«Remember»

Чонин просыпается и видит стены своего дома. Он пытается вспомнить, как попал сюда, потому что последнее, что он помнил, это трех голодных волков и кого-то еще, кого-то более опасного, чем серые хищники. Он посмотрел на свою руку, ожидая увидеть там кровавое месиво, но вместо крови и разорванных тканей, он различил лишь едва заметные шрамы. Его рана не могла зажить так быстро, иначе, это бы означало, что он пробыл без сознания слишком долго. Очень долго. Парень оглянулся по сторонам, в комнате он был совершенно один. За окном стояла поздняя ночь, освещаемая яркой луной. Что же, все-таки, произошло? Кто был тот человек? И каким образом Ким выбрался из леса живым? Вдруг, до его слуха донеслись чьи-то голоса. Один принадлежал Габриэлю. Его Чонин узнает из тысячи, потому что этот человек стал ему очень дорог. Мальчишка бы не признался в этом даже самому себе, но мужчина стал для него отцом. Тем, кто всегда направлял, учил, советовал и просто был рядом, хоть и отсутствовал иногда длительное время. — Кто он для тебя? - различал Ким незнакомый голос. — Бэкхён, - Габриэль устало вздохнул, — ты ведь знаешь, кто я такой, и какой я. К чему этот вопрос. — Именно потому, что я тебя знаю, я не понимаю, почему ты прячешь его от нас вот уже третий год, - кажется, этот Бэкхён, как назвал его Габриэль, был зол. — Потому что он обычный человек, Бэкхён~а... Как ты себе представляешь это? Он бы жил с четырьмя вампирами все эти несколько лет? — Ты думаешь... - Бэкхён потерял дар речи. — ... Неужели ты думаешь, что мы с сестрами убили бы его? Мы, что, по-твоему, как те волки? Нападаем на любого? — Бэкхён! - терпение мужчины лопалось. Для Габриэля было чем-то новым видеть своего сына таким. Бэкхён никогда не проявлял так много эмоций. Он всегда был холоден и сдержан. Поэтому, бессмертный не понимал, почему сейчас Бён реагировал так остро на то, что он ничего не рассказал о Чонине. Габриэль и сам не знал, почему скрыл это. Он точно был уверен, что Лиса примет мальчишку сразу же, как увидит. Да и в Анне мужчина не сомневался. Возможно, он боялся именного этого? Того, как сын отреагирует на то, что отец привел нового ребенка в семью? — Я давно знаю о нем, - продолжил Бэк. — Ты хоть представляешь, в какой он опасности, когда ты отлучаешься куда-то? Если бы я вчера не следил за ним, его бы разорвали волки! Как можно быть таким беспечным, отец?! Он ведь всего лишь ребенок! Сколько ему? 18? — Мне через пару месяцев 19, вообще-то, - медовый голос ворвался в такую жаркую беседу, и двое бессмертных замерли на месте. Габриэль и Бэкхён так сильно были поглощены своей перепалкой, что совершенно забыли о том, что их могут услышать. Старший смотрел на Кима очень встревоженно и с долей страха в глазах. Мужчина понятия не имел, что именно слышал Чонин, и как вообще отреагирует. Поэтому даже дыхание задержал, ожидая надвигающейся бури. Бён же смотрел на парня совершенно спокойным и пустым взглядом, в котором не было ничего, кроме черной бездны. Чонин чуть поежился от этих глаз, потому что невозможно, чтобы человек не излучал ровным счетом ничего. — Как рука? - первым подал голос именно парень, которого звали Бэкхён. — В норме, - сдержанно ответил младший. — Я тут услышал странное слово, которое имеет лишь отдаленное значение в моей голове. Вампиры. Не потрудитесь объяснить, что это вообще значит? Габриэль все же тяжело выдохнул, прикрывая глаза и потирая виски указательными пальцами. Бэк сначала посмотрел на него, потом на мальчишку. Он явно не собирался выступать в роли того, кто расскажет парню всю правду. В этом был хорош его отец, но не Бён. — Давай, расскажи ему, Габриэль! - Бэкхён не часто позволял себе такой тон в адрес своего создателя. А если быть точнее, никогда не позволял. Но сейчас в младшем кипела такая злость и ярость. Он впервые за все свои 444 года вампирской вечности ощутил тревогу и испуг за чужую жизнь. Мужчина ничего не ответил Бёну, потому что остро чувствовал состояние своего сына. Пожалуй, из всех своих детей, такую связь он ощущал только с ним. И это всегда поражало Габриэля, потому что Бэк был очень своевольный, своенравный. Но, кажется, именно эти качества были присущи и самому мужчине, когда он был совсем молодым вампиром. Бён Бэкхён так чертовски был похож на него самого, что становилось даже жутко моментами. — Чон... Кай, присядь, пожалуйста, - Габриэль совсем забыл, что Бэкхён мог не знать настоящего имени мальчишки, и по вздернутым бровям лишь подтвердил свои мысли. — Я не хочу присаживаться. Я хочу получить все ответы. Ты находился рядом со мной три года. И я не дурак, я всегда знал, что ты что-то скрываешь. И сейчас я жду объяснений. Ты сказал, что когда я буду готов, ты ответишь на все мои вопросы. Так вот, я готов! - на самом деле, Ким был совершенно не готов, и бешено колотящееся сердце в груди выдавало его со всеми потрохами. Оба бессмертных прекрасно слышали, как по венам мальчишки разгоняется страх. И, конечно же, они могли стереть ему память, заставить всё забыть. Но Ким уже во второй раз столкнулся с "правдой". И это будет продолжаться и дальше, до тех пор, пока он не умрет, или не станет таким же бессмертным существом. И оба вампира это хорошо понимали. Габриэль тяжело вздыхает и сам присаживается на ступеньки крыльца. Бэк стоит не шелохнувшись, лишь скрестил руки на груди. Чонин переводил взгляд с одного на другого в своем нетерпении. — Я не знаю, с чего начать, - тихо произнес старший. — Ты о многом догадывался и сам, я знаю. Поверь. Но я правда хотел оттянуть этот разговор как можно дольше. Ты слишком юн. Очень юн. — Ты старше меня лет на десять. От силы, двенадцать, - возразил Чонин. — Нет, Кай~я, я гораздо старше, чем ты думаешь, - мягко улыбнулся Габриэль. — Я так давно живу на этом свете, что не смогу дать точное число своим годам, как бы ни пытался подсчитать. - Бессмертный поднял глаза на мальчишку. — Ты сказал, что имеешь отдаленное представление о значении слова "вампир". И каково же оно? Чонин не спешил с ответом, потому что было страшно. Он действительно ничего не знал об этих существах, кроме того, что они пьют человеческую кровь и обладают неслыханной силой. Об этом он прочитал в одном из свитков королевской библиотеки, когда ходил на обучение грамоте и письму. Но в записях была пометка, что это лишь выдуманные сказки людьми, которые пытались оправдать трусость своих близких, которые сбежали из дома, чтобы стать разбойниками. А сейчас Чонин смотрел на Габриэля и Бэкхёна, и ни капли не видел в них "разбойников". В этих людях все кричало о том, что они состоятельные, образованные, начитанные и умные. И, хоть Ким и не знал парня помладше, создавалось о нем именно такое впечатление. И, как ни крути, но это он спас Кима от волков. Чонин был в этом уверен. — Лучше сам расскажи, что это значит. Потому что, смотрю я на вас, и понимаю, что мои знания и представления ошибочны. — Уж что-то одно должно быть верным, - подает голос Бэкхён. — Это то, что кочует из истории в историю о таких, как мы. И это, пожалуй, единственная правда, которая есть в этих всех байках. — Бэкхён, - строго посмотрел на него Габриэль, так, как отцы смотрят на своих детей, когда те проказничают. Бэкхён закатил глаза и ушел. Он скрылся в черном лесу, оставляя создателя наедине с его подопечным. Было тяжело смотреть на них двоих. Бэкхён, кажется, ощущал укол ревности. Вот, сейчас появится новый младший в их семье, и все внимание отца переключится на этого Кая. Кстати, что за имя такое, Кай? Кажется, отец чуть не проговорился, почти назвав настоящее имя мальчишки. — Не обращай на него внимание, - улыбнулся старший, глядя на растерянного Кима. — Он скоро придет в себя. — Он спас меня. Почему он это сделал? Ведь он совершенно меня не знает. — Потому что такова природа Бён Бэкхёна, - снова улыбается старший. — Он еще сам этого не осознает, но он тот, кто всегда стремится защитить слабых. Это в его крови. Как и в моей. Я вампир, Нини. Как и Бэкхён. Он - мой сын. Не по крови, хотя, и это тоже не верно... Скорее... Не я являюсь тем, благодаря кому он появился на свет, но я определенно тот, кто взрастил его, обучил, и кто любит его как своего собственного. А еще, у него есть две сестры, Анабель и Лиса. Лиса старшая, она умная, добрая и ласковая. Анна своеобразная, с тяжелым характером и своими взглядами на жизнь. Но мы все семья. Чонин все же присел рядом на ступеньку, потому что ноги подкосились и тело пробрало дрожью. Габриэль говорил об этом таким будничным тоном, словно в этом нет ничего ужасного и страшного. Вампир. Существо, которое пьет людскую кровь. Ведь именно на это намекал Бэкхён минутой ранее? И их таких четверо? Целых четверо?! Боже! — Всё, что ты знаешь о нас, ошибочно. Вампиры - это не безжалостные убийцы, хотя, не буду врать, такие тоже есть, но их очень мало. Мы живем той же жизнью, что и вы. Так же любим и страдаем. Мы чувствуем. Мы умеем плакать, когда нам тяжело или больно. Мы злимся. Например, как Бэкхён злится на меня за то, что я оставил тебя одного так надолго. И он прав, потому что я совершенно позабыл о том, что оставил тебя в лесу наедине с хищниками, а ты лишь простой смертный и легкая добыча для них. Но я так же рад, что Бэкхён с тобой познакомился, потому что ты уже заинтересовал его. — Стоп! Притормози! - кажется, лимиты на понимание у младшего закончились. — Ты хочешь сейчас убедить меня в том, что вы кровососущие демоны, и в этом нет ничего ужасного?! Ты в своем уме?! Габриэль! Вы пьете людскую кровь! Как бы далеко Бён не ушел вглубь леса, он все равно слышал разговор отца и мальчишки. Бэкхён невольно вспоминал себя в то время, когда уже обратился. Выбора особого у него и не было. Либо умереть, либо стать кровососущим демоном, коими нарек их Кай. И он стал таким. Но никогда не ощущал ужаса, о котором говорил парнишка. Возможно, это от того, что Бэкхён с юности сталкивался с жестокостью и давно привык к ней. Он потерял мать и отца, потерял друзей. На его глазах столько раз убивали друг друга люди. Обычные люди, жадные до денег. И чем они были лучше вампира? Бессмертные убивали ради того, чтобы не умереть. А люди убивали просто из жадности, алчности и ненависти. Но, кажется, Кай рос тепличным цветком, вокруг которого всегда светило яркое солнце. Поэтому страшные "сказки" стали еще страшнее и реальнее. — Да. А люди убивают животных. — Мы делаем это для того, чтобы выжить, - тут же возражает Чонин. — Люди убивают из-за денег. — У каждого есть свои пороки и грехи, - кажется, мальчишка собрался оправдывать любые деяния человечества. — Люди убили всю твою семью из обычной зависти, - Габриэль не хотел давить на больное мальчику, но обязан был это сделать. Он должен был показать этому ребенку, что в этом мире нет добра и зла, что все имеет свою середину, свой центр. Чонину нечего было ответить на эти слова. Потому что сердце болезненно сжалось в груди, всплывая яркими картинками в голове. — Я убил их всех, - продолжает Габриэль. — Те, кто сделал это с твоими родными, получили то, что заслужили. — Нет... - Ким в ужасе встает со ступеней и пятится от старшего. — Это же были живые люди! - кажется, у младшего сейчас начнется истерика. — Чонин... — Нет! Как ты можешь так спокойно говорить об убийстве людей?! Там же были дети! Там были невинные! — Чонин! - Габриэль терял терпение, потому что мальчишка совершенно не слушал его. Не слышал. — Я не убиваю невинных! Никогда! — Но ты сам только что сказал... ты сказал... ты убил их всех... - на глазах Чонина выступили слезы. Как бы он ни ненавидел тех, кто причастен к гибели его семьи, он бы не смог сделать нечто подобное в ответ. Просто не смог бы. — Все, кто был виновен в смерти твоих родителей и сестер, мертвы. - Вампир произнес это очень спокойно и вкрадчиво, чтобы до парня, наконец, дошел смысл сказанного. — Если тебе нужны доказательства того, что больше никто не пострадал, я отведу тебя в твою деревню. Ты своими глазами всё увидишь. — Даже, если и так. Ты убил чьего-то отца, лишил кого-то матери. — Пойми одну простую истину о человеческой сути - убивший раз, убьет снова. Душа человека, который однажды отнял чужую жизнь, ужа никогда не станет прежней. — Но ты тот, кто убивает. Ты делаешь ровным счетом то же самое! - снова начинает кричать младший. — Мне не обязательно убивать, чтобы выжить, Нини, - сейчас Габриэль говорил так ласково и спокойно, словно успокаивал ребенка, который упал и содрал коленку. — Ты думаешь, мы пьем кровь литрами? Убиваем без разбора и оставляем обескровленные тела? Никто из моих детей не живет так. Никто. — Бэкхён не похож на того, кто не убивает ради удовольствия, - тихо произносит Ким. — Если ты узнаешь его лучше, ты поймешь, что он не тот, кем кажется. Повисает тишина, в которой не слышно ни единого шороха. Словно лес тоже слушал их с замиранием сердца и дыхания. Бэкхён прислонился к толстому стволу дерева и посмотрел в черное небо. Почему-то слова парнишки его задели за живое. Неужели он похож на того, кто просто убивает и получает от этого удовольствие? И почему его это так беспокоит? Ведь Бёну все равно, что о нем думают другие. — Мне нужно побыть одному и переварить всё, что ты мне рассказал, - произносит Чонин и проходит мимо Габриэля в дом, закрывая за собой дверь. Габриэль очень боялся того, что младший больше никогда не захочет с ним говорить. Боялся, что Ким уйдет. Потому что бессмертный очень привязался к мальчишке. Он вновь обрел еще одного сына, который проник в сознание и душу. Бэкхён присел рядом с отцом. Хотелось сказать так много, и, в то же время, сказать было нечего. Он видел в глазах создателя грусть и обреченность. Чувствовал, как сильно Габриэль боится потерять мальчишку. Три года. Каких-то три года, и этот человек стал дорог его отцу. У Габриэля было неимоверно доброе и большое сердце, думал Бён. Так же, младший понимал, что в этом они никогда не будут с ним похожи. Потому что сердце Бён Бэкхёна было ледяным, не способным впустить в себя кого-то еще. Он и так удивлялся тому, что любит своего отца, любит Лису и Анну. Хоть Анабель и доставляла дискомфорт парню, но Бэк относился к ней с теплом, как к старшей сестре. Сможет ли он принять еще одного члена их странной семьи, если Чонин даст свое согласие? Бэкхён не знал ответа на этот вопрос. Но теперь ему стало любопытно это проверить. Чонин сидел в постели и нервно мял свои пальцы. Он всё пытался осознать, что все три года прожил рядом с монстром, с тем, кто может убить не задумываясь. С тем, кто пьет человеческую кровь. А еще, этот вампир убил виновных в гибели семьи Кима. И Чонин не испытывал ни капли благодарности. Парень был тем, кто свято верил в судьбу и в божью кару. Он верил, что каждому воздается по их заслугам. И в голове парня никак не вставала картина того, что Габриэль мог быть тем самым "воздаянием". Как вообще может существовать Господь, если по земле бродили эти существа? Кто их создал? Как это случилось? В какой момент всевышний решил, что вампиры необходимы этому миру? У Кима голова разболелась от всех этих мыслей. Хотелось вновь уснуть и проснуться в другом месте. Хотелось, чтобы это всё стало простым сном, кошмарным, реалистичным, но всего лишь сном. А шрамы на руке, как назло, подтверждали действительность бытия. — Что будешь делать, если он решит жить своей жизнью? - спрашивает Бэкхён создателя. — Не знаю, - честно отвечает старший. — Как долго ты собирался держать его в неведении? Это жестоко и несправедливо, тебе не кажется? — Посмотри на себя, - улыбается Габриэль. — Ты его совсем не знаешь, но уже сочувствуешь ему. Это ли не удивительно? — Что в этом удивительного? - фыркает Бэк. — Я просто пытаюсь понять логику твоих решений, но не выходит. — Со временем ты научишься следовать именно рациональности, а не чувствам. Как бы ты ни старался, Бэкхён~а, все равно не получится убедить весь мир в своей бесчувственности. — Почему же, Чонин вон, считает меня хладнокровным убийцей. — А тебя задели его слова, - констатировал Габриэль. — Задели, потому что ты сам осознаешь, насколько они неверны. Не нужно жить чужой жизнью, Бэкхённи. Ты - это ты. Просто прими себя. И тебе станет легче. — Да мне и не тяжело, - отвечает Бэк, чуть скалясь. — Тяжело. Ты думаешь, я не догадывался, что ты следишь за мной? Я просто решил оставить все, как есть. Хотя, признаюсь, я не ожидал, что ты окажешься рядом с ним в такой нужный момент. Спасибо тебе. — Не надо, - закатывает глаза младший. — Я прекрасно знал, что ты не простишь себе, если с мальчишкой что-то случится. — И, тем не менее, ты спас его. И ты проявил смекалку. Не каждый вампир догадается укусить раненного человека в это самое, раненное место, чтобы потом залечить раны своей слюной. Я тебя этому не обучал. Ты догадался сам. И я горжусь тобой. Бэкхёну всегда было неловко, когда отец принимался хвалить его. Это казалось таким неправильным, что ли... — Я не сделал ничего такого, за что ты должен гордиться мной, отец. Ты учил меня. Ты растил меня. Я тот, кто я есть, только благодаря тебе. — Нет, Бэкхён~а, я лишь направил тебя к нужному пути. А дальше ты всё делаешь сам. Я лишь зритель, наблюдатель. — Интересно, - произнес Бён, — буду ли когда-нибудь похож на тебя? — Зачем тебе это? - удивляется старший. — Ты лучший, - пожимает плечами Бэк. — Ты лучший во всём. Ты видишь этот мир так, как не видит никто. Ты знаешь столько, сколько не знает никто. И ты очень мудрый. Хоть я и не всегда бываю согласен с твоими доводами и решениями, в конце концов, все встает на свои места и я понимаю, что ты был прав. Вот и сейчас. Чонин зол и сбит с толку. Но я понимаю, что расскажи ему ты всё раньше, он бы просто сбежал. Даже слушать бы не стал тебя. И ты бы отпустил. Потому что ты такой. Никогда не будешь давить и принуждать. Габриэлю было дико слышать такие слова от сына. Он мог лишь догадываться об истинном отношении младшего к себе. И лелеял надежду, что в сердце Бэкхёна, все же, он занимает особое место. Конечно, старшему было неизвестно, насколько огромное место он в нем занимает. Бэкхён замолчал, прислушиваясь к мерному сердцебиению мальчишки. Чонин не спал, и вполне вероятно, что слышал их разговор. Но Бёна это не волновало. Он хотел, чтобы парнишка знал, что Габриэль не зло. Что он самый добрый человек, самый понимающий. А вот Бэк... Кажется, Чонин был не так уж и далек в своих представлениях о нем. Потому что, чего скрывать, Бэкхёну нравилось вселять страх в людей, нравился лихорадочный блеск в их глазах. Да, Бён убивал людей. Убивал и наслаждался этим, особенно, когда пил их кровь. Но это было в прошлом. Лет двести назад. После той ночи, когда он "забавлялся" с девчонкой, слова Габриэля стояли оглушающим звоном в ушах младшего. И, если Бэкхён действительно хотел быть похожим на своего создателя, значит нужно менять свои привычки и желания. — Он останется с тобой, - разрывает тишину уверенный голос Бёна. — С чего такая уверенность? - спрашивает Габриэль, внимательно глядя на идеальный профиль сына. — Потому что ты не причинял ему зла. Потому что ты проявлял заботу и терпение. Потому что ты показал ему, каким может быть кровососущий демон. И ты не демон, и не монстр. Ты - мой отец. Если бы не ты, мои кости уже давно бы сгнили, развеялись. Но я все еще жив. И, пусть, я не особо вижу смысла в своем существовании, но я определенно рад, что могу слышать и слушать тебя. Габриэль сжал плечо младшего, хотя хотелось сжать в своих объятиях. Этот парень был самым ценным, что было в жизни бессмертного. И даже тот факт, что у него есть истинный, никак не мог этого изменить. До того, как Бэкхён появился в жизни Габриэля, вампир очень часто чувствовал пустоту, которую не могли заполнить ни Минсок, ни Лиса, ни Анна. Но с появлением Бёна все встало на свои места. Они словно подпитывали друг друга. Бэкхён придавал Габриэлю некоторую веру в себя и в свои действия, а старший давал ему тот самый крохотный смысл существования.