Увидимся дома.

Лина передала Михаилу в руки нечто наподобие снайперской винтовки, но легче и немного смущающей конструкции. Михаил молча ждал пояснений. – Принцип тот же, но она удобнее, тише, и я исправила прицел. Снайпер кивнул и ограничился коротким «спасибо». – И за что тебя Лорд так уважает? – хмыкнула Лина и отвернулась. Она знала, что ей Михаил либо не ответит, либо они опять поругаются, а у неё слишком много дел. Романов только холодно взглянул на сестру и ушёл. Не будь она такой самодовольной, они, возможно, и ладили бы. С другой стороны, когда ты снайпер и работаешь на мафию, будет лучше, если ты сократишь свои привязанности. Поэтому Михаил ситуацию исправить не стремился, да и не хотел. Свою родственную связь они не афишировали: девушка известна под именем Лина Курш, а не Алина Романова, а значит друг для друга опасности они не представляют. К сожалению, сестрица не упускала возможности побесить. Именно поэтому Михаил сейчас так злился: до зубовного скрежета. Она будто знала, что Михаил к Лорду ближе всего, знала, что Оливия заслуживает его место больше, знала, что Михаил боится потерять и место, и расположение Лорда, и подругу, и сестру, знала, что он считает себя недостаточно сильным, чтобы выполнять свою работу и защищать их всех, знала, что- Чуть ниже подбородка в Михаила воткнулся чей-то нос, а в грудь уперлись руки. Лорд засмеялся. – Не спи, солдат, замерзнешь. Ждал, пока ты очнешься, а ты меня даже не заметил. Романов растерянно смотрел на Лорда и молчал, но быстро спохватился. – Простите... – Брось. Лорд махнул рукой, Михаил проследил за движением. – Я к тебе по делу, но ты, кажется, не в настроении? Романов помотал головой. – Все нормально, я весь Ваш. Лорд засмеялся. – Весь мой? Юноша помолчал немного, а потом осторожно кивнул. Лорд довольно прищурился и жестом позвал следовать за ним. Они оказались в кабинете Лорда. Не в главном, в другом, личном – Лорд знал, что Михаил любит его больше, чем тот, большой. Из освещения здесь был только камин и лампа на столе, окна плотно задернуты тяжелыми шторами, а дверей было всего две: одна вела в коридор, другая – прямо в спальню Лорда. Здесь было темно, тихо и уютно, а там светло и слишком много людей и места. Там Лорд был Лордом, а здесь – Октавианом. Октавиан прошел вглубь (где, кажется, дымился чайник... да, чайник, потому что Михаил услышал, как стукнул фарфор) и занялся чаем. Лорд хорошо знал, что кофе снайпер не пьет – начинают дрожать руки – зато любит чай. Ещё лучше, если это чай с черникой или ромашкой. – Я думаю, ты знаешь Алев. Михаил кивнул. – Доводилось работать. – Конечно, – Лорд развернулся и подал чашку снайперу. – Я отправлял тебя к ней в помощь как-то раз. А знаешь ли ты Сольфи? Лорд кивнул на досье на столе. Михаил подошел ближе, нервно барабаня пальцами по тонким фарфоровым стенкам, и пробежал взглядом по бумагам. Он знал Сольфи. Когда он работал с Алев, они... он ненавидел это слово, сблизились до хороших знакомых, если не сказать – друзей. Сольфи была женой Алев. – Кажется, видел пару раз. – Отлично, – Лорд посерьезнел. – Она очень мешается под ногами в последнее время. – Хотите, чтобы я её убрал? – Все верно. Михаил пролистал фотографии. Сольфи на улице, Сольфи заходит в здание, Сольфи разговаривает с Цезарией (теперь понятно), Сольфи в платье куда-то бежит, Сольфи с Алев... Романов закрыл папку и одним глотком выпил уже немного остывший чай. – Ольга справится лучше. Лорд раздраженно вздернул подбородок. – Павличенко не так надежна. Снайпер уперся взглядом в чертову темно-красную папку и кивнул. – Хорошо. Когда я должен это сделать? Лорд смягчился – даже воздух дрожать перестал – и подошел ближе, чуть ли не вплотную. – Завтра. Карту перемещений получишь позже. Октавиан забрал пустую чашку из рук снайпера, отставил её и коснулся пальцами предплечья юноши, разрушив остатки связи «хозяин – подчиненный». Михаилу нужно было только немного наклониться, чтобы встретить приоткрытые губы. Лорд сжал предплечье Романова и перебрался руками выше, к плечам, и принялся гладить-сжимать, как кот. Михаил разорвал мягкий поцелуй и посмотрел на Октавиана сверху вниз. Лорд смотрел во все глаза, слишком мягко и покорно для главы клана, слишком тепло для «просто хозяина». Его желтые глаза теперь стали янтарными, зрачки от темноты расширились. Если бы Михаил не знал Лорда, он бы подумал, что тот под кайфом. Длинная ладонь в перчатке легла на шею Октавиана и притянула в уже совсем другой поцелуй: вся власть Лорда вмиг перешла в руки Михаила, и Лорд плавился как свечка, стекал в ноги, едва ли не хныкал. Посмотришь на него в деле – язык не повернется назвать Октавиана слишком молодым. Зато язык Романова хорошо знал, каким беззащитным мог быть Лорд, каким маленьким он мог казаться. Октавиан зацепился пальцами за ремни на руках и груди Михаила, потому что был уже очень близок к тому, чтобы упасть. А Михаил, будто специально, выставил ногу вперед, силой раздвинув и без того дрожащие ноги Лорда, и обнял сзади за талию, ласково, но не давая возможности двигаться больше, чем он задумал. Лорд, всхлипнув, оторвался от губ Михаила и рвано вдохнул, прижимаясь ближе. Михаил наклонился к уху Лорда и прошептал: – Я сделаю всё, что Вы прикажете, мой Лорд. Самого Лорда уже знатно трясло. – Я... приказываю, – он вдохнул, собирая расползающиеся мысли. – Возьми меня на руки и отнеси в спальню. Михаил улыбнулся и поднял юношу на руки: ноги Лорда свободно болтались, а сам Лорд теперь был на голову выше Михаила, чем поспешил воспользоваться. Крепко обхватив бедрами талию снайпера, Октавиан принялся стаскивать с него экипировку. Снайпер тихо засмеялся, переступив порог спальни и закрыв дверь. – Снимай, снимай, снимай, снимай, – причитал Октавиан, пытаясь стащить бадлон с Михаила. Тот только предельно осторожно положил Лорда на спину на холодные шелковые простыни и навис над ним, любуясь. – Насмотришься ещё, – протянул Лорд и наконец оставил Михаила с голым торсом. – Чёрт... Михаил был стройный, поджарый, немного сутулый, с аурой спокойствия. Он даже сейчас был спокоен, как удав. Как очень сексуальный удав. Лорд потянул снайпера на себя и поцеловал, одной рукой пытаясь раздеться сам, но Михаил остановил его. Развел руки Лорда в стороны и сам скоро разобрался с одеждой – и какого черта он всегда, вот всегда настолько спокоен?! Лорд неровно дышал и облизывал губы, глядя на то, как ловко Михаил оставляет его без штанов. – Боже, почему ты такой... – Лорд обреченно заскулил. – Я хочу, чтобы ты меня трахнул как можно скорее и как можно дольше, чтобы весь дом слышал, чтобы я голос сорвал, почему ты ещё не во мне? Михаил глубоко вдохнул, наклонился к уху уже полностью обнаженного Лорда и тихо низко проговорил: – Я сделаю все, что Вы мне прикажете. Лорда затрясло сильнее. Романов запустил пальцы в волосы юноши и потянул назад, пока другой рукой пытался нашарить под подушкой (он знает, он даже слишком хорошо знает, где искать) нужный флакон. Он знает, как лучше, он знает, как надо, он знает, как хочет Лорд, поэтому отпускает волосы и впивается пальцами в стройное белое бедро и тащит на себя. Октавиан цепляется пальцами за простыни, тащит их за собой, Михаил выпускает бедро и перехватывает руки, шепчет: «Тише, Тавин», а Лорд не понимает, не понимает, не понимает, как можно совмещать нежное «Тавин» и пальцы в заднице. У Михаила мозоли на подушечках указательного и среднего пальцев, потому что он предпочитает лук и стрелы снайперке, и они так чувствуются внутри, что Лорда каждый раз трясет как в первый, глаза каждый раз закатываются, а из горла непроизвольно вырывается скулеж, совсем уж постыдный для босса мафии. Михаил все ещё в брюках, даже ремень на месте, хотя ткань так неприлично топорщится, что Октавиан только и может, что облизываться, представляя-представляя-представляя и думая, что уже скоро мысли воплотятся в реальность. Снайперу наверняка ужасно неудобно, но он всегда заботится только о Лорде, и только если Лорд попросит – о себе. Октавиан тянется, чтобы поцеловать, но Михаил так хорошо задевает простату, что Лорда отбрасывает назад и он громко стонет: как и хотел, слышит весь дом. – Снимай... свои чертовы штаны, Михаил, и трахни меня членом, а не своими божественными пальцами.. Октавиан задыхается; они не включили свет, и Лорд видит только Михаила, и то сквозь темную дымку, а сейчас все вокруг плывет, и Лорд правда не понимает, почему его так ведет от Михаила. – Как прикажете, мой Лорд. Михаил, черт бы его побрал, достает свои длиннющие пальцы с ужасно громким пошлым звуком, и Лорд ерзает, потому что хочет больше, а снайпер наклоняется и целует его бедра с внутренней стороны. Целует, и целует, а другой рукой расстегивает ремень, но так медленно, слишком медленно. – Я тебя иногда ненавижу, так ненавижу, ты специально меня мучаешь? – Лорд хнычет и ерзает, то уходя от поцелуев, то подставляясь под них. Романов поднимает голову, все так же медленно приближается к лицу Лорда и выдыхает прямо в губы: – А я Вас люблю, Ваше Величество. Лорд давится воздухом, цепляется за плечи Михаила, потому что тот вошел слишком быстро, до жгучей боли, до слез в уголках глаз, но именно так, как хочет Его Величество. Михаил ждет, всматривается в лицо Лорда, очень-очень близко, и Лорду хочется его укусить, но он может только крепко держаться за его руки и глотать воздух пересохшими губами. Михаил улыбается и целует его в шею, а Октавиан чувствует, что сейчас расплачется от противоречивых ощущений: от того, что больно, от того, что приятно, от того, что любит Михаила, от того, что боится за него, от того, что Михаил такой аккуратный и ласковый, от того, что тот знает, как Лорд хочет. Михаил медленно ведет бедрами, и на весь дом снова раздается протяжный стон. Снайпер проводит ногтями по ребрам Лорда, оставляя красные следы, а потом наконец дает Октавиану то, о чем он скулит вот уже весь вечер: в бешеном темпе вколачивается в расплывшегося по простыням аристократа, выбивая воздух из легких вместе с криками, тихо выстанывая его имя. Лорд дал Михаилу передышку, когда вдруг повалил его на спину и оседлал бедра, тут же голодно целуя. Передышка вышла небольшая, потому что у всякого верного слуги есть ненасытный хозяин-самодур – но Михаил как зачарованный смотрел на Лорда, который приподнимался и опускался до самого конца на своей превышающей все лимиты скорости. Лорд откинул голову назад и тяжело дышал, светлые волосы прилипли к вискам и лбу, а в уголках глаз скопилась влага. Михаил знал. Он снова перенял инициативу, стиснул правой рукой нетронутую шею и потянул Октавиана на себя. Тот широко распахнул глаза, его рот приоткрылся в стоне, но из горла вырвался только тихий хрип, а из глаз хлынули слезы. По телу прошла судорога, и Михаил почувствовал, как между их тел разлилась горячая сперма. Михаил кончил следом. Лорд упал на плечо Михаила и тихо всхлипнул, а Романов принялся гладить спину Его Величества, влажную от пота, целовать в плечо и висок. Лорд отлип от плеча Михаила, не скрывая заплаканных глаз, и улыбнулся. – Я тоже тебя люблю. Они лежали, уже сухие и чистые, вымотанные, Лорд тихо дышал в шею Михаилу. Тот прислушался: спит. Снайпера уже тоже клонило в сон, и где-то на грани между реальностью и сном он размышлял о том, что завтра ему придется убить жену своей подруги. Сольфи была двойным агентом? В это поверить было сложно, но можно. Особенно после предоставленных доказательств. Михаил осторожно поцеловал Лорда в волосы. Главное: не использовать стрелы. Алев сразу поймет, кто это. И не простит. Сердце беспокойно дрогнуло. Он правда это сделает. Он лишит подругу человека, которого она любит. Лорд вздохнул во сне, ткнулся холодным носом в шею и обнял Михаила покрепче. Он это сделает. Почему любовь вложила в его ладонь пистолет? Михаил неторопливо одевался – вполне в его стиле. Лорд уже проснулся, но не подскочил, как случалось обычно, а наблюдал из постели, как одевается любовник. Михаил взглянул в зеркало, чтобы поправить воротник, и перехватил взгляд Октавиана. Он неожиданно даже для себя поднялся, не потрудившись одеться, и подошел к Романову. Михаил уже хотел обнять ладонями лицо юноши, но тот встал на колени перед снайпером и ровным голосом, будто эти слова он говорит каждый день до и после завтрака, выдал: – Ты такой красивый, что я решил тебе отсосать. Михаил на секунду растерялся, но хмыкнул: – Я весь перед тобой и весь твой. Лорд расплылся в улыбке и перевел вмиг оголодавший взгляд на ширинку снайпера. – Хотя, конечно, я надеялся, что с утра ты первым делом поцелуешь мои губы, а не член. Лорд фыркнул и потянул Михаила за бадлон вниз, чтобы не вставать самому. Михаил, улыбаясь, наклонился и получил свой утренний поцелуй, растянув его на подольше, до самого... звонка телефона. Лорд недовольно зарычал, но встал и поискал завалившийся куда-то после вчерашнего телефон. Тот обнаружился под кроватью и орал совсем уж бессовестно, поэтому Октавиан первым делом рявкнул в трубку. Михаил продолжил собираться, краем глаза следя за лицом и движениями юноши. Лорд постоял у окна, внимательно слушая собеседника, потом тихо заговорил, но в конце засмеялся – и Михаил расслабился. Значит, звонит кто-то свой и беспокоиться не стоит. Октавиан повернулся к Романову, поманил пальцем, поцеловал в щеку, когда тот подошёл, и сделал знак рукой, который расшифровывался как «на столе». Снова засмеялся, ответил кому-то на другом конце провода «да»; Михаил кивнул, поцеловал тыльную сторону ладони Лорда и вышел из спальни через кабинет, из которого прихватил карту перемещений Сольфи. Он правда это сделает. Сольфи сегодня была дома; единственным местом, куда она ходила по выходным, был парк, а он, в свою очередь, отлично просматривался из соседнего дома. Михаил неспешно разложился и стал скручивать винтовку. У него в запасе десять минут. Часы показывали 11.23, когда зазвонил телефон. – Слушаю. – Это я, – голос Октавиана был спокойным. Кажется, он улыбался. – Здравствуйте, мой Лорд. – Официальненько для того, кто каждое утро выползает из моей постели, – Лорд тихо засмеялся. – Стараюсь соблюдать субординацию, – виновато улыбнулся Михаил. – Я понял, – Лорд притих. Из наушника слышалось только дыхание. Михаил терпеливо ждал, не сводя взгляд с часов. – Я хотел сказать, что люблю тебя, – голос Лорда показался снайперу приглушенным. – Я тоже люблю тебя, Тавин. Сольфи появилась на отлично просматриваемой дорожке. Михаил приготовился стрелять. – То есть, я совсем тебя люблю. Не просто поиграться, как ты мог подумать. – Я так не думал, Тавин. Я просто люблю тебя и всё. Сольфи была на прицеле. Мешались только приставшие к ней пацаны. «Ну же,» – подумал Михаил. – Хорошо. Это хорошо, потому что я не хочу потерять тебя. Пикаперы недоделанные наконец отвалили, и Сольфи продолжила путь. В руках у неё был букет цветов. – Ты меня не потеряешь. 11.36. Михаил нажал на курок. Девушку будто скосило – она упала на дорожку, все еще сжимая в руке букет. Снайпер стал быстро раскручивать винтовку. – Угрозы больше нет, – Михаил немного подумал и добавил, пока Лорд ничего не успел сказать. – Увидимся дома. И отключился. Михаил держал черный зонт над головой Лорда. Они стояли чуть вдалеке от процессии безопасности ради, хотя Михаил точно знал: сейчас Лорду ничего не угрожает. Алев, вся в черном, отделилась от толпы и подошла к ним. Лорд забрал зонт из рук Михаила, чтобы тот смог обнять девушку. – Мне так жаль, – прошептал Михаил, а Алев украдкой вытерла слезы. – Спасибо, что пришел. И тебе спасибо, Октавиан, что нашел время. Лорд поджал губы и сочувствующе взглянул на Валькариос. – Не представляю, как тебе сейчас тяжело. Взгляд Лорда зацепился за явно выделяющегося из толпы Аслана. Алев проследила за его взглядом. – Отец приехал поддержать. Лорд тоже обнял Алев. – Все наладится. – Спасибо, – Алев ненадолго прижалась к нему щекой и грустно улыбнулась.