунд врывается сквозняк, приносящий запах того, кто переступает порог класса. Шастун вздрагивает, потому что эту помесь чего-то цитрусового и хвои он узнает безошибочно даже во вне. Поэтому он не оборачивается, а лишь следит боковым зрением, как зелёный галстук возникает рядом, проходит вперёд и занимает первую парту. В идеальной причёске каждый смоляно-чёрный волосок прилежит к другому

Что есть моя жизнь теперь? Побег от собственных страхов, приступы паники, сжирающее одиночество и только одна перспектива. Президент Койн хочет выжать из меня всё, что можно. Вот только я пустой, ничего нет, не на чем нажиться. Но женщина всё равно пытается: давит слова поддержки сопротивлению на камеру. Почему-то люди верят в то, что я говорю, хотя сам уже не верю ни во что. {au, в котором Пита спасли из Квартальной бойни, а Китнисс пленил Капитолий}

Это мазохизм чистой воды, потому что Малфой снова и снова язвит, насмехается и ухмыляется, стоит ей сказать что-то в его сторону, откинув непослушную копну кудрявых волос. Она хмурит нос, прищуривает глаза, но ничего не отвечает — знает, что препираться с Драко глупо и ни к чему не приведёт. А он прикусывает губу, когда она отворачивается, потому что хочется сморозить ещё что-нибудь обидное, лишь опять увидеть глубину карих глаз. {не-au, в котором Драко боится своих чувств}

Было в нём что-то такое, что завораживало, и Антон взгляда отвести не мог. Арсений Попов всегда что-то недоговаривал, словно держал несколько тузов в рукаве в то время, когда ты сидел на проигрышных картах, но это нисколько не отталкивало. Шастун мог бы сутками смотреть фильм про Арсения, но только не этот. Он готов продать душу, лишь бы всё забыть, кроме лазурных глаз, в которых очень долго тонул, а спастись так и не смог.