blood gets thin

      Он перевернул на сковородке панкейки, вернее, попытался это сделать приёмом заправского шеф-повара одним подбрасывающим движением кисти, когда его неумолкавший телефон крякнул знакомым битом. Скоро он поставит на звонок очередной отрывок подкаста, находившимся в километровом списке "на послушать" — в конце концов, у него был менеджер, пусть все рабочие вопросы сначала решаются через него. Дэйв резко двинул рукой, и пышная оладья отправилась в феерический полёт вверх тормашками под начитку сносного рэпа — судя по бодрому речитативу, шёл уже десятый гудок. Такая настырность уже была достойна признания, однако, но отбирать работу у своего подчинённого было просто вопиющим хамством, особенно когда на прошлой неделе он пририсовал ему нолик к зарплате чисто ради того, чтобы и дальше скидывать киломинуты ненужных разговоров на беднягу с чистой совестью.       Поставив сковородку обратно на огонь, Дэйв сделал ещё глоток своего недокофе-перемолока и всё-таки достал из кармана халата телефон, уже по второму кругу рассказывавшего про прелесть жизни на луне с косяком. Ожидая увидеть очередной забитый контакт с именем "не брать", "не брать 17" и "не брать вообще!!", он отпил из кружки снова и чуть не оплёвал всю кухню: на экране горело огромным шрифтом "СРОЧНО ВОЗЬМИ ТРУБКУ, ЕБЛАН", и Дэйв, закашлявшись и утерев лившееся из носа кофе, немедленно нажал на зелёную кнопку. — Твоя физическая подготовка заметно просела с нашей последней встречи, Дэвид, — внешне будто безразличный голос так по-британски тянул гласные, и он зажмурился, уткнувшись в рукав халата, — или ты успел переехать в слишком большой для тебя дом. В любом случае, что-то изменилось. — Я просто был в душе, - точно еблан. Ляпнуть первое пришедшее в голову надо ещё суметь, особенно когда на проводе Роуз Лалонд, умевшая составлять логические цепочки там, где их просто не существовало. Он зажал плечом телефон, — Спринт мокрыми ногами по кафелю, знаешь ли, занимает первую строчку в причинах смертности в нашем возрасте. — Неплохая была бы приписка на надгробии. "Летел к телефону, чтобы ответить на звонок, но поскользнулся и навеки умолк". Пожалуй, запишу. Спасибо, Дэйв, ты мне очень помог, я как раз думала, как бы потрагичнее написать сцену похорон. — Всегда готов расшибиться на повороте для сюжетного виража твоей книги, — наконец-то он снова мог нормально дышать, но чуть поведя носом, он медленно обернулся к плите и в мгновение ока снял сковородку с дымившимися панкейками. — Кстати говоря о книге — так ты разрешишь мне экранизовать её? — Нет, — коротко ответила Роуз, и Дэйв пожал плечами, даже прекрасно зная, что она его не видела: — Попытаться ещё раз стоило.       Роуз мягко фыркнула в трубку. Затем вздохнула и замолкла ровно на три секунды — сквозь шипение слегка пригоревшего завтрака он слушал её спокойное дыхание и яростное чёркание карандаша по бумаге. Пытаться сказать что-то в момент, когда она писала — это собственноручно составить себе смертный приговор и отправить в другой штат с оплаченным вторым конвертом, чтобы на его могилку успел прийти оригинал, заверенный её каллиграфическими инициалами и аккуратной подписью. — На твоём счету уже минимум десять попыток, — сковородка, как и всё на его кухне — даже внезапно проснувшийся за удар сердца холодильник, — затихли ровно тогда, когда она закончила что-то записывать. Ужасающая женщина. — Думаешь брать меня измором? Дэйв, я успела попутешествовать по миру и наслушаться лекций в исторических музеях про стратегию обороны при осаде. Я, конечно, не имею научной исторической степени, но в этом вопросе можешь смело считать меня экспертом. — Даже не сомневался, Роуз. Твой ров величиной в несколько штатов Америки просто поражает, должен сказать, а наточенные карандаши вселяют ужас в любого вампира, — господи, что он нёс. Низкий уровень сахара точно долбанул его по голове — царапнув вилкой по сковороде, Дэйв подцепил панкейк и отправил его в рот. Он попытался собраться с мыслями, тщательно пережёвывая своё выстраданное и слегка переслащенное творение — чёрта с два он купил бы что-то, на чём была изображена рожа Выпечковой Ведьмы. — Кстати о рве. Я как раз звонила тебе, чтобы спросить, какая у тебя погода. — Ты звонишь мне, чтобы поговорить о погоде, Роуз? — пробубнил он, снова протягивая руку к чашке с уже наверняка остывшим кофе. — Именно. Я прилетаю в Лос Анджелес завтра утром, поэтому, как понимаешь, эта информация крайне для меня актуальна.       Какое счастье, что он успел прожевать — он, конечно, мог себе позволить чисто ради понта в шкафчике парадной ванной шприц с морфином на случай крайне мучительной смерти от поскальзывания на кафеле, но вот заиметь болтающуюся рядом бригаду скорой, чтобы та откачала от крайне идиотской кончины после попавшей не в то горло оладьи не позволяла совесть и эпидемическая обстановка. И, конечно же, страховка.       Дэйв глубоко вздохнул и подошёл к окну, зажмурившись и одним движением раскрывая шторы. Через окно на него абсолютно апатично — он это совершенно точно чувствовал, — смотрело яркое полуденное солнце, обещавшее подпалить жопу всем, кто только высунулся бы из своих домов. Как и вчера, как и позавчера, как и неделю назад. — Советую взять зонтик. — Я буду в чёрном, — ответила она и положила трубку.       Дэйв задёрнул шторы, и когда опустившаяся темнота лишила его летнего жара, он открыл чувствительные к свету глаза, перед которыми сразу же начали плясать зайчики, каким-то невероятным образом напомнившие ему Лалонд.       Тряхнув головой и прогнав размножившуюся кучу мелких Роуз, он подумал было набрать своего менеджера, но потом забил на это дело и самостоятельно погуглил время рейса из Нью-Йорка. — Ради всего святого, в шесть утра, — простонал он, но потом откусил от еле тёплой оладьи ещё раз. Значит, рва скоро больше не будет.       А с карандашами он справится.