«Remember»

Около трёхсот лет назад… — Знаешь, старик, — Габриэль сидел на каменном полу в старом особняке, возможно таком же древнем, как его, Габриэля, Создатель, тяжело дышал и держался за правый бок, из которого зияла глубокая рана и сочилась тёмная кровь, — всё живое в этом мире смертно, как и мы с тобой. Нет такого понятия, как вечность. — И это говорит мне тот, кто прожил более двух десятков веков, — хмыкнул старик. — Мы с тобой стояли у истоков этого мира, наблюдали, как он зарождается, как развивается. Мы столько всего видели… Я учил тебя. Я создал тебя, — в голосе старика вовсе не чувствовалось злобы, но Габриэль прекрасно знал, что это лишь иллюзия спокойствия и равнодушия. — Ты так сильно меня ненавидишь, что решил помочь ему меня уничтожить? — Дело не в ненависти, Габриэль. Дело в твоём предательстве. Ты сбежал, поджав хвост. Сбежал, чтобы наплодить себе детишек, которые будут твоими куклами. А ведь я так надеялся, что мы с тобой достигнем вершины этого мира вместе. Я столько тебе дал… — Ты не дал мне ничего, — улыбнулся Габриэль. — Ты лишь вложил в мою голову знания, а в мою душу ты вложил чёткое понимание того, какую жизнь я не хочу вести. Посмотри на себя, ты прожил в человеческом облике почти целый век, а вампиром - свыше двух тысяч лет, но так и не познал истину, суть вселенной. — И снова ты завёл свои пустые речи, — раздражённо вздохнул старик, глядя на Габриэля сверху вниз. — Твоя идеология никчёмна и пуста. Ты и без меня это понимаешь. Всё, к чему ты так стремился, всё, чего ты так желал, всегда было перед тобой, но ты не видел. Ты слеп и глух, — Габриэль зашёлся в тяжёлом кашле, выплёвывая кровь на холодный пол. Рана всё не затягивалась, и вампир прекрасно понимал, что если он сейчас не вырвется отсюда, будет медленно и болезненно терять остатки своих сил. Старик брезгливо оглядывал его, скалился и сжимал кулаки. Габриэль был единственным его «творением». Предательство так повлияло на мужчину, что он провёл все эти годы в ненависти и злобе к Габриэлю. Он всё никак понять не мог, что такого он сделал, что его предали? — Тебе есть, что ещё сказать перед смертью? — поинтересовался старик. — Да, — на выдохе ответил Габриэль. — Хочу спросить у тебя… — и снова кашель с кровью не дал ему закончить. — Не напрягайся так, Габриэль, — хмыкнул старик, — лучше просто закрой глаза и уйди достойно. — Знаешь, кто по-настоящему вечен? — не обратив внимание на «совет» старшего, всё же задал он вопрос. — Я, — самодовольно и широко улыбнулся мужчина. — Человек, — улыбнулся Эль, превозмогая боль во всём теле. Горло жгло и сушило из-за частого кашля и крови. — Человек жив даже после своей смерти, Старик. Пока есть те, кто его помнит. Тебя же не помнит никто. Ты — ничто. И ты так и умрёшь ничем. Мужчина злобно заглянул своему творению в глаза и увидел в них лишь отблеск чего-то умиротворённого. Старику никогда не приходилось, даже не представлялось возможным испытать что-то подобное. И он соврал бы, если бы сказал, что не стремился к этому чувству никогда за всё время своего существования. Но он так же всегда знал свою цель. Старик жалел лишь об одном, что судьба наградила его бессмертием уже на закате его человеческой жизни, и он так и застыл в своём мерзком морщинистом обличии. Старик завидовал каждому зелёному вампиру, ведь в их руках было всё, а в его - лишь вечная старость. — Он мёртв? — Исин подошёл к Габриэлю и пристально присмотрелся к его лицу. Вампиры, конечно, бледнеть не могут, но создалось именно такое впечатление. Слишком много крови потерял его создатель. — Нет, — кряхтя, ответил старик, — он без сознания. Но это не надолго. Он умрёт. В скором времени. Если хочешь, добей его. Но я бы на твоём месте доставил его поближе к его детишкам, пусть они увидят, насколько слаб был их создатель, и познают этот вкус горечи и боли. — Знаешь, Старик, — хмыкнул Чжан, подняв тело Габриэля с пола, — моя ненависть к нему понятна и логична. Но вот ты… Не думал, что ты своими же руками уничтожишь то единственное, что сотворил. — У меня в запасе время всей вселенной, юнец, — серьёзно произнёс мужчина, — если захочу, сотворю сотню таких же, как он. — Не стоит, — с презрением посоветовал Исин, — все предают. Рано или поздно. На этом их странный диалог был окончен. Старик бросил в последний раз взгляд на Габриэля, что с каждой минутой выглядел всё хуже, и исчез. Исину на мгновение показалось, что он заметил то ли скорбь, то ли печаль в его глазах, но ему было плевать на чувства старика. Свою часть уговора он выполнил. Теперь у Чжана достаточно крови Габриэля, а сам Создатель одной ногой по ту сторону жизни. У китайца руки чесались добить старшего, но он решил, что гримаса ужаса на лицах его братьев и сестёр принесёт ему куда большее удовольствие. Поэтому он и отправился со своей ношей к особняку Габриэля. — Твои драгоценные зверушки познают боль утраты, Создатель, — шептал Исин, набирая скорость, приминая траву, и ощущая в волосах рваные порывы ветра. — А я, наконец, увижу, как ты умрёшь. Габриэль открыл глаза и первое, что увидел, это кроны размашистых деревьев и занимающийся рассвет. Солнце вот-вот взойдёт. Руки и всё тело чувствовались ватными и словно чужими, не его собственными. Он едва смог сесть и сразу же прикусил губу, чтобы не издать позорного крика. Старик всегда был самым искусным воином, и много чему научил Габриэля. Многому, но не всему. Тот единственный удар, который он нанёс младшему, превратил все внутренности в кашу, словно их перемололи, затем просеяли через сито и запихнули обратно. При обильном кровотечении и таких «ранениях», восстановление требует не менее трёх суток в состоянии покоя, и не менее двадцати литров человеческой крови. И, естественно, ни того, ни другого у Габриэля не было и не будет. Он уже чувствовал, что не переживёт даже рассвет. С небольшим опозданием он понял, что его дом совсем близко, примерно в километре от того места, где он сейчас находится. Голову заполонили мысли о том, что он так ничего и не рассказал своим детям, Бэкхёну. Не предупредил об опасности в лице Исина… Не объяснил ничего… Но вампира утешало лишь одно — Бэкхён сам доберётся до истины. Пусть не сразу, пусть это займёт время, но он сделает это. Габриэль так сильно верил в него, как не верил ни в кого больше. На глаза навернулись слёзы, снова пронзила боль. Ему нужно, во что бы то ни стало, добраться до своего кабинета и оставить для сына важное послание. То, которое поможет ему в будущем. В этом Габриэль тоже был уверен. Только бы успеть и не разбудить детей… Наши дни Чонин усаживает Бэкхёна на диван и лихорадочно прислушивается к сбитому дыханию. Старший выглядит неважно, и это слишком пугает. Это второй раз, когда Ким видит своего брата таким. — Не смотри так на меня, — бросает Бён. — Я в порядке, просто немного перестарался. — Что это было, Бэкхён? — спрашивает младший, яростно сжимая кулаки. Он не знает, на кого злится: на брата или на Чжана, но ярость буквально переполняет его нутро и грозит вырваться наружу. — Ты же и сам всё видел, Чонин, — вздыхает Бён, откидываясь на спинку дивана и запрокидывая голову назад. — И ты хочешь, чтобы я поверил, будто ты действительно всё это с ней сделал? А, Сехун? Ему тоже нужно в это верить? — Чонин… — пытается вставить слово Минсок, но Ким младший его не слышит вовсе. — Я прекрасно знаю, что ты можешь быть жесток, Хён. Уж поверь, ещё как знаю. Но я ни за что не поверю во всё то, что ты «показал» Исину. К тому же, ты сам подтвердил обратное в кабинете Чжаня. — Боже… Чонин~а, прошу… Мне нужно пять минут тишины. Бэкхёну действительно нужны эти минуты, потому что его затуманенный рассудок начал вновь наполняться мёртвыми телами всех тех людей, которых он когда-то знал. Больнее всего было из-за Лилит. Она не заслужила такой смерти. Это слишком жестоко даже для Бэкхёна. Чжан Исин - монстр. Самый настоящий кошмар наяву. Чудовище, которое не знает границ дозволенного, которое питается страхом и отчаянием своих жертв. И Бёну нужны эти грёбанные пять минут, чтобы переварить всё это и успокоиться. Иначе он и сам станет ничем не лучше его и погрузится в ту самую тьму, что живёт в его душе. Чонин молчит какое-то время и буравит брата дотошным взглядом, но резко сдаётся, и его плечи опускаются. Он никогда не привязывался ни к кому, кроме своей семьи, поэтому и не может в полной мере понять, почему его брат так реагирует на смерть каких-то совсем посторонних людей. Но Ким понимает, что для старшего они стали близкими. Пусть не настолько, чтобы записать их в семью, но достаточно, чтобы сожалеть об их кончине. — Хён, — обращается Чонин к Минсоку, — у тебя есть сигареты и спиртное? Ким удивлённо смотрит на младшего, ошибочно решив, что это он для себя спрашивает, но потом до него доходит, что алкоголь и сигареты нужны Бёну. — Спиртное я точно где-то видел, — вздыхает он, зарываясь пятернёй в свои густые волосы, — а вот сигареты… — У меня есть, — возникает в дверном проёме Сехун, озабоченно поглядывая на Бэкхёна. Бён вообще не подаёт признаков жизни. Сидит с закрытыми глазами, словно медитирует. Чонин знает это состояние брата, поэтому совершенно спокоен. А вот Сехуну слишком тревожно. Он каждый раз удивляется тому, каким разным может предстать перед ним Бэкхён. И каждый раз это будто совершенно другой человек. — Думаю, нам всем не помешает пропустить по бокальчику, — заключает Минсок и удаляется на кухню. — Хорошо, что ты вернулся, — бросает Чонин, усаживаясь в кресло и потирая переносицу указательным и большим пальцами. — Если бы и с тобой что-то случилось… — Я, кажется, встретил вампира… — тихо произнёс Сехун. Адреналин почти выветрился из крови и до парня начало доходить, в какой опасной близости от смерти он находился каких-то десять-пятнадцать минут назад. — Что? — Бэкхён тут же открывает глаза, поднимает голову и смотрит на О. — Я… Он выглядел как обычный старик, бездомный… Я понял, что это бессмертный лишь тогда, когда он сказал, что был знаком с Габриэлем… Но ведь… Вашего отца нет уже очень давно… Значит… — Опиши его, — требовательно просит Бэкхён. Чонин наблюдает за братом. Старший обладает удивительной способностью меняться на глазах из ослабевшего, или сбитого с толку в сосредоточенного, резкого и непоколебимого бессмертного. — Волосы с сединой, — проговаривает Сехун, глядя куда-то сквозь Бёна, трогает свои волосы у правого виска, — глаза… голубые… Он, — О запинается, потому что удивляется сам себе, тому, что так чётко всё отпечаталось в мозгу, — он казался щуплым и слабым, но если присмотреться… в нём не было ни грамма слабости. Бэкхён, не говоря ни слова, срывается в комнату, которая служила кабинетом Габриэлю в этой квартире. Он кидается к столу, к тому самому ящику, в котором нашёл портрет своей матери, и снова перерывает десятки набросков, сделанных рукой Габриэля. Спустя долгие секунды он находит то, что искал, и не верит своим глазам. На обороте указана лишь дата и короткая, но такая ёмкая аккуратная подпись. — Хён, в чём дело? — рядом возникает Чонин, а вслед за ним в кабинет входят Минсок и Сехун. — Я… Думал, что он мёртв… — шепчет Бэкхён, сжимая в дрожащей руке лист бумаги. — Кто? Чонин осторожно забирает из тонких длинных пальцев набросок, всматривается в морщинистое лицо, в его складки и в водянистые глаза. Ким уверен, отец в точности передал образ этого неизвестного на бумаге. Младший переворачивает лист и читает то, что прочитал ранее Бэкхён. «Старик, что даровал мне бессмертие… 1563 год». — Сехун, — окликает Чонин парня и подзывает жестом к себе, — ты его видел? — Да, — О отвечает сразу же, ему и мгновения хватило, чтобы узнать в портрете того самого Старика. 1074 год, в южных лесах Японии — И всё же, — произнёс Бэкхён, — как вообще в нашем мире появились вампиры? Габриэль улыбнулся, глядя на младшего, чьё лицо освещало пламя от костра. На улицу постепенно опускались холодные осенние ночи, которые, конечно же, не имели никакой власти над бессмертными. Но разводить костры стало своего рода обычаем для Габриэля. Так он чувствовал себя более живим, что ли. — Не могу ответить на твой вопрос, Бэкхён, — всё же заговорил Габриэль после пары минут молчания. — Если честно, это, пожалуй, единственное, что меня никогда не интересовало. — Почему? — в голосе младшего не чувствовалось любопытства, совсем никакого интереса. Словно он задавал вопросы чисто по инерции. — Потому что, даже найди я ответ, мне от него никакого прока. — Ну, да… Это всё равно, что спросить человека, зачем он родился… Люди тоже не смогут ответить. — Бэкхён… Я знаю, что прошло не так много времени… Точнее, для обычного смертного прошла почти жизнь… Ты всё ещё тоскуешь? Габриэль очень часто задавал этот вопрос младшему. После того, как Бэкхён прошёл этап перерождения в вампира, он ни единого раза не заговорил с ним о своей матери, о причине её смерти, о том, кто её убил. Габриэль полагал, что Бэкхён винит именно его во всём, но от младшего не исходило ненависти или злости. И это пугало и настораживало старшего. Он очень боялся совершить ту же ошибку, что и с Исином. — Нет. Я уже ничего не чувствую по этому поводу, Габриэль. — Что ж… Бессмертный не знал, как продолжить разговор или сменить тему. Отчего-то с Бэкхёном было сложно вести беседу. За то время, что он появился в его семье, наладить контакт так и не удалось. Бён просто был и всё. Глаза пусты и безжизненны, как и в ту самую ночь, когда Габриэль его обнаружил. Ничего не изменилось. — Тебя ведь тоже кто-то сделал таким. Кто это был? Габриэль так сильно погрузился в свои мысли, что этот вопрос буквально выдернул его в реальность, и лёгкие мурашки пробежались по широкой спине. — Тебе действительно интересно? — уточняет старший. Эта тема была не самой любимой. Говорить о Старике не хотелось от слова совсем. — Мне почему-то кажется, что расстались вы на не лучшей ноте. Будто ты избегаешь его. Я хочу знать, почему. Ведь я могу случайно его встретить. Хотелось бы знать на такой случай, мне бежать от него, как от огня, или убить на месте. — Ты порой удивляешь меня очень сильно, Бэкхён, — улыбнулся кончиками губ Габриэль, чуть вороша костёр. — Много об этом вампире я тебе рассказать не смогу, потому что и сам почти ничего не знаю… Он жестокий, злобный и очень упрямый старик. На вид ему лет семьдесят-восемьдесят, и я не знаю, насколько давно он застыл в этом возрасте. Но он многому меня обучил. Практически, треть из того, что я знаю и умею — его заслуга. Боевые навыки, познания о мире… Это всё он. — Кажется, есть что-то более важное, чему он научил тебя, ведь так? — проницательный взгляд карих глаз глядел Габриэлю прямо в душу. — Да, — усмехнулся старший, поднялся со своего места и отошёл чуть дальше от костра, отворачиваясь от Бёна. — Под его руководством я творил ужасные вещи. Я убивал, уничтожал всё живое, рвал на куски невинных людей… И я не горжусь своими поступками. Но я был слишком молод для вампира, и боялся Старика. Боялся, что если ослушаюсь хоть раз, он уничтожит меня так же легко и быстро, как я уничтожил десятки поселений. Габриэль замолчал, вглядываясь в чёрное небо, на котором сегодня ночью не было ни звёздочки, ни луны. Он ненавидел свою прошлую жизнь и каждый день молился Богу, просил о прощении. Молил, потому что с позором признавал, что ему нравилось ощущение хрупкой жизни в своих руках, нравилась горячая кровь, стекающая по подбородку, ласкающая глотку, щекочущая острые белоснежные клыки. Ему так сильно это нравилось, что стало страшно. И этот страх перевесил страх перед Стариком. Габриэль сбежал. И никогда не оглядывался назад. — Если ты его встретишь, Бэкхён… Беги, — закончил свой нескладный рассказ Габриэль. — Он слишком опасен. И каким бы искусным воином ты ни был, тебе его не одолеть. Это всё, что я могу тебе сказать. Наши дни Бэкхён всматривается в морщины на изображённом лице, вспоминая предостережение Габриэля. Странно, но страх и трепет отступили. Если этот Старик не убил Сехуна, значит что-то всё же изменилось. Возможно, самый жестокий и ужасный бессмертный в этом мире переосмыслил основы своего существования. До Бёна вдруг доходит, что Исин ни в какой вселенной не смог бы в одиночку убить Габриэля, а это значит, что ему помогли. И, думается Бэкхёну, что этим помощником был как раз этот самый Старик. — Нам нужен чёткий план действий, — произносит уверенно Бён, присаживаясь в кресло позади себя. — Что ты задумал? — с осторожностью задаёт вопрос Чонин, бросая портрет на стол и скрещивая руки на груди. — Исин теперь не остановится ни перед чем. Он жаждет моей смерти. И вашей тоже, — мрачным взглядом Бэкхён обводит всех присутствующих, чуть дольше задерживаясь на Сехуне. — В первую очередь необходимо отправить Сехуна туда, где до него никто не доберётся. — Ты снова решаешь за меня? — злится О. — Ты будешь только мешаться. Защищать тебя и сражаться с врагами у нас не будет возможности, — довольно сухо и грубо бросает Бён. — Сделать тебя вампиром тоже не выход, потому что, пока ты будешь перерождаться, учиться, всё равно будешь лёгкой мишенью. Молодому вампиру нужно хотя бы пара десятков лет, чтобы научиться хоть чему-то. — Звучит как оправдание тому, почему ты не хочешь обратить меня, — хмыкает Сехун. — Думай, как тебе угодно, — холод и безразличие вампира больно бьёт по Хуну, — если в твоей голове сложилась именно такая картинка, значит ты всё ещё ребенок, который не может увидеть сути. — Мне двадцать семь, Бэкхён, — Сехун пытается придать своему голосу тот же холод, — не думаешь ли ты, что называть меня ребёнком несколько неуместно? — Я... — Хватит! — голос Минсока явно остудил накалившуюся обстановку. — Мне порядком надоело слушать ваши препирания на пустом месте! Чонин и вовсе молча стоит, не издаёт ни звука. Он хорошо знает своего брата, поэтому понимает, что конкретно имеет тот ввиду, называя Сехуна ребёнком. Но Ким не собирается в этот раз что-то пояснять. Ему кажется, он и так достаточно объяснил младшему чуть ранее за столом на кухне. — Во-первых, — продолжает Минсок, — я согласен с тем, что Сехуна нужно отправить в надёжное место. Проблема в том, что таких мест можно пересчитать на пальцах одной руки. Особняк вашего отца уже отпадает, потому что он теперь как проходной двор для всякого отброса. Бэкхён жёстко сжимает челюсть при звуке этих слов. У него отняли всё. Даже то, что осталось. Всё отняли. И он не сделал ровным счётом ничего, чтобы сохранить хотя бы свой дом. Чувство отвращения к самому себе разъедает остатки здравого смысла. В душе разрастается пожаром жажда отомстить и стереть с лица земли того, кто причастен к этому. — Хён, — Чонин подходит к брату и кладёт руку ему на плечо, — дыши глубже. Ты ведь знаешь, что бессмысленно переживать о прошлом, верно? — Я жил настолько беспечно, что даже не заботился о том, что в будущем мне понадобится какое-то укрытие, — едва слышно проговаривает Бён. — Я просто... Мне было всё равно, что со мной станет. Я готов был последовать за отцом в любой момент... — Да, твой эгоизм превзошёл все мои ожидания, — с горечью добавляет Ким, — но давай мы разберёмся с твоими угрызениями совести после того, как устраним главную проблему? Сехун слушает разговор братьев, следит за тем, как Чонин ловко находит нужное место в сердце Бэкхёна и воздействует на него. Да. До такого уровня связи ему с Бэкхёном далеко. И О это прекрасно понимает. — Хорошо, — неожиданно произносит Сехун. — Я сделаю всё, о чём ты просишь, Бэкхён. Но с одним условием. — С каким? — переводит свой взгляд на младшего Бён. — Если кто-то из вас умрёт, я из-под земли вас достану и заставлю почувствовать всё, что чувствую я. — Аха-ха-ха, — неожиданный смех Минсока вводит всех в ступор. — Знаешь, Сехун~а, я уверен, из тебя выйдет отличный бессмертный! Аха-ха-ха! Чонин едва сдерживает уголки своих губ, потому что те очень сильно хотят искривиться в улыбке. Бэкхён же и вовсе не настроен улыбаться. Он просто смотрит на самого младшего из присутствующих и понимает, в очередной раз, что встрял по полной программе. — Итак, — хлопает в ладоши Ким старший, — у меня есть на примете одно место, которое, надеюсь, никому неизвестно. Это мой старый дом. Тот самый, в котором я жил ещё будучи человеком. Все эти годы я старался поддерживать его в должном состоянии. Он полностью мой. — Как далеко он расположен? — интересуется Бэкхён. — Нет так, что бы очень далеко. Но нам в любом случае нужно будет передвигаться так, чтобы нас не заметили. Это будет сложно. — Исин уже знает о Хёне и обо мне, брат, — всё это время молчаливый Чонин подаёт голос, — и за нами явно будут следить. — Пока что Исин не знает, где мы, — Бэкхён бормочет себе под нос, погружаясь в размышления. — Но стоит нам выйти из укрытия, тут же сядут на хвост его шестёрки. И даже если мы разделимся, за каждым будут следить. — Ну, я знаю одного бессмертного, который мастерски избавляется от слежки, — хмыкает Чонин. — Ван Ибо? — приподнимает бровь Бён. — Какой ты догадливый, брат, — улыбается младший. — Ему не составит труда избавиться от хвоста прежде, чем тот успеет что-либо понять. Бэкхён вновь погружается в свои мысли. Ибо истинный Чжаня, и сейчас вампир как никогда понимает, насколько это тяжело, когда тот, кого ты любишь, с кем связана твоя душа, находится в опасности. Бён меньше всего хочет просить Сяо Чжаня о такой просьбе. — У нас нет иного выбора, Бэкхён, — вкрадчиво обращается к брату Чонин. — Если мы хотим защитить Сехуна, тебе придётся попросить помощи у своего друга. — Я знаю, — Бэкхён мрачнеет на глазах. Ему совершенно не нравится ситуация, в которой все они сейчас оказались. Бён просчитался, не учёл все возможные варианты событий. Ему интересно, что бы сказал Габриэль, будь сейчас здесь? Наверное, тихо посмеялся бы, а потом в сотый раз преподал бы урок по выживанию. Сехун теперь молчит. Он не собирается больше встревать. До него медленно, но всё же доходит осознание, что он сейчас действительно бесполезен. Он просто человек, но даже если его обратят в вампира, он всё ещё будет бесполезным и слабым. Так что, какой смысл в спорах? И парень бы соврал, если бы сказал, что совсем не боится. Боится. Ещё как боится за свою жизнь и за жизнь тех, кто сейчас находится в этой комнате. И если за жизнь Минсока он боится, потому что искренне прикипел к нему и считает едва ли не отцом, которого у него никогда не было, то за жизнь Чонина он боится, потому что знает, что Бэкхён просто не переживёт, если его брат умрёт. Ведь Ким единственный, кто остался у него из семьи. И в случае его потери даже Сехун не будет в силах помочь Бэкхёну. Вот и получается, что каждый в комнате имеет свою особую ценность и значимость. Вот только сам Сехун ещё не знает, что ценней всего для Бэкхёна это он. Просто младший ещё не способен до конца уловить и почувствовать состояние Бэкхёна, когда тот лишь на мгновение задумывается о гибели Сехуна. Если бы О мог почувствовать это сам, он бы никогда больше не заикнулся на тему своей бесполезности. Потому что именно его существование спасает Бэкхёна от лютой ненависти и жажды мести. — Я позвоню Чжаню, — говорит Бён, доставая телефон из кармана своих джинс, — а ты, Хён, — обращается он к Минсоку, — приготовь что-нибудь поесть. Уверен, Сехун сейчас очень голоден. Минсок просто кивает и удаляется на кухню. Чонин лишь вздыхает, присаживается в кресло и потирает переносицу. Давно уже он не участвовал в подобных разговорах. Кажется, в последний раз, когда Бэкхён пытался кого-то наставить, был сам Ким. И прошло уже очень много времени с тех пор. Бэкхён выходит на балкон, находит нужный номер в контактах и нажимает "кнопку" вызова. Он очень надеется, что с Чжанем всё хорошо, что Исин ещё не успел до него добраться. Лэй в бешенстве врывается в кабинет Кристиана, его глаза пылают адским огнём, в них читается сплошное безумие и никакого здравого смысла. — Что случилось? — спокойно спрашивает Кристиан. — Я уничтожу его! Я сотру его в порошок! Я разорву его плоть и заставлю мучиться! Я заставлю его смотреть, как заживо сдираю кожу с каждого, кто ему дорог! — Исин ходит из стороны в сторону, нервно сжимая кулаки. — Я так понимаю, то, что ты сделал, не возымело нужного эффекта? — ухмыляется Крис. — А ведь я говорил тебе, что Бён Бэкхён слишком сильно похож на Габриэля. — Не смей произносить его имя при мне, — рычит Лэй. — Как скажешь, — хмыкает мужчина. — И каков же будет твой следующий ход? — Мне нужно узнать, где он сейчас, — китаец падает в кресло, что стоит напротив стола Кристина, — там, где он, будут и все его близкие. — У него их так много? — интересуется бессмертный. — Трое, — уверенно отвечает Исин. — Чонин его брат, Минсок... Не знаю, не уверен, кто он, но явно тоже очень близкий, и этот человечишка Сехун. — Ты снова хочешь использовать моих людей для своих целей? — Нет. На этот раз мне нужны те, с кем я могу связаться в любую минуту. — Это очень радует, — с неким облегчением вздыхает Кристиан. Мужчина прекрасно понимает, что отправь он своих людей за Бёном, и их сразу же можно считать трупами. Это тяжело признавать, но сейчас только Кристиан может потягаться с вампиром, взрощенным Габриэлем. И если Чжан Исин не идёт за Бёном сам, значит ещё не готов его план и нападать вот так, в лоб, слишком опасно и опрометчиво. — У тебя есть кто-то, кто хорош в поиске людей? — интересуется Исин, пристально следя за эмоциями на лице вампира. — Мне просто нужно, чтобы их нашли, не более. — Да. Есть. — Отлично. Тогда, это будет моей последней просьбой к тебе. Со всем остальным я справлюсь сам. — Ты же не забыл наш уговор? — выгибает левую бровь Кристиан, заглядывая бессмертному в его безумные глаза. — Я должен поквитаться с Бёном. И он должен знать, за что именно он страдает. — Не волнуйся, я всё помню, — хищно улыбается Лэй, смакуя приближающийся час расплаты. Слишком длинные гудки заставляют Бёна нервничать ещё сильней. Самые ужасные мысли лезут в голову, но он насилу вытесняет их, потому что не время подаваться панике. — Да, Бэкхён, — стоило только услышать голос китайца, как Бён тут же выдохнул. — Ты в порядке? Ничего не произошло? — Если честно, я удивлён твоему звонку, — Чжань тоже весь на нервах, он пытался связаться с Бэкхёном, но тот просто был недоступен. — Чжань... Я знаю, что не в праве тебя о чём-то просить, но мне нужна твоя помощь. — Мы теперь все в одной лодке, Бэкхён, — усмехается мужчина. — И держаться нам тоже нужно вместе. Что мне нужно сделать? — Тебе и Ибо необходимо доставить Сехуна в безопасное место. И... Вам всем троим лучше остаться там. Это моя война. Я должен её закончить сам. — Бэкхён... — Нет, послушай меня, прошу, — Бён сжимает перила, стараясь держать себя в руках. В голове то и дело всплывают картинки ужаса, которые сотворил Исин с Лилит и её подчинёнными. — Я уверен, ты в курсе, что Лилит и её клуба больше нет. Но ты даже не представляешь, что именно он с ней сделал. Поэтому, я прошу тебя оставаться там, где ни тебя, ни твоего истинного, ни Сехуна никто не тронет. — ... Разве есть такое место? — после долгой паузы спрашивает Чжань. — Есть. Я скину тебе адрес места, где я сейчас нахожусь. Нам нужно всё обсудить и составить план. Времени мало. Уверен, за вами увяжется кто-то из шестёрок Исина. Будьте осторожны. — Хорошо, Бэкхён. Не волнуйся, мы с Ибо скоро будем на месте. Бэкхён завершает вызов и выдыхает. Сейчас он впервые чувствует некую расслабленность и каплю уверенности в том, что всё пройдёт хорошо. Ему нужно цепляться за это чувство, чтобы мыслить здраво. Нельзя усомниться в себе и в своих силах. Он просто не имеет на это право. Вампир быстро набирает сообщение с адресом и отправляет Чжаню, затем делает ещё пару глубоких вдохов и выдохов, и возвращается на кухню. Чонин медленно пьёт чай, словно это и не чай вовсе, а какой-нибудь дорогой алкогольный напиток. Минсок что-то читает в своём телефоне. Сехун же без особого аппетита жуёт макароны, заправленные сырным соусом. — Почему такие кислые лица? — Бэкхён присаживается за стол, кладёт на него свой телефон и ждёт ответа. — Твой истинный чувствует себя не в своей тарелке из-за того, что для него приходится готовить, — тихо говорит Чонин, — поэтому я решил составить ему компанию и выпить чашечку чая. Он вкусный, кстати, хочешь? — ... — Когда здесь будут твои китайские друзья? — уточняет Ким старший у Бёна. — Думаю, приблизительно через три-четыре часа, а что? — У нас не так много времени, Бэкхён. Уверен, что Исин уже начал искать нас. — Нам в любом случае нужно дождаться Чжаня и Ибо, Хён. — Меня не это волнует. Мы уже давно не охотились. И нам предстоит скрываться и бежать. Без драк не обойтись. Нам нужно "поесть". На самом деле Бэкхён тоже об этом думал. Он прекрасно понимал, что сейчас преимущество не в их пользу. Им действительно не хватает человеческой крови в жилах, чтобы сражаться на полную мощь. Но выходить сейчас на охоту опасно. — Это место ведь ещё не обнаружено, так? — вмешивается в разговор Сехун. — Сколько вампирам нужно времени на то, чтобы найти человека и насытиться его кровью? Я уверен, что пару-тройку часов я вполне могу провести и один. В конце концов, я не ребёнок, пальцы в розетку совать не буду. — Незваные гости могут нагрянуть сюда в любой момент, — тут же возражает Бён. — И какая тогда вообще разница? Даже будь вы здесь, всё равно я буду мишенью номер один, — парирует О, глядя старшему чётко в глаза. — У вас больше не будет такого шанса, Бэкхён. Потому что, как я понял, как только этот Чжань с Ибо прибудут сюда, мы почти сразу двинемся в путь. К тому же мы сейчас не в безлюдном лесу, найти себе "пакет" с кровью не так уж и сложно здесь. — Ого! — присвистывает Чонин. — Не думал, что ты настолько бессердечный. Сехун пропускает его язвительность мимо ушей, прекрасно понимая, что это просто ребячество. Бэкхён же ещё сильней погружается в свои мысли, раздумывая над словами Сехуна. — В словах Сехуна есть логика, — вдруг произносит Минсок, который до этого просто молчал. — Я был на охоте буквально перед нашим побегом, поэтому вполне могу поохотиться поблизости. Мне много не нужно. А вот вам с Чонином лучше подготовиться основательно. Учитывая, что именно тебе и ему предстоит отбиваться, пока мы с Сехуном и твоими друзьями будем пробираться к безопасному месту. — У нас с вами два с половиной часа, — наконец решает Бён. — За это время нам нужно успеть поесть и вернуться обратно, потому что к этому моменту Чжань и Ибо могут быть уже здесь. Чонин, не произнеся ни слова, встаёт со своего места, подходит к Бэкхёну, хлопает его по плечу и в одно мгновение покидает квартиру. Минсок просто ловит взгляд чёрных глаз Бёна, кивает и уходит вслед за Чонином. Сехун резко чувствует какую-то пустоту внутри, потому что комната резко утратила признаки присутствия двух человек. — Сехун, — зовёт младшего Бэкхён, — пообещай, что ни шагу не сделаешь за порог этой квартиры. — Бён максимально серьёзен и строг. О подходит к нему вплотную и резко обнимает широкие плечи. Отпускать его совсем не хочется, в груди болезненно сжимается сердце. Отчего-то Сехун абсолютно спокоен на счёт себя, но его бьёт тревога за Бэкхёна. А вдруг это в последний раз, когда они видятся? А что если Исин караулит где-то поблизости? Все эти терзания лишь сильнее воздействуют на парня, чьё сердце заходится и без того в бешеном ритме. Бэкхён легонько проводит по отросшим тёмным волосам Сехуна, прижимает его к себе ближе и утыкается кончиком носа в ямку на шее. Он прекрасно всё понимает и чувствует, но сказать или успокоить не в состоянии, потому что и сам много чего боится. — Мы вернёмся через два с половиной часа. Прошу, что бы ни случилось, что бы ты ни услышал, оставайся здесь. — Какой в этом смысл? Если они захотят меня убить, они просто выбьют дверь, — срывающимся тихим голосом произносит О, крепче сжимая чужие плечи. — Минсок будет ближе всех, он учует опасность и сможет вовремя подоспеть. Но если ты вдруг окажешься вне поля его чутья... — Да. Я понял, — коротко и как-то безэмоционально отвечает О. Чжань на скорую руку собирает необходимые вещи, оставляет указание главному администратору своего отеля и покидает его пределы. Они с Ибо договорились встретиться на нейтральной территории. Велика вероятность, что Исин ещё не успел пронюхать о его с Бэкхёном дружбе. По крайней мере, Сяо Чжань очень на это надеялся. Но вот Ибо уж явно засветился в Китае, вытаскивая оттуда Чонина, поэтому стоило использовать все методы, чтобы максимально обезопасить себя и своё передвижение. Мужчины договорились встретиться у сгоревшего клуба Лилит. Чжань посчитал, что это место навряд ли привлечёт внимание Лэя, ведь Бэкхён здесь так и не появился за эти дни. Ван Ибо находился внутри помещения. Ему просто было любопытно, как именно расправляется со своими врагами Чжан Исин. Безусловно, каждый бессмертный, кому более десяти-пятнадцати лет, наслышан о Лэе и его "методах". Но лишь единицы могли увидеть всё своими глазами. И даже несмотря на то, что здесь всё покрыто пеплом и пылью, чьи-то останки всё же остались. То ли это было сделано специально, в надежде, что Бэкхён сам сюда пожалует и увидит своими глазами, то ли это обычная невнимательность полицейских. — Иногда твоё любопытство меня пугает, — Сяо Чжань стоит за спиной своего истинного и его пробирает дрожь. — Нам пора выдвигаться, пока нас не заметили лишние глаза. — Нас уже заметили, Гэгэ, — совсем тихо произносит Ибо, и в следующее мгновение срывается с места и исчезает. Чжань стоит на месте и прислушивается к гробовой тишине, к каждому шороху. Переживать за Ибо нет нужды, потому что если не сам Чжан Исин пришёл по их души, со всеми остальными младший справится без особых трудностей. На самом деле в их мире осталось не так много древних бессмертных. Их количество едва ли перевалит за пару десятков, а это действительно очень мало. И в эти два десятка входит и Бён Бэкхён. Несмотря на то, что ему всего лишь тысяча сто лет, его навыки, его характер, его личность делают своё дело. Назвать его обычным бессмертным повернётся язык разве что только у молодняка. И если учесть, что сейчас в Корее насчитывается четверо древних бессмертных, двое из которых это Минсок и Бэкхён, то силы примерно равны. А Лэй и Кристиан явно не собираются тратить своё время на каких-то второстепенных персонажей во всей этой "войне". — Уходим, — ловко хватает за руку Ибо старшего и тянет за собой. Чжань следует за истинными молча и покорно. Он доверяет ему так, как никому в этом мире. Мужчина чётко знает, что младший поведёт их самым безопасным путём. Тем временем, пока Сяо Чжань прибывает в своих мыслях, тонкие крепкие пальцы Ван Ибо мягко сжимают его ладонь. Это, казалось бы, обычное действие, значит для обоих очень много. Ведь когда-то сам Чжань спас Ибо от смерти, таща его следом за собой, обвив изящное запястье своими пальцами. — Гэгэ, справа! — выкрикивает парень. Чжань реагирует молниеносно, выхватывает из кармана своей куртки острый металлический клинок и запускает его чётко в шею вампиру, появившемуся слишком неожиданно. Сяо на мгновение вырывает свою руку из крепкой хватки Вана и бросается на врага. Вцепившись ему в голову, он с рыком отрывает её от остальной части тела, швыряет на землю и пробивает грудную клетку, чтобы вырвать сердце. В это же время Ибо расправляется со вторым вампиром. Чётко, быстро и без лишних движений. Просто он уже давно научился нейтралезовывать врагов и прихвостней Лэя. По какой-то неизвестной причине, почти все они были слишком слабы и молоды. Возможно, потому что сам властитель Китая никому никогда не доверял и сам лично "казнил" своих же обращённых. А затем создавал новых, ведь шестёрки нужны всегда. Чжань лишь слегка поливает разорванные части тела вампира горючим и кидает в эту кучу зажжённую спичку. Он мысленно хвалит себя за то, что прихватил с собой немного бензина и спички, которые покоится сейчас в небольшом рюкзаке на его спине. Только сжигая тела вампиров, можно окончательно их умертвить. И если учесть, что солнце уже часа два как зашло за горизонт, другого выхода не остаётся. Свидетелей оставлять им с Ибо нельзя ни в коем случае. — Мы почти на месте, — бросает Чжань, вытирая руки о кусок рубашки, в которую был одет убитый им вампир. — Да, и хорошо, что больше никто за нами не следит. Остаток пути они преодолели достаточно быстро. За ними действительно больше не было хвоста, что казалось немного странным и подозрительным. Но времени размышлять об этом у парней не было, поэтому они просто прибавили скорость. Когда Чжань оказался перед дверью нужной квартиры, первое, что он учуял, это запах крови. И человеческой, и вампирской. Без лишних раздумий он практически выломал дверь и вошёл внутрь. Ибо следовал за ним, очень быстро осматриваясь и оценивая обстановку. Капли крови человека вели на кухню, и по мере того, как Чжань следовал по ним, размер их увеличивался, и в конечном пути кровь являла собой небольшую лужу. Вариантов, кому могла принадлежать кровь, было не так уж и много, а если быть точнее, вариант был всего один. Это кровь О Сехуна, истинного Бэкхёна. — Гэгэ! — позвал Ибо старшего из соседней комнаты. Чжань тут же оказался рядом с младшим, который аккуратно усаживал какого-то бессмертного на диван. У него было вырвано сердце и свёрнута шея. Китаец понятия не имел, враг перед ними или нет. Но если рассуждать логически, то навряд ли бы его оставили здесь, коли он приходил за Сехуном. — Хён?! — в квартиру едва ли не влетел Чонин. Глаза его излучали страх, судорожно бегали по стенам, полу, пока не увидели троих бессмертных, один из которых был в отключке. — Чонин, — кивнул Ибо, поприветствовав бессмертного. — Что с ним? — казалось, Ким вовсе не замечал их. — Где Сехун? — Мы пришли несколько минут назад, — произнёс Чжань. — Здесь повсюду кровь Сехуна и его, — вампир указал головой на бессмертного на диване. — Чёрт! — выругался Чонин, зарываясь пальцами в волосы. — Черт! Чёрт! Чёрт! — Я так понимаю, это Минсок? — уточнил Чжань. — Да. Он связался с нами... Мы с Бэкхёном как раз успели покинуть город, чтобы поохотиться. Были в процессе, когда он что-то мысленно прокричал... — Чонин прошёл к дивану и присел рядом с Минсоком, осматривая его. Чжань какое-то время молчал. С Минсоком всё будет в порядке, восстановление не займёт много времени, чего нельзя было сказать о пропавшем Сехуне. Судя по количеству крови, ранили его не слабо, а значит он ослаб и, возможно, без сознания. — Где Бэкхён? — всё же спросил китаец спустя затянувшееся молчание. На лице Чонина в один миг проявились все эмоции, которые только существовали: смятение, отчаяние, страх, злость... — Когда мы возвращались, нас разделили... Кто-то напал со спины. И пока я разбирался с вампиром, Бэкхён пропал из поля моего зрения... Я решил двигаться дальше, чтобы успеть на помощь Минсоку, — Чонин замолчал, разглядывая свои ладони. На них была засохшая кровь, явно не его, но того, кто напал. — Я думал, что Бэкхён будет здесь... — Я сейчас вернусь, — бросил Ибо и покинул квартиру. Чжань не успел и слова ему сказать, как того и след простыл. — ... — бессмертный пытался подобрать слова, но ничего внятного в голову не лезло. — Чёрт! — снова прорычал Чонин, поднимаясь с дивана. Парень ушёл на кухню, чтобы своими глазами увидеть удручающую картину. Кровь Сехуна была практически везде. Неосторожные маленькие капли стекали со шкафчиков, часть их попала даже на плиту. А та лужа, что темнела на полу, и вовсе приводила Чонина в ужас. Сехун явно боролся и не собирался мирно сдаваться. Как долго он протянет с такой кровопотерей? И кто вообще за ним явился, если смог справиться с Минсоком? Чонину очень не хотелось думать, что за ним пожаловал сам Лэй, но кроме него навряд ли бы кто-то сумел вырвать старшему сердце. — Ты пробовал связаться с братом? — Чжань подошёл слишком тихо, чем немного напугал взволнованного Кима. — Он не отвечает, — тихо ответил Чонин, едва повернув голову через плечо на бессмертного. — Но он хотя бы жив... — Ааайщщ, — послышался голос Минсока из гостиной. Мужчина потирал свою шею, в которой ещё остались неприятные ощущения. — Хён, — позвал его Чонин, войдя в комнату. Следом за ним вошёл и Сяо Чжань, с любопытством рассматривая бессмертного. — Хён, кто это был? Минсок нахмурился, взъерошивая свои волосы. Он смутно помнил произошедшее, потому что его схватили почти сразу, как он вошёл в квартиру. Вампир помнил, как его звал Сехун, помнил сильные руки на своей шее, но нападавший был сзади, поэтому его лица рассмотреть он не смог. Киму удалось перекинуть его через себя и нанести пару мощных ударов, но тут его грудную клетку пробила чужая рука, снова со спины, вырвала сердце и сдавила в своих пальцах. Последнее, что увидел Минсок, прежде чем отключиться, как к нему бросился Сехун, но замер на месте. Кто-то полоснул его по плечу, хлынула кровь, а дальше мрак. — Хён? — обеспокоенный Чонин потряс его за плечо. — Их было двое или трое. Увы, я не видел лица ни одного из них. Но они чертовски сильны. Одного я почти вырубил, но мне вырвали сердце... Помню лишь, что Сехуна ранили в плечо, а дальше темнота. — Тебя не только лишили сердца, — подал голос Чжань, — но ещё и шею свернули. Чтобы уж наверняка продлить время твоего восстановления. Странно, что не убили, — бессмертный задумчиво постучал по подбородку указательным пальцем. Минсок не стал спрашивать, кто стоит рядом с Чонином, потому что это было и так понятно. Его интересовало другое, почему вампир один? Ведь их должно было быть двое. И не успел он задать свой вопрос, как в гостиную вошёл парень, выглядевший внешне одного возраста с Чонином. — Их след обрывается на границе города. Кое-где чувствуется кровь Сехуна, но его явно подлатали, потому что запах почти испарился, — словно доклад отчеканил парнишка. — Хён, это Сяо Чжань и Ван Ибо, — Чонин поочерёдно указал на вампиров. — А где Бэкхён? — с опозданием спохватился старший. — Он... Тоже пропал, — едва выдавил из себя Ким младший. У него всё ещё в голове не укладывалось, каким вообще образом их так ловко разделили, что Чонин даже не заметил этого сразу. Казалось, что всё было спланировано очень давно, будто их ждали именно там, где они охотились. Но ведь это невозможно. Бэкхён определил место кормёжки спонтанно. Остаётся только один вариант — за ними следили с самого начала. И делали это настолько профессионально, что ни Бён, ни Ким этого даже не заметили. — Как ты понял, что что-то не так? — поинтересовался Чонин у Минсока, расхаживая по комнате. Его нервное состояние тяжёлой аурой оседало на стены, рекошетило от них и передавалось всем присутствующим. — Я не собирался уходить далеко, как мы и обговаривали. Успел отойти лишь на пару кварталов, когда заметил нечто странное, — медленно ответил вампир. — Как у любой жертвы, на которую охотится хищник, у людей есть чувство опасности. Они неосознанно обходят стороной места, которые им не нравятся, хотя и объяснить это они не могут. И как раз-таки на другой стороне улицы люди буквально обходили стороной одно из зданий. Они буквально шарахались от него, как муравьи обходят каплю воды. Ибо и Чжань устроились в креслах, стоящих напротив дивана, на котором сидел Минсок. Китайцы с интересом наблюдали за старшим бессмертным. Он был невысокого роста, примерно как и Бэкхён, разрез его глаз ассоциировался с глазами лисы; интересная форма губ и чёрные густые волосы. Голос вампира так же имел необычный тембр, спокойный, мягкий. — Я опоздал. Если бы я раньше почувствовал опасность, я бы успел забрать Сехуна и увести его... — Не думаю, что несколько минут сыграли бы тебе на руку, Минсок. Без обид, — сказал Чжань, тут же поднимая руки в мирном жесте. — Лэй всё чётко просчитал и спланировал. За мной и Ибо почти сразу увязался хвост, стоило нам встретиться в указанном мной месте. А когда мы прошли уже треть пути до твоей квартиры, избавившись от ещё двоих шестёрок Исина, оставшаяся часть пути прошла подозрительно спокойно. Нас попросту отвлекали и тормозили, чтобы мы не успели к тебе на подмогу. В комнате вновь воцарилось молчание. Каждый размышлял о том, что в этот раз Лэй действительно всё продумал, и для этого ему понадобилось удивительно мало времени. Из всех присутствующих, только Чжань и Ибо достаточно хорошо были осведомлены о методах расправы Чжана, а так же о том, как он относится к тем, кого сам обратил. У него не было в "арсенале" настолько сильных и "старых" вампиров, которые бы так просто и легко обезвредили одного из древних. Соответственно, ему кто-то помогает. Это явно какой-то обоюдно выгодный союз, ведь Чжан Исин никогда ни с кем не сотрудничает. От всех этих мыслей у Сяо Чжаня голова трещала. Ибо осторожно взял его за руку и чуть сжал в своей. Этим жестом он старался хоть немного успокоить своего истинного. — Нам нужно что-то делать? — произнёс Минсок, сжимая кулаки. — Нужно связаться с Бэкхёном и ... — Он молчит, — перебил его Чонин. — Я уже пробовал. Либо он слишком сильно занят, убивая врагов, либо он без сознания. — Отведи нас к тому месту, где вы разминулись, — попросил Ибо. Чонин лишь кивнул. Он помог Минсоку подняться, потому что тот, хоть и восстановился внешне, силы его были ещё далеки от своей нормы. Бэкхён с лёгкостью вырвал сердце двоим напавшим на него вампирам. Третьему просто оторвал голову. И лишь после этого понял, что остался один, а след Чонина пропал вовсе. И только он собрался позвать его по ментальной связи, как позади него раздался голос Исина. — Браво, братец! — хлопал в ладоши и тихо посмеивался китаец. — Наш создатель действительно многому тебя научил. Надо же, а ведь я рассчитывал, что мои люди задержат тебя чуть дольше. Бэкхён смотрел на него с лютым холодом в глазах. Пришлось насильно заткнуть свою ненависть и злость, чтобы не сорваться и не придушить его. — Знаешь, признаюсь честно, твоя выходка с видениями была впечатляющей, — продолжал улыбаться Чжан. — Я даже потерял над собой контроль на какое-то время. А это, знаешь ли, очень и очень немногим под силу. Бэкхён не знал, какой из вопросов, атакующих его голову, задать. Сейчас он переживал за Чонина, Минсока и Сехуна. Ведь, если Исин сейчас здесь, значит за ними тоже были отправлены вампиры. Бёну оставалось только надеяться на то, что с ними всё в порядке. — Не переживай, Минсок и Чонин в порядке, — будто бы прочитав скрытые мысли Бэкхёна, заверил Лэй. — А вот твой истинный... Бэкхён напрягся всем телом, каждым мускулом, каждой клеткой своего мёртвого организма. — Боюсь, мои ребята немного разошлись, — противно усмехнулся китаец, — и пустили ему кровь. Самую малость, — Чжан сложил два пальца вместе, большой и указательный, оставив между ними расстояние чуть больше миллиметра. У Бёна заложило уши от той бури злости, ненависти и жажды убийства, которая накрыла с головой. Последний жгутик, сдерживающий все его чувства и эмоции, лопнул. Бэкхён за долю секунды оказался прямо перед лицом Исина, но не успел ничего сделать, потому что небьющееся сердце покинуло его грудную клетку. — Кажется, кое-кто забыл самую главную заповедь своего создателя, — не без удовольствия произнёс Исин. — Держи голову в холоде. Бэкхён отключился раньше, чем успел пожалеть о своей импульсивности. — Подними его и следуй за мной, — скомандовал Лэй. — Сехуна уже доставили на нужное место? — Да, Господин, — склонил голову вампир, а затем опустился и поднял Бэкхёна с земли.