Двадцать три и двадцать пять

      Ей было двадцать три. Уже давно она не была той девочкой-дурнушкой. Она стала другой: слишком взрослый взгляд карих глаз, пряди каштановых волос струились по плечам, строгая одежда, и очень усталый внешний вид. Гермиона Джин Грейнджер выросла, пережила войну, расставание с любимым и множество смертей.       Ему было двадцать пять. Уже давно он не был тем психом-полупрактиком. Он стал другим: печальный взгляд голубых глаз, отсутствующее ухо слишком бросалось в глаза, его улыбка была натянутой, он почти женился на Анджелине Джонсон, но вовремя они расстались. Джордж Фабиан Уизли вырос, пережил войну, и не смог пережить смерть брата.       Она помнила всё. Она боялась забыть. Боялась забыть тот ужас, лица погибших, крики, кровь и ужасы, что она увидела в битве за Хогвартс. Гермиона хотела забыть о существование омерзительного ей шрама.       Он каждую ночь просил забыть. Он мечтал позабыть всё. Забыть смерти, лица погибших, ужас, боль, которую он испытывает до сих пор. Джордж хотел помнить лишь своего брата, поэтому в его доме было лишь одно зеркало.       Кошмары мучили её. Каждую ночь она слышала голоса погибших, обвиняющие её в их смерти. Они хотели забрать её с собой. Хотели, чтобы она умерла. Поэтому каждую ночь она просыпалась в холодном поту, стискивая зубы чтобы не закричать. А на утро она становилась строгой мисс Грейнджер, лучшим работником Министерства Магии.       Кошмары мучили и его. Каждую ночь он боялся закрыть глаза и вновь увидеть тело мёртвого брата. Он хотел умереть за него. Фредерик должен жить, а Джорджу плевать, что будет с ним, главное сохранить жизнь брату. Он просыпался ночью в холодном поту от боли, ломающей ему кости. Боли, что не оставит его до конца дней. А на утро он вновь становится владельцем магазина «Всевозможные вредилки», мистером Уизли, который всегда подскажет какие батончики лучше взять для того, чтобы отомстить однокурснику.       Однажды, с утра пораньше, сова принесла ей записку, на которой не был указан отправитель, но она знала кто её прислал. Записка гласила: «Увидимся в семь. Ты знаешь где.» В этот день мисс Грейнджер впервые отпросилась из Министерства, чтобы увидеться с ним. Ей была нужна эта встреча.       Однажды с утра пораньше, он совой отправил ей записку, на которой не указал своего имени. Она всё равно поймёт, кто её отправил. Записка гласила: «Увидимся в семь. Ты знаешь где.» В этот день Джордж Уизли, попросил Рональда закрыть магазин без него, чтобы увидеться с ней. Ему нужно было увидеть её глаза.       Когда-нибудь они будут вместе навсегда, как часто бывает в сказках. Он был нужен ей как кислород, за последние месяцы их встречи были всё более частыми. Гермиона чувствовала насколько зависима от Джорджа. Он понимал её, а она не представляла, как ему больно. Однажды, она видела его слёзы. Однажды, он всё рассказал ей, и она осталась рядом, потому что хотела быть с ним.       Когда-нибудь они поженятся, а свадьба их будет сказочной. Он нуждался в ней, словно она была последним шансом выжить. Он приглашал её чаще и чаще, просто чтобы посмотреть в её глаза и увидеть надежду. Джордж зависел от Гермионы. Она понимала его, она была рядом с ним, принимала его и его боль. Однажды, он увидел её шрам. Однажды, она доверила ему свою историю, а он остался рядом.

***

      Они сидели на крыше какого-то здания в три часа ночи. Её голова мирно покоилась на его плече, а его взгляд был направлен на город. Как все-таки красив, одинок и безлюден город в три часа ночи. И только пара магловских машин промчаться по проспекту, который в дневное, наскучившее им время, заполняют километровые пробки... Странные эти маглы, насоздавали машин, а теперь всё время в них проводят. В ночном городе можно укрыться... раствориться... спрятаться от чьих-либо глаз. И они спрятались от этого мира. Им даже не надо было говорить, чтобы понять своё единение. Они могли делать, что захотят, быть, кем захотят в эти минуты. Могли бы тихо лежать на прохладной траве, смотреть в черное, темно-синее небо с миллиардами звезд... или могли бы прыгать, бегать и петь свои любимые песни во весь голос, их за это сейчас никто не осудит... В ночном городе также они могли и поплакать: чернота этих ночей спрячет их, их мысли и их слезы... Ночной город прекрасен и загадочен, даже обычные и привычные взгляду деревья, ночью превращаются во что-то магическое, словно прикасаясь к ним, они становились одним целым с природой, со всем что их сейчас окружает... А ночные звуки, часто незнакомые и непонятные нам, и в них каждый слышит что-то свое, что-то сокровенное... то, что хочет услышать. И как же можно забыть про сны, ведь только, и только во снах реализуются все твои мечты, сокровенные желания и тайны, с которыми они никогда ни с кем не поделятся, кроме друг друга... – Возможно, я люблю ночь больше, чем день, ведь ночью, я настоящая, я могу никем не притворяться, быть самой собой... – внезапно шепчет Гермиона, привлекая к себе внимание Джорджа – Но я ненавижу ночи, когда тебя нет рядом. Ты мне нужен, Джордж. – она не поднимала головы, не отрывала взгляда от ночного Лондона. – И ты мне нужна, Гермиона. – его прокуренный за последние годы голос стал грубее, - Выходи за меня. Бросай Министерство, и мы всегда будем вместе. – он не смеялся, его голос звучал максимально серьёзно. – Как в детских сказках? Как принц и принцесса? – она также не шутила. Она была спокойна в этот момент, но кажется в душе она чувствовала то, давно позабытое чувство, счастья. Гермиона Грейнджер была счастлива в этот момент. – Да, как в детских сказках. Только скорее, как принцесса и чудовище. Я люблю тебя, Гермиона. – он устал от жизни, а она заставляла его радоваться ей. Чувствовать себя хотя бы чуточку счастливее. Она заполняла ту пустоту в его душе. – Я согласна стать твоей женой, Джордж Уизли. Я клянусь быть рядом с тобой до конца. – она поднимает голову с его плеча. Взгляды голубых и карих глаз встречаются, и на губах у обоих появляются улыбки. – Я согласен быть твоим мужем, Гермиона Грейджер. Я клянусь быть рядом с тобой до конца. – он стал ещё капельку счастливее, когда заметил мимолётный блеск на своей руке. На их руках появились незаметные чужим глазам обручальные кольца, как в сказке. – Чудовище может поцеловать принцессу. – хихикает Миона, если бы не ночная темнота, он бы наверняка увидел румянец на её щеках. И «чудовище» целует свою принцессу, нежно обнимая её.

***

      Ей было двадцать пять. На её правой руке красовалось обручальное кольцо с незаметной надписью «до конца вместе». Работу в Министерстве она бросила и теперь занималась бухгалтерией их магазина и частенько помогала ему с созданием новых вредилок. Гермиона Грейджер стала счастливой и совсем другой: каскад каштановых волос спадал на плечи, карие глаза были наполнены желанием жить и счастьем. Она сидела на втором этаже в его рубашке и пила вкуснейший в её жизни горячий шоколад, а напротив сидел он и смотрел на неё, любуясь.       Ему было двадцать семь. На его правой руке было обручальное кольцо с незаметной надписью «до конца вместе». Он продолжать работать в своё магазинчике, только вот стал больше времени тратить на изготовление новых вредилок и частенько помогал ей бугхалтерией. Джордж Уизли стал счастливей, несмотря на боль, что всё таилась в его душе. Он изменился: рыжие волосы немного отрасли, голубые глаза сияли счастьем и желанием жить, и только она видела тень грусти в них. Он сидел на втором этаже и пил вкуснейший горячий шоколад в его жизни, а напротив в его рубашке сидела она. – Родишь мне дочь? – а в ответ улыбка. Гермиона опускает взгляд на свой округлившийся в последние месяцы живот, и произносит: – Малыш, похоже у тебя будет ещё и сестрёнка. Кажется, они были счастливы и их улыбки были настоящими.